– Мэг с радаров исчезла, но это не значит, что опасность миновала, – продекламировал Клиффорд. – Знаешь, какую информацию она доставила о твоей бабушке? Она дождалась, пока старушка доберется до мэрии, расскажет о том, что в вашу тихую обитель нагрянули риелторы. Твоя бабушка сама открыла ящик с информацией о себе, Мэг осталось лишь ее забрать. С нужными бумажками и новенькой удобной штучкой под названием интернет, можно найти…
– Все, – закончил Ал, и Клиффорд одобрительно кивнул, словно этого и ждал. – Где она родилась, где жила, где работала.
– И сколько у нее было кошек, все верно, – кивнул Клиффорд. – Ты знал, что до недавнего времени никто не знал ни о тебе, ни тем более о твоей бабушке?
– Знал, – выдохнул Ал. – Про себя. Догадывался. А дядя?
– Дядя? – переспросил Клиффорд и нахмурился.
Ал осекся. Он понял, что проболтался. Нельзя было так просто попасться. Отец что, зря настолько хорошо скрывал свою семью? Несмотря на оплошность, Ал не смог сдержать улыбки, натянувшейся на лицо. Клиффорд промычал что-то в ответ и обеспокоенно осмотрел Ала.
– Я не перегибаю? – спросил он. – В смысле, ты можешь отказаться и уйти.
Ал подумал отмахнуться, но дураком он не был. Он понимал, что сейчас, стоя перед школой опасности не чувствует, но может испугаться в решающий момент.
– В любой момент? – спросил он и добавил: – Я могу уйти в любой момент?
– Конечно.
– И мне ничего не сделают, если я сбегу в решающий момент?
– Конечно нет, – терпеливо подтвердил Клиффорд.
– И я не стану очередным предателем?
– Предателем? – не понял Клиффорд.
– Трусом, – поправился Ал.
Клиффорд улыбнулся.
– Бояться за свою жизнь – не трусость. Ты же не будешь храбриться и стоять на месте, пока на тебя нападает злая собака?
Ал помотал головой, вздохнул и спросил:
– Что я должен делать?
Клиффорд ударил ботинком о ботинок, как какой-нибудь школьник, и спросил:
– Ты каждый день ходишь в школу, домой, во двор, а никуда в незнакомое место не собираешься? Бабушка поедет на ярмарку в город, снова заглянет в мэрию – что-нибудь такое.
– Не знаю, – пожал плечами Ал и тут его осенило. – Школьная экскурсия в Акиту подойдет?
– Отлично, – кивнул Клиффорд. – Когда она?
– Пока не знаю. У нас сейчас будут каникулы до начала апреля, потом в первых числах скажут. Но скорее всего, в конце мая или в начале июня. Не слишком поздно? И зачем…
Мелодично пропел колокол школьного звонка на перемену.
– Тебе пора? – спросил Клиффорд.
– Нет! – Ал прокашлялся и спокойнее продолжил: – Это на перемену. Так зачем это?
Клиффорд покосился на машину, потом на школу и, наконец, заговорил:
– Если за тобой следят, им, в отличие от нас, не обязательно делать это каждый день, если твой маршрут одинаков. Мы не можем выследить шпионов, кроме Мэг, но может их вовсе и нет рядом. Но вот в непривычной обстановке…
– Они будут следить за мной, и вы их заметите, – закончил Ал. В животе закрутился колющийся шарик. – Но вы же защитите меня?
– Конечно, – заверил Клиффорд. – Ты просто пройдешься по улице, а я пройдусь за шпионом и стяну с него маску, как в «Скуби Ду».
Ал попытался улыбнуться, но вышло криво.
– Обещайте, что не отойдете от меня, – выдавил он.
«Но разве я могу просить о таком у постороннего?».
– Обещаю, – Клиффорд хлопнул его по плечу и ободряюще сжал его. – Все будет хорошо.
«А у кого еще?».
Ал направился обратно в школу, прокручивая в голове разговор с Клиффордом. Только сейчас он сообразил, что не спросил кучу всего. Как ему, в тайне от Мэрилин, сказать о дате школьной экскурсии? Ведь она наверняка все расскажет дяде Карлу. Попадет ли за это Клиффорду? Его сочтут предателем? Он знает о риске, на который пошел? Что, если он, а не Ал сбежит в решающий момент?
Убегать от собак – не трусость.
Ал обогнул школу и остановился у каменных раковин, чтобы отмыть от грязи кеды. Ледяной бетон пробирался иголочками холода под носки.
Трусостью было бы остаться на месте.
Ал прислушался, подходя к дверям класса, за которым было тихо. Полицейский еще не ушел или всех собрала учительница Саеко? В любом случае, в коридоре никого не было, поэтому Ал постучался и вошел. Класс был пуст. Из живого в нем остались только пылинки, чей полет был виден на снова выглянувшем солнце. Такую тишину было непривычно слушать, ведь всегда, даже во время урока здесь были звуки – скрежет карандаша, чей-то кашель, шепоток. Но где все? По расписанию должен был идти только третий урок.
Заметив что-то странное в конце класса, Ал вошел в комнату. Видимо, пока в кабинете искали телефон, несколько лишних или сломанных стульев вытащили из шкафа и просто поставили друг на друга у задней стены. Конструкция выглядела хрупкой и похожей на те шалаши, которые Ал любил строить с кузиной из одеял, натянутых на мебель. Внезапно из этого шалаша вынырнул Юдзуру. Ал вздрогнул от неожиданности. И как он мог не заметить друга? Не он ли только что обещал приглядываться ко всему вокруг?
– Ты где был? – спросил Юдзуру. – Нас отпустили, чтобы учительница Саеко позвонила нашим родителям, а они с нами поговорили, а тебя нет.
– А я, – голос Ала оказался хриплым и высоким, и он прокашлялся.
Он посмотрел на свои мокрые такие же, как у друга, кеды. У Юдзуру они, конечно же, были сухими. Обе пары обуви уже были поношены и потрепаны, особенно за лето, но оба мальчика отказывались их снимать.
– А я попить ходил. Вот, кеды намочил.
Но голос обычным не стал. К концу фразы совсем осип, и Ал глубоко вдохнул, чтобы исправиться, но вместо вздоха получился всхлип. Он попытался еще раз, и еще раз прозвучал всхлип. Не понимая, что происходит, Ал почувствовал, что взгляд под очками помутился из-за ни пойми откуда накатившихся слез. Он сделал вдох и сдался, и заревел. Ему было все равно на то, что его могут услышать в школе, и тем более на то, что рядом стоит ничего не понимающий Юдзуру.
– Ты чего? То такое? – друг стянул с него очки, пытаясь заглянуть в лицо.
– Я к маме хочу.
Ал сам ничего не понимал. Минуту назад все было в порядке, а теперь он не может остановиться. Но правда ли не может? Ал попробовал очистить голову, глубоко вдохнуть и перестать плакать. Получилось. Он опять не понял, что произошло. Вот он стоит и рыдает, как маленький, а вот уже не чувствует ничего, кроме приятной пустоты. Это вообще возможно – за одну секунду, как по щелчку, прекратить истерику? Может, он вообще не должен был плакать, просто притворялся?
– Ал, – сквозь остатки слез он разглядел обеспокоенно лицо друга.
– Я просто, – замялся Ал. – Папа звонил, и мы… поссорились.
– А-а, – понимающе протянул Юдзуру, хотя ему вряд ли что-то было понятно.
– Извини, – Ал забрал у него очки и начал протирать краешком кителя. – Я не знал, что так сорвусь.
– Не извиняйся, помнишь? – отмахнулся Юдзуру. – Сильно поссорились?
– А? – Ал все еще в каком-то помутнении пожал плечами. – Но все будет хорошо.
Он понял, что это прозвучало, как вопрос, когда Юдзуру произнес:
– Да. Да, конечно.
Или он просто соглашался, или утешал.
Ал надел очки, мир вокруг приобрел четкость, и поправил сползший ремень сумки.
– Значит, на каникулы? – спросил он, чтобы разбавить обстановку.
Юдзуру искренне улыбнулся.
– Значит, гулять. Сегодня пойдем?
Ал тут же хотел согласиться. Потом подумал о том, что ему следует не отдаляться от дома и для своей безопасности, и для безопасности бабушки. Потом согласился.
– Да. Да, конечно.
– Зайдем в магазин у твоего дома, я ту жвачку хочу.
– Определенно нет.
Юдзуру не успел удивиться такому ответу. Дверь в класс распахнулась, отчего Ал вздрогнул, и вошел Лиза.
– Ой, – бросил он и странно покосился на них. – А вы чего тут?
– Я Ала ждал, – тут же как-то резко ответил Юдзуру, а тот отвел наверняка покрасневшие глаза.
– А, – протянул Лиза и стушевался. – А я пенал забыл.
Он пробежался глазами по классу, и Алу даже показалось, что он врет, ведь пенала на его парте не было. Но тут мальчик прошагал по соседнему ряду в конец класса и достал пенал с верхушки башни из стульев. И что он там делал?
– Только вы, – Лиза как-то скованно обернулся к ним, – можете никому не говорить, что я был здесь?
– Ладно, – кивнули они.
Ал не удержался и добавил:
– Из-за телефона, да?
Лиза пожал плечами и прошагал мимо к выходу из класса, его немытые волосы блеснули на солнце.
– Меня все подозревают.
Ал был благодарен за то, что Лиза не спросил про то, не подозревают ли его и они с Юдзуру.
– Но ты же не крал телефон? – спросил Юдзуру.
Лиза последний раз развернулся к ним в дверях.
– Нет.
Ал ему поверил.
Глава 9
Командная работа
Ветер пробирался сквозь рубашку, трепал ее вместе с вязаной кофтой так, словно собирался сорвать с тела. Пыль забиралась в глаза, сумев обойти преграду из очков, а волосы во рту не давали нормально говорить. И все-таки Алу было хорошо. Юдзуру посмеивался с того, что он постоянно лез руками то к рту, чтобы убрать волосы, то к слезившимся глазам, потом возвращался к ним, поправляя очки. Они сидели бок о бок на качелях, даже не пытаясь раскачать их, наверняка тогда разыгравшийся ветер подхватит их вместе со свежей листвой с деревьев и просто скинет на землю. Ал как будто успел позабыть, какого это – чувствовать что-то щекочущее и приятное внутри. Даже сейчас это покалывание смешивалось с чем-то странным, не было таким, как раньше. Может он просто взрослеет и радости, поглощающие его раньше с головой, теперь едва касаются груди? Как взрослые, которым надоело Рождество, и они далеко не так рады, как дети. Но даже так он мог расслабиться настолько, что, не держась за белый покрашенный потрескавшейся краской деревянный поручень качели, просто свалился бы назад на песок безо всякого ветра и ничуть бы не расстроился.
Он проводил Юдзуру до конца улицы и с минуту смотрел в его удаляющуюся спину, затем подошел ближе к дороге и огляделся по сторонам, словно высматривал машины, чтобы перейти ее. По сути, так и было, за исключением того, что, когда светящийся сигнал светофора сменился на синий, Ал развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал обратно к детской площадке. На дороге он высматривал лишь одну машину – черную. Насколько позволяли заляпанные очки, Ал разглядел в ней лишь одного пассажира.
Надеясь на еще одну удачу за сегодня, Ал прижался к стене, огибающей с двух сторон детскую площадку, на которой уже не было пусто. На их с Юдзуру место, на его место, пришла маленькая девочка в красном платье, которую раскачивала на качелях мама, слегка толкая поручни. Ал только сейчас понял, что единственная семья с ребенком на его улице – их семья, но на площадке они появлялись очень редко.
С трудом оторвав взгляд от ребенка, Ал отвернулся. Ему не хотелось идти по тротуару прямо мимо магазина, пусть Мэг там теперь не появлялась. За стеной, не прилегающей к участку с домом, располагался небольшой пустырь с пожелтевшей сухой травой, за ним – парочка рисовых полей и ферма, слева – рынок. Надеясь, что зрение знакомых бабушек подведет их к старости, и они его не разглядят, Ал свернул на пустырь. Ветер так и не утих, и хлестал сухие ветки по ногам Ала, царапая их и мешая идти. Граффити в Японии встречались редко, по крайней мере, в Хигашиюри, но здесь кто-то нарисовал странный гриб с глазами, множество сердечек, кандзи «любовь» и вопрос «что?» на английском.
– Эй.
Ал оторвался от разглядывания граффити и перевел взгляд на Клиффорда.
– Привет, дружок. Как погулял?
– Привет. Хорошо.
На мужчине уже не было бархатной черной куртки, на смену ей пришел темно синий спортивный костюм, зато панама с маской остались, дополнили образ солнцезащитные очки. Ветер выбил намного больше прядей из-под панамы, чем в тот раз, и теперь они то щекотали мужчине скулы и уши, то просто торчали вверх. Выглядел он как легкомысленный студент, а не как тайный агент. Но, наверное, так и нужно было. Впрочем, как только Клиффорд увидел мальчика, приспустил маску на подбородок, а очки натянул на панаму. Его глаза напомнили Алу траву под ногами, только зеленее.
– Выглядите… экстравагантно, – заметил Ал.
– Слишком заметно для тайной миссии, ты хотел сказать? – улыбнулся Клиффорд. – Я уже выделяюсь ростом, так почему бы мне не переключить внимание местных зевак на мой образ? Студент, приехавший на каникулы к родителям. Ничего необычного.
– Кроме того, что сейчас не лето, – поднял бровь Ал.
– Тогда оправдаюсь тем, что по кустам я пролез очень незаметно, – Клиффорд подмигнул. Наверняка от их с Мэрилин машины, стоящей в конце улицы за заправкой, он добирался до сюда напрямую через пустырь. – Но ты позвал меня не мой наряд обсудить, так?
