По мнению P. V. Lujan et al. (2021), метаболиты фруктозы сопоставимы с метаболитами алкоголя и приводят к идентичным токсичным клеточным реакциям и повреждению гепатоцитов, а потребление фруктозы – основная причина неалкогольного жирового гепатоза печени с дозозависимым эффектом и картиной повреждения печени, аналогичной таковой при употреблении алкоголя.
Кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы, который добавляют в большинство промышленных пищевых продуктов, состоит из 55 % фруктозы и 45 % глюкозы. А в некоторых случая уровень фруктозы доходит и до 90 %, но вам не напишут об этом на этикетке.
В книге «Соль, сахар, жир» приводится интересное сравнение глюкозы и фруктозы:
«В 2011 году независимая группа ученых из Калифорнийского университета в Дэвисе опубликовала исследование чистой фруктозы. Они сделали важное открытие. В ходе двухнедельного эксперимента ученые изолировали молодых людей в лаборатории, чтобы тщательно следить за их питанием, и давали им за каждым приемом пищи напиток, подслащенный либо глюкозой, либо фруктозой, либо кукурузным сиропом. Для группы, которая употребляла напитки с глюкозой, эксперимент закончился без особых последствий, но у тех, кому достались напитки с фруктозой или кукурузным сиропом, отмечался 25 %-ный скачок уровня триглицеридов, холестерина ЛПНП и жиросвязывающих белков – то есть всех маркеров сердечной недостаточности».
В книге «Парадокс долголетия» Стивен Гандри пишет про триглицериды и фруктозу:
«Триглицериды – настоящие враги».
«Содержащаяся во фруктах фруктоза на самом деле является токсином, который разрушает клетки и нарушает функции митохондрий. Чтобы справиться с фруктозой, организм отправляет почти всю ее в печень, где она превращается в триглицериды и мочевую кислоту. Оставшаяся фруктоза (около 30 процентов) попадает в почки, где оказывает токсическое влияние на очистительную систему».
«В естественном виде она встречается во фруктах и является самым сладким углеводом, который встречается в природе. И что может в ней быть опасного? Как бывает практически всегда, дело в дозировке. Вместе с цельными фруктами человек получает очень небольшой объем фруктозы, примерно 15–20 г в сутки».
А вот при употреблении фруктозы в чистом виде (в вариантах соков и газировок) уровень потребляемой фруктозы становится опасно высоким.
Что же происходит в нашем организме, когда мы употребляем фруктозу?
«Попав в печень, фруктоза запускает липогенез – буквально «создание жира». На самом деле липогенез вызывают любые углеводы при их избыточном употреблении в пищу, но фруктоза, похоже, в этом деле наиболее эффективна. Одно краткосрочное исследование, опубликованное в журнале «Obesity», показало, что количество жира в печени у здоровых пациентов, сидевших на высококалорийной диете с фруктозой, увеличилось чуть ли не вдвое по сравнению с теми, кто сидел на той же диете, но с глюкозой (соответственно 113 и 59 %)».
После того, как фруктоза заполняет печень жиром до отказа, этот жир попадает в кровеносную систему в виде триглицеридов. Употребление жирной пищи тоже приводит к кратковременному скачку триглицеридов после еды, но липогенез, вызванный фруктозой, может создать в крови такую концентрацию жира, какая не под силу даже самому жирному обеду. После того, как вы съедите что-нибудь с высоким содержанием фруктозы, ваша кровь может какое-то время даже внешне напоминать розовый крем. Кроме того, именно поэтому на уровень триглицеридов натощак (с помощью этого маркера оценивают метаболическое здоровье и риск заболеваний сердца) влияет в основном употребление углеводов и, в частности, фруктозы».
Итак, употребление фруктозы способствует повышенной выработке жира печенью. При этом страдают буквально все органы и системы, ведь таким образом формируются два тяжелых состояния: ожирение печени и накопление жира во внутренних органах. Визуализировать эти процессы можно довольно просто, на примере фуагра и мраморного мяса.
Стивен Гандри рассказывает нам о фуагра:
«Злаки тоже способствуют повышению уровня триглицеридов. Большинство людей наслышаны о фуагра – блюде из разлагающейся, очень жирной гусиной печени. Фуагра производят за счет принудительного кормления несчастных гусей огромным количеством зерна. В печени птиц производится так много триглицеридов, что всех грузовиков мира не хватит на то, чтобы увезти этот жир. Триглицериды накапливаются, и вуаля – получается ожиревшая печень!»
А вот и рабочий лайфхак для желающих вырастить мраморное мясо:
«Мраморность мяса – это следствие откорма животного кукурузой, соей и пшеницей. Вместо мышц в таком куске половину веса занимает жир. То же происходит и с людьми, потребляющими данные продукты».
Подвести итог этой главе хочется, обратившись к Стиву Лину. В своей книге «Челюсти» он рассказывает, какие улучшения происходят с маркерами диабета II типа, если просто удалить из рациона фруктозу:
«Сегодня многие врачи работают над изменением ошибочных убеждений. Ожирение печени (и других органов), как и болезни десен, и диабет, и даже инсулинорезистентность встречаются у все более маленьких детей. Роберт Ластиг, врач-педиатр и автор книги «Жирный шанс», показал, что простое удаление фруктозы из детского рациона потрясающе меняет их маркеры диабета II типа и ожирения печени всего за 10 дней. А врачи, которые долго рекомендовали для здоровья сердца обезжиренную диету, теперь рекомендуют диеты с повышенным содержанием жиров».
Вывод. Фруктоза с дозозависимым эффектом сильнее влияет на появление лишнего веса, чем глюкоза. Однако, в отличие от глюкозы, своей основной мишенью она делает внутренние органы человека и прежде всего печень.
Глава 4. Немного о жирах
Долгое время ошибочно считалось, что жиры и жирная пища – прямые источники холестериновых бляшек в сосудах и причина всех сердечных заболеваний. Однако, как вы уже знаете из главы о фруктозе, вовсе не жиры виноваты в высоком уровне триглицеридов. Более того, жиры сами по себе достаточно многообразны – среди них есть как вредные для нашего организма, так и полезные. Давайте остановимся на этом поподробнее.
Белки и жиры появились в нашем постоянном рационе более 2 миллионов лет назад, в отличие от углеводов, круп, которые вошли в него относительно недавно. Однако современные «новые» жиры во многом отличаются от тех, что были в нашей диете многие века. Промышленная обработка привела к появлению их опасной для здоровья формы – трансжиров. Трансжиры, как и фруктоза, являются сегодня основной причиной сердечно-сосудистых заболеваний, воспаления и ожирения. Прежде всего – воспаления, из которого уже следуют ожирение и сердечно-сосудистые заболевания.
О том, как появились трансжиры, написано в книге Джозефа Меркола «Клетка на диете»:
«В конце XIX века большинство американцев были либо фермерами, либо членами сельских общин, питавшихся фермерскими продуктами.
Существовало всего несколько промышленных компаний по производству продуктов: в 1898 году Kellogs стали выпускать кукурузные хлопья, Heinz, Libbys и Campbells уже давно торговали консервами, а в 1899 году на рынках появилось дезодорированное хлопковое масло Wesson Oil. И все же большая часть продуктов на наших столах были местными, цельными и не подвергавшимися технологической обработке. Стоит учесть, что при всем этом они были еще абсолютно натуральными, ведь синтетических удобрений и пестицидов просто не существовало.
Хлопковое масло, прежде чем появиться на американских кухнях в бутылочке с надписью Wesson, считалось отходом хлопковой промышленности и использовалось главным образом при производстве мыла и топлива для ламп. С распространением электричества в начале XX века производители столкнулись с проблемой переизбытка хлопкового масла и пытались найти ему применение.
Хлопковое масло в необработанном виде имеет мутную структуру и красноватый оттенок из-за содержания госсипола – природного фитохимического вещества, токсичного для животных. Производителям пришлось разработать специальные ароматизаторы, чтобы сделать его пригодным для еды. В свое время в журнале «Popular Science» в колонке «Открытие века» вышла статья, очень точно охарактеризовавшая путь, который проделало хлопковое масло, прежде чем попасть к нам на стол: «Отход – в 1860, удобрение – в 1870, корм для скота – в 1880, и, наконец, полезная добавка к пище и не только – в 1889».
Переработка хлопкового масла еще не делала его пригодным для потребления. Сложность состояла в том, что, как и большинство растительных масел, оно является полиненасыщенной жирной кислотой (ПНЖК), а это говорит о наличии множества (частица «поли») двойных связей атомов в его молекулярной структуре (при этом атомы «ненасыщенные»). Эти двойные связи подвержены атакам свободных радикалов, постепенно приводящим к повреждению молекулы. Когда Вы потребляете слишком много ПНЖК, их доля в клеточных мембранах значительно увеличивается. Неустойчивая структура данных жиров вызывает хрупкость клеток и их предрасположенность к окислению, что, в свою очередь, является причиной целого ряда заболеваний, включая хронические воспаления и атеросклероз. Неустойчивость – главная причина прогоркания растительных масел. Это обстоятельство отталкивало многих пищевых производителей, ведь с появлением железнодорожных путей и холодильных камер продукты стали перевозиться на дальние расстояния и лежать на полках неделями. Поэтому гидрогенизированные жиры стали спасением: они устранили слабые двойные связи и увеличили срок хранения растительных масел.
В 1910 году Procter & Gamble запатентовала гидрогенизированное хлопковое масло Crisco – первые в истории трансжиры, запустив тем самым процесс перехода от животных жиров к переработанным растительным».
Профессор Пол Оффит, создатель вакцины от ротавируса, в своей книге «Ящик Пандоры» также увлекательно рассказывает о разработке и внедрении процесса гидрогенизации – того самого, что делает из обычного масла растительного происхождения опасный для организма трансжир:
«27 февраля 1901 года Вильгельм Норманн стал первым человеком, гидрогенизировавшим жидкое растительное масло. Он назвал этот процесс «гидрогенизация (или отвердевание) жиров».
14 августа 1902 года Норманну вручили немецкий патент № 141 029. Так родились трансжиры. Годом позже, когда Вильгельм получил патент и в Англии, Джозеф Кросфилд с сыновьями построили огромное производство (Joseph Crosfeld & Sons) в английском городе Уоррингтон. К 1909 году Кросфилд уже производил почти три миллиона килограммов частично гидрогенизированного растительного масла в год. Через пять лет уже более 20 фабрик по всему миру гидрогенизировали растительные масла, и все эти продукты содержали массу трансжиров.
В тот же год, когда Joseph Crosfeld & Sons начала массовое производство твердых растительных жиров, компания Procter & Gamble приобрела права на патент Норманна, причем изначально планировалось, что технология будет использована для производства мыла и свечей. Вскоре специалисты Procter & Gamble узнали, как применять технологию Норманна для превращения хлопкового масла из жидкого в твердое. Когда Уильям Проктер осознал, что его компания изобрела пищевой продукт, аналогов которому нет, он пошел к человеку, большую часть жизни продававшему растительное масло, положил перед ним твердый белый кусок и сказал: «Это хлопковое масло». Продукт стали называть «Криско» (Crisco), чтобы отразить в названии смысл – кристаллизированное хлопковое масло.
По многим причинам частично гидрогенизированные растительные масла в Crisco, содержащие трансжиры, превосходили другие виды существующих растительных масел и кулинарных жиров: 1) трансжиры более устойчивы при контакте с кислородом, поэтому срок годности у них гораздо длиннее, чем у животных жиров, например сливочного масла; 2) трансжиры горят только при очень высоких температурах, поэтому от готовки на растительных маслах нет такого количества дыма и их не нужно часто менять – просто находка для любого сотрудника, работающего весь день с фритюрницей; 3) у трансжиров нейтральный вкус, поэтому они не сбивают вкус пищи, которую на них готовят; 4) трансжиры так похожи на масло, что ими можно легко его заменить; 5) трансжиры чрезвычайно дешевы. Начиная с 1930-х годов они делались из масел, полученных при переработке соевых бобов, которые использовались в производстве кормов для животных. И кроме всего прочего, из-за того, что разные растительные масла отличались по текстуре, структуре, свойствам при намазывании и насыщении воздухом, полутвердые жиры, такие как Crisco, позволяли пекарям делать бисквит пышнее, сдобное печенье – более рассыпчатым, сухое – более хрустким, слоеные пироги – с большим количеством слоев, курицу зарумянивать до корочки, а круассаны печь более нежными и легкими. Представители компании Procter & Gamble поняли, что у них в руках золотая жила. Они продавали упаковки Crisco, прикрепляя их к кулинарным книгам со множеством рецептов, в каждом из которых требовался этот продукт для выпечки и жарки. Описывая Crisco в рекламе, компания использовала такие фразы, как «Полностью растительный продукт! Легко усваивается!» и «Совершенно новый продукт, научное открытие, которое изменит к лучшему жизнь каждой хозяйки в Америке!». Кроме того, поскольку Crisco кошерен, его продвигали со слоганом: «Евреи ждали Crisco 4000 лет». В 1940-х годах животные жиры, такие как сливочное масло, составляли две трети всех потребляемых жиров в США; к началу 1960-х годов с увеличением использования частично гидрогенизированных растительных масел, содержащих трансжиры, это соотношение изменилось.»
Так что же такое на самом деле гидрогенизированный жир?
Джейсон Фанг в книге «Дикий Гормон» сравнивает маргарин со съедобным пластиком:
«Чтобы отказаться от масла, американцы с готовностью ухватились за съедобный пластик – маргарин. Крупные рекламные кампании доказывали потребителям ценность и полностью натуральное растительное происхождение маргарина».
Почему же о вреде трансжиров заговорили только сейчас? Аллана Коллен в книге «10 % Human» дает ответ на этот вопрос. Дело в том, что до появления антибиотиков люди умирали в основном от инфекций, а не от сердечно-сосудистых заболеваний, и о смертельном вреде трансжиров никто не знал:
«В 1900 году в США тремя основными причинами смертности были не инфаркт, рак и инсульт, как сегодня, а инфекционные болезни, вызываемые микробами, которые передаются от человека к человеку. На долю пневмонии (воспаления легких), туберкулеза и инфекционной диареи (гастроэнтерита) – приходилась треть всех смертей в стране».
Но ситуация с продолжительностью жизни резко поменялась, когда появились антибиотики.
Адриан Шульте в книге «Кишечник, как у тебя дела?» делится историей появления первого антибиотика – пенициллина:
«Антибиотики – это благо для человечества, но часто – кошмар для нашей кишечной микрофлоры. Перед тем как отправиться в отпуск летом 1928 года, Александр Флеминг (1881–1955), шотландский бактериолог, засеял агаровую пластинку бактериями. Агаровые пластины представляют собой круглые стеклянные чашки, которые содержат питательную среду, подходящую для бактерий. По возвращении он обнаружил, что помимо бактерий на пластинах вырос плесневый гриб, рядом с которым бактерии не размножались. У гриба было латинское название Penicillium notatum, что навело Флеминга на мысль назвать бактерицидное вещество, которое он производил, пенициллином. Он обнаружил, что определенные бактерии были убиты этим ядом, но он не токсичен для клеток человека или животных. Но ему в голову не пришла мысль о борьбе с помощью этого яда с болезнями. Прошло почти десять лет, прежде чем австралиец Говард Флори и немец Эрнст Борис Цейн обнаружили в поисках антибиотиков открытие Флеминга. Пенициллин был впервые протестирован в 1941 году для лечения инфекций у людей, которые ранее были смертельны. Имеющиеся количества были настолько малы, что пенициллин восстанавливали из мочи подвергавшихся лечению пациентов.
Несмотря на эти действия, количества препарата часто было недостаточно для успешного лечения. Состояние пациентов ухудшалось после кратковременного снижения температуры – они все же становились жертвами инфекции. Немногим позже началось промышленное производство. С момента окончания Второй мировой войны, когда для лечения боевых ран потребовался большой объем пенициллина, в Европе его начали производить в достаточных количествах».
Книга «10 % Human» отлично дополняет историю про пенициллин:
«До 1944 года даже легкие царапины или ранки порой приводили к смерти. В 1940 году британский констебль из Оксфордшира Альберт Александер оцарапался о колючий розовый куст. Его лицо так пострадало от заражения, что пришлось удалить один глаз и бедняга оказался на волоске от смерти. Жена Флори Этель, врач по профессии, убедила его сделать Александеру первую в мире инъекцию пенициллина.
В течение суток после впрыскивания мизерной дозы пенициллина лихорадка у полицейского прекратилась, и он начал выздоравливать. Впрочем, чуда не произошло: после нескольких дней лечения запасы пенициллина закончились. Флори попытался экстрагировать хоть немного пенициллина из мочи констебля, чтобы продолжить лечение, однако на пятый день полицейский скончался. Сегодня смерть от царапины или нарыва почти немыслима, и мы зачастую принимаем антибиотики, даже не задумываясь о том, что они спасают нам жизнь. Хирургические операции тоже представляли бы огромную угрозу для жизни, если бы не защитная мера – внутривенное вливание антибиотиков перед первым прикосновением скальпеля».
После 1960 г. когда продолжительность жизни благодаря антибиотикам увеличилась, была обнаружена опасность трансжиров. А точнее – резкое увеличение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний.
Влиятельный учёный Ансель Кис, составлявший рацион для военных США во время Второй мировой войны и имевший связи в правительстве США, по ошибке своего исследования, связал риск повышения сердечных заболеваний с потреблением жиров. Любых жиров. Люди не знали тогда, что жиры бывают разные, а вредны, как оказалось, только промышленные трансжиры.
В книге «Дикий гормон» можно прочитать экскурс в эту увлекательную историю мирового заблуждения:
«Доктор Кис сделал неосмотрительное предположение о том, что все насыщенные жиры, все ненасыщенные жиры, весь холестерин и прочее не отличаются друг от друга. Эта фундаментальная ошибка привела к десяткам лет исследований, идущих по ложному следу, и неправильному восприятию.
Благодаря ошибке Анселя Киса в 1977 году Америка выпустила первое национальное руководство по питанию, которое заставляло людей сократить прием жиров. Уход от крайне популярной диеты тех лет подразумевал потребление больше зерновых и меньше жиров, в то время как животные жиры заменялись рафинированными растительными маслами».
В общем, господа совершили большую ошибку, так как проблемы с сердцем никуда не делись, а только усугублялись.
Пищевым производителям необходимо было сделать свои продукты более вкусными, несмотря на отсутствие в них сливочного масла, поэтому они добавляли все больше и больше сахара. Иными словами, люди отказались от жиров в пользу сахара, но проблемы со смертностью решить не удалось.
Профессор Тим Спектор:
«Как оказалось, даже малые количества (от 1 до 2 %) трансжиров при ежедневном употреблении сильно повышают уровень жиров в крови, а риск болезней сердца и внезапной смерти возрастает втрое, не говоря уже о риске онкологических заболеваний. По оценкам, каждый год 250 тысяч американцев умирают из-за потребления трансжиров. Однако влияние пищевого лобби настолько сильно, что в течение многих лет никаких реальных действий не предпринималось».
«1990 год ознаменовался закатом эры трансжиров. Голландские ученые в ходе наблюдений за испытуемыми пришли к выводу, что трансжиры повышают ЛПНП (липопротеины низкой плотности, или «плохой» холестерин) и снижают ЛПВП (липопротеины высокой плотности, или «хороший» холестерин). При дальнейших испытаниях удалось установить, что увеличение потребления трансжиров на 2 % повышает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний на 23 %. К 2000 году настроения в обществе полностью изменились. Большинство потребителей начали сознательно избегать трансжиров. В Дании, Швейцарии и Исландии трансжиры запретили для использования в продуктах питания.»
Рэй Курцвейл «Transcendt»:
«Связь трансжиров с риском для здоровья имеет столько подтверждений, что их использование уже запрещено в ресторанах Нью-Йорка, Филадельфии и Сиэтла. В 2010 году вступил в силу закон, запрещающий применение трансжиров на всей территории штата Калифорния.»
Итак, сегодня насыщенные жиры амнистировали и реабилитировали. Ведь проблемы с сердцем, как теперь научно доказано, вызывали искусственные трансжиры и сахар.
Джейсон Фанг в книге «Дикий гормон» пишет о существовании натуральных трансжиров:
«Существуют натуральные трансжиры. В молочных продуктах содержится от 3 до 6 % натуральных трансжиров. В говядине и баранине содержится чуть меньше 10 %. Эти жиры не приносят вреда здоровью человека.
Есть натуральный трансжир, который улучшает чувствительность к инсулину и уменьшает количество жира в теле, – это конъюгированная линолевая кислота, содержащаяся в говядине травяного откорма».
Немного отвлечемся. Тим Спектор в книге «Мифы о диетах» приводит интересный пример того, как можно употреблять вредные трансжиры, даже не догадываясь об этом. Итак, true-story из предприимчивого Китая:
«Возможно, самый опасный компонент продукта – тот, что скрыт и не указан на этикетке. Среди подобных «плохишей» у меня есть бесспорный любимец – так называемое масло из сточных труб (gutter oil) из Китая. Это полная противоположность оливкового масла «экстра вирджин». О том, что отработанное масло перепродавалось для кулинарных целей, стало известно благодаря журналистским расследованиям. Не менее 10 % китайцев питаются таким маслом (в основном беднейшие слои населения и посетители уличных кафешек). Оно делается так: сначала кипятится, а потом очищается путем добавления промышленных химикатов. Свое название оно получило потому, что в буквальном смысле является порождением канализации и сточных канав, откуда его извлекают, фильтруют, чтобы удалить твердые отбросы, а потом обрабатывают в доморощенных лабораториях. Это прибыльный и по-прежнему процветающий бизнес, несмотря на то, что такое масло не только содержит известные канцерогенные химикаты, но и повышает риск сердечно-сосудистых и других заболеваний. Не так давно была арестована банда злоумышленников, которая умудрилась поставить более 3 миллионов литров такого масла в сотню городов. Особого аромата преступникам удалось добиться за счет добавки жира, извлеченного из разлагающихся останков животных. Да, это токсичное масло, ставшее причиной плохого имиджа современной китайской кухни, вряд ли принесет пользу нашей кишечной микробиоте, которая и так оставляет желать лучшего».
Еще немного про подделки из Китая. На очереди «поставки молока»:
«Незаконным подобный бизнес был признан в 2009 году после того, как американцы начали жаловаться на неприятный вкус китайского молока. Оказалось, что в молоке содержался меламин (мебельная мастика). Череду инцидентов с китайскими продуктами продолжили истории с поддельными яйцами химического производства со скорлупой из воска; кокосовыми орехами, из которых вынималось содержимое и заменялось «орехами» из бетона; пельменями на пару, в которых вместо мяса был картон; химически обработанным мясом крыс и лисиц, которое выдавалось за говядину. McDonald’s был среди многих корпораций, вовлеченных в еще один крупный скандал с китайской едой в 2014 году: их основной поставщик собирал и подвергал вторичной переработке конфискованную свинину, говядину и кур. Большая часть этого мяса была просрочена более чем на год! Конечно, нездоровые, напичканные химией продукты изобрели не китайцы».
Далее я бы хотел обратиться к очень важному вопросу, связанному с качеством калорий. С середины 20 века калорийность продуктов встала во главе диетического угла. Каждый, желающий похудеть, считывал на этикетке, сколько же ккал содержится в булочке, сырке или куске говядины. Парадокс заключается в том, что калории сами по себе не одинаковы, а потому их измерение не всегда объективно.
О том, что не все калории одинаковы, хорошо написано у Тима Спектора:
«Одно исследование развеяло некоторые из наших заблуждений. Сорок две обезьяны получали два разных рациона одинаковой калорийности в течение семи лет в контролируемых условиях. Все ингредиенты были идентичными, за исключением источника жиров: в одной группе 17 % общего количества калорий поступало в виде натуральных растительных масел, а в другой – в виде искусственных, вредных для здоровья трансжиров. Рацион был подобран так, чтобы поддерживать у животных постоянную массу тела. Но группа, получавшая трансжиры, набрала вес, причем в сравнении со второй группой у нее наблюдались трехкратный прирост вредного висцерального (брюшного) жира и плохие инсулиновые профили (это значит, что глюкоза надолго задерживается в крови). Отсюда можно сделать вывод, что не все калории одинаковы. 2000 калорий, потребленных с фастфудом, будут иметь совсем иные энергетические последствия, чем те же 2000 калорий из цельнозернового хлеба, фруктов и овощей».
Другими словами, продукты, содержащие полезные жиры, полезны для организма. Полезный жир не вызывает болезней сердца, инсультов и ожирения. Вот, что говорит об этом Тим Спектор:
