Идя по открытому коридору, я искала выступы или сколы в каменной стене, визуально оценивая свои шансы на побег. Дойдя до противоположной двери, ведущей в левое крыло, я увидела глубокий выступ, с помощью которого я исполню свой план.
Я осмотрелась по сторонам. В саду было тихо, не считая пения птиц и криков, доносящихся с монастырской кухни. Я ногтями схватилась за камни стены, а левую ногу поставила на выступ. Подпрыгнув на правой ноге, руками ухватилась за бортики стены и начала подтягивать свое тело. Плащ и платье покрылись пылью и грязью, а ногти ломались, но я продолжала карабкаться вверх.
Левое колено уперлось в бортик, а после чего я смогла перекинуть правую ногу и попробовала сесть. Руки гудели от напряжения, а ноги стали ватными. Я не представляла, как буду забираться обратно, да еще и в темноте. Но не будем портить вкус победы. Задумаюсь об этом, когда придет время.
Несколько секунд я просидела на каменном бортике стены, а после чего спрыгнула на другую сторону. От удара ноги подкосились и заныли, а руки саднили и испачкались в земле. Поднявшись, я принялась отряхивать грязные ладони и испачканный плащ.
Я оказалась за стеной монастыря. Домов и иных построек тут не было, а окружал меня лишь густой хвойный лес. Запах еловой смолы и гнилых иголок приятно щекотал мои ноздри, легкий ветерок проникал сквозь плащ. Где-то вдали я слышала журчание ручья, который стекал с горной вершины и впадал в Айко.
Я двинулась вдоль стены, одной рукой держась за камни, а другой схватила подолы платья и плаща. Тропы тут не было. Я брела по грязной мокрой земле, то и дело наступая на какую-нибудь лужу, отчего мои ботинки покрылись толстым слоем грязи, а шелковая юбка превратились в чумазую тряпку. Но я продолжала идти, пока не вышла к небольшой гравийной дорожке. Она вела прямиком под окнами общежития и соединялась с тротуаром у центральных ворот.
Пригнувшись, я гуськом прошмыгнула мимо открытых окон, натягивая капюшон поглубже. Добравшись до центральной улицы, я позволила себе выдохнуть. Мой путь лежал по тротуару вниз, в центр города, где уже зажигались первые праздничные огни и вовсю доносился смех и звуки музыки.
Начало смеркаться. Я оказалась на главной набережной, где уже собралось огромное количество горожан, жаждущих повеселиться этой ночью. Я была в самом центре толпы и восхищалась обилием парчи, шелка и бархата. Женщины одеты в шикарные платья разных цветов. Красный, белый, желтый, голубой. Легкие юбки шуршали, а корсажи блестели в свете множества ламп. Мужчины не уступали дамам в элегантности. Тёмные бархатные костюмы или кожаные брюки с яркими рубашками, пестрые шляпы и прелестные лица. Эта роскошь опьяняла мой разум, голова начала кружиться, а сердце стучало в висках.
Я протиснулась через толпу к реке и уперлась спиной в небольшой парапет. Холодный камень охладил мое тело и успокоил поступающую тревогу. Плеск Айко перемешивался с громкой музыкой, криками зазывал и хохотом горожан. Я закрыла глаза и начала прислушиваться к звукам. Вот она, та жизнь, ради которой я рискнула всем.
Город утопал в ярких огнях, праздничных флагах, цветах. Меня окружали высокие богатые дома из светлого камня, украшенные бумажными фонариками и тюльпанами. Прямо на широкой мостовой раскинулись палатки, откуда доносились запахи жареной кукурузы, картофеля и мяса. Эти палатки тянулись вдоль всей набережной, привлекая с каждой минутой все больше голодных людей. Все ароматы смешивались, цвета и звуки соединялись в одну пеструю картину.
Я двинулась вглубь города, откуда доносились звуки музыки и смех танцующих. Повернув за угол, оказалась на такой же широкой мостовой, украшенной лиловыми и белыми флагами и фонариками, натянутыми от одной крыши к другой. Впереди на площади возвышался деревянный помост, на котором сидели музыканты и плясали десятки горожан под энергичную музыку барабанов, скрипки, гармони и флейты.
Вдоль улицы тянулись магазинчики с сувенирами, кафе, заполненные молодыми парочками, книжные бутики, чайные и питейные заведения. Я стянула со своей головы глубокий капюшон, расправила складки платья и направилась к помосту. Как и на набережной, меня окружала толпа. Кто-то стоял и общался, кто-то рассматривал витрины со всякими безделушками, а кто-то летящей походкой пробирался сквозь зевак к реке продолжать веселье там.
Все это напоминало сон. Такие же сны я видела почти каждую ночь, лежа на сырой подстилке жесткой кровати в подвале Шильтэ.
Неужели это все взаправду?
Толпа двигалась мне навстречу, отчего приходилось пробираться вглубь улицы, лавируя между разодетыми дамами и их кавалерами. Засмотревшись на витрину магазинчика, торгующего фарфоровыми статуэтками и посудой, я не сразу заметила мужчину, идущего мне навстречу. Мы столкнулись. Удар пришелся в правое плечо, отчего то заныло. Я перевела взгляд на человека в темной мантии, который уже прошел мимо меня. Его глубокий капюшон закрывал все лицо и волосы. Мужчина даже не обернулся, чтобы извиниться. Однако на несколько секунд остановился недалеко от витрины, сжал кулаки и пошел дальше, скрываясь в толпе пестрых дам, разодетых в цветные шелка.
Как же хотелось крикнуть ему вслед проклятия, но стоило мне открыть рот, как странное чувство накрыло мое тело. Оно напоминало чувство, когда сосет под ложечкой, но только в два, а то и в три раза сильнее. Да и плечо предательски напоминало о недавнем столкновении. Потерев ушибленное место, я еще раз всмотрелась в толпу, но незнакомец растворился, будто дым.
Я дошла до помоста и направилась к деревянной лестнице. Музыканты не прекращали играть энергичную мелодию, зазывая всех, кто стоял у парапетов, присоединиться к веселью. Скинув тяжелый плащ и оголив плечи и руки, я направилась в центр площадки.
Барабанщики начали отбивать новый ритм, после чего остальные музыканты подхватили знакомую им песню. Я совершенно не умела танцевать, но громкие удары и быстрые движения окружающих не отпугивали меня, а, наоборот, вселяли уверенность и азарт.
Я вскинула руки, и те извивались подобно змее, а вместе с ними и туловище. Я позволила музыке нести меня по всему помосту, будто по водной глади. Все движения были грациозные, легкие и плавные. Легкость и веселье наполнили все мое тело.
Дыхание сбилось, а голова кружилась, но я продолжала выгибаться в обольстительных па. Изумрудное платье кружилось вместе со мной. Его легкий подол был подобен волнам Жемчужного моря, который струился по моим ногам и с шелестом ложился на грубое дерево. Я чувствовала счастье, что с каждой нотой разливалось по жилам.
Когда мелодия закончилась, я ощутила одышку и усталость. Отойдя к дальним парапетам, я уперлась локтями и начала восстанавливать дыхание. Во рту было сухо.
Мне срочно нужно что-то выпить.
Я огляделась по сторонам. Меня окружали только питейные заведения, где подавали вино, эль, сидр и медовуху. Спустившись с помоста, я направилась к ближайшему заведению.
На здании красовалась вывеска «Бар моряков». Ну что же, подойдем ближе.
Смех, звуки битого стекла и песни донеслись до меня еще задолго до того, как я оказалась у ближайших столиков. На мостовой раскинулось около двадцати посадочных мест, которые были заняты. Ни одного свободного столика. Сам бар располагался на первом этаже небольшого дома, сделанного из темно-оранжевого кирпича. Окна напоминали иллюминаторы, откуда струился яркий свет десятков свечей. Массивная деревянная дверь с круглым окошком посередине была распахнута и подперта деревянной бочкой. А зазывала, стоявший около нее, пел морские песни и танцевал энергичные танцы. Он напоминал мне матроса: тельняшка свободного кроя висела на его тощей фигуре, черные штаны чуть ли не сползали с талии, а кепка постоянно падала на глаза. Но, несмотря на неудобную одежду, паренек неплохо справлялся со своей работой, заводя все новых клиентов в забегаловку.
Увидев, как я подхожу ближе, парень вприпрыжку подбежал ко мне и поклонился.
– Добрый вечер, красавица! Не желаешь охладиться хмельными напитками или перекусить свежим мясом. Жарим на углях. Просто пальчики оближешь, – замечая мой скептический взгляд и небольшой страх в глазах, зазывала продолжил, – Не бойся, госпожа! У нас весьма интеллигентные посетители, благородные дамы и господа. А еще, видишь того громилу, – парень показал рукой на здоровенного мужика с огромными мускулами и суровым лицом, – Это наш вышибала. Без разбору выкидывает пьяных дебоширов на мощеную дорожку. Заходи госпожа, не бойся.
Парень начал подталкивать меня ближе к двери. Его сладкие речи усыпили мое беспокойство, и я рискнула переступить порог бара.
– Вон смотри, как раз последнее место осталось. Для тебя, госпожа! Располагайся. Скоро к тебе подойдет наша официантка, – зазывала указал на столик, находившийся в дальнем углу около небольшого круглого окна.
– Спасибо! – я повернулась к пареньку и улыбнулась ему, а затем, натянув капюшон на голову, начала пробираться сквозь заполненные столики.
Как и снаружи, бар был заполнен десятками людей. Мужчины и женщины выпивали пиво, эль. Играли в карты или просто общались. Было шумно и душно. Мужской пот перемешивался с запахом женского парфюма, хмеля и жареного мяса. Голоса пытались перекричать громкую музыку. Все это создавало ощущение беспокойства и вызывало у меня головную боль.
Я уселась за свой столик. Он был круглой формы и сделан из дерева, а вместо стула использовались деревянные бочки, набитые песком. Я осмотрела сам бар. Интерьер сделан в морской тематике: кирпичные стены, отделанные деревянными досками. На них висели картины на пергаменте с изображениями рыбацких лодок и богатых фрегатов. Большая барная стойка напротив двери была забита грязной посудой, а около нее находился небольшой помост – импровизированная сцена. На ней стояли два музыканта, один играл на гармони, а второй пел и танцевал.
Я чувствовала себя тут крайне некомфортно. Казалось, что десятки присутствующих глазеют на меня, думая: «Что забыла тут эта рабыня?». Поежившись на бочке, я ощутила, как горячая волна разливается по моим рукам, ладони начинают гореть. Сделав глубокий вдох, я спрятала руки в широкие рукава плаща и положила на колени.
В эту же секунду ко мне подошла молодая девушка, одетая так же, как и зазывала. Однако вещи на ней сидели идеально, подчеркивая широкие бедра и большую грудь.
– Добрый вечер, госпожа! Что желаете заказать? – девушка присела на корточки, чтобы наши лица и взгляды поравнялись.
– Здравствуйте! – воскликнула я, пытаясь перекричать песни и громкие крики окружающих, – У вас есть вино?
– К сожалению, из напитков только пиво, эль, медовуха и вишневый сидр. Чего желаете?
– Мне, пожалуйста, кружечку эля. Закусок не нужно, спасибо.
Официантка кивнула, записывая мой заказ в небольшую книжечку, а после встала и направилась к барной стойке.
Напиток я ждала минут десять. За это время меня не покидало чувство, будто за мной наблюдают. Нет, не в баре, а на улице. Я всматривалась в темную пустую улицу через круглое окошко, которое выходило не на широкую улицу, а на узкий темный переулок. Но стоило мне повернуть к нему голову, это странное чувство пропадало. Казалось, будто в тени притаилось чудовище, которое смотрит на меня и изучает каждое движение, выжидая момента, чтобы напасть.
Большая деревянная кружка с грохотом оказалась на моем столике. От такого удара содержимое бокала начало переливаться через края, пачкая столешницу. Я ощутила фруктовый запах эля вперемешку с солодовой горечью.
Официантка, поставившая бокал на стол, растворилась в толпе, лавируя между столиками. А я тем временем обхватила деревянную посуду двумя руками и сделала глоток. Почувствовав нотки свежего хлеба, я отпила еще немного, после чего ощутила легкое фруктовое послевкусие, напоминающее вкус печеных яблок и корицы.
Газированный напиток ударил в нос, заставляя морщиться, а алкоголь придал мне некую легкость и спокойствие. С каждым глотком мои ноги и руки становились ватными, разум покрывала легкая пелена, а сердце беспокойно билось.
Опустошив бокал до последней капли, я достала из кармана две серебряных монеты и положила на стол в качестве оплаты. Заложив сегодня в ломбард одно кольцо с яшмой, я получила пять серебряных монет, которыми рассчитывала оплачивать свои сегодняшние покупки.
Я направилась к выходу. Звуки вокруг казались мне нереальными и тихими, зато собственное дыхание было подобно ударам по барабанам. Ватные ноги с трудом огибали столики, которые кружились вокруг меня, словно стая пчел. Алкоголь уже завладел моим разумом, превращая его в марионетку.
Не знаю как, но я вывалилась на мощеную улицу, где вовсю продолжали играть музыканты. Вдохнув холодный морской воздух, я поглубже закуталась в плащ и подняла голову вверх, к небу.
Там наверху, выше облаков, раскинулись тысячи ярких звезд, озаряя ночное небо над Элисбором. Сегодня оно, казалось, еще более прекрасным, чем в остальные дни. Не знаю почему. Возможно, всему виной выпитый алкоголь или же та свобода, которую я испытала этим вечером. Именно сейчас я чувствую себя живой и счастливой, без каких-либо обязательств и постоянной слежки. Я не хочу возвращаться в монастырь. Хочу и дальше глядеть на яркие звезды и мечтать о беззаботной жизни где-то тут, среди этих всех людей.
Я обвела глазами толпу. Мужчины и женщины, дети и старики. Все они смеялись, танцевали, куда-то спешили. На их лицах играло неподдельное счастье и восхищение.
Я знала, что сбежать одной не получится, тем более король в курсе, кто я и на что способна. Оставалось лишь вернуться в Арос, закрыться в своей комнате и ждать возвращения Астэра.
Вспомнив про него, в голове нарисовался четкий образ жреца, его горячее дыхание и стройное тело. Как он там? Вспоминает ли обо мне?
Погруженная в свои мысли, я направилась по тихому кварталу, обходя толпу на главных улицах. Тут было тихо. Музыка и шум празднества еле слышно доносились до моих ушей. В окнах почти не горел свет, а уличные фонари доживали последние минуты. Деревянные двухэтажные дома отбрасывали кривые тени на гравийную мостовую, создавая силуэты черных призраков. Я поежилась. Нет, не от холода.
Волоски на моих руках встали дыбом, а мурашки растеклись по всему телу. Внутреннее чутье подсказывало, что за мной продолжают следить, и этот кто-то вовсе не добрый волшебник.
Я резко остановилась и огляделась по сторонам. Пусто. Ни одного прохожего. Ни одного признака жизни. На этой темной улице я была одна. Уличный фонарь, стоявший рядом со мной, погас от внезапного ветра. Отчего окружение погрузилось во мрак.
Внезапно я уловила шаги позади себя и в этот же момент почувствовала нож на своей шее.
– Ну привет, тварь! – раздался знакомый голос.
ГЛАВА 12
Айрика
Холодное лезвие ножа царапало мне кожу, а сильные шершавые руки держали мое запястье.
– Пора возвращаться домой, поганая девчонка. Господин будет рад снова тебя увидеть, – я ощутила тяжелое дыхание возле моего уха. Его голос был противный, с хрипотцой. Каждое слово тянул, наслаждаясь моей беспомощностью и страхом.
Я начала сопротивляться, пытаясь освободить руку из-под мертвой хватки Тарима – одного из прислужников Шильтэ. Тарим еще сильнее сжал мое запястье, отчего я ощутила покалывание в пальцах. Его острый нож глубже вошел в шею, образуя порез, из которого начала капать кровь. Прихвостни Шильтэ не видели в темноте, какого она была цвета, лишь я знала, что пачкает чистую кожу вовсе не алая кровь.
Тарим толкнул меня вперед, откуда из теней уже выходили Фобб и Гилд. На их лицах красовалась мерзкая ехидная улыбка. Трое мужчин окружили меня со всех сторон, держа в руках острые мечи и ножи.
– Заставила нас побегать за тобой по всему Эместису, мерзкая тварь. Господин чуть–ли шкуру не спустил за то, что упустили тебя! – прорычал Тарим, делая шаг ко мне, – Ну ничего, поганая рабыня, сейчас ты ответишь за все наши страдания!
– Как вы нашли меня? – кровь приливала к вискам, голова кружилась. Страх завладел моим телом, я уже не могла его контролировать. В голову приходила лишь одна мысль: это моя последняя ночь. Если эти мужланы меня не прикончат тут, прикончит Шильтэ.
– Чисто случайно, – раздался из-за спины голос Фобба. Молодое, но уже изуродованное лицо не выражало никаких эмоций. Он ковырял своим острым ножом грязь под ногтями, – Увидели, как ты скачешь по танцполу. Не сразу узнали, конечно, твое поганое личико. Сильно изменилась, но нас не проведешь!
Гилд все это время стоял в сторонке, занимая позицию наблюдателя, и не вмешивался в наш разговор.
– Довольно болтовни! – прошипел Тарим, делая еще один шаг ко мне и расстегивая ремень своих кожаных портков, – Пришло время платить по счетам, сучка! Ты такая чистая и опрятная, не то что, те девки из подземелья, – Тарим одной рукой держал ремень, а другой прошелся тыльной стороной ладони по моей щеке, спускаясь ниже, а затем схватил горло и сжал его.
От сильной хватки я покраснела и начала брыкаться, пытаясь сделать вдох. Чем больше я сопротивлялась, тем быстрее заканчивался воздух. Горло и легкие горели, руки и ноги немели, а лицо пылало от злости, страха и отчаяния. Я знала, что они хотят сделать со мной. Сначала изнасилуют, а после чего полуживую доставят Шильтэ, который еще кровожаднее позабавится со мной, а затем убьет.
Я пыталась обратиться за помощью к магии, но всё было тщетно. От такого напряжения голова начала кружиться, а окружающий мир поплыл. Мое тело обмякло. Фобб подбежал сзади, обхватив одной ладонью мои руки, а второй начал стягивать с моих плеч плащ.
Увидев мои оголенные плечи, Тарим набросился на меня, разрывая усеянный драгоценными камнями корсет. Я пыталась кричать, но Гилд вмешался в процесс и зажал мне рот своей вонючей ладонью. Она пахла дешевым табаком и протухшей рыбой. Я подавила признаки рвоты и начала сопротивляться ногами, пиная Тарима в живот. Тот в свою очередь обезумел от гнева и с размаху влепил мне пощечину. Щека начала адски гореть, будто раскаленное железо вылили на мою кожу.
Фобб разрывал задний подол моего платья, параллельно сжимая руки за спиной. У меня закончились силы сопротивляться, голова по-прежнему кружилась от напряжения и нехватки кислорода. Не думала, что праздник может обернуться кошмаром.
Какая же я дура! Зачем поперлась на этот праздник одна, да еще и глубокой ночью! В этом всем виновата лишь я. Небрежно относилась к урокам магии, самоуверенно покинула стены монастыря. За свою глупость и наивность я отдам самое дорогое – свою жизнь.
Позволив судьбе решать мою дальнейшую жизнь, я перестала бороться и закрыла глаза. Весь окружающий мир превратился в бурную реку, несущую меня куда-то в неизвестность. Пропали домики и звуки праздника, исчезла гравийная дорога, а свет единственного фонаря растворился в бесконечной тьме. В ней я уловила движение и услышала тихие ленивые шаги.
«Помоги мне!» Мысленно кричала я, умоляя спасти мою несчастную жизнь.
Шаги приближались, становясь все более тяжелыми и настойчивыми.
– Привет, ребята! – послышался голос из темноты. Я распахнула глаза, пытаясь всмотреться во тьму, – Огонька не найдется?
На свет вышел мужчина в длинном плаще и капюшоне, который он тут же скинул. Его лицо закрывала черная кожаная маска, пряча губы, подбородок и скулы. Маска была обычного кроя, ничем не привлекала внимания.
Незнакомец двигался к нам ленивой походкой, поправляя подол своего серого плаща. Его длинные черные волосы ловили танцующие блики от огня, который дергался за стеклом фонаря. Большие глаза и широкие темные брови наводили ужас и страх, а узкий и прямой нос казался был выточен из камня. В этой темноте я не сразу разглядела шрам на левой щеке. Он был светлый и не сразу бросался в глаза, однако при дневном свете не заметить его будет очень трудно. Мускулистое тело проглядывалось даже сквозь широкие льняные штаны на завязках и рубашку из такого же материала.
– Ну–ка парень, свали пока по-доброму советуют! – Фобб отпустил мои руки и достал из ножен свой кинжал, слегка покачивая его в разные стороны.
– Отпустите девчонку! – низкий голос незнакомца звучал спокойно и, я бы сказала, надменно.
– Пошел прочь! – заорал Тарим, доставая свой ржавый меч. Его глаза вспыхнули, а желтые зубы приняли волчий оскал.
– Спокойно, ребята. Вы чего такие нервные? – незнакомец стоял на месте, однако Тарим и Фобб уже подходили к нему вплотную, размахивая своими острыми мечами и кинжалами.
Приспешники Шильтэ накинулись на молодого человека, целясь ему в лицо и сердце. Сталь их оружия блеснула в свете тусклого огня лампы. Я взвизгнула и зажмурилась. Мое воображение дорисовало те картины, которые я боялась увидеть. Меня охватила паника, беспомощность и злость.
Теперь больше некому меня спасать.
Приложив усилия, я рискнула взглянуть на потасовку. Вместо кровавого трупа незнакомца я увидела мертвого Фобба и израненного Тарима, который валялся в ногах парня, держась за раненую руку. В глазах Тарима полыхала ярость и обида, он пытался встать и всадить свой кинжал в грудь незнакомца. Однако мужчина с легкостью отшвырнул бедолагу от себя, пнув ботинком в живот. Пока главарь банды ныл и корчился от боли, парень направился ко мне. В правой руке он сжимал кинжал, с которого стекала алая кровь и падала на землю, перемешиваясь с пылью и грязью.
Гилд, сжимающий все это время мое запястье, резким движением толкнул меня вперед и приставил свой кинжал к горлу.
Незнакомец остановился, посмотрел сначала на меня, потом на Гилда.
– Не подходи, ублюдок! – в голосе Гилда чувствовался страх, его грудь начала вздыматься чаще, а руки дрожали.
– А то что? – незнакомец поднял свой кинжал к лицу и начал всматриваться в густые капли крови на его лезвии. Все эти движения казались мне расслабленными, без тени страха или сочувствия.
Гилд молчал, крепче сжимая рукоять своего кинжала. Он смотрел на парня, переводя взгляд сначала на мертвого Фобба, затем на умирающего Тарима. Его загнали в тупик, мужчина не знал, что делать.
– К черту! – Гилд выбросил нож и толкнул меня вперед, а затем кинулся наутек.
Я не смогла устоять на ногах и упала в грязь, пачкая руки, ботинки и плащ.
Незнакомец сделал выпад. Его острый кинжал со свистом пролетел мимо меня и воткнулся в спину Гилда. Несчастный с криком упал и больше не двигался, и не произнес ни звука. Он умер.
Не в силах больше сопротивляться эмоциям, я разрыдалась. Мне было жаль себя, меня накрывал страх и одновременно облегчение, я хотела умереть, но в то же время благодарила богиню за возможность дышать. С каждым всхлипом моя израненная душа потихоньку затягивалась, мне становилось легче. С каждой слезой выходила тревога и возвращалась уверенность.
Парень в плаще подошел к мертвому Гилду и рывком вытащил свой кинжал, вытер об подол своей мантии и убрал в ножны. Затем взглянул на меня, валяющуюся в грязи.
– Вставай! Нужно уходить, – незнакомец подошел ко мне и подал свою руку.
Я схватила ее двумя руками и поднялась. Мой плащ превратился в промокашку и тянул меня вниз, ботинки промокли и хлюпали в грязи, а красивое дорогое платье было окончательно испорчено и разодрано.
