Он принялся переставлять свои тяжелые ноги в мою сторону, по дороге доставая руки из карманов. Я машинально попятилась назад. Правую ногу, как выстрелом, пронзила жгучая боль, и я упала набок, но продолжила отползать. Нет, нет, только не ты....
Рабовладелец настиг меня в два шага, схватил за ногу и потянул на себя, мерзко при этом улыбаясь. Он принялся поднимать полы моей рубахи, уродливые руки потянулись к штанам.
Каждое движение безобразного мужчины стало источником отвращения, будто его руки обжигали кожу, оставляя на ней несмываемые следы. Я чувствовала, как его сальные пальцы пытались нащупать пояс штанов, будто бы хотели сорвать остаток моего самоуважения и свободы.
– Нет, не смей! Не трогай! Нет! Мразь…
Я пыталась оттолкнуть его, шипела, проклинала, но все усилия казались бесполезными, вызывая лишь довольную ухмылку на обрюзгшем лице.
За углом послышалось цоканье копыт. Толстые пальцы застыли у завязки штанов, заплывшие глаза сузились, и он громко сглотнул.
Аша словно проснулась от наваждения и закричала во все горло. Крик отчаяния был пронизывающе громким:
– Сюда! На помощь! Нас укра…
Хитч в долю секунды оказался за ней и ударил по голове. Она сразу обмякла и повалилась в его исполосованные лапы.
Стук копыт эхом прошелся вдоль темной улицы и постепенно стих. Преступники переглянулись, и толстяк облегченно выдохнул.
– В дом, немедленно, – шепотом скомандовал он.
Я бы не хотела разделить участь Аши – не известно, чем обернулось бы мое бесчувствие, но начала брыкаться. Воспользовалась замешательством и лягнула ногой своего обидчика.
– Ах ты дрянь! – толстяк схватил меня за волосы и потянул в сторону открытой двери. Космы рвались, на глаза навернулись слезы. Кожа сдиралась об острые камни холодной брусчатки. Разбитое колено не позволяло выпрямиться и дать нужный отпор, я только смогла беспомощно шипеть.
– Нет, нет…
Бывает кошмар пострашнее?
– Девушка против, не видишь? – послышалось слева.
За неподобающей сценой спокойно наблюдал мужчина, придерживая белую лошадь за уздечку.
Толстяк мгновенно одернул от меня руки и кинулся к двери. Кроды уже были внутри дома. Послышалось щёлканье десятков замков.
Мужчина нарочито не обращал внимание на посторонние звуки и неторопливо спешился. После нескольких ужасных дней в окружении полузверей, он казался мне божеством.
Ангелом-спасителем.
У него была необычайно яркая внешность: темные длинные вьющиеся волосы, собранные в хвост на затылке. Копна, как грива, спадала на широкие плечи. Это особенно заметно выделялось на фоне выбритых висков. Тело было укутано в черную мантию без рукавов с множеством непонятных рунических символов и амулетов. Лунный свет отражался от золотистой кожи и рассеивался на многочисленных татуировках. Ночные тени показали лишь половину лица незнакомца – его облик был грубым, словно высечен из камня. Свет бликами отражался от колец, вплетенных в густую бороду.
Он лениво зашагал ко мне, а я так и осталась сидеть у двери злосчастного дома, лишь отвела взгляд и уставилась на землю перед собой. Амулеты все на месте, так почему я не могу посмотреть на него? Что это? Страх, отчаяние, усталость, стыд?
– Поганую компанию ты выбрала, барышня, – низко пророкотал тот. – И как же тебя угораздило попасть в такую дыру?
Я по-прежнему не смела подвести глаза и продолжала сверлить взглядом ботинки мужчины, когда тот остановился в полушаге.
– Нас двое было. Они забрали Ашу, – я глубоко вздохнула. Все вмиг стало невыносимо запутанным – нападение, дорога, насилие, продажа, спасение… Мне бы радоваться последнему и, не оглядываясь, уползать от этого проклятого богами места, и сознание вопило о немедленном побеге, но совесть… Совесть рисовала заплаканную Ашу. Я помнила, как та утирала мне кровь, прислушивалась к дыханию и придерживала голову. И это ведь она закричала, привлекла внимание, позвала на помощь, пока я оторопело стояла в сторонке, проигрывая собственным демонам страха. Бросить Ашу здесь было бы сродни самопредательства. Это как вырвать из своей души остатки человечности и станцевать на могиле совести. Чем бы я тогда отличалась от кродов?
– Она совсем ребенок еще. Прошу, спасите её, если сможете.
В ответ на просьбу незнакомец басисто гоготнул.
– Да уж, давненько мне не приходилось в принцев играть.
Он присел на корточки напротив моего лица.
– Пожалуйста, – я, наконец, заставила себя поднять взгляд.
Когда наши глаза встретились, от его тяжелого взгляда мне хотелось снова опустить голову, но я заставила себя выдержать.
– Откуда будешь?
– Из деревни далеко от сюда, – вместо твердого голоса послышался жалобный всхлип. Я не знала, чего ожидать от незнакомца. Что он делал в этом злосчастном месте? Почему его появление заставило убегать даже разбойников? Что, если он хуже их?..
– Как далеко? – резко спросил он. Его взгляд стал острым, словно он разом разрезал слои одежды и проникал мне под кожу, прямиком в душу.
– Три дня ходу. Помогите Аше, прошу…
Мужчина резко втянул воздух. В свете одинокого фонаря трудно было различить его черты, но я готова была поклясться, что его глаза заблестели. Они менялись, становясь то темнее, то ярче. Тоже оборотень?!
Нет, нет… На мне амулет, ладанки, он смог почувствовать! Спиной прошлось на приятное покалывание, и я снова хотела ухватиться за повязку на шее – дурная привычка, за которую меня всегда ругала Нонна.
Он снова порывисто вдохнул и тряхнул головой, словно только что проснулся:
– Хорошо.
Мужчина присвистнул, и из темноты появилось несколько всадников. Он молча кивнул в сторону дома, и те снова растворились в ночном мраке. Он перевел взгляд на меня и снова принюхался, я же невольно втянула голову в плечи, будто бы это могло меня спрятать.
– Отпустите, – продолжала так же рассеяно смотреть на него, улавливая каждую тень на мужском лице. Страх вперемешку с усталостью заглушил изначальную радость спасения и облегчение.
– Куда? Со мной поедешь, – он поморгал несколько раз, пристально наблюдая, и отошел назад к лошади.
Вряд ли я имею право голоса в сложившейся ситуации, но нужно попытаться:
– Мне бы домой…
– Далеко дойдешь? Ты себя видела? Подлечиться сначала нужно, – мужчина ответил тоном, не терпящим возражений, и принялся поправлять сбрую.
– Пожалуйста, – к глазам подступили слезы. Никакой он не спаситель, оказывается – из одного плена в другой.
Он снова отрицательно покачал головой.
– Со мной поедешь. Подругу твою тоже следом привезут.
Я поежилась, когда по телу прошла волна озноба. Его голос стал другим. Холодным и тихим.
Куда меня повезут? Зачем? На фоне последних событий эти вопросы уже показались бессмысленными. Лишь бы выжить.
Мужчина подвел свою лошадь ближе. Кобыла не переставала нетерпеливо гарцевать на месте. Чтобы прогнать гнусные мысли, я начала рассматривать животину.
Это было самое прекрасное животное, которое мне приходилось когда-либо видеть. Мощное тело, покрытое густой шерстью цвета серебра, что подчеркивало породистость лошади. Грива, казалось, сверкала ярче звезд на ночном небе. Ее голубые глаза были глубокими, как бездна, словно окно в душу величественного зверя.
После осмотрела себя – порванные штаны, густо усыпанные кровавыми разводами и темными пятнами, рубашка, что насквозь пропиталась потом и запахом гнилых досок. Руки были настолько грязными, что с первого раза было бы сложно правильно угадать оттенок кожи. Волосы давно выбились из косы и спутались между собой и с сеном. О лице я и задумываться боялась – лишь знала, что опухло оно не просто так.
Вряд ли я когда-либо снова увижу прежнюю Ри. Словно все, что я перенесла за последние дни, оставило на мне несмываемые пятна. На теле и на душе. Мне стало стыдно пачкать сказочно красивое создание собой.
– Я грязная, – неловко пробормотала и прижала испачканные руки ближе к телу. Враз стало обидно из-за своего вида.
– Я тоже, – незнакомец улыбнулся. Так хотелось верить, что он не окажется очередным подонком, хотя, могу ли я выбирать компанию?
– Не переживай, я не обижаю девушек.
Спустя несколько секунд он продолжил:
– По крайней мере, пока они сами этого не попросят, – он лукаво подмигнул и протянул мне руку, приглашая сесть в седло.
– Я… – попыталась подняться, но боль в ноге снова окатила тело жгучей судорогой, и я позорно упала.
Мужчина больше не задавал вопросов.
2.3
Два всадника на одном коне, мы молчали весь оставшийся путь – каждый о своем.
Незнакомец сидел в седле позади. Он направлял лошадь и, на сколько позволяла ситуация, старался близко не прижиматься. По крайней мере, каждый раз, когда его дыхание ощущалось у меня на макушке, он отклонялся назад.
Я бы постаралась запомнить дорогу, если бы в этот момент не боролась с собственными демонами. Гремучий коктейль из эмоций разрывал сознание, не позволяя сконцентрироваться. Страх и облегчение, надежда и сомнения, благодарность за спасение и тревога – куда я увязла на этот раз?..
Колено время от времени напоминало о себе ноющей болью и ненадолго выдергивало из паутины самокопания, но я чувствовала себя совершенно бессильной, чтобы обдумывать побег или вести разговор. Поэтому позорно отдала вожжи в руки случая и устало наблюдала, как на этот раз со мной обойдётся злодейка-судьба.
Ночь усыпила город. Под лунным светом узкие улочки оживали. Тени старых зданий, покрытых лишайником и мхом, принимали необычные формы и скрывали в себе мрачные фигуры, наполняя ночь зловещей симфонией из скрипа дверей на полузабытых тавернах, тихого шепота снующих мимо одиноких горожан и далекого плача собак. Мир не остановился с заходом солнца, но ему не было дела до моей потерянной жизни.
Как всадники, мы аллюром пересекли каменную мостовую и свернули в обход посеревшей горы. Вдали, по ту сторону холма, заиграли тысячи огней – на природном возвышении раскинулся огромный замок.
Он выглядел как мрачная скала, возвышающаяся над спящим городом и лесом. Его высокие башни и стены освещали сотни факелов. Лунный свет отражался от каменных стен, придавая им серебристый оттенок, а тени, брошенные высокими шпилями, создавали ореол величия.
Зрелище было поистине восхитительное, и в иной раз я бы рассмотрела каждую деталь увлекательной картины, но сил оставалось только на маломальские попытки удержаться в седле.
У ворот лошадь сбавила шаг и полностью остановилась у небольшого углубления в каменной стене. Животное нетерпеливо переминалось с ноги на ногу, пока не открылось металлическое окошко.
– Чьи будете? – послышался недовольный голос привратника.
– Свои, – с ноткой раздражения отозвался мужчина позади меня.
В проеме показалась голова сторожа, и тот, поморгав несколько раз, затараторил:
– Господин! Не признал, клянусь вам, не признал! Сейчас сейчас…
Врата со крипом отворились, и мы прошли в темноту глубин замка.
В длинном полуоткрытом помещении к лошади сразу же направилось несколько человек, слуг, скорее всего. Мой спутник спешился и помог мне – некоторые знания в медицине позволяли сделать вывод, что состояние колена оставляло желать лучшего. Коня увели, и мы, как могли, отправились вглубь замка. Приходилось всю дорогу опираться на руку своего спасителя и прикусывать язык на каждом шаге, чтобы не вскрикивать от боли. Истощение и усталость – все, о чем я могла думать.
В большом зале замка царила гробовая тишина, и только потрескивание одинокой лампы у широкой лестницы разбавляло давящую атмосферу.
Украшенные золотыми тканями и каменными облицовками стены завораживающе блестели в ламповом свете, вычурно расписанный потолок расширял пространство и так большого помещения. В центре комнаты располагалась широкая винтовая лестница, наверняка из драгоценной породы дерева. Золотисто-коричневые ступеньки отливали безупречным глянцем, словно зеркала, вычурные узоры на темных перилах манили провести по них пальцами. У подножия лестницы до центра зала простирался бархатный палас, что ярко выделялся на светлом мраморном полу. Лунный свет проникал сквозь громадные окна и рисовал вычурные тени на ковре и янтарных стенах. Вокруг виднелись предметы мебели, но ночная тьма не давала их рассмотреть должным образом.
Из темноты появилась женщина средних лет в ночном колпаке и со светильником в руках. Несколько светлых прядей выбилось из головного убора и слегка смягчали ее хмурое лицо.
– Господин! Как вы можете появляться в такое время, да еще и не один! – она поглубже укуталась в ночной халат пурпурного цвета.
– Вистра, да брось ты, – мой спутник примирительно улыбнулся, все еще придерживая меня за локоть. – От злости только морщины прибавятся.
Вдруг игривые нотки испарились из его голоса:
– Девушка побудет здесь некоторое время.
– Его Высочество ничего об этом не упоминали. Никаких гостей без приказа короля! Это вам не постоялый двор, в конце концов, – Вистра зло шикнула на мужчину, как на шкодного ребенка, хотя тот был почти на треть выше и вдвое шире ее.
– Тогда прими ее как служанку, – спокойно пожал он широкими плечами. Почему он так настроен оставить меня?
– У нас работают только самые умелые и проверенные работники! Как я могу знать, что она надежная? Не опасная? Не шпионка? Мы с улицы абы кого не принимаем, – женщина была неумолима.
– Если она пройдет проверку у дознавателя, возьмешь? – стальной тон не предусматривал отказа. Было видно, что Виллема утомляла ее несговорчивость.
– Да как… – Вистра поджала губы от злости. – Вы хотите посреди ночи поднять весь двор на ноги только потому, что посмели привести в замок оборванку?
– Я подниму всех, кого потребуется. И тебя в их числе, госпожа экономка. Сейчас ты подберешь свою гордыню и отправишься за дознавателем, иначе этот замок лишится сна до следующей луны.
