– Не понял, – хмурю брови, приподнимаюсь. – Степановна?
Вслед за ведром заходит уборщица. Она работает в турагентстве с самого его основания. А до этого трудилась в фирме моего отца, пока последний не уехал из России.
И почему-то эта женщина, если не сказать, бабушка, упорно не хочет мыть пол современными приспособлениями.
– Степановна, ну ты чего тут устроила? – подхожу к старушке. – Опять сырость разводишь.
В офисе всё предусмотрено для качественной и современной ежедневной уборки. А по выходным фирма нанимает специальную клининговую службу, так что носиться с вёдрами и шваброй совершенно ни к чему.
– Уборку, – скрепит в ответ.
Я давно готов отправить её на пенсию и даже платить пособие за верную службу нашей семье на протяжении стольких лет.
Но эта упрямая старуха ни в какую не хочет сидеть дома, поэтому приходится каждый раз нервничать, когда она затевает уборку. При этом одной рукой придерживает швабру, а второй – свою неразгибающуюся спину.
Забираю у неё инвентарь и усаживаю на диван. Мы не родственники по крови, но у меня к этой женщине самые тёплые и искренние чувства. Ведь я знаю её с детства.
– Рассказывай, голубчик, – с хитрецой заглядывает мне в глаза, – с мамкой Миечки помирился, да?
Вот умеет же, без предварительной подготовки, сразу в лоб, что думает.
Во рту мгновенно пересыхает, а сердце совершает кульбит. Я только в страшном сне могу себе представить, что мирюсь с матерью моей принцессы. Её и матерью назвать нельзя, так, кукушка. Никогда не подпущу её к своей малышке, даже если рискнёт появиться на горизонте.
– Нет, а с чего вдруг? – отстраняюсь.
Мне не нравится, что Степановна тему моей бывшей подняла. Она её никогда не видела, но всегда с теплом говорит о матери Мии. Она же ей жизнь дала, а я, такой неблагодарный, не ценю этого.
Ценю, но…
– Так с чего такие вопросы, Степановна? – повторяю вопрос.
– Мия сказала, довольная бегала по офису и всем рассказывала, что видела маму.
Тааак…
Зря я не стал выяснять вчера у Мии, кого она в приёмной повстречала. Няньке поверил!
Чувствую, всё не так, как мне показалось на первый взгляд.
Только думаю пойти к дочке, она сама вместе с Кариной появляется в кабинете.
– Папуля, – обвивает мою шею тёплыми ласковыми ручками.
Моя кровинушка.
– Папа, а мама вчела иглала со мной! – выдаёт восторженно.
Вчера вечером я немного задержался, Мия уснула прямо в игровой. И кроме горе-няньки рядом со своей дочерью я никого не видел.
А сегодня её собирала моя мать, которая очень кстати приехала в гости с утра. Может Мия не успела мне рассказать о чём-то? Или опять всё придумала?
Я даже не знаю что хуже – живая женщина, которую Мия решила называть мамой. Или воспалённое детское воображение, которое не сулит ничего доброго в будущем.
– Карина, – даже по имени няньку называю.
Надеюсь, сегодня она не станет увиливать, и если знает что-то, расскажет обязательно.
Могу переброситься парой слов с нянькой, пока Мия отвлекается на уборщицу. Степановна всегда знает, как найти подход к моей девочке. Будь она немного моложе, лучшей бы няни и искать не пришлось. Но женщина уже в довольно преклонных летах, и доверить ей ребёнка я не могу.
– Эм, – начинает заламывать руки. Ещё одна.
А ведь ей я тоже угрожал вчера увольнением, но также, как в ситуации с рекламщиком, замену найти непросто.
– О ком говорит моя дочь? – шиплю на девушку и смотрю на неё, не моргая.
Дрожит и носом шмыгать начинает. Рано, я ещё даже голос не повышал.
– Там девушка, Женя, кажется. Она новенькая, во-от… – заикается. – Это про неё Мия говорит, – последнюю фразу договаривает едва ли не шёпотом.
– Папуля, – моя малышка оказывается рядом, берёт меня за руку и тянет к столу. – Я тут налисовала.
Иду посмотреть на рисунок дочери, успев лишь бросить напоследок няньке:
– Мы не договорили!
Никуда не денется и расскажет мне, где и при каких обстоятельствах Мия познакомилась с этой новенькой, о которой я ни сном, ни духом.
Не станет же ребёнок незнакомого человека называть мамой. Или станет?
– Смотли, это ты, – Мия маленьким пальчиком тыкает в рисунок, лежащий на моём столе. – А это я и мама.
Глава 6
– Расскажи, как у тебя там, в этом турагентстве, есть красавчики? – спрашивает Эля, мечтательно подпирая кулачком подбородок.
Она лежит на своей кровати и не сводит с меня взгляда, пока я ковыряюсь в шкафу в поисках классических брюк. Помню, что на верхнюю полку их положила, но в упор не вижу нужную вещь.
– Жень, ну, ты чего там копаешься? Вчера ничего не рассказала, и сегодня молчишь, – продолжает соседка по комнате.
– Вчера, а точнее сегодня, ты заявилась в два часа ночи. Я спала уже, – бросаю мрачно. Придётся вчерашнюю юбку надевать.
Не очень люблю юбки и платья, вчера надела только ради первого рабочего дня. Но видимо, придётся терпеть на своих коленках плотоядный взгляд Ерохина ещё и сегодня.
– Ты брюки мои не видела? – без всякой надежды спрашиваю у Эльки.
Она в своих вещах толком разобраться не может, куда ей за моими следить. Ну, а вдруг?
– Как не видела – видела, – переводит взгляд на свои ногти. Гладит пальцами пластины с гелевым покрытием, рассматривает свежий маникюр. – Классно получилось, да?
– Элечка, мне срочно нужны брюки, я и так опаздываю, – складываю руки в умоляющем жесте.
Девушка пару секунд смотрит на меня пустым взглядом, словно потеряла нить разговора. Потом встряхивает короткостриженной русской копной и подскакивает на кровати.
– Так я в них вчера в клуб ходила, – пожимает плечами виновато. – Но они чистые, – мчится к стулу, стоящему возле её тумбочки, и хватает с него какую-то скомканную тряпку.
– Эль, – укоризненно качаю головой.
Ругаться нет времени. И смысла тоже, соседка непробиваемая. Она считает, раз мы в общаге живём, то тут у нас всё общее.
Не тратя время на лишние разборки, натягиваю юбку, провожу блеском по губам и вылетаю из комнаты.
Пару остановок общественным транспортом, и я в агентстве.
Уверенной походкой прохожу внутрь, здороваюсь с Миланой. Девушка сегодня одета в белоснежную блузку и контрастные чёрные брюки. Оглядываю свою одежду и тушуюсь от того, что выгляжу так же, как вчера.
Плевать. Не всем в модельных шмотках ходить.
Распрямляю плечи и…
– Тебя босс видеть хочет, – произносит администратор вместо приветствия.
– Добрый день, – пытаюсь соблюдать нормы этикета.
– Ага, – отвечает Милана и теряет ко мне всякий интерес.
И когда Селиванов приказ отдать успел?
– Скажи, пожалуйста, – подхожу поближе к столу администратора и упираюсь в него ладонью. – А во сколько рабочий день у всех начинается?
Вчера я даже не потрудилась выяснить этот момент, ведь неофициально устроена в агентстве. Пройду практику, получу отметку нужную и уйду отсюда. Вадик сказал мне прийти к одиннадцати, но у меня такое ощущение, что я опоздала.
– В девять, – бросает Милана.
Понятно. А почему мне Ерохин не сказал об этом? Я ему вроде не мешаю, наоборот, проект вчера за день сделала. Правда, подправить некоторые детали нужно будет после того, как его Руслан одобрит.
Если одобрит.
Иду в кабинет к Ерохину и совершенно забываю то, о чём мне Милана говорила.
После обеда появляется Вадик. Сегодня какой-то нервный, дерганый. Зыркает на меня, но мне всё равно. Уж лучше так, чем терпеть его похотливые взгляды.
Проходит ещё пара часов, Ерохин настойчиво подгоняет меня работать быстрее. Руслан показал ему, какие правки внести нужно и сказал до завтра всё исправить.
Всё-таки, Селиванов тот ещё тиран офисный. Все такие зашуганные у него, что администратор, что рекламщик. А менеджеры по продажам туров вообще из своих норок не выбираются в течение дня. Думаю, боятся нарваться на босса, когда он не в духе.
Так проходит ещё час, но вдруг в кабинет вихрем вбегает Милана. Смотрит широко открытыми глазами то на меня, то на Ерохина. Дышит часто, словно на пробежке была.
– Ты! – на меня пальцем указывает. – Почему не была у босса?
Растерянно хлопаю ресницами, чувствуя себя застигнутой врасплох. Я даже испугаться не успела, когда мне Милана передала приказ Селиванова, просто мимо ушей пропустила, как ненужную информацию.
– Ааа, – встаю с места, руки сами тянутся за сумкой. – Мне плохо так, – обмахиваюсь свободной рукой.
Две пары удивлённых глаз сканируют моё лицо. Уверена, что выгляжу сейчас не очень, ведь напугана до ужаса. И это к лучшему, значит, поверят, что мне нездоровится.
На ковёр к Селиванову не пойду. Страшно.
Нет, мне есть, что ему сказать, ведь это он был неправ, что бросил меня, ничего не объяснив. Но морально я не готова к разборкам, а они будут, я уверена. Вряд ли нынешний Руслан просто мило улыбнётся мне, как старой знакомой, и пройдёт равнодушно мимо.
– Можно я домой пораньше уйду? – ориентируюсь молниеносно.
Точно, надо делать ноги и бежать. Подальше от агентства. Эх, жаль, что нельзя отказаться от практики, мне ведь такая возможность выпала.
Большинство студентов сами бегают и ищут место, где практику пройти. Та же Элька до сих пор договориться не может с рекламным агентством, которое занимается продвижением интернет-бизнеса.
А за меня и ещё нескольких самых успешных студентов колледжа сам декан договорился. Поэтому я не могу просто взять, всё бросить и уйти. Я на этот диплом три года работала, с головой уходила в учёбу, чтобы хоть как-то отвлечься. Не сойти с ума.
– Ну, иди, – пожимает плечами Ерохин.
Делает вид, что ему всё равно, но я успеваю уловить лёгкую эмоцию, промелькнувшую на его лице. Вадим рад, что я ухожу раньше.
Неужели тоже не хочет, чтобы мой разговор с боссом состоялся? Но почему?
***
Со вздохом облегчения опускаюсь на свою кровать.
Я одна в комнате.
Где Эльку носит, мне неинтересно. Главное, что долгожданная тишина, наконец, воцарилась.
Снимаю туфли и одежду, переодеваюсь в просторную футболку и короткие домашние шорты. Сейчас только самое начало лета, поэтому жара ещё не душит.
Обнаруживаю пропущенный звонок от тёти. Перезваниваю.
Вместо тёти отвечает Феликс – один из подопечных детей. Парню, кажется, шестнадцать, его взяли недавно. Меня уже не было тогда в посёлке.
– Привет, – здороваюсь настороженно.
Вообще, у нас дома было запрещено касаться телефонов дяди или тёти. Странно, что Феликс нарушает это правило.
– А тётю Любу можно?
– Ты какого хрена мой телефон схватил? – раздаётся фоном, а я едва ли не выпускаю телефон из рук.
