ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 07.06.2024
– Нет друзей?
– Нет. Меня же не было три года. С тех пор, как маме дали работу в Нью-Йорке. Все, с кем я общался здесь раньше, они изменились. Нет общих тем, точек соприкосновения, все не то…
– Но ты дружишь с человеком, которого я ненавижу.
Он непонимающе уставился на меня, вытягивая свои длиннющие ноги вдоль края пледа.
– Ты о ком?
– О Костыле.
– Игорь? А почему ты его ненавидишь?
– Да так. – Я покачала головой. – И как же Вика? Я думала, вы…
– Вика? – Дима посмотрел на небо. – Это… а понял. А что Вика?
– Думала, ты же пошел ее провожать.
Он прочистил горло.
– Да-а… но, вообще-то, когда мы вышли, мимо как раз ехала машина такси. Не знаю, что на меня нашло, рука сама дернулась, обычно я так не делаю… Короче, посадил ее и отправил домой.
– Некрасиво.
– У меня есть оправдание: мне ужасно не терпелось вернуться обратно.
– Вот как…
– Да, – он подвинул ко мне контейнер и протянул палочки. – Угощайся. Витек, повар из «Фреша», накрутил нам роллов в дорогу.
Что? Нет… Только не это. Единственному человеку на планете, не умеющему пользоваться палочками, он тащит роллы на свидание…
– Э-э, – замешкалась я, подбирая слова. – А вилки нет?
– Маш, ты чего? – Дима даже выпрямился. – Не умеешь палочками?
– Нет, – выдохнула я. – Сколько ни пыталась, фигня выходит, все валится из рук.
– Ты, вообще, в кафе работаешь или где?
– Да я…
– Надо же, прости. – Спохватился он, взял из моих рук палочки и варварски насадил на одну из них сразу несколько роллов, затем макнул в соус. – Можешь тогда есть как шашлык. Ну, или я могу тебя научить? Нет? Или покормить?
– Блин, ну, научи, что ли…
– Ну, ты, Марья, даешь! У меня есть друг знакомый, работает на стройке. Он одинаково виртуозно кладет кирпичи и пользуется палочками. А ты… Все-все, молчу, смотри.
Двухминутный урок, и я, чувствуя себя калекой, уже пыталась есть самостоятельно под его пристальным взглядом. А что вы хотели? Да, не умела. Да, не научилась. Я пельмени люблю, пироги, пиццу, бургеры. Кто ж знал, что он притащит в качестве угощения эти безвкусные… ммм… о, похоже, придется взять свои слова обратно.
– Вот это вещь! Пальчики оближешь!
– А что я говорил.
– А почему ты не ешь? – С набитым ртом спросила я.
– Ем-ем, – он отвлекся от созерцания жующей меня и потянулся к пакету. – Вина?
– О, нет-нет. – Я замахала руками. – Нет, спасибо!
Не хватало еще потерять голову на первом свида… на первом….
– Брось, со мной можно. Немножко? Давай?
– А ты, что ли, тоже собрался пить? Ты же за рулем!
– У меня знакомая бригада инспекторов. Ставлю им ящик пива, гоняю всю ночь, они меня не трогают.
– Я знала, что у нас не все хорошо в стране, но чтобы так…
– Брось, Маш, все так живут в России.
– Понятно…
– Да шучу я! – Рассмеялся он, наливая вино в пластиковый стаканчик. – А ты ведешься все время!
– Во дурак, я же поверила.
– Я пригублю только, не переживай. – Калинин передал мне стаканчик, и мы беззвучно чокнулись. – За тебя. О! Смотри-смотри!
Я взглянула на небо. С едва различимым гулом, сияя синими и красными огоньками, над нами взмывал ввысь самолет.
– Специально взял это кресло, чтобы мы могли покачаться, глядя в ночное небо. Часто мечтал об этом в детстве, наконец-то могу осуществить.
В этот момент я поняла, что не все герои носят плащи. Захотелось громко взвизгнуть от восторга. Ну и что, что у любой сказки есть конец. Ну и пусть, завтра все растает, как дым, но сейчас оно все есть. И оно здесь. Оно – мое!
Я вскочила и побежала к креслу. Плюхнулась с разбегу спиной и засмеялась, пытаясь удержаться.
Оно качалось, поднимая по очереди вверх то мои ноги, то голову, пока Дима не подошел и не остановил его, чтобы устроиться рядом. Наклонился вперед, заставляя надувной полумесяц опять задвигаться, и лег на спину, расслабившись.
Места на кресле хватило обоим, и между нами даже остался промежуток сантиметров в двадцать. Но меня устраивала сейчас именно такая дистанция, нам просто было хорошо. Лежать, качаться, смотреть в звездное небо и следить глазами за улетающим самолетом, оставляющим за собой белый пушистый след.
18
– Тебя дома не потеряют? – Спустя минуту Дима уже лежал ко мне лицом.
– Нет. – Я не стала поворачиваться: так его губы оказались бы в опасной близости от моих, и чем черт не шутит, могли бы притянуться к его губам, как магниты. Лучше смотреть вверх и представлять, как звезды падают на тебя с ночных небес, осыпая серебристым светом, и мечтать.
– Ты хорошая девочка, правильная. Так мне показалось.
– Да ладно. – Мне даже стало смешно.
– Да. – Он устроился удобнее. – Именно это мне сразу и понравилось.
– Тебе надоели плохие девчонки? – Спросила я, взглянув на него через плечо.
И зря: даже в темноте его глаза, отражая лунный свет, манили своей глубиной.
– Думаешь, я большой спец по девчонкам?
– Нет? – Усмехнулась я, чувствуя плечом его тепло. – Девственник? Никогда и ни с кем?
– Нет. – Ответил Дима просто и спокойно, явно наблюдая за моей реакцией.
Я отвернулась и откинула голову, раскачивая надувной матрас-качалку собственным весом.
– Значит, у тебя было… много девушек?
Вот ведь. Ну, кто ж такое спрашивает? Скажи еще прямым текстом: я неуверенная в себе, глупышка Маша, мечтающая о большой и светлой любви. Проверяю тебя, ведь мне хочется надеяться на то, что ты искренен, и мы сможем построить нечто большее, чем просто интрижка. И да, я боюсь, ужасно боюсь того, что у меня все получится, как в прошлый раз…
– Много? – Дима издал странный звук. «Он что? Складывает в уме? Или умножает?» – Одна, две, пять, двадцать… Не знаю, не считал.
Мое настроение сейчас, будто перевернутое через мясорубку, рухнуло на землю и поползло по траве. «Эй, стой! Погоди, вернись, сейчас натянем улыбку и сделаем вид, будто не расстроились!» Но улыбка вслед за ним тоже превратилась в прямую линию и приготовилась слинять.
– Мощно, – выдавила я, не забыв добавить в конце натянутый ехидный смешок.
– А вот девушки еще не было никогда. В смысле той, что girlfriend, не говоря уже о significant one. Такой, чтобы встречаться, проводить все свободное время вместе. Не было, нет.
– Значит, у тебя еще не было отношений? Совсем? – Теперь я повернулась к нему вполоборота. Глаза вновь искали в темноте его взгляд. – Понятно тогда, почему ты бросаешься на незнакомых девушек на улице с поцелуями.
– Отношения… – Он заложил руку за голову. – Это ведь сложно. Не было необходимости их заводить. Нужно что-то чувствовать к человеку и желательно что-то такое, отчего бы тебя выворачивало наизнанку. Это серьезно – обязательства, чувства…
– Ты меня сейчас запутал еще больше.
– Почему?
– Совершенно не понимаю, чего тебе от меня нужно: то ты споришь, что я буду умолять тебя о поцелуях, то намекаешь на что-то серьезное. Просто клубок противоречий.
Дима улыбнулся, заставив меня спрятать смущенное лицо за волосами.
– Убей меня, если сама не такая. У тебя ведь есть парень, а ты лежишь со мной в нескольких километрах от города в темноте на матрасе. И вокруг никого. И мы можем делать, что захотим…
Я облизнула губы и вновь уставилась на небеса. Воздух, собравшийся внутри, грозился разорвать мои легкие, поэтому пришлось медленно выдохнуть. Облачко пара поднималось над лицом и таяло в темноте. Холодно. Стало ужасно холодно. Не май месяц – как говорит мама.
– Вот видишь, – усмехнулся Калинин, вставая и растирая замерзшие предплечья, – если бы ты была свободна, я бы прижал тебя сейчас прямо к этому ледяному матрасу и не дал бы пошевелиться, пока бы ты не согласилась быть со мной. Моей – всегда, каждый день и час. Забил бы к черту на наш спор и целовал тебя самым бесстыдным образом целыми сутками напролет.
Я постучала друг о друга подошвами кед. «Цок-цок» – они тоже замерзли, превратившись в камень, но от сказанных Димой слов по телу побежало вдруг приятное тепло.
– Ты не создаешь впечатление серьезного человека. – Я попыталась встать, натягивая рукава на пальцы, спрятала рот и нос в ворот свитера. – По крайней мере, не того, кому можно было бы довериться.
– Почему? – Дима взял меня за руку, помогая встать.
– Во-первых, твое поведение: дерзкое и наглое.
– Просто отражение твоего. – Он отпустил руку и направился к импровизированному столу: разлил вино по стаканчикам, протянул один мне.
– Во-вторых, тебе все в жизни дается легко: ты из состоятельной семьи. Я – нет. И потому мы – разные.
– Вот тут виноват, прости.
– В-третьих, посмотри на свой внешний вид: эта расслабленная бунтарская походка, вечно самодовольная улыбка. Ты привык получать все, что хочешь. Как вообще человек, изрисованный с головы до пят, может что-то знать о серьезности?
Дима смотрел на меня, как на глупого бездомного котенка – не то пожалеть хотел, не то потрепать за ухом. Он что, вообще никогда не перестает улыбаться? Даже когда я пытаюсь поговорить о чем-то настоящем и важном? Это даже обидно.
– Посмотри, – парень задрал рукав свитера и поднял руку выше. – Да, изрисованный. И да: каждый рисунок здесь, и здесь, и даже здесь, – он провел пальцем от шеи вниз, – каждый что-то значит, каждый – история моей жизни. Я сейчас скажу кое-что и надеюсь, ты меня услышишь.
– Говори, – сглотнула я, пытаясь рассмотреть хоть что-то в тусклом лунном свете.
Его взгляд стал необычайно серьезным.
– Поверь, человек, который сделал хотя бы одну татуировку в своей жизни, теперь знает, что такое НАВСЕГДА. В моем случае это касается не только рисунков на теле: я увидел тебя и понял, что сделаю все, что угодно, чтобы ты была рядом. Хорошо, обошлось глупым, как ты его называешь, спором, но только умник наверху знает, на что я еще был тогда способен, чтобы не дать тебе уйти, Маша.
– Звучит красиво. – Хрипло произнесла я. – Даже слишком, чтобы оказаться правдой.
– Не веришь в любовь с первого взгляда? – Дима удивленно выгнул бровь.
– Нет.
– Ты странная. – Он растерянно пожал плечами.
– Я, вообще, странная: не ношу каблуки, не делаю туалетных селфи, не лайкаю фотки в соцсетях. И это не самые страшные из моих грехов.
Дима вытянул шею, разглядывая меня:
– Ты чего так трясешься? Замерзла, да?
– Н-немного, – призналась я, пряча нос в ворот свитера.
– Погоди. – Он собрал контейнеры, сложил их на траве, взял плед, встряхнул и осторожно укрыл мои плечи. – Тогда давай собираться.
Калинин подхватил палочки, которыми я ела роллы, швырнул их куда-то вверх, выше своей головы, и поймал после того, как они сделали в воздухе несколько оборотов. «Та-тада-тада-дада!» – залихватски ударив ими по крышкам контейнеров, он воспроизвел самую настоящую мелодию. Затем поправил коробочки, расставив их вокруг себя полукругом, присел на колени и еще раз прошелся, постукивая палочками, по каждой из них в одному ему известном порядке и ритме. Вышло на удивление очень мелодично и благозвучно, у меня даже мурашки побежали по коже.
– Что это? Вау! – Я подхватила края пледа и подошла ближе.
Его руки двигались так… так… они будто парили над коробками, превращая обычный стук в настоящее искусство!
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом