Яна Мелевич "Поцелуи под омелой"

Быстро метнувшись к застывшему Ивану Петровичу, я оставила Рудольфа разбираться с неожиданно свалившемся ему на голову народным судом.

Ничего, пусть отполируют рога, пока умная Аленушка заключает сделку года!

Лицо мастера исказило удивление.

Чем ближе я подходила, тем сильнее понимала слова Рудольф об уместности определенного вида подарков разной ценовой категории. Пиар-отдел действовал по старой отработанной схеме: вот вам напиток, вот вам шоколад, а к нему парочка товаров из нашей последней коллекции. Вы будете с нами сотрудничать?

По такому принципу всегда закладывалась основа для будущих переговоров. Только есть разница: заключать контракт с дизайнерами и мастерами, чьи имена гремели на весь мир. Или совать эксклюзивные подарки милому дедушке, для которого работа со стеклом и хобби, и дополнительная прибавка к пенсии.

– Иван Петрович?

Он моргнул, и лоб прорезали глубокие морщины. Вязаная шапка съехала набок, показав прядь серебристо-серых волос в тон почти выцветавшим ресницам и бровям. На вид ему было не меньше шестидесяти. Шестьдесят три, если верить информации в анкете.

Ни потрепанная дубленка, ни испуг в карих глазах не выдавали в нем профессионального мастера по работе со стеклом. Скорее обычного, немного одичалого старика, привыкшего вести замкнутый образ жизни.

Ряд морщин, следы усталости проведенных ночей за станком и трещины на пальцах – все, что выдавало в нем увлеченного творчеством человека. Именитые мастера поддерживали себя в форме, там маникюр обновлялся каждые две недели. А здесь ничего. Подозреваю, что и страничку на сайте создал не он сам, а дочь. Или еще кто-то из родни. Причесали, нарядили, сфотографировали и выставили в социальных сетях в качестве рекламы.

– Простите? – Иван Петрович не отступил, но пакет с трепетом прижал к себе. – Вы меня знаете?

Я немного приуныла. Вот как с ним работать? Получается, общалась-то я не с ним. И голос другой, в трубке слышался зычный бас и непоколебимая уверенность.

– Иван Петрович, я креативный менеджер бренда «Драгоценность». Наша компания специализируется на производстве рассыпных кристаллов, украшений, кристальных фигурок и огранке синтетических и природных драгоценных камней. Также мы производим оптическое оборудование, готовые светильники и люстры, – заученной фразой протараторила я и решительно отобрала у робкого господина Штерна пакет, при этом не забывая ослепительно улыбаться. – У нас с вами назначена встреча. Помните?

Ладно. Быстро введу Ивана Петровича в курс дела. Мне совсем нетрудно повторить то, что сто раз проговорила по телефону с таинственным мужчиной. Знать бы еще, кто отвечал по указанному номеру…

– Да, да, – закивал вдруг Штерн, и я мысленно возликовала. – Гена мне говорил, что вы придете. Только я совсем запамятовал…

Моей выдержке позавидовал бы Семен Петрович, учитывая весь сюр сложившейся ситуации. Ехала на встречу со знающим человеком, а нашла скромного дедулю, который одной ноздрей на ладан дышит.

– А Гена это…

– Мой зять, – отмахнулся Иван Петрович, проникшись ко мне доверием. Даже позволил взять себя под руку и повести к подъезду. – Представляете, с дочерью решили организовать мне бизнес. Мол, папа, почему ты не продаешь свои шедевры? – он рассмеялся, а я кисло кивнула.

Неспешная прогулка до подъезда под беседу с дедушкой, пахнущего пряниками и старым бабушкиным шкафом. Прелесть. Особенно если учесть ушлых родственников Штерна, в чьи карманы явно уходила большая часть прибыли от продажи игрушек и поделок.

– И в социальных сетях не сидите? – между делом поинтересовалась я.

– Нет, что ты, красавица, – похлопал меня по руке Штерн. – Я в этом ничего не понимаю, стар уже. Люда, дочка моя, сейчас в Италии. Вам бы лучше с ней обсудить все.

Отлично, Людмила с мужем отдыхают на морях. Где здесь подвох?

– Иван Петрович, я приехала поговорить о сотрудничестве с нашей компанией, – аккуратно перебила я Штерна, перехватив поудобнее пакет. Ручки врезались в кожу, и я лишний раз убедилась, как люблю новомодные эко-шоперы и доставку на дом. – Вы не против?

– И все-таки лучше бы Людочку…

К дьяволу Людочку! Мне сделка нужна!

– Иван Петрович, – я добавила голосу патоки и захлопала ресницами, – давайте мы с вами поднимемся в квартиру или поговорим в каком-нибудь уютном кафе. Наша компания приготовила вам подарок…

Вот зря я про подарок сказала. Старик, остановился, замкнулся и подозрительно прищурился. Пришлось встать напротив него, применив тактику: глаза в глаза.

– Вам ничего не надо за него платить, – быстро уверила я. – Все расходы на себя взял наш бренд.

– Послушайте… – протянул он со вздохом.

– Иван Петрович, – промурлыкала я. – У вас будет шанс создать нечто уникальное, невероятное, волшебное! Подумайте, скольких людей порадуете своими творениями, воспользовавшись нашими ресурсами.

Эх, по мне плачут курсы личностного роста. Сейчас бы марафоны за миллионы в социальных сетях продавать, а не уговорами заниматься. Один раз отправила десять тысяч наивных пользователей в ресурс – вилла на Мальдивах куплена.

За мыслями и беседой я не заметила, как мы добрались до подъезда. И упустила момент, когда бабушки перестали кричать о милиции с требованием сдать нарушителя парковки системе правосудия. Зря, потому что Рудольф Красный Автомобиль нарисовался подле нас. С улыбкой шире моей и наглостью сетевого агента косметической компании.

– Ива-а-ан Петрович, – растягивая гласные, запел соловьем белобрысый олень, держа под руки знакомых мне старушек. – Здравствуйте.

– Рудольф! – обрадовался Штерн, будто увидел родного сына.

Какого… Деда Мороза?!

Глава 4

Мы попрощались со старушками, едва они вышли из кабины лифта. Обе сердечно поблагодарили Рудольфа, одна даже окинула белобрысого нахала влюбленным взглядом. На впалых щеках заиграл румянец, совсем не от мороза.

«Какой очаровательный мужчина. Где мои двадцать лет?» – вздыхала скромница в пуховом платке, пока я нажимала кнопку отмены, чтобы двери не закрылись. Хотя по мне, так лучше бы Рудольф пешком по ступенькам прыгал на восьмой этаж.

«Вам дашь не больше двадцати пяти!» – вздохнул Рудольф, чем окончательно покорил сердца престарелых дам.

Нет бы заклевать, как любого нарушителя парковки. Они же чуть оленю в любви не признались прямо на лестничной площадке!

Сейчас Рудик вольготно устроился на табурете и мерно постукивал ложечкой по стакану, чем дико раздражал. Сахар, видите ли, размешивал. Специально. Я молча сверлила его взглядом, изредка пытаясь добраться до его ног, чтобы хорошенько пнуть.

Уютная четырехкомнатная квартира с косметическим ремонтом без особых изысков встретила нас ароматами химикатов, пыли и легкой затхлости, что свойственно старым вещам. Как и в прошлый раз, я сравнила аромат с бабушкиным шкафом. Чуть-чуть горчащий, немного расслабляющий запах – если бы не вишня! Ягода со своим терпким привкусом вместе со звоном нарушали атмосферу и раскачивала мое спокойствие.

Иван Петрович, бормоча что-то о пряниках, убежал к елке с подарочными коробками. Мы умудрились попасть в цель. Я тоже принесла одну из наших самых известных игрушек – рождественского оленя. Только его тезка не имел знаменитого красного носа. Когда Иван Петрович разразился комплиментами по поводу качества игрушки и ее красоты, я злорадно хмыкнула.

Нет ничего приятнее, чем морщащий нос олень от слов клиента: «Настоящий олень Рудольф, очень похож на тебя!».

– Простите, – стушевался Иван Петрович, вернувшись в светлую просторную кухню. – У меня немного не убрано. Поищу пряники, где-то они наверху… Ох, какие подарки. Не стоило так тратиться.

Он небрежно сунул напитки в нижний шкаф к ряду похожих бутылок, среди которых я приметила лимонад. Тяжело вздохнув, я поймала на себе победный взор Рудольфа и все-таки толкнула обаятельного гада под столом. Благо тот был небольшим, дотянуться труда не составило.

– Все в порядке, – я подскочила с места. – Я помогу.

– Лучше я, – бодренько отозвался Рудольф. – Даме лучше посидеть.

– Дама в состоянии найти пачку пряников, – нахмурилась я.

– Правильно, молодой человек, – закивал одобрительно Иван Петрович, поддерживая этот порыв джентльменства. – Мужчина обязан ухаживать за девушкой.

– Слышала? Сиди в клумбе, венерина мухоловка, потом меня сожрешь. После опыления.

Пока я хватала ртом воздух от наглости сравнения с хищным растением, Рудик быстро отыскал шоколадные пряники. Между делом усадил растерявшегося Ивана Петровича на стул, вновь щелкнул переключателем чайника и вернулся к столу. Довольный, с ослепительной улыбкой на лице.

– Эх, когда-то я тоже бодро прыгал, – рассмеялся ностальгически Штерн. – Помнится, к Маринке в общежитие ходил, ночами камешки в окна бросал. На вторую неделю застукал комендант, чуть по шее не получил.

– Как мило, – я обхватила стакан, приподняла и внимательно присмотрелась к гравировке.

– На стекольном заводе делал, – гордо выпятил грудь Иван Петрович. – Сам. Семнадцать граней, редкий экземпляр.

– В Молдавии после их появления появилась куча проблем, – пробормотал Рудольф.

– Так у нас стакан двести миллилитров, а у них был по пятьдесят, – хохотнул Иван Петрович. – Я молодой был, работать начал. Нам линию поменяли на импортную: к черту полетело производство. Лопалось стекло, донышко отваливалось. А все почему?

– Не соблюдались технологии? – предположила я, на что Штерн кивнул.

– Именно, милая! Кто же так делает?

Наступило молчание, между которым мы зашуршали упаковкой пряников, моего бельгийского шоколада и стаканами. Сыр-косичку Штерн заботливо припрятал в холодильник чуть раньше, предварительно достав из коробки.

– Иван Петрович, – позвала я, затем покосилась на Рудольфа, – индивидуальное предпринимательство оформлено на вас? Это важно для составления договора.

– Люда приносила какие-то бумаги, водила меня в инспекцию и банк, – задумчиво протянул Штерн.

– Когда мы встретились на ярмарке, вроде бы все документы были при вас, – перебил меня Рудольф, и я вскинула брови.

– На ярмарке?

– Да, – кивнул Штерн рассеянно. – Иногда мы собираемся на выставках. Людочка говорит, это полезно для продаж и этой… рекламы, вот. Многие стеклодувы устраивают показательные выступления.

– Шоу, – поправил Рудик с ехидством. – А ты не знала? Прошло с пятнадцатого по шестнадцатое ноября.

– Знала, – мрачно изрекла я. – Просто занималась другими делами.

Мысленно послала тысячу проклятий в сторону заменившего меня сотрудника на время отпуска. И бывшего мужа, из-за которого этот отпуск пришлось брать. Проклятый бракоразводный процесс.

– Рудольфа восхитили мои работы, – «обрадовал» меня Иван Петрович. – Столько комплиментов я никогда не слышал.

– Угу, – кивнула я.

Если контракт не заключён, значит, никакие знакомства оленю не помогли. Ладно, ерунда. Конкурент не стена – подвинется.

Только я собралась с речью выступить на тему будущего сотрудничества, как внезапно ожил смартфон. Суровая мелодия вызвала у Рудольфа смешок, а у меня раздражение. На экране высветилось: «Мама».

– Прошу прощения, – схватив смартфон, я метнулась к выходу. Слова Ивана Петровича вслед утонули в зыбком песке из мыслей.

Мама знала о командировке и по пустякам меня никогда не отвлекала. Значит, дома случилась беда. От предположений закружилась голова, я чуть не врезалась в раздвижные двери, ведущие в квадратную гостиную.

Ворвавшись внутрь стеклянного царства, где со всех полок и поверхностей на меня смотрели различные цветные фигурки, я чуть не снесла пышную елку. Она отозвалась обиженным перезвоном шариков и гирлянд, но была мной проигнорирована. С колотящимся сердцем я дважды коснулась экрана. Через несколько секунд появилось обеспокоенное мамино лицо.

– Мам? – выдала я с дрожью и замерла подле присыпанной искусственным снегом зеленой красавицы.

Мишура пощекотала кожу и напомнила мне, почему я ненавижу ставить елки.

– Алена, – протянула мама трагичным тоном. – Тут такое дело…

– Что случилось?

У меня за две секунды перед глазами все возможные кошмары промелькнули. Мало ли, какие беды случаются с родителями! Вцепившись пальцами в корпус, я прорычала:

– Мама, говори! С папой беда? Или с тобой? Точно, ты же ходила к терапевту…

– Терапевт? – за материнской спиной мелькнули снежинки, расклеенные на окнах в зале. – Нет, нет, все хорошо.

– Да? – я в замешательстве застыла, затем подобралась. – А зачем звонишь? Я занята, работа, важная встречи.

– Ну такое дело… Понимаешь… Ты, главное, не кричи, – вздохнула мама.

– Погоди, – подозрительно протянула я и шумно засопела, – ты кредит взяла? Опять мошенники? Мам!

Она не ответила, отошла вправо и показала мне того, кто стоял рядом с ней. Моего бывшего мужа, который улыбался во весь рот.

– Любимая, привет! С наступающим!

Здравствуй, Алена, Новый год. Твой «подарок» подъехал.

В жизни каждой женщины должен появиться мужчина из рода козлов. Неважно, начальник, коллега, работник дорожно-патрульной службы или парень – хотя бы одного парнокопытного на пути встретишь.

Я за своего, к сожалению, вышла замуж. Где были мои мозги? Правильно, в пятой точке!

– Чего тебе, Назар? – раздраженно спросила я, чувствуя непреодолимую тягу к шашлыку. Из мяса голубоглазого козла, что хлопал длинными черными ресницами на зависть всех гламурных див. – У меня договор на носу.

Последние слова я выплюнула с некоей долей злорадства, потому что именно работа когда-то стала первым камнем преткновения в браке. Сташенко не нравилась моя вечная занятость, а мне – регулярное нытье на тему «женщина должна».

– Всего пять минут, – Назарчик растопырил пятерню, за широким плечом мелькнул знакомый силуэт Таисии Валерьевны, моей свекрови.

Ну все понятно. Если дома Назар, то его матушка неизменно дежурит на кухне с чашкой чая. Увы, когда две матери крепко дружат аж со школьной скамьи, развестись и забыть бывшего мужа непросто. Их мечты вместе дошагать до глубокой старости под руку с любимыми детьми разбились вдребезги, когда я поставила жирную точку. Не-про-сти-те-ль-но!

– Нет у меня пяти минут! – прорычала я и потянулась к экрану, чтобы отменить вызов.

Надо будет напомнить при случае Таисии Валерьевне, что мы развелись с ее сыном. Совсем. Окончательно. Она, конечно, во всех смыслах женщина чудесная, да еще и моя крестная. Но своего козла пусть держит подальше от нашего порога!

– Алена, – быстро залепетал Назар и артистичным жестом поправил упавшую на лоб прядь. – Давай поговорим, как нормальные люди. Без оскорблений с истериками. Понимаю, сглупил…

– А Светочка твоя в курсе, что она немного «глупость»? – хмыкнула я и приподняла бровь, видя, как беспомощно хватает ртом воздух бывший муж.

Неужели так и не признался матери в главной причине развода? В момент появления любовницы наш брак больше напоминал проживание двух приятелей в съемной квартире, хотя я еще не подавала документы. Назар тоже.