Черемиски у колодца
Черемисы обладают оригинальной примитивной культурой. Как я уже говорил, среди выполненных их женщинами вышивок имеются подлинные шедевры. Их рукоделия, отличающиеся гармонией оттенков и яркой расцветкой, потрясают воображение, хотя черемиски создают их наобум и в каждой местности свои. Орнамент на их рубахах – это своеобразный паспорт, по которому можно узнать место происхождения женщины. Музыкальные инструменты черемисов – это гусли, волынка и барабан, но их звуки весьма неприятны: напев исполняется в мажорном тоне, а аккомпанемент – в минорном[144 - Sommier S. Note di viaggio. P. 233 <рус. пер.: Соммье С. О черемисах. С. 94.>.], поэтому игра черемисского оркестра быстро превращается в какофонию, так что накануне этого концерта нужно покрепче привязывать стоящих во дворе лошадей.
Черемисская цитра
Проведя день среди черемисов – язычников, вечером мы отправились обратно в Казань. Духота сменилась приятной прохладой. С каким удовольствием мы быстрым аллюром неслись по полям в «плетенках», запряженных великолепными русскими лошадьми! Под мягкое покачивание повозок мы незаметно погрузились в сон и проснулись лишь на рассвете, когда подъезжали к Казани. Подернутые легкой утренней дымкой, сверкающие купола и разноцветные колокольни словно плыли по воздуху: казалось, что мы попали в сказочный мир.
Глава IV
Анклав язычества на европейских землях
Черемисская вера. – Их боги. – Их моления. – Священные рощи. – Жрецы. – Жертвоприношения. – Религиозные праздники. – Похоронные обряды.
Места, в которых мы побывали, являются одним из последних оплотов европейского язычества и находятся вблизи крупного российского города. До сих пор в Среднем Поволжье проживают по крайней мере миллион язычников. Вопреки усилиям православной церкви и светских властей, большинство черемисов хранят верность вере своих предков. Формально они являются православными, многие даже носят на шее крест и соблюдают христианские обряды, но при этом тайно приносят жертвы своим богам. В их сознании православные святые соседствуют с языческими божествами, и в честь первых они приносят жертвы, которые раньше воздавали вторым. Православие и язычество у черемисов тесно переплелись. Многие из них придерживаются древних верований и скептически относятся к православию. Один уральский черемис, которому месье Соммье расхваливал великолепие православной церкви, сказал ему, что русские со своими песнями, курениями и свечами не более получают от своего Бога, чем те, кто приносят свои жертвы в лесу на чистом воздухе[145 - Sommier S. Note di viaggio. P. 238–239 <рус. пер.: Соммье С. О черемисах. С. 99.>.].
Черемисы не любят рассказывать чужакам о своей вере, однако разрешили нам посетить их священные рощи, и то немногое, что мы смогли узнать, представляет большой интерес. Я дополню свои наблюдения свидетельствами, взятыми из упомянутого выше прекрасного сочинения профессора Смирнова[146 - Работа месье Смирнова «Черемисы» не переведена на другие языки.] и перевода брошюры священника Яковлева[147 - <Яковлев Гаврила Яковлевич (1843–1912) – священник, учитель, этнограф, переводчик религиозной литературы на марийский язык.>] «Религиозные обряды черемис» (Казань, 1887)[148 - Dozon A. Ceremonies religieuses et coutumes des Theremisses // Recueil de textes et de traductions publiе par les professeurs de l’Ecole des langues orientales vivantes: [publiе] ? l’occasion du VIIIe congr?s international des orientalistes tenu ? Stockholm en 1889. T. 2. Paris, 1889. P. 1–65.], сделанного покойным месье Дозоном[149 - <Дозон Огюст (1822–1890) – французский дипломат, лингвист, фольклорист и переводчик.>].
Черемисская вера последовательно прошла три известные фазы: фетишизм, анимизм и антропоморфизм.
Слово «юмо», используемое сегодня ими для обозначения высшего божества, буквально означает «небо» – следовательно, в древности у этих финнов небосвод был объектом поклонения, и только позднее оно стало обозначать божества. В той или иной форме это слово встречается во всех финских языках – стало быть, корни этого культа уходят в те далекие времена, когда финские племена обитали у подножий Алтая.
От поклонения природным явлениям и примитивного фетишизма черемисы постепенно перешли к анимизму – они до сих пор поклоняются камням, горам и деревьям как живым существам. Согласно их вере, добрый дух живет в деревьях, а пучок веток предохраняет дом от сглаза. У черемисов слабо развит культ животных. Единственный пример его приводит месье Смирнов: красноуфимские черемисы зашивают в кожаную или берестяную сумочку части тех животных или вещей, от которых больному сделалось легче, привешивают их в верхнем углу куды и молятся им. Эта святыня заменяет людям святые мощи, и к ней нельзя прикасаться.
Наряду с анимизмом у черемисов присутствует антропоморфизм. Гром и молния представляются им неразлучными братьями, а их спутником является ветер, мороз, иней и вода мыслятся в виде стариков или старух. Своих божеств они называют матерью, дедушкой, полагая, что у них тоже есть семьи. Кажется, развитию у черемисов антропоморфизма способствовали проповеди православных миссионеров, в частности, культ икон, играющий столь большую роль в православии. У черемисов есть боги (юмо) и духи (кереметь).
Полностью завися от стихий, они верят, что явлениями природы управляют сверхъестественные существа. Мороз, ветер и дождь якобы повинуются духам, от которых зависит благополучие. Вот некоторые из этих божеств: ясного неба, великий бог дня, создатели солнца, луны и звезд, повелитель ветров, предок инея, повелители воды, земли, урожая, великий бог умножитель пчел. Этот перечень можно продолжать долго. Пантеон луговых черемисов включает не менее полутора сотен божеств, в том числе бога–царя и творца бога–царя. Черемисы молятся им в честь государя императора и приносят жертвы.
Кроме Юмо у черемисов есть божества Ава (мать), Кубай и Кугузай (дед и бабушка), Ия, Оза (хозяин дома), Он (правитель) и П?рышо (творец). Строгой иерархии этих богов нет, и в зависимости от населенного пункта, то или иное божество называют либо Ава, либо Юмо. Наиглавнейшим из них, согласно месье Смирнову, является Юмо.
«Боги держат в своих руках силы, которые способны осчастливить и погубить человека. Человек стремится расположить их в свою пользу молитвами и жертвами»[150 - Смирнов И. Н. Черемисы. С. 150.], – это, в общем–то, эгоизм, превращенный в религию. В молитвах черемисов нет морали, они направлены исключительно на достижение благополучия. Божество Кугече–кугу–юмо дает дождь, плодородие и охраняет домашний скот. Если ему долго не приносят жертв, он побивает животных, людей, насылает засуху и истребляет градом посевы. Тул–кугу–юмо оберегает жилища от огня, но если его не задобрить, то вызывает пожары. Нельзя шутить с богом ветра, ведь если он останется без подношений, то может наслать губительные ураганы. И таких примеров можно привести множество. Весьма характерна в этом отношении следующая молитва: «Великому богу мы предлагаем непочатый (целый) хлеб. Наливаем полный ковш пива, зажигаем большую серебряную свечу великому богу, с полными предложениями просим от великого доброго бога здоровья, прибыли семейства, прибыли скота, прибыли хлеба, семейству согласия и здоровья, чтобы, услышавши наши молитвы, нами просимую прибыль дал нам бог.
Вот с этими полными предложениями скотину выпускаем на волю в поле; добрый великий боже, дай скотине здоровье и спокойствие. Боже великий и добрый! Пищу и питье скотине сделай питательными.
Когда мы выпустим скотину на волю, великий боже, сохрани ее от вредных ветров, от глубоких оврагов, от глубокой грязи–тины, от худого глаза и языка, от портящего колдуна, от всех нарушителей спокойствия, от волков, от медведей и от всяких хищных животных.
Боже великий и добрый! Бесплодный скот сделай плодовитым, тощий сделай жирным, пастбища им сделай привольными, всякий скот расплоди. Боже великий, добрый! Всякою скотиною обрадуй нас!
Когда, по наступлении времени весенней работы, мы, вышедши на поле работать, распахавши, посеем по зернышку, боже великий, корни их ты сделай широкими, вершины (колосья) их подобно серебряным пуговицам сделай полными. Боже великий! Этому посеянному хлебу дай теплые дожди, ночную тишину, сохрани от холода и от холодных градов, сохраняй от сильных ветров (бурь), сохраняй и от жаров, великий боже!»[151 - Я привожу этот текст по месье Яковлеву, но с рядом уточнений по месье Смирнову. Многочисленные повторы, содержавшиеся в этой молитве, как известно, свойственны всей финской поэзии.]
Далее содержится длинный перечень обращений к богу с просьбами хорошего урожая и изобильного хлеба, пчел, меда, дичи и рыбы. После этого бога умоляют предоставить после выплаченных сборов достаточно пищи, чтобы есть со всеми родными и семьюдесятью дружескими семьями. Люди также просят его защитить от татарских и русских разбойников свои товары, помочь продать их подороже, а взамен купить подешевле.
Особенно поэтична концовка этой молитвы:
«Боже великий и добрый! Просим у тебя прибыль пчелам. Крылья у пчел ты сделай крепкими. Боже великий и добрый! К утренним росам летающим пчелам приведи встретиться с хорошими плодами. Когда в доме на своем дворе поставим мы ульи, боже великий и добрый, в доме во дворе нашем дай прибыль пчелам, а пчелам от хороших плодов дай прибыль в меду. Когда мы, вышедши в лес, (идем) к сделанным дедами и прадедами нашими прадедами меткам (т.е. бортям), как дятел скача влезши, подобно караваю хлеба сотов скатив взявши на каждом пеньке отдыхая, принести бы – дай пчелам прибыль меда…
Боже великий и добрый! Когда выходим на поле, там есть у тебя глухари, там есть у тебя рябчики, там есть у тебя разных пород птицы, с ним встретиться приведи; боже великий и добрый, прибылью птиц обрадуй нас…
Боже великий и добрый! Как теперь солнце светится, как месяц восходит, как море наполнившись полное стоит; подобно тому прибылью семейства, прибылью скота, прибылью серебра – казны, всякою прибылью, боже великий и добрый, обрадуй нас.
Как ласточка щебеча, как шелк жизнь растягивая, подобно роще играя и подобно горам радуясь жить помогай.
Мы молоды, даже молодежь поддымная[152 - <Встающая по утру.>]. Может быть, что нужно было сказать впереди, то мы сказали назади, а что нужно было сказать назади, то сказали впереди; дай ума–разума, вежливость, здоровье, мир.
Помогай жить хорошо, храни нас в благополучии, жизнь нашу сделай долголетней»[153 - Смирнов И. Н. Черемисы. С. 151–154.].
Храмами у черемисов являются леса. Некоторые рощи они считают священными и отмечают в них свои главные праздники. В этом проявляется характерная для всех финнов поэтическая натура. Возможно, прекрасный строевой лес и есть наилучший храм? В священных лесах запрещено рубить деревья, нельзя даже сломать ветку, и, если какой–нибудь христианин решится на это, на него может снизойти проклятье. Если священное дерево осквернено, искупительная жертва приносится сразу. Сюда приносят домашнюю птицу и терзают ее до тех пор, пока она не умрет. Ощипав и сварив, тушку бросают в костер, призывая божество отмстить виновнику: «Кто срубил это дерево, того найди и предай смерти, как эту птицу»[154 - Смирнов И. Н. Черемисы. С. 161.].
Мы побывали в двух черемисских святилищах. Одно из них представляло собой красивый строевой липовый и дубовый лес на холме. Ни один поэт не смог бы выбрать лучшего местечка в опаленных солнцем полях для своих размышлений. На опушке возвышался столб с вращающимся православным изображением покровительницы урожая, от него вдоль зарослей кустарника в лес вела узкая тропинка. Едва мы пошли по ней, как под ногами захрустели бараньи и телячьи черепа. На соседних деревьях висели наполненные костями короба из бересты и лыка, а на молодом дубке колыхались останки зайца – дар какого–то охотника. Эта аллея жертв вела к прогалине, образующей святилище. Перед полумертвым дубом находился очаг, на котором недавно сожгли кости животного, на стволе были закреплены две маленькие свечки, а на ветвях висели те же жертвы, что вдоль тропинки. Вскоре показалась вторая прогалина.
В лесах, являющихся храмами и молельнями, черемисы устраивают коллективные и семейные жертвоприношения. При создании семьи черемис сажает в лесу несколько деревьев в честь своих богов. Так возникают священные рощи. Одни из них посвящены богам, а другие – духам (кереметь). Черемисам нельзя обращаться к кереметям и даже произносить их имена в лесу, где поклоняются юмо. Большинство авторов называет эти святилища кереметями, тем самым смешивая храм с божеством, хотя черемисы, согласно месье Яковлеву, тоже называют эти места юмо–ото (божественная роща), а по месье Смирнову – к?сото. Здесь проводятся торжества в честь не одного, а всех божеств, хотя бывает, что у отдельных богов есть свои деревья для поклонения. Эти торжествами руководят старики (карт), выполняющие функции священников. Они читают молитвы, обращаются к богам и распоряжаются жертвоприношениями, а их помощники (?ссо) занимаются забоем животных. Для каждого праздника и для каждого бога избирают отдельного карта. Моления у черемисов проводятся по пятницам.
В черемисской религии, как и во всех других, не лишенных рационализма, благословение богов получают с помощью жертвоприношения. Размер его зависит от значимости просьбы и конкретного божества. Так, для Юмо нужно пожертвовать лошадь, для П?рышо – быка, для матери Юмо – корову, божеству Сакче (Суксо) достается утка или гусь. Чтобы жертвоприношение оказалось действенным, необходимо, чтобы бог явственно дал понять, что принял его. Для этого верующие расплавляют кусочек свинца, и если он, стекая, образует силуэт жертвенного животного, то жертва считается принятой. Прежде чем убить животное, его обрызгивают водой, приговаривая: «Великий бог! Встряхни животное, которое тебе предложено, посмотри на него и прими его теперь, когда оно очищено от любой грязи».
Если жертва вздрагивает при соприкосновении с вылитой на него водой, она считается принятой богами, а если нет, то все начинается заново; если после 5–6 окроплений животное остается неподвижным, его заменяют. Черный цвет считается неприятным богам, поэтому таких животных в жертву не приносят. Черемисы Уфимской губернии по направлению дыма от священного костра судят, принята ли жертва: если дым уходит прямо в небо, значит бог принял дар, если же стелется по земле, то отклонил.
Религиозная церемония заключается в поглощении священной еды. ?ссо забивает животное, которое затем варят и съедают. Для божества же просто сжигают несколько кусочков мяса и костей. Раньше черемисы предлагали божеству целое животное, но теперь ограничиваются его частями. Не дарят сейчас божеству и целую шкуру животного, а выделывают ее и используют для своих нужд. В ряде уездов жертвенных лошадей и коров черемисы заменяют пирогами в форме этих животных. Во время священной трапезы присутствующие пьют мед, пиво и водку, в результате чего религиозная церемония быстро превращается в заурядную попойку.
Черемиски на молотьбе
Описание этого отвратительного действа дал русский ученый месье Кузнецов[155 - <Кузнецов Стефан (Степан) Кирович (1854–1913) – русский историк, археолог и этнограф.>], которому однажды удалось на нем побывать: «На разостланной подле костров рогоже в корыте почтенных размеров лежали огромные куски вареной конины, два – три каравая хлеба, соль в мешке, большая черемисская ложка для черпания щей… Черемисы грязными руками брали из корыта куски и каждый своим ножом ловко отделял для себя небольшие доли. Аппетит богомольцев просто изумил меня: огромные куски исчезали один за другим, сопровождаемые ломтями черного хлеба во весь каравай. Жажду утоляли из ведра, подставленного под наполненный водой бочонок… Тут же распивалось что–то похожее на медовую сыту, но, будучи разведен в грязном бураке, напиток этот мало отзывался медом, хотя черемисы неумеренно наслаждались этим нектаром…»[156 - Кузнецов С. К. Четыре дня у черемис во время Сюрэма: этнографический очерк. СПб., 1879. С. 21.]. После таких пиршеств некоторые их участники заболевают и нередко присоединяются к тем, кого они поминали.
Согласно одним исследователям, черемисы полагают, что мир божеств такой же, как наш, поэтому его обитатели тоже нуждаются в домашних животных. Принося в жертву лошадей или коров, черемисы верят, что души этих животных будут служить божествам так же, как скотина служит людям на земле. Согласно другим авторам, эти жертвы обеспечивают пропитание божеств, которые тоже нуждаются в пище. Всякий раз, когда черемисы едят, будь то в поле или в избе, они бросают на землю кусочек для божеств. Но поскольку последним для насыщения вполне достаточно запаха еды, на больших жертвоприношениях мясо животных люди съедают сами. Так что финская философия не столь примитивна, как может показаться на первый взгляд.
Свои недостатки люди приписывают высшим силам, и хотя черемисы показались мне честным народом, они не очень–то доверяют божествам[157 - <Далее материал по религиозным представлениям и обрядам марийцев изложен Рабо по: Dozon A. Ceremonies religieuses…>]. Опасаясь, что жертв богам оказалось недостаточно и потребуются новые дары, карт восклицает: «Не говорите, что ели и пили, не зная и не обращая внимания (чье это)». Поэтому на одно из деревьев священного леса вешают оловянное изображение животного, принесенного в жертву. Оно своеобразная квитанция за жертву, и, если после этого божество потребует новых приношений, его можно будет проигнорировать, ведь человек с ним уже рассчитался.
У черемисов существуют коллективные и семейные моления. Коллективные проводятся всем селением. В случае больших бедствий проводят чрезвычайные моления для задабривания богов. «Обыкновенно при начале такого несчастья, – отмечает месье Яковлев, – в какой–либо большой черемисской общине отыскиваются из стариков сновидец, получивший во сне какое – либо откровение. Созвав стариков своей общины, он заявляет, что получил во сне откровение или повеление, чтобы для пресечения наступившего несчастья черемиса собрались и принесли таким–то и таким–то богам такие–то жертвы. Старики обсуждают это заявление, составляют смету расхода, делают раскладку расходов по деревням и по домам, назначают время моления и затем посылают в намеченные местности послов для приглашения на предназначенное моленье».
Коллективно отмечают приход весны, праздники ага – пайрем, с?рем, урожая, духа земли и похороны. На них иногда присутствуют 6–7 тыс. черемисов, прибывших с округи. Согласно месье Смирнову, в 1879 г. на одном таком празднике было забито до 300 голов скота.
Праздник весны (согласно месье Яковлеву – кугече, а по месье Смирнову – шошум – пайрам) отмечается в избах накануне православной Пасхи в течение двух дней. Два карта и хозяин дома, прочитав молитвы, бросают в печь пироги и пиво. Затем читается новая молитва, после чего эти люди опустошают ковш с пивом и проглатывают кусок блина. Затем они обращаются ко всем божествам, каждый раз повторяя одни и те же обряды; понятно, к чему приводят такие обильные возлияния. Когда чтение молитв закончено, карты благословляют хозяина и хозяйку дома словами: «Великий добрый бог, великий бог Пасхи, великий предопределитель судьбы да даст вам прибыль семейства, здоровье, мир, прибыль скота и всякую прибыль да подаст; мать прибыли, мать урожая хлеба да приведет вам прибыль из – за Волги, из – за горных стран, из – за моря; со всех стран земли да будет в руках ваших прибыль, будьте богаты, будьте имеющими девять сыновей и семь дочерей, скот ваш да умножится, дом ваш да будет богат, строений у вас да будет много, да обрадует вас бог всякою прибылью. Будьте долголетни и живите до тех пор, пока не будете седоголовыми и седобородыми».
После этого хозяева и все присутствующие опять осушают по ковшу пива, потом еще раз, а затем карты произносят последнюю молитву, далее эта толпа посещает не менее дюжины изб, где церемония повторяется. В итоге все оказываются пьяны. На следующий день проводится трапеза, состоящая из конины, – блюда, более всего ценимого черемисами. По ее завершению следуют развлечения с музыкой и танцами. Карты разбивают людей на пары, причем муж не должен оказаться вместе с женой, после чего пары, последовательно сменяя друг друга, исполняют танец, при этом оба участника распивают пиво, а мужчина плещет им в свою партнершу.
Второй деревенский праздник – это праздник плуга ага–пайрем. Он проводится в честь богов, обеспечивающих хороший урожай, т. е. богов солнца, луны и звезд. Церемония проводится в поле и состоит, как и прочие, из пирушек. Когда все верующие соберутся, в землю втыкаются сваи, на которых подвешиваются зажженные фонари, затем разжигается костер. Согласно месье Яковлеву, ага – пайрем состоит из вышеописанных обрядов. Закончив молитвы, старики и карты садятся на скамью, а напротив усаживаются жены картов. «Первый ковш (пива. – Ш. Р.) подносят мужики картам, и кладут пред ними по одному яйцу, блину, пирогу и ватрушке, а женщины подносят картовым женам, и при этом угощении первым ковшом пива кладут тоже, что и мужчины картам», – отмечает месье Яковлев.
В Царевококшайском уезде после последнего ага – пайрем карты благословляют молодушек, вышедших замуж со времени прошлогоднего праздника. Каждая женщина подносит старейшему карту ковш пива и два яйца. Благословив молодуху, карт в свою очередь вручает ей два яйца из собранных, которые она кладет за пазуху, – бесспорно, для плодовитости. Затем все возвращаются в деревню и ходят по домам. На пороге каждой избы процессию встречает глава семьи, который угощает карта снедью, а тот благословляет хозяина; после этого их пропускают в избу и вновь угощают, и эта церемония повторяется в каждой избе до тех пор, пока все не станут мертвецки пьяны. Праздник этот длится пять дней, и все это время он сопровождается пиром. Черемисы явно не соблюдают такую важную заповедь православия, как воздержанность. Во время этого праздника парни играют на гумнах в яйца: у них есть поверье, что зерна посеянного хлеба будут полны, как яйцо.
Третий праздник отмечается осенью, чтобы отблагодарить богов урожая и призвать к их помощи в охоте. Чуть позже, в октябре или ноябре, каждая деревня жертвует говядину божеству земли, чтобы он дал изобильный урожай в следующем году.
Согласно месье Яковлеву, с 21 по 23 декабря черемисы просят у богов о размножении скота. Они делают на ровном месте маленькие холмики из снега, которые символизируют кучи зерна, затем дома на столе собирают копейки, чтобы изобразить значительное состояние. После этого дети с криками трясут заснеженные яблони, изображая сбор плодов, затем бегут в овчарню и хватают овец за ноги со словами: «Чтобы овцы принесли ягнят двойнями и расплодились бы!» В эти дни варят пельмени, в которые кладут копейки и обротки (конские узды без удил, недоуздки). Когда кому–то во время еды попадается монета, то он будет богат, а если обротка, то у стада этого человека будет приплод.
Летом проводится сурем – изгнание шайтана (черта). Для этого парни и мальчишки бьют кнутом по воротам, заборам, вбегают в избу, бьют стены, лавки, столы, стулья, печку и проч., надеясь обратить чертей в бегство и заставить их укрыться в соседнем лесу. Для изгнания шайтана из земли втыкают ножи в землю, а потом зажигают большие костры, через которые прыгают, чтобы избавить одежду от нечисти. Затем детвору угощают молоком со сливками, пивом, блинами, ватрушками и лепешками – без угощений черемисы не могут. После праздника следуют конные скачки.
Для обновления ветвей, защищающих дома, ежегодно проводится коллективная церемония. Весенним вечером все мужчины деревни собирают по домам старые веники, потом едут в поле и там их выбрасывают, а затем отправляются в лес, заготавливают новые ветки, привозят их в деревню и раздают всем, чтобы избы были защищены от бесов[158 - <Рабо неточно и упрощенно передает содержание этого обряда марийцев Козьмодемьянского уезда. У Г. Яковлева сказано: «Намереваясь совершать обряд изгнания бесов, накануне вербного воскресенья нарочно ходили в лес за рябиновыми прутьями… Из набранных прутьев вязали пучечки в два или три прута, как будто для наказания кого либо, кроме того, чтобы сделать более шуму, делали трещотки. При наступлении сумерек собирались в самый крайний дом на конце деревни. Оттуда, начиная шуметь, кричать и вертеть трещотками, шумною толпою ходили в овраг для хлестанья рябиновыми прутьями одного старого дерева. Отхлестав дерево, возвращались опять в тот дом, куда собирались до хлестанья, и потом уже начинали ходить по порядку в каждый дом и хлестать ворота и все строение; входили в избу и хлестали хозяев дома… При этом из каждого дома получали по яйцу и лепешке или по блину.По окончании изгнания бесов ходили в овраг и молились там с полученными лепешками и блинами. Одну лепешку и яйцо бросали в овраг со словами: “… Искусители враги бесы да бежат и спрячутся за (реку) Суру, за Волгу и за море”. С сими словами все бросали из рук и рябиновые прутья. Наевшись лепешек и яиц, расходились по домам. От этого времени оставшиеся рябиновые пруточки черемисы, как святыню, сохраняли до другого года, втыкая их над дверями и окнами, чтобы бесы не могли к ним входить чрез рябиновые прутья в дом» (Яковлев Г. Религиозные обряды черемис. С. 48–49).>]. Помимо этих регулярных праздников, «мир»[159 - Русское слово «мир» означает общину.] проводит церемонии по случаю – в честь богов, мертвых, вод, огня, земли и денег.
К семейным религиозным церемониям относятся свадебные, похоронные и проводимые по какому – то поводу – если, например, черемис не доволен качеством злаков, он приносит жертву одному из отвечающих за урожай божеств. Большая часть домашних жертв приносят кереметям. В частности, для выздоровления больного приносят жертву одному из этих духов. Нам рассказывали, что в этом случае кереметю обещают сжечь вязанки хвороста в его честь. Это суеверие присутствует и у более развитых народов. «Керемети, – отмечает месье Дозон, – почитаются так же, как боги и довольно трудно понять, в чем их почитание отличается от почитания богов». Семья ежегодно приносит жертву домовому. После осенних работ в погреб избы кладут продукты, прося дух сделать ее счастливой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70614229&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
1
Stadius P. The North in European Mental Mapping Traditions // Нет Севера, а есть Севера: о многообразии понятия «Cевер» в Норвегии и России / редкол.: К. А. Мюклебуст, Й. П. Нильсен, В. В. Тевлина [и др.]. М., 2016. С. 62.
2
См., например: Krebs C. B. Borealism: Caesar, Seneca, Tacitus, and the Roman discourse about the Germanic North // Erich Gruen (ed.). Cultural Identity in the Ancient Mediterranean. Los Angeles, 2010. P. 202–211.
3
Подробнее см.: Попков Ю.В., Тюгашев Е.А. Философия Севера: коренные малочисленные народы Севера в сценариях мироустройства. Салехард; Новосибирск, 2006; Visions of North in Premodern Europe / D. J?rgensen, V. Langum (eds.). Turnhout, 2018.
4
Беляков А. В., Матвейчев О. А. Гиперборея: приключения идеи. М., 2019.
5
Термин был предложен О. Балла (см.: Балла О. Нефотографизмы: преодоление травелога // Homo Legens. 2013. № 4).
6
К ним Рабо в соответствии с представлениями науки своего времени относил и чувашей. Современные исследователи, как правило, полагают, что ученые прошлого допускали в этом ошибку. При этом игнорируется то, что сторонники принадлежности чувашей к финно–уграм говорили не столько об отнесении чувашского языка к финно–угорской языковой семье (уже в XVIII в. многие ученые не сомневались в том, что чувашский язык относится к «татарским»), сколько о сочетании в его материальной культуре тюркских и финно–угорских (марийских) компонентов (на сходство этих двух народов обращает внимание и Рабо), по причине чего в середине II тыс. н. э. чувашей в русских источниках называли «черемисскими татарами». Данная проблема периодически всплывает в дискуссиях чувашских ученых, но поскольку неизвестно, каково было соотношение тюркского и финно–угорского компонентов в формировании чувашей (см.: Научная сессия, посвященная вопросам этногенеза чувашского народа (хроника) // О происхождении чувашского народа: сб. ст. / отв. ред. В. Д. Димитриев. Чебоксары, 1957. С. 130), то отнесение чувашей к финно–уграм нельзя считать иррациональным или ошибочным.
7
Об особенностях поездки в нанятом, а не в почтовом экипаже см.: Борисов Н. С. Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья. М., 2010. С. 26.
