Дирижабль с чудесами "Маришка – Тёмная ведьма"

– А давай лучше так, ты ко мне завтра придешь ещё раз, а я тебе дудочку, – начал юлить змей.

– Ну, нет, второй раз я сюда не пойду. Раз уж вы сознались, что дудочка у вас, пусть Леший сам к вам и приходит, – сразу же нашлась ведьма.

– Зачем мне Леший? – запротестовал Михаэль. – Мне тут Леший ни к чему, у него свои владения, у меня свои. А давай я тебе дудочку, а ты ко мне иногда заходить будешь. А то тут пообщаться только с русалками можно. Видела их?

– Имела удовольствие, – буркнула Маришка.

–Значит, понимаешь, что с ними разговора дельного не получается. Хихикают только. А ты вот ничего, смышленая.

– Лучше уж вы к нам, – поспешила отказаться ведьма.

– Я к вам не могу, меня Кассиопея не пустит.

– Отчего же?

– Да, было дело по молодости приставал к ней, а она взяла и прокляла. С тех пор и не хожу туда. Мало ли чего ещё на меня нашлет.

– А как вы от проклятия избавились?

– А почему ты решила, что избавился? – вопросом на вопрос ответил змей, а затем сам же и продолжил, не дожидаясь ответа. – Давно уж я покаялся, осознал, но идти к ней с поклоном страшно. Больно уж грозная она ведьма. Да и хватит о том. Что воду в колодце мутить.

Маришке стало жалко зеленого, и она решила во что бы то не стало поговорить с Кассиопеей об участи несчастного.

– Так вы дудочку отдадите? – спросила девушка, не выдавая своих намерений.

– Держи, чего уж.

И ведьма с добычей зашагала обратно по тропинке, бросив короткое «спасибо» задумчивому змею. Дорожка петляла меж стволов, птицы по обеим сторонам тропки снова запели. Дудочка в одной руке, корзинка с ягодами в другой. Чудесное настроение так и подначивало Маришку начать насвистывать себе под нос веселую песенку. Но ведьмина натура напомнила ей, что во всем должна быть своя выгода. А торговаться с глупой улыбочкой на лице занятие неблагодарное.

Вот и озеро показалось впереди, а Леший все не появлялся. Может его тоже позвать надобно?

– Леший! – звонко крикнула Маришка. – Выходи, нашлась твоя дудочка!

Но тишина была ей ответом. Маришка позвала русалок, но они тоже не показались. Ни всплесков, ни смеха девичьего. Ведьма прибегла к последнему варианту и кликнула водяного несмотря на то, что от него можно было ожидать чего угодно. Но ни что неугодно, ни что угодно не произошло. Только камушки, которые он раскладывал, лежали на месте.

Маришка стоялана краю обычного, не волшебного леса, у берега самого обычного озера. «Вот те раз», – подумала ведьма и побрела в сторону дома. Только сейчас она осознала, что пробегала весь день без обеда и ужасно устала. Но, подойдя к избе, враз забыла об усталости. На пороге, поглаживая сколопендру, ее поджидала Кассиопея.

Застолье и незваный гость

Сколопендра ластилась и перебирала ножками, сидя на руках белой богини.

– Голодна? – с порога спросила Кассиопея.

Она была прекрасна в своих белоснежных одеждах. По лицу ее сложно было определить возраст, и Маришка невольно залюбовалась этими, словно из мрамора высеченными линиями.

– Ужасно голодна, – ответила ведьмочка без стеснения.

– За день ты, должно быть, уже со всеми познакомилась. Проходи в дом.

Болотная ведьма отворила дверь в избушку, и Маришка прошла внутрь. Пасторальная картина открылась ее глазам. За одним столом сидели и русалки, и Леший, и Водяной. Все они были одеты в простую деревенскую одежду, но ведь одеты! Не хватало только последнего из ее новых знакомцев. Змея.

– А я дудочку принесла, – зачем-то сказала Маришка и протянула ее Лешему. – Ее, оказывается, змей взял. Но он не имел в виду ничего дурного, – сразу добавила ведьмочка, а гости за столом почему-то переглянулись, в избе повисла гнетущая тишина.

– Нечего глазами сверкать, – донеслось из-за Маришкиной спины.

Кассиопея подошла к столу. Сколопендры при ней уже не было, видно в дом теперь зверушкам путь заказан. Гости ещё раз переглянулись, и Леший заерзал на стуле.

– Я ж не знал, что это Он дудочку умыкнул, иначе разве ж я послал бы туда девчонку… Я ж понимаю, что госпожа с ним в разладе.

– Полно, – перебила его Кассиопея, – неужели кто-то думает, что на этом болоте что-то может происходить без моего ведома?

Леший с Водяным зарделись. Очевидно, они оба вспомнили, как смущали ведьму, и подумали, что хозяйка могла прознать и об их маленьких шалостях, вроде встречи гостей нагишом. Но сделанного не воротишь. К тому же, выучив за годы характер белой богини, они давно убедились, что она и сама не прочь иногда над кем-нибудь пошутить. Да так, чтобы жертва до скончания времен не узнала, что ее разыграли, а всем свидетелям было бы над чем посмеяться и что вспомнить, коротая время в чудной компании долгими зимними вечерами.

Маришка вдруг поняла, что, если сейчас же не поест, сама превратится в чудище лесное, и решительно присела на одно из пустующих мест. Кассиопея села во главу стола. Ощущение у гостьи сложилось такое, что только этого все и ждали, так как стол ломился от яств, но все блюда оставались нетронутыми. А стоило Маришке уместить свою многострадальную, ищущую приключений пятую точку на стул, загремели тарелки и ложки, полилось вино в кружки. И такая атмосфера праздника разлилась в воздухе, что ведьмочка, не заметила, как втянулась в общие разговоры за столом. Все отлично ладили, шутили. Кассиопея взирала на собравшихся одобрительно. Но тут Маришка возьми, да ляпни:

– Так почему же не позвали Змея? Вон и стул свободный есть.

Фраза предназначалась той самой русалке, что указала, где искать дудочку, но, достигнув ушей каждого, вмиг разрушила теплую атмосферу. Над столом снова повисла звенящая тишина. Только Леший, попытался незаметно переложить очередной грибочек из общей миски в свою тарелку. Все покосились на него недобро, а затем снова в ожидании уставились кто на Маришку, а кто на Кассиопею, ожидая ее реакции.

– Змей здесь нежеланный гость. Имя его не под запретом, но не стоит произносить его дважды и испытывать мое терпение. Ты все узнаешь в свое время, – не заставила себя ждать с ответом Кассиопея.

Но тут дверь скрипнула, открываясь. На пороге стоял Михаэль собственной персоной. Он тоже был полностью одет.

– Милая, может, пришло время закопать топор войны? – проворковал зеленый.

Проклятье змея

Кассиопея так посмотрела на Михаэля, что воздух вокруг заискрил, но гром не грянул, ибо змей заговорил:

– Не думай, что я обманываюсь на твой счет, болотная ведьма. Я знаю, ты прокляла меня не за то, что я ранил твою нежную душу своими «гнусными домогательствами». О, нет, ты никогда не была нежным цветочком, а вот умной и расчетливой – да. И это не комплимент.

Заметив потеплевший было взгляд хозяйки дома, Змей добавил:

– У меня было пятьдесят лет, чтобы поразмыслить над этим. Но сейчас нет времени высказывать все, что я о тебе думаю. То зло, что спало на болотах, пробудилось. Ты ведь за этим меня к топям привязала, чтобы я за дверью той следил, что на изнанку ведет.

– Дверь открыта? – вскинулась Кассиопея и застыла напряженная, как кошка, готовая к прыжку.

– Нет, но однажды ночью слышал я, как кто-то с той стороны очень настойчиво стучал. Спустя время, в другую ночь – тихо скребся. А в эту ночь ломился в ту дверь, – ответил Михаэль.

И тут Маришка поняла, что змей совершенно прав. Не стала бы белая богиня пятьдесят лет подле себя держать змея из-за обиды. Если бы уж очень он ее допек, навела бы порчу, чтобы хвост отвалился или цвет поменялся с зеленого на фиолетовый в крапинку. Зачем же гада летучего неволить? Знамо зачем! Сторожить гиблое место. Магические существа к всплескам потусторонних веяний чувствительны. Загодя услышат.

Сама Кассиопея, конечно, сильна. Но чего будет стоить ее сила, когда тот, кто скребется с изнанки, придет на порог ее дома? Сего Маришка не знала, но подозревала, что и сама белая богиня не сумела бы ответить на этот вопрос. Могла ли ведьма поступиться человечностью по отношению к одному, чтобы спасти жизни многих? Могла. И глазом бы не моргнула, и ухом не повела. У ведьм понятие добра и зла особое.

Все сидели притихшие, хмурые и боялись первыми проронить хоть слово. Молчал и змей, когда Кассиопея заговорила:

– Знать, пришла пора отпустить тебя, Михаэль. Свою главную задачу ты выполнил.

Болотная ведьма повела руками, и со змея спали невидимые оковы. Только легкая волна воздуха прошла по полу, словно с него упало покрывало. Михаэль встрепенулся, бросил прощальный взгляд на Маришку, вышел за дверь и был таков.

Как бы неразумно это не показалось всем присутствующим, но от происходящего на ведьмочку напал приступ неудержимого смеха. Стоило ей только сопоставить, как местные жители развлекались, смущая непривыкших гостей видами разных неприкрытых частей тела, плескались в пруду и играли на волшебных инструментах, а в это время у них носом, под болотной тиной за тяжелой дверью, просыпались твари изнанки!

– Хватит! – прикрикнула вдруг Кассиопея на бедную ведьму, что от смеха стала заходиться икотой.

– Я не специально, – призналась Маришка.

– Знаю, дитя. В непростой час ты пришла, да пришла неслучайно. Думалось мне, что будет у нас ещё время, только вижу теперь, что его почти нет. Мне нужно о многом с тобой поговорить, многое поведать. Знаю, что пришла ты за помощью, но сначала придется тебе нам помочь, – сказала Кассиопея.

И Маришка от неожиданности перестала икать.

– Как я могу вам помочь, я же и в силу не вошла, – засомневалась ведьмочка.

– Это не тот разговор, что во время застолья держат, – сказала болотная ведьма.

И все, кто сидел за столом, тихонечко встали и бочком-бочком по одному вышли из дому. Последним шел Леший, он и притворил за собой дверь с той стороны.

– Вся твоя сила нам и не нужна, – продолжила Кассиопея, когда звуки шагов, доносившиеся из окна, затихли вдали. – Только способность во снах ходить по изнанке.

– Так я не…, – и тут Маришка осеклась, поняв, к чему клонит хозяйка дома.

Ведьмочка сидела опьяневшая от осознания: ей достался редкий талант – великий и ужасный дар сноходца.

Тайна темного дара

– Не случайно ты пришла ко мне в этот день и час, – продолжила Кассиопея. – С твоим даром сноходца великие дела вершить можно. Но большая сила – это немалая ответственность. А что касается снохождения, то ещё и высокая опасность не найти дороги назад. Как ты, должно быть, знаешь, дар этот редок.

Маришка кивнула, давая понять, что она действительно кое-что об этом слышала. Страшные сказки в основном. Но ведь и болотная ведьма для нее когда-то была персонажем такой же сказки. Тем временем Кассиопея продолжала свое повествование.

– Сноходчество пробуждается сразу у троих одаренных, но лишь раз в несколько сотен лет. Потому сохранилось не так уж много книг об этом, но из уст в уста страшные байки все же ходят. И поговаривают, что те, кто заплутал с той стороны, через время возвращаются, но уже чудовищами, не помнящими себя. Только и остается у них, что тоска по этому миру, которая и ведет их к дверям. А врата раскиданы по гиблым местам, таким, как это болото. А подобные мне стоят привратниками у этих дверей. За жертву эту великую нам и достается сила болотной ведьмы.

– Значит, все болотные ведьмы изначально темные? – удивилась Маришка.

– Так и есть.

– Но почему?

– Ты когда-нибудь обращала внимание на то, что темные ведьмы, не смотря на их дар, часто более справедливы и уравновешены, чем светлые? – спросила Кассиопея, подливая себе чаю.

– Да, но это ведь от великой ответственности. Применяя темный дар, мы должны понимать, что последствия нами содеянного не исправить – ответила заученной фразой Маришка.

– А ты не думала, что все наоборот? Что боги наделяют нас даром темных сил, если видят, что мы достойны. Разве же можно доверить такое тому, кто не сдержан или корыстен? Что бы стало с миром, если бы дар попадал не в те руки?

Маришка крепко задумалась. И правда, выходило, что все темные, кого она знала, никогда не творили зла. В ведьмачьем понимании, конечно. Ведь наслать дождь, что затопит все посевы перед тем, как придет великий огонь, ведьмак может, не задумываясь. Все же жизнь впроголодь лучше смерти в огне. Но крестьяне решат иначе. Да и вообще подумают, что и вода, и огонь – дело рук тех, кто силой владеет. Им невдомек, что ведьмаки огнем не управляют.

– Так почему же светлым достался их дар природы и целительства? – спросила ведьмочка.

– Это не дар, а наказание, – хихикнула Кассиопея. – Светлые так кичатся своими способносями, словно забыли, что они дарованы им для исправления души. И этот дар можно использовать по-разному, конечно. Только мы не о том. Сейчас главное…

Но Кассиопея не договорила. Дверь распахнулась, громко ударившись ручкой о стену, и в дом ввалились Леший с Водяным, держа на руках бессознательного змея с зияющей раной на груди. За ними следом влетел холодный ветер, разметав занавески на окне.

– Несите его в мою комнату, – приказала Кассиопея, спешно ополаскивая руки в рукомойнике. – Маришка, закрой дверь и вскипяти мне ещё воды. И свечи зажги.

Все четверо скрылись в комнате, затем оттуда вышли Леший и Водяной, прикрыв за собой дверь.

– Что там произошло? – выкрикнула Маришка, ставя воду на огонь и подкидывая дровишек в печь.

– Да мы и сами не знаем, – со вздохом сказал Леший, потупив взор.

– Он прилетел из-за гор и рухнул на землю, как подкошенный, – продолжил Водяной. – Я сам не видел, русалочки сказали. Перепугались они, знаешь. Я как увидел, что он весь в крови, так Лешего кликнул, вот мы вдвоем его и доставили. Большего не скажу, сам не знаю.

Водяной замолчал. Вода и не думала закипать. Маришка ещё никогда не чувствовала себя такой беспомощной, даже когда лежала в подвале, связанная Альвизой. Леший с Водяным переглянулись.

–Ну, мы, пожалуй, пойдем. Не место нечисти в доме, где светлая магия творится, – переступив с ноги на ногу отметил Леший.

– Идите, – вздохнула Маришка.

И Леший с Водяным ушли. А из-за двери послышались слова заклинания.

Куда заводят сны

Шепот множества голосов вторил ведьме. В комнате за дверью дребезжало окно, скрипели полы и, казалось, кровать ходила ходуном. Маришка сидела тише воды, ниже травы, прислушиваясь то к странным звукам, доносившимся из-за двери, то к воде, что никак не закипала на печке. И вот наконец вода бодро зашумела, заплясали первые пузырьки на дне чайника, затем задребезжала крышка, а носик запарИл, подавая знак, что вода, наконец-то закипела.

Маришка сняла его с огня, поставив на деревянную подставку, и замешкалась, не зная, дожидаться ли пока все закончится или принести чайник Кассиопее. Но тут в комнате всё разом стихло, а дверь распахнулась, и неизвестно откуда взявшийся сквозняк задул все свечи. Белая ведьма стояла в дверном проеме. Не заходя в комнату, увидеть кровать было невозможно. Раненый не издавал ни звука.

– Он жив? – Маришка было кинулась навстречу болотной ведьме, но та остановила ее жестом руки.

– Ты вскипятила воды? – спросила Кассиопея, не ответив на вопрос, который так и повис в воздухе без ответа.

– Да, – Маришка снова взялась за ручку чайника.

– Отлично, тогда завари вот этой травки, – она вошла в комнату, прикрыла за собой дверь, и, как ярмарочный фокусник, легким движением руки достала из складок своего платья небольшой льняной мешочек, перевязанный шерстяной нитью.

– Что это? – спросила Маришка, но руки ее уже, как дома, привычно заваривали травку в чайничке поменьше.