– Вы же учите меня, как писать книги, – заметил я ей.
– Ну! Писанина – это просто от безделья! Любой сможет! А тут надо управлять кораблем.
– Так не вышло же! – ответил я.
– И капитан должен дать команду «продолжать движение», – заметил моряк.
– Капитан может в себя не прийти, – вздохнул я.
– Что вы такое говорите! – возмутилась бабушка. – Вы их травмируете каждым своим словом! У меня прямо сердце заходится! Доведешь ты меня до припадка!
– Вы тоже травмировать словами неплохо умеете, – подчеркнул я и отошел от моряка и бабушки.
Дерево, ударяя по бортам кораблика, все еще мешало движению. Но капитан начал оживать:
– Почему стоим?
– На дерево налетели, – ответил матрос.
– Повреждения есть?
– Возможна вмятина.
– Не пробоина? – уточнил я.
Ответа я не получил, но капитан мигом оказался на ногах.
– Пробоина? – прошептал он. – А как мы людей спасем?
– Да нет никакой пробоины, – отмахнулся моряк, – вмятина есть, но прошивка не пострадала.
– Ты мне смотри! Корабль не затопи! Он – достояние Балтийского пароходства! Раритет!
– Нам тонуть нельзя! – со смехом прокричал паренек из молодежной компании. Он был коротко острижен и единственный без костюма. – А то военкомат решит, что я от армии кошу. Никто же не знает, что я здесь! Скажут, сбежал, чтоб не служить.
– Запросто потонем, – всхлипнула девица рядом, – такая развалина! Я удивилась, что она вообще на ходу. Как из фильмов про войну.
– Корабль с именем такого главнокомандующего не утонет в водах Ладоги, – браво произнес жених.
Все посмотрели на спасательный круг, где названием корабля значилось «Гавриил Державин».
– Он в каком веке воевал? – спросила жениха перепуганная свидетельница.
– Державин был поэтом! – заметил я, проходя мимо. – Он писал в XVIII столетии.
– Поэтом! – воскликнул свидетель. – Плохи наши дела!
– Можно, я как педагог скажу? – откуда-то возникла Тамара. – При любых неприятностях, больших и малых невзгодах, в самые разные исторические моменты очень важно оставаться людьми. Только это имеет значение.
И ушла дальше. Никто не понял, зачем она выдала это нравоучение. Но потихоньку начали привыкать к ее пафосным банальностям.
В этот момент кораблик заскрипел, мотор заработал, мы тронулись дальше. Небольшое происшествие всех встряхнуло, свежий воздух приободрил, мы и не думали, что это только начало наших приключений. И очень скоро плавающее дерево на пути не покажется нам чем-то существенным. Мы его даже не вспомним.
После небольшой встряски все спустились вниз, к столам. Отец жениха с бледным лицом тревожно ходил по палубе, не рискуя снова оказаться там, откуда можно не успеть выбежать. Мальчик с собачкой тоже не хотел заходить внутрь. Играл и резвился с Дружком на воздухе. Наконец-то, он оказался сам себе хозяин.
Я прошелся по палубе и снова заглянул в капитанскую рубку. Ради собственного спокойствия, чтобы убедиться в дееспособности команды.
Ну, там я был не один. Одна из трех невестиных подруг, самая расфуфыренная, задержалась возле рулевого, бросая на него задорные взгляды и задавая вопросы, касающиеся морского дела:
– А когда капитан сказал, что вы уже многое повидали, он что имел в виду?
– С нашим капитаном скучно не бывает. Ему только в море хорошо.
– Ну, это же озеро.
– Это озеро чаще называют Ладожским морем!
– Понятно. Значит, ваш капитан зажигает?
– Зажигает!
– Только публика у вас, наверное, самая непотребная. Кораблик-то старенький.
– О! – оживился моряк. – Что вы! У нас здесь такие банкеты иногда проходят! Особенно под Новый год! Мужчины во фраках, женщины в коктейльных платьях, в кубрике играет специально приглашенный джаз-банд, непременно с сексуальной солисткой. Такой же эффектной, как вы. Шампанское и фейерверк до полуночи. Самое ужасное, что может напиться капитан. Незаметно он делает это каждый год. А потом мы мчимся на огромной скорости по Ладоге, словно это Амазонка. От нас шарахаются маленькие лодочки, а мы поднимаем тосты и бросаем бокалы в воду. В полночь к нам на вертолете спускаются Дед Мороз и Снегурочка. В костюмах Человека-Паука и Женщины-кошки. И с подарками. Каждый, даже мы, моряки, получает свой мешок подарков. В основном это мелочи, но среди них обязательно попадается что-то стоящее, как, например, вот эти часы Картье от прошлого года!
Девушка смотрела на рулевого во все глаза. Она уже мысленно была на этом празднике. На самом носу. В объятиях все равно кого. Рулевого или второго матроса. А еще лучше – капитана.
– А если все выпьют, и во время пути случится что-то непредсказуемое?
– Как сегодня? – спросил рулевой.
– Ну да!
К нему на выручку пришел второй моряк, который остановился рядом со мной послушать разговор:
– Мы не станем возвращаться ни в один из портов. Это не наша традиция. Все так и погибнут с бокалами шампанского, сигарами, в окружении восхитительных женщин, с улыбками на устах! А виновника – за борт. В белую простыню и за борт. Видео потом выложим. Главное, ни с кем не столкнуться, кто подобен нам. Это самое трудное. Таких каждый Новый год – просто тьма. Только успевай уворачиваться!
– Это грандиозно! – воскликнула очарованная девушка и, шатаясь, поплелась к остальным.
А мы втроем посмеялись ее доверчивости.
– Подвыпившие пассажирки – это просто праздник для общения! – сказал мне рулевой.
– Еще немного добавят и начнут сюда слетаться стаями! – добавил второй матрос. – У них только один недостаток!
И сам ответил на мой вопросительный взгляд:
– Не все успевают до фальшборта добежать, когда их воротит от алкоголя и качки. Потом нам приходится убирать за ними. И это постоянно.
Я еще немного поговорил с моряками. Их звали Дмитрий и Павел. А капитан продолжал храпеть на лежанке в рубке. О нем моряки говорили с уважением, потому что он потомственный морской волк. И отец его работал в пароходстве, и дед. Его все знали и прощали ему слабости за верность корабельному делу.
Возвращаться в кубрик не хотелось, поэтому я остался на палубе.
Через небольшое время наверх поднялись паломницы с бокалами, наполненными морсом. С ними вышла монахиня Силуана. Занятие они нашли себе моментально: от небольшой качки одна из богомолок тут же разлила морс на себя, а другая, со вздохами, принялась тереть ее кофту.
Дедушка, как ни странно, так и не объявился. Может, я что-то напутал и он нас только провожал до причала. Вроде бы нет.
Время летело незаметно. День был солнечным и ласковым. Я рассчитывал на подобный ему теплый вечер. Правда, на Ладоге такого не бывает. Здесь стоит скрыться солнышку, как ветры набирают силу и проверяют путников на прочность.
По моим подсчетам, кораблик должен был еще провести в путешествии до Валаама часов пять. Если ничего не произойдет. Очень не хотелось высаживаться на капитанский островок. Надежда была на то, что, изрядно выпив, он так и проспит до Валаама.
Какой же я наивный!
4
Большая радость, что в конце мая на Ладоге поздно темнеет. Настал момент, когда потихоньку не только я с отцом жениха и мальчиком с собачкой, паломницы и монахиня, но и новобрачные, и все гости оказались на палубе. Вглядывались вдаль, чтобы порадоваться приближению Валаама. Загадочного, намоленного острова, монашеского мира, северного Афона. И казалось, что его силуэт уже проглядывает впереди сквозь то ли низкие облака, то ли вечерний туман. На душе у меня была поэзия. Сердце замирало от исполнения давней мечты. И не было рядом со мной, включая суровую девочку, человека равнодушного к порту нашего прибытия. Музыканты заиграли спокойное и душераздирающее адажио Альбинони. Свадебные гости уже обменивались знаниями об этом удивительном месте:
– Там же до революции ананасы выращивали, – присвистнул парень, которого впереди ждал военкомат.
– И сейчас снова начали выращивать, – важно заметила стоящая рядом с ним Леночка, – ананасы, виноград и сыр! Там пещеры с особым климатом, который очень подходит для сыроварения. У сыра там необыкновенный вкус. К нам в Питер завозят иногда, но очень дорого! Может, в монастыре купим и попробуем наконец-то!
– А самый главный в монастыре, – начал Владимир Викторович, отец жениха, – как там его…
– Настоятель, – подсказала жена Ирина Сергеевна.
– Да! Настоятель, – подхватил он подсказку своей благоверной, – большой любитель меда. Пчелы для него – самое страстное увлечение. Он завел там ульи, где-то за границей закупил несколько элитных пчелиных семей, которые хорошо прижились в местном климате. И там не только сыр с ананасами, но и мед надо пробовать, потому что монахи над пасекой трясутся, как над младенцем! Я сюжет по телевизору видел!
– Они же похожи: пчелки и монахи, – заметила невеста, которая куталась в теплую и очень подходящую для такого путешествия красную куртку, – трудятся все время и те, и эти. И все у них одно на всех! А как же там гулять хорошо! По дорожкам, по скитам! Даже по кладбищам. Я вот и хотела, Костя, тебя туда привезти, чтобы ты прочувствовал северную красоту Валаама. Мы в городе жизни не замечаем из-за суеты. А здесь сможем расслабиться. Стать нежнее и добрее. На мир по-новому взглянуть.
– Взглянем! Только без кладбища хотелось бы обойтись, – заметил жених.
– Это кладбище – совсем не такое мрачное место, как ты думаешь, – взволнованно начала невеста, – там такие надписи на могилах трогательные! «Здесь похоронен монах, который перед смертью увидел Бога!», «К этому монаху, когда он болел, приходила Богородица!» Тебе понравится!
– Ну, не знаю! Самый ли лучший это вариант для медового месяца?
– Можно, я как педагог скажу, – выступила вперед Тамара, – когда начинаете семейную жизнь, не спорьте друг с другом, чтобы не погубить то сокровенное, что у вас сейчас есть!
Рядом со мной стояли накрашенные, словно для съемок на обложку глянцевого журнала, три подружки невесты – Леночка, Таня и Влада. Их сопровождали два угрюмых парня – Стас и Никита. Вдалеке ребята мрачно курили. Я сам себе пошутил, что не по-детски неулыбчивая девочка Мариночка легко бы вписалась в эту брутальную компанию.
Лена была самая активная среди подружек. Это она приходила в рубку к морякам с расспросами. А вот теперь, глядя на молодоженов, вздыхала:
– Костя – молодец, взял и поехал за любимой в такую даль! На Валаам!
– Ну, Костя же ничего не бросал, – заметила Таня, – они туда едут на медовый месяц. Если не умрут в тоске от монастырской экзотики.
– Странно как-то медовый месяц проводить в монастыре, – сказала Влада.
– Там же не один монастырь! – рассказала ей Таня. – Там и дома есть, где обычные люди живут, и магазины работают, и сувениры продают, и рыбу коптят. Территория огромная. Людей много.
– А чтобы навсегда за любимым? Куда-нибудь на край света! – настаивала на своем вопросе Леночка.
– Я однажды так и поступила, – гордо ей ответила Таня, – бросила все и поехала за Андреем в Лондон! Вы же знаете!
«Вот декабристка, – ухмыльнулся про себя я, – нашла край света!»
– И вернулась через год! – уколола ее Влада. – Где теперь Андрей? Где Лондон?
Таня фыркнула и ничего не стала отвечать.
– Ну, начнем мы не с Валаама, – огорошил всех громкий, как труба, голос капитана, который уже проспался, отчасти протрезвел, немного пошатывался, но вел себя настоящим бойцом. – Как я и обещал, мы сначала заедем на другой островок, где подышим и перекусим перед прибытием в валаамский порт!
– Ну, зачем нам туда? – непроизвольно вздохнул я.
Паломницы меня подхватили:
– Да, зачем?
– Мы же договорились, – грозно прогремел капитан, – я отвечают за маршрут, а вы слушаетесь! Я знаю, как правильно надо до Валаама добираться.
Пришлось всем в очередной раз смириться и принять участь, что до Валаама придется сделать предварительную высадку.
– А чего мы стоим? – протрубил капитан. – Давайте наполним бокалы и выпьем за всех гостей, которых наши дорогие Костя и Даша пригласили с собой в это путешествие. Пусть вам будет радостно и хорошо!
По просьбе жениха несколько человек из молодой компании спустились в кубрик, чтобы принести выпить-закусить. Девушки вышли с подносами, а за ними – ребята с бутылками разной крепости, бокалами и рюмками. Следом выплыли три дамы, которые отвечали за столы, – педагог Тамара, Валентина и Катерина. Пока всем разливали напитки, они стали советоваться с женихом, брать ли еду, когда все сойдут на капитанский остров. Капитан эти разговоры услышал и скомандовал:
– Брать нужно основательно, потому как мы не просто там бокалы поднимем! Мы хорошо закусим, полюбуемся вечерней Ладогой и даже увидим закат солнца. Поэтому все должны быть хорошо одеты и экипированы теплыми вещами, а также с запасом продовольствия!
Никто не возражал.
– Зачем мы здесь высаживаемся? – снова позанудствовал я.
– А у капитана здесь любимая собака похоронена, – вдруг сказал кто-то за моим плечом. Это был один из матросов, Дмитрий. – Поэтому, хотите вы или не хотите, он все равно сюда причалит и на берег заставит сойти. Так заведено!
– Значит, собака! – загрустил я еще больше.
В таком путешествии наступает момент, когда терпение заканчивается. Ладожское озеро все длится и длится, «Гавриил Державин» по нему летит и летит, если можно к нему применить этот глагол, а конца все нет. Вот и солнышко скрылось в облаках. Сразу воздух стал холодней. Как из простоявшего открытым шампанского, из молодоженов и их приятелей выдохся кураж, они немного притомились от суеты этого дня. Разговоры закончились даже у тех, кто давно друг друга знал, не говоря уже обо мне и паломницах. Их звали Ольга Васильевна и Нина Васильевна. Две набожные сестры. Вышли на пенсию – путешествуют по святым местам. Пока мы стояли на палубе, женщины начали мне что-то рассказывать о смысле жизни. А я их спросил:
– Вот вы приехали из Мурманска. Такой путь проделали. А зачем?
– Как зачем? – не поняла моего вопроса Ольга Васильевна, которая облила себя морсом на палубе. – Мы должны путешествовать, прикладываться к святыням.
– Почему должны? Разве недостаточно дома помолиться, сходить на службу, поставить свечки, чтобы тебя услышали? Обязательно для этого лететь на самолете в другой город, сидеть три дня на вокзале в надежде достать билеты до Валаама?
– Нас это укрепляет! – вступила в спор ее сестра.
– Что ж в вас нужно укрепить, расскажите мне, – притворялся я непонимающим человеком. – В чем вы слабы?
–Укрепиться нужно любому человеку, – ответила мне Ольга Васильевна, – искушений вокруг много. И еда, и одежда, и развлечения.
