–Вы решили поговорить со мной? – даже сквозь скрамблер были слышны самодовольные нотки в голосе мерзавца. Он не скрывал радости от эффекта угроз и от того, что с ним говорят. Скрытность и неизвестность разжигали его браваду.
– Прошу прощения, кто говорит? – ответил я, погружаясь в холодное безразличие и, хоть это мне претило, я был вынужден принять неизбежность общения с террористом.
– Вы разговаривали с Вороновым?– как бы потирая руки, спросил он.
– Представьтесь. Кто это?– настаивал я. Ни в коем случаи нельзя было уступать паршивцу.
– Вы говорили с Вороновым? – раздражённо выпалил террорист.
– Послушайте! Вы звоните на мой номер, задаёте вопросы. Кто вы?
Явно понимая, что разговор может тут же прерваться, он сократил заранее подготовленную речь и заявил угрожающим тоном:
– Я переговорщик!
– Переговорщик?! О чём?!
– О вашем судне.
– О каком из них? – стараясь не выдать то, что уже стало понятно, спросил я.
– «Арктик Си».
– И что вы собираетесь сообщить?
– Судно под контролем моих людей, – выделяя каждое слово, ответил подонок.
– Вы звоните с судна?
– Я не на судне. Но мои люди…Они на борту, – демонстрируя власть, напыщенно заявил пират, подчёркивая, что руководит, командует «людьми», захватом лесовоза и Капитаном, что вознёс себя на вершину, спрятавшись за неизвестность, упивается властью, диктует условия. Скрамблер не мог утаить экстаза завоевателя. И в этом виделась его слабость.
– Ваши люди на борту?
– Именно так. Мы ищем владельца.
– Очень плохая связь. Старайтесь говорить яснее, -мне нужна была пауза, чтобы осознать услышанное.
–Я могу говорить медленно, чётко и ясно, – подчёркнуто неторопливо произнёс мерзавец.
– Тогда вперёд.
– Вы владелец судна?
– Я кто? – «чёткость и ясность» ему не давались, фразы коверкались скрамблером, вмешивался акцент.
– Вы основной владелец судна?– скрываемый искажением голос, звучавший из неизвестности, сделался ещё гаже.
– Да, мы им управляем. Судно в коммерческом управлении нашей компании.
– А кто владелец?
– Судно в коммерческом управлении – настаивал я на своём.
Повисла пауза. Он явно был не готов к подобным ответам. И стало понятно: что-то у него пошло не по плану.
– А кто владелец?– неторопливо поинтересовался он после некоторого замешательства.
– Я вам ответил. Не слишком ли много вопросов? И для чего, чёрт возьми?– снова пауза.
– Потому что оно под нашим контролем! И если я захочу – я немедленно затоплю пароход. С грузом и экипажем. Всего за 5 минут.
– Если решите что?
– Готовы ли вы к переговорам?
– Если решите что?– снова повторил я. Нужно сбить демонический темп, накал агрессии, угроз, обдумать дальнейшие действия.
– Вы намерены вести переговоры?… возьмите бумагу для записи правил. Правил переговоров.
– Правила переговоров?
Сказать ему «да», согласиться с ним, пойти на уступки, казалось, значит осознанно подвергнуть всех большей
опасности. Я почувствовал, что лучше было не выдавать нарастающее возмущение, ничего не говорить. Всё затаить.
– Именно так.
– Хмм
– У вас есть возможность записывать?
– Я здесь.
– Да. Тогда хорошо. Правило номер 1. У нас всего лишь пять дней.
– Пять дней для чего?
– На переговоры положено пять дней.
– Кем положено 5 дней? Я не понимаю.
– У вас есть 5 дней для того, чтоб достичь соглашения!
– О чём?
– Правило номер 2. Если в течение этих дней вы предадите огласке наши переговоры, то сумма удвоится, – сказал он раздражённо.
– Говорите яснее. О чём идёт речь? Какая сумма? За что?
– Если предадите огласке, допустите этому случаю стать публичным, – газеты, телевидение и прочее – сумма удвоится,– сказал он с каким-то диким вдохновением.
– Вы не ответили.
– Правило…
– О чём речь? Какая сумма? За что?
– Правило номер 3. Если вы начнёте предпринимать действия по привлечению властей – наша организация атакует вас и членов вашей семьи. Ваш дом под прицелом. Я видел фото вашей дочери Екатерины. Она очень красивая молодая леди. Правило номер 4. Связь. Вы должны быть доступны на этом номере 24 часа в сутки. Вам понятно?
– Что ещё?
– Пока ничего. Если нарушите правила – мы будем стрелять. Я бы хотел, чтобы вы осмыслили эти четыре правила, и после этого мы вернёмся к беседе, как только вы их поймёте. Когда я могу вам перезвонить?
– Зачем? Вы же звоните. Я весь внимание.
– Но я бы хотел быть уверен в том, что вы понимаете правила.
– Кое-что понимаю. Что вам нужно?
– Нет, нет. Прежде всего мы обсудим правила. Позже обсудим то, что нам надо. Нам не требуется много от вас.
– Тем не менее…
– Я только хотел убедиться в том, что вы поняли правила, – и после паузы,– Виктор, вы практикуете боевые искусства, поэтому вы умеете думать в тишине. Вы поняли эти четыре правила?– вопросы негодяя и его дерзость показались мне так удивительны, что я спросил:
– Для этого вы звоните? Записаться на спарринг? Есть желание попробовать?
В трубке раздались глухие раскаты хохота Фантомаса:
– Ха-ха-ха. Ну, может быть, когда-нибудь. Сейчас я бы хотел убедиться, что вы меня понимаете.
– Добро пожаловать на спарринг. Я буду ждать.
И снова зловещий смех донёсся из небытия:
– Ха-ха… Но вы поняли?
Я прервал разговор.
Запись разговора
Этот абсурд отбрасывал меня в далёкое прошлое… в тот день… мысли о том, что нужен отдых, что нужно выспаться перед боем, сначала настойчиво, а затем всё дальше и реже, напоминали о предстоящих боях. Стоило закрыть глаза, мысли подхватывали и уносили в бесконечно вращающийся калейдоскоп движений на татами.
Накануне Большого дня неудержимое волнение и трепет ожидания решающих схваток овладевали, уводя в состояние нирваны. Та ночь захватила бесконечными комбинациями приёмов танцующих в спарринге бойцов, нескончаемо крутившихся перед глазами кадрами мистического кинофильма. Хитросплетения новых и новых, причудливо умных комбинаций поглощали внимание, не давали заснуть. Перед глазами, одно сменяя другое, неслись диковинные сочетания заходов на зацепы, с переходами в подсечки, подножки, сливались с многосложными затейливыми бросками, переходящими то в удушение, то в болевые приёмы. С невероятной лёгкостью удавалось увернуться ото всех контрдвижений противника, гармонично и стремительно переходить в победные комбинации, завершая движения безупречностью красоты и законченности приёмов.
Переворачиваясь на спину, я видел, как потолок спальни превращался в татами, на котором крутились спарринги всех тренировок, мультяшным образом превративших движения в плавный, гармоничный танец мастера. Всё менялось. Сильное волнение и неудержимая дрожь переживаний в преддверии боёв переполняли, захлёстывали, превращали всё привычное в нечто новое, находящееся вне обыденности, какой-то сложной химической реакцией меняли весь опыт на знание кармического управления.
И когда солнце уже начало подниматься и раздробленными лучами заползало в окно меж проёмов толстых гардин, я был в Кодокана тридцать первого года, в спарринге с Дзигаро Кано. И всё кружилось в бурных каскадах бросков, безудержной пляске подсечек, неукротимых па из зацепов, вращения мельниц. Гармоничная атмосфера искусства дзюдо Кодакана тепло приняла объятием мастерства, сделав частью себя и вырвав из привычных границ, стирая преграды между мной и дзюдо, перенеся в утро боёв Важного дня как продолженье минувшей ночи, приведя к восхитительному чувству победы. Победы, наполнившей мир новым смыслом, изменившей систему координат, убрав из него время. И до победы в финале я, будучи в Кодокане, в то же время присутствовал на татами, в спаррингах Чемпионата.
Время ушло безвозвратно, и его отсутствие всё свело воедино – необыкновенные комбинации бросков Кодокана тут же пленили красотой созвучия ложных заходов с победными приёмами на япон и вазари в день чемпионата.
Я был одновременно и зрителем, и автором побед во всех первых схватках, слившихся в одну.
…И уже тёплая, умиротворяющая струя душа после выматывающих четырёх боёв возвращала в реальность, медленно переносила сознание из святынь Кодокана в повседневность совка, с отвалившимися от стен душевой кафельными плитками, обшарпанным полом, как вдруг неожиданный, звучный голос Д. гулким эхом пробежал по коридору, разбивая тишину тёплой воды и таинственность возвращения в реальность. Он прокричал, что ждут на ковре и, что судьба первого места ещё не решилась, и что он желает победы. В тот же момент, вырванный из-под успокоительной струи воды, я был на татами, затягивал кушак кимоно, сидя напротив противника. Слова Д. «на татами!» стали детонатором взрыва. Напротив меня невозмутимо сидел техничный и сильный борец, которому я неизменно проигрывал на тренировках.
И всего через 9 секунд, после команды Хаджимэ, броском «О-Сото Гари» на япон и победой, я возвратил долг Мастеру, отплатив за то, что мне было дано просто так, даром, достигнув того уровня мастерства, который превращает умение в виртуозность, а труд в искусство.
Как когда-то молодое вишнёвое дерево, согнувшись почти до земли под тяжестью снежного кома, сбросило снег со своих ветвей и, снова выпрямившись, открыло принцип Дзю-до для Дзигаро Кано – «поддаться, чтоб победить!»– так мой опыт в дзюдо стал путеводной звездой в дальнейшем блуждании по метафизическим дебрям, в поисках правильного пути. Пути бесконечных преодолений усталости от изнуряющих тренировок, от десятитысячных повторений подножек, бросков, зацепов; от восстановления после долгих разочаровывающих дней травм с их мучительными болями от переломов и растяжений, к приобретению техники …Пути, принёсшему понимание, что одной только техники недостаточно.
Будто мягкая сила спустилась ко мне с небес – и произошло какое-то внезапное проникновение в сущность вещей, нечто, изменившее картину мира. Почему она снизошла на меня – я не знал. И сейчас тоже не знаю. В этом не разобраться. Главное – это случилось. После команды Мадэ (окончание схватки) моя жизнь полностью изменилась. Даже не знаю, как такое назвать. Дар? Дар от Дзигаро Кано можно назвать Кармическим управлением.
«Одно событие приводит к другому»,– говорил Будда две тысячи четыреста семьдесят лет назад.
И встреча с Мастером, открывшая тайну Кармического управления, привела к другому событию – открыла секреты искусства, живущего по своим, нелинейным законам, находящимся вне обычной системы Декарта, Например, достижение результата либо приобретение опыта в системе Декарта можно отобразить в виде линии восходящего графика, где усилие для движения наверх расположено на оси ординат, а время для её достижения бежит слева направо по оси абсцисс. Тогда по мере приложения усилий и по прошествии времени график будет стремиться вверх. В своей очевидности подъём линии наверх всегда сопряжён с душевным подъёмом. Он ведёт к эйфории. Погружая в самодовольство, он расслабляет. Движение графика вдоль оси ординат вселяет уверенность, что движение вверх продолжится бесконечно. И чем дольше подъём, тем меньше сомнений в том, что он бесконечен. К примеру, в торговле на фондовой бирже, живущей по нелинейным законам – чем выше взлетает график финансового инструмента, тем больше растёт сожаление трейдера о том, что он не поверил в подъём накануне и не купил инструмент, когда тот был дешевле. Но именно в тот момент, когда уверенность в дальнейшем подъёме приходит на смену сомнениям– всё вдруг замирает, не движется выше и непременно падает вниз, в неизбежность рецессий, превращая вчерашние результаты в новые надежды.
Затяжные периоды замедлений или регрессов усиливают психологические напряжения, требуют время на восстановление.
Фаза спада приносит порой катастрофы, крушения и погружает в страдания от понесённых потерь, снося голову от разочарованья.
Таким образом, движения линии вверх либо вниз в системе Декарта вызывает бури эмоций, мешающих достижению цели, а затяжные периоды замедлений или регрессов усиливают психологические напряжения, требуют время на восстановление.
Время тянется порою невыносимо медленно. А зачем, собственно, время? А если его убрать из системы? Забыть про него?..
Тогда не будет никакого движения по оси абсцисс. Без времени график скукожится в примитивный отрезок (меж нижней и верхней точек бывшей кривой.)
Без времени – не останется никаких тревог, эмоций, и драм – то есть лишних препятствий. Всего лишь движение по прямой.
И, впоследствии, находясь в любой точке отрезка, можно уверенно утверждать, что как бы то ни было и что бы ни произошло – всегда достигнешь любого пика – попадёшь наверх либо спустишься вниз.
Именно так, без времени, происходят процессы в парадоксальных условиях, не живущих по линейным законам, – например, в судоходстве либо торговле на фондовых биржах. Суть которых одна.
Когда в экономике наступает рецессия, всё дешевеет и замедляется. Происходит падение продаж и, как следствие, объёмов перевозимого морем груза, дешевеет и фрахт. Флот становится невостребован и падает в цене. Рынок приходит в упадок, оказавшись в нижней точке отрезка – это время покупки судов.
Суда либо стоят на приколе, либо движутся экономходами для уменьшения расходов.
