– Все Защитники и Спасённые, достигшие совершеннолетия, могут вступить в ряды добровольцев и во главе с моими братьями дать ответный бой нашим врагам.
Закрываю глаза. Я подхожу по возрасту. Мне как раз недавно исполнилось восемнадцать. И как Защитник я должна воевать.
– Мы уничтожим Отчуждённых! – продолжает Ура. – Люди Спасения не должны умирать!
Открыв глаза, я снова взглядом нахожу Питера, но ему не до меня – он увлечённо о чём-то говорит с Артуром, третьим братом.
Артур Ван на год старше меня. И на пару лет младше Питера. Он похож на братьев цветом волос, они у него такие же тёмные, а вот глаза у него голубые. Волосы, как всегда, взлохмачены на макушке. Смуглое тело и странная татуировка – шею и руки Артура окутывают графитового цвета кольца.
Столько времени вижу на телах лидеров эти рисунки, и никогда не задумывалась, какой смысл в них заложен. Знаю, что главное отличие Элиты нашего города от простого народа – это татуировки. Но ведь они должны что-то означать?
– Все те, кто решил присоединиться к отряду добровольцев, могут подойти к нам, – по трибунам теперь разносится суровый голос Питера, его взгляд прожигает меня.
Первым площадь собраний покидает Ура, оставляя братьев на трибуне дожидаться добровольцев. Заёрзав на лавке, оглядываюсь по сторонам. На площади начинается движение. Спасённые расходятся, не рискнув примкнуть к отряду добровольцев. На себе я ощущаю чей-то взгляд. Поднимаю глаза и встречаюсь с внимательным взором Питера. От смущения наливаюсь краской и всё-таки соскакиваю с лавки.
Я хочу покончить с захватчиками, но почему-то не желаю участвовать в истреблении людей. Истребление – только слово, но за ним стоит действие. Разве война – это выход? Почему лидеры Спасения и представители Отчуждённых не могут договориться? На Земле достаточно ресурсов и так мало людей. А если снова нападут внеземные, в этот раз с ними бороться будет некому. Люди истребят людей.
Нет, я не готова. Ровной и уверенной походкой иду к выходу. На себе ощущаю чей-то взгляд. Догадываюсь, а возможно, надеюсь, что это Питер. Но когда я смотрю на него, он, уткнувшись в свой планшет, что-то сосредоточенно изучает. Я искренне желаю уйти с площади собраний. Но ноги будто врастают в брусчатку, а мозг начинает бешено работать. А что если это проверка? Могут лидеры вот таким способом проверить людей на чувственность? Если нет, то теперь мне всё равно нечего делать среди Защитников. Там я сразу буду заметна. А где лучше всего спрятаться? Там, где и не подумают искать. Кто знает, возможно, находясь среди добровольцев, я смогу избавиться от чувств, ну или хотя бы разобраться с ними. И если отряды возглавляют лидеры, возможно, у меня появится шанс подобраться к ним поближе. Кто ещё, если не лидеры, помогут мне!
Так что решить?
Делаю шаг в сторону подиума и уверенно выкрикиваю:
– Хочу записаться в добровольцы!
Да, сейчас я совершаю самый безумный и глупый поступок в своей жизни!
Защитники, скопившиеся у подиума, не замечают моего порыва. Питер делает вид, что слишком занят, продолжая пялиться в планшет и перебирать пальцами по экрану. Но ведь на самом деле он всё слышит. Почему он так себя ведёт?
Я вся дрожу. И уже не только сомневаюсь в своём решении, но и краем взгляда ищу пути отхода. А можно сказать, что я передумала?
Зато Артур оценивающе смотрит на меня. Пытаюсь унять дрожь в теле. Это похоже на игру: он охотник – я жертва. Его тяжёлый взгляд сканирует каждый сантиметр моего тела. Лицо напряжено, он словно обдумывает что-то про себя.
– Она твоя, – кивает он Питеру.
Артур переводит взгляд на других Защитников. Питер, оторвавшись от экрана планшета, скользит по мне безразличным взглядом. И меня ужасно это бесит.
– Ты первая, – то ли утверждает, то ли спрашивает он.
Не знаю, как реагировать на его слова. Он кивком приглашает меня на подиум и снова утыкается в планшет. Спрятав дрожащие руки в карманы, я встаю позади лидера.
– Не нарушай правил, Тина Брайн, – гневно шепчет Питер.
Сердце будто пронзает игла. Еле сдерживая слёзы, я стою в рядах Защитников, примкнувших к отряду добровольцев. Мой разум кричит, что нужно отказаться, но чей-то голос внутри говорит, что сейчас я на своём месте, именно там, где и должна была быть с самого начала.
– Тина, ты должна всегда следовать зову сердца.
Лёгкое касание чьей-то руки до моей головы.Тело откликается…
– Слушай сердце, – шепчет женский голос.
Мы сидим на широких ступенях, позади резная дверь, ведущая куда-то внутрь дома. Я не вижу её лица, но голос знаком. Он, как забытая мелодия, звучит где-то внутри меня.
– Что бы ни случилось, Тина, всегда следуй зову своего сердца, – повторяет она, обнимая.
Тихое биение её сердца, приятный и такой знакомый запах. Она пахнет чем-то родным… Моим…
– Тина, слушай маму, ведь она всегда права, – вторит ей мягким баритоном мужчина.
Отстранившись от матери, пытаюсь рассмотреть его, но в этот момент всё меркнет в моих глазах.Перед тем, как уйти во мрак, слышу лишь шепот, эхом отдающийся во мне:
– Где бы ты ни была и что бы ни случилось, сердце всегда приведёт тебя к нам, к твоим родителям.
Мои родители. Я совсем не помню их. Тринадцать лет прошло с того момента, как я потеряла родных. В моих воспоминаниях нет ничего, что могло бы меня связывать с жизнью до захвата. В Спасение я попала в пять лет и выросла в этом городе. Я раньше никогда не задумывалась о своей семье. Живы они или нет? До сегодняшнего дня я даже не вспоминала о прошлом. А сейчас, едва почувствовав присутствие родителей, словно побывала с ними рядом.
Но почему именно сейчас воспоминания о них вернулись? Со мной что-то происходит. После нападения Отчуждённых что-то надломилось во мне…
Глава 5
Волосы развеваются на ветру. Чёрные тучи окутывают синее небо, поглощая облака, и всё вокруг заполняет тьма. Делаю глубокий вдох, воздух перенасыщен озоном. Чувства обострены до предела.
Питер и Артур проходят вдоль рядов добровольцев. Тишина, изредка доносятся командные возгласы лидеров. И только в самом конце строя неспокойно.
– Если все мы уйдём, то кто останется защищать город? – шепчет Крисс.
Её огненно-рыжие волосы, как опознавательный знак, вечно видны издалека. Поэтому, как обычно, Крисс прячет длинную косу под куртку, а на голову натягивает серую шапку.
– Тихо, – шикает Белла.
Строй стоит ровно, но я всё слышу. В ответ Крисс поджимает губы и отворачивается.
– Ты чем слушала? – хмурится Рик.
Он дотрагивается до плеча Крисс, она вздрагивает. Что-то неуловимое для меня проскальзывает между ними.
– О чём ты? – вмешиваюсь я в разговор.
Рик машинально отдёргивает руку. Он ужасно худой – кости, обтянутые кожей. Бледное лицо покрывают жёлтые пятна. Под глазами серые мешки, а во взгляде пустота.
– Будет испытание для добровольцев, – слышу я в ответ шепот позади.
Кто-то подходит вплотную. Спиной ощущаю соприкосновение. Резко поворачиваюсь – Боб Бранс. Он прикладывает палец к губам и встаёт в строй рядом с темноволосым парнем в бесформенной серой одежде, покрытой грязью. И почему Дейк пришёл на собрание в таком виде?
– А это значит, не все Защитники покинут город, – тихий ответ Дейка.
Он, как всегда, сутулится и прячет взгляд, усердно делая вид, что рассматривает носки своих ботинок.
– Тина Брайн, – звучит совсем рядом голос Питера.
Вздрагиваю и поворачиваюсь. Лидер хмурится. Его брови сведены, а взгляд прожигает насквозь.
– Может, соизволишь встать в строй? – строго шипит он.
И толкает меня в спину. Прохожу мимо Беллы и Крисс, иду в конец. Всё ещё ощущаю на себе взгляд Питера, одновременно пытаюсь успокоить нервную дрожь и странное предчувствие, комком поселившееся в груди.
Главную площадь города окутывает лёгкая дымка – приближается вечер. Живот сводит от голода. Не помню, когда я в последний раз ела. Утром пила холодную воду во время обработки.
– Рад, что в стенах нашего города собрались доблестные Защитники и Спасённые, готовые к борьбе, – говорит Питер, вальяжно прохаживаясь между добровольцами.
Я смотрю прямо перед собой, поверх головы лысеющего коренастого мужчины, не решаясь взглянуть в сторону лидера.
– С этого дня вы – Элитный отряд Города Спасения, – продолжает Питер.
Я слышу чей-то короткий, тут же подавленный вздох.
Жить одним днём – единственное правило Элитного отряда. Сегодня свободен, а завтра ты можешь погибнуть. Наверное, именно поэтому это самый малочисленный отряд. В его рядах нет девушек. Только гордо шагающие парни в чёрных одеяниях. Уверенная походка, широко расправленные плечи, прямая осанка и отрешённый взгляд. Это и есть Элитный отряд нашего города. Один лишь взгляд на них может стоить жизни.
Украдкой смотрю на лидеров. Питер опять тонет взглядом в планшете, а вот Артур, как ни странно, смотрит на меня. Не отвожу взгляд, он ухмыляется уголками губ и делает шаг в мою сторону. Вздрагиваю.
– Вы зачислены в центральный штаб Города Спасения, – говорит младший лидер, – И с вас сняты основные запреты.
Артур как никогда серьёзен. Это на него не похоже, кажется, он в один миг взрослеет. Что на него так повлияло?
– Дальнейший инструктаж вы пройдёте в тренировочной зоне штаба, – добавляет он, всё ещё пялясь на меня.
Лидеры не говорят ни о каком испытании. Может, Боб что-то напутал? Мысли в моей голове уносят меня куда-то далеко от площади собраний. Это так странно и непривычно, что я поддаюсь этому и очень зря.
– Тина, – трясёт меня за плечо Питер. – Ты всё поняла?
Невидимая сила сжимает тело – не пошевелиться. Он рядом. Не отпускает внимательный взгляд тёмных глаз. Я слышу тихое биение его сердца. Питер ждёт. Краем глаза замечаю, что отряды добровольцев уже повернуты лицом к входной арке площади. Питер сжимает мне локоть, резко поворачивает к себе спиной.
– Я отдал приказ, – шепчет он.
Ощущаю его губы около мочки уха, а горячее дыхание обжигает шею. Как-то неловко от того, что прикосновения эти мне приятны.
– Покинуть площадь!
Миновав арку, выходим к подъёмнику канатной дороги. Штаб города – на склоне горы. Нам всем предстоит подъём.
– Питер! – нарушает порядок чей-то возглас.
Нелли распихивает добровольцев и пробирается к нам.
– В лечебнице сказали про отбор, – говорит она, не успев отдышаться. – Я хочу стать добровольцем!
На Нелли распахнутая куртка – и длинная футболка под ней. Её больше не трясёт в ознобе, но я вижу, что она всё делает неправильно.
– Отряды собраны, – звучит леденящий ответ Питера.
Нелли не смотрит ему в глаза.
– Я хочу быть полезной городу!
Питер молчит. Нелли так и не поднимает взгляда. А я стою у подъёмника, не зная, куда себя деть.
– Мы обсудим этот вопрос с Урой, – наконец, отвечает Питер. – Иди в лечебницу.
– Меня отпустили.
– Значит, увидимся в пещере, – говорит Питер, начиная подъём.
Нелли украдкой смотрит на меня и подмигивает. Её тело снова охватывает дрожь. Коротко киваю ей и приближаюсь к лестнице. Каждый день я поднимаюсь на станцию, и только сегодня, ухватившись за металлические поручни, ощущаю, что всё тело напрягается, как струна. Сглатываю, поднимаюсь шаг за шагом, не глядя вниз.
Станция – это три бетонные стены и пол. В углу сломанная деревянная лавка, пара перевёрнутых мусорных баков. На одной стене рисунки – девушка с цветными волосами и непонятные мне символы. Они почти добела выцвели, но всё равно служат напоминанием, что до захвата планеты люди жили по-другому. Там, где нет стены – чудесный вид на город. Ветер хватает за волосы, меня пробирает дрожь. С лёгким скрипом подплывает кабинка. Облупившаяся краска зелёного цвета обнажает потёртый металл. Добровольцы безмолвно занимают места. Я пытаюсь втиснуться, но Питер останавливает. Наши взгляды встречаются, и я замечаю неуловимую искорку в его глазах.
– Скоро подойдёт следующая.
Он стоит рядом, взгляд устремлён куда-то вдаль. Я видела его и раньше, но как будто не знала, что в профиль он ещё более красив: ровные скулы, прямой нос и так сильно выделяющиеся губы. Питер, наверное, догадывается, что я смотрю на него. Поэтому, одёрнув себя, я отворачиваюсь.
Тихий скрип. Кабинка открывает двери, и меня вталкивают внутрь. Толпа добровольцев вжимает меня в дальний угол. Прислонившись к холодному стеклу, я пытаюсь дышать как можно реже, боясь, что в скором времени кислород вообще закончится.
– Уверена, что хочешь этого? – только я слышу этот тихий вопрос Питера.
Он стоит прямо позади, вжимая меня в стену кабинки.
– Да, – выдаю чёткий ответ.
– Надеюсь, это твой осознанный выбор. Дальше будет сложнее.
В его голосе нет обыденной пустоты. И от этого всё моё тело покрывает холодный пот.
– Хочу быть полезной этому городу, – отвечаю я заученную наизусть фразу, которую подготовила почти сразу, как только решила спрятаться среди добровольцев.
Снова скрип, а затем толчок, и я ощущаю движение. Кабинка плавно плывет к зданию, выделяющемуся на склоне чёрной горы своими белокаменными стенами. Штаб – обитель лидеров. И мы первые из города, не считая Элиту, допущены в его стены. Во мне нет волнения или страха. Как ни странно, сейчас во мне пустота.
С лёгким скрипом кабинка замедляется.
– Спускаемся по одному, – звучит командный голос Питера.
