Лориэль покачала головой.
– Хочу проведать Асмунда.
Доври понимающе кивнул и, с трудом поднявшись на ноги, зашагал есть и почивать.
Лориэль взялась за дверную ручку и хотела уже повернуть ее, но что-то не давало ей сделать этого. Она и сама толком понять не могла, что ее сдерживало. Может, эльтка просто боялась смотреть в глаза Асмунду? Или потому что не знала, что сказать ему, когда он придет в сознание? Так или иначе, она собрала всю волю в кулак и отворила дверь. Сразу же увидела Асмунда, лежащего как и раньше. Глаза его были по-прежнему закрыты. Эльтка медленно подошла к нему и села на ложе рядом. Лориэль просто отрешенно смотрела на шрам, оставленный короной. Почему-то на сердце у нее стало очень тоскливо.
– Лориэль, – вдруг произнес юноша, – скажи мне, все то, что проносится в моем сознании снова и снова, это действительно правда?
– Нет, – ответила эльтка грубо, чего сама не ожидала. – То, что ты продолжаешь видеть, плоды ложных деяний. Они не имеют ничего общего с тобой.
– Ошибаешься. Все эти ужасы я привнес в мир. Если я открою глаза, перестану видеть все, что натворил, но результаты моих деяний в таком случае все равно не исчезнут, – он сделал паузу. – Я был им. Коронованным Принцем. Эти воспоминания словно часть чего-то чужеродного во мне. Кажется, всего этого не было, но мои шрамы отрезвляют сознание и дают полноценно осознать, какие ужасные вещи я натворил.
Асмунд коснулся продолговатого шрама на лбу.
– Как мог я отнимать жизни у ни в чем неповинных? Я чувствую грех за содеянное, но совсем не ощущаю, как мое сердце резонирует с моими страданиями! Я не могу поверить, что воля Творца, который шептал мне через корону, была таковой! Неужели желание кровопролития в сути всего живого является корнем самого мироздания? И что же он хотел воплотить в реальность через Сундуки, через меня? Вездесущий хаос, а затем неминуемую гибель? Но тогда в чем же смысл изначальной жизни?! Нет! Я не верю в это! Это неправильно и просто невозможно!
Неспособный совладать со своими бушующими эмоциями, он вскочил на ноги, но чуть не упал, ибо ничего не видел. Лориэль поддержала его. Асмунд тяжело дышал.
– Живые существа не могут отринуть самого дорогого. Мы живем ради того, чтобы испытывать эмоции. Каждый новый день, каждая новая эмоция – все это и составляет принцип жизни. Если отнять все это, не останется ничего. И если я отнимаю эти вещи, значит, становлюсь ничем иным, как приспешником…
Он прервался.
– Приспешником… Чего?
Лориэль вздохнула и коснулась щек Асмунда ладонями. Его длинные волосы коснулись ее рук.
– Какой же ты растрепанный, – сказала она нежным голосом и, достав из тумбы серебристую нить, собрала волосы мечника в хвост, выпустив челку на лоб. – Вот так-то лучше.
Добрый голос эльтки, успокоивший полное тревоги сердце Асмунда, заставил его открыть глаза. Все плыло, но словно яркий свет прекрасная внешность девушки на мгновение ослепила его. Асмунд заплакал и обнял избавительницу. Он плакал и плакал одновременно и от счастья, и от грусти. Глаза его теперь уже не закрывались и видел перед собой он не мучающие воспоминания, а собственные, обрубленные вполовину пальцы.
– Я б-больше… – сквозь слезы, запинаясь, пытался сказать Асмунд, – больше не смогу держать меч. Я не только чудовище, я еще и жалкий слабак!
– Не говори так! Это неправда!
– Это правда! Я не смог воспротивиться воле короны, не смог взять над собой контроль! Мне не хватило силы духа, власть Сундуков полностью подавила его!
– Теперь это в прошлом, – пытаясь успокоить Асмунда, Лориэль гладила его по голове. – Теперь ты снова тот, кем всегда был – парень с большим сердцем с широких полей Галлиот. Я побывала там. Это прекрасное, мирное место. Давай отправимся туда вместе? В тепло, уют и тишь, в дом, тропинка, ведущая к коему, больше никогда не уводит вдаль…
Сколько пробыли в королевских покоях Асмунд и Лориэль наедине, было для них обоих неизвестно. Они потеряли ход времени. Сейчас Асмунд, одетый в белоснежное эльтское одеяние, стоял на балконе и смотрел на окрестности главного замка, вид которого был для него до боли знакомым. Лориэль же мирно спала, укрытая теплым одеялом. Впервые за очень долгое время у Асмунда было спокойно на сердце, а в голове не бушевал океан терзающих мыслей. Перед глазами его мир сущий представал как никогда четко, ибо пелена ужасающих воспоминаний наконец сошла. Хоть отголоски деяний Коронованного Принца еще резонировали в сознании мечника, сейчас он не придавал им никакого значения. Асмунд был расслаблен. Каждая мышца его пребывала в покое, а взгляд любовался блестящим словно алмазы в свете тысячи лун снегом. Умиротворение обоих, находящихся в королевских покоях, нарушила резко распахнутая дверь и ворвавшиеся внутрь маги Цитадели Мортимера под предводительством Ирдафара.
– Ты совершаешь ошибку! Не делай этого! – пытался отговорить верховного старейшину Эйнариус.
– У нас был уговор. Время, эквивалентное одному дню, миновало. Теперь Избранник Сундуков будет взят под полное покровительство Цитадели.
Лориэль, которую вырвали из мирного сна, переполняла злость.
– Именем Аквилии! Что вы себе позволяете?! Немедленно покиньте королевские покои! Вы злоупотребляете моим гостеприимством и не можете…
Лориэль не договорила, Ирдафар перебил ее:
– Цитадель Мортимера может все и не подчиняется ни одному государству и государю. А вам, многоуважаемая владычица Лориэль, по моему скромному мнению, следовало бы больше внимания уделять народу, пребывающему не в самом лучшем состоянии, а не разделять ложе с тем, кто его до такого состояния довел.
Эльтка не выдержала подобного унижения и бросилась к ножнам с рапирой, но не успела схватить их – ее остановил Асмунд. Лориэль взглянула на него обескураженно. Он же улыбнулся ей и спокойно сказал:
– Все нормально. Прошу, успокойся. Я не хочу, чтобы тебе навредили. А за меня не беспокойся.
На глазах Лориэль выступили слезы. Она понимала, что если их разлучат, то, скорее всего, навсегда.
– Все будет хорошо, – заверил Асмунд.
– Разве ты можешь сказать иначе? – досадно задала она риторический вопрос.
Он нежно поцеловал ее в лоб и, резко сделавшись серьезным, подошел к Ирдафару. Глядя ему прямо в глаза, Асмунд протянул к нему обе руки, тем самым демонстрируя свою готовность перейти под контроль Цитадели Мортимера. Верховный старейшина кивнул своим последователям и те немедленно повиновались, надев на запястья Избранника Сундуков специальные кандалы колдуна. Асмунда увели прочь, но Эйнариус и Лориэль последовали за магами.
– Но ведь толпа… ты не подумал?! Они растерзают его, как только мы выйдем наружу! – пытался достучаться до Ирдафара покровитель стихии.
– Все приготовления сделаны, не беспокойся, – заверил верховный старейшина и распахнул главные замковые ворота, открывающие путь из королевского корпуса на оживленные улицы.
Эльты были повсюду. Разгневанные, они, увидев того, кто все еще являлся для них Коронованным Принцем, стали бросать в него камни и все, что попадалось под руку.
– Убийца! Узурпатор! – кричали они.
Шедшего в кандалах Асмунда защищали маги, сформировавшие вокруг него специальные щиты из золотистой энергии. Избавленный от короны не смотрел на обидчиков. Выражение лица его было серьезным. Хотя внешне Асмунд и казался непоколебимым и твердым, внутри его эмоционально разрывало на части. Каждый сделанный им шаг ощущался как целая сотня. Путь до Цитадели магов Мортимера был сравним для него с вечностью. Когда они благополучно достигли гигантской волшебной крепости, толпа стала негодовать еще сильнее, требуя расплаты с узурпатором за содеянное. Понимая, что без этого никак не обойтись, Ирдафар обратился к народу эльтов:
– С этого момента Избранник Сундуков переходит под покровительство Цитадели Мортимера. Мы специализируемся на том, что для вас может казаться несуществующим или невозможным. Именно поэтому поиск ответов на вопросы, что же такое Сундуки, как они появились в Граалиусе и что связывает их с Избранником, полностью ложится на наши плечи.
После заявления верховный старейшина, не дожидаясь реакции эльтов, исчез в чертогах Цитадели вместе с Асмундом. Ворота неприступной обители магов с грохотом захлопнулись.
Глава 4
Коварство
– Нам нужно серьезно поговорить, – сказал Эйнариус Лориэль сразу после того, как Асмунда увели в Цитадель.
С Владеком и Доври собрались в одной комнате для совещаний. Волшебник начал прояснять ситуацию, в которой оказался их общий друг, и каково их место во всем этом неоднозначном происходящем:
– Итак, сложившаяся ситуация действительно очень сложна, но она является таковой не только из-за Асмунда. Еще раз повторяюсь: от вашей троицы судьба его больше не зависит. Именно поэтому тебе, Владек, пора незамедлительно возвращаться в Рамирион. Ты отсутствовал слишком долго, и кто знает, что за время отсутствия государя могло произойти в его землях.
Ненадолго погрузившись в свои мысли, Владек предельно серьезно ответил:
– Я понимаю, что королю должно находиться подле своих подданных, и я всецело осознаю, что действительно долгое время отсутствовал в королевстве. Но прежде чем я вернусь, ситуация с моим другом должна разрешиться вне зависимости от того, могу я поспособствовать этому или нет.
Покровитель стихии стоял на своем:
– Ну и какой же тогда смысл тебе оставаться здесь? Влиять на принятие решений в Цитадели извне не может никто.
Прежде чем мастер кинжала успел что-либо сказать в ответ, Лориэль спросила:
– Что ждет Асмунда в Цитадели?
– Допросы. Ситуация туманна для Ордена настолько же, насколько является таковой и для вас. Уверен, они рассчитывают на то, что выведают у Асмунда как можно больше из того, что ему известно о Сундуках и обо всем произошедшем.
– В таком случае нам троим, связанным непосредственно с Избранником Сундуков, точно есть чем поделиться на этих допросах.
Доври усмехнулся:
– Ха! А ты это отлично придумала!
Эйнариус вздохнул, опустив голову к столешнице и подложив руки под лоб.
– Ладно, хоть я и не уверен, что Ирдафар позволит, попробовать стоит, – согласился он.
Услышав это, троица приободрилась и даже очень обрадовалась.
Тысячи лун на аквилийском небосводе мерцали удивительно тусклым свечением, когда высокий силуэт в черном плаще пробирался к Цитадели магов. Казалось, сами явления природы были на стороне или, по крайней мере, способствовали незамеченному прибытию неизвестного, чье лицо было сокрыто капюшоном. Как только силуэт достаточно приблизился к месту своего назначения, его встретил иной. Поклонившись, он вежливо попросил следовать за ним. Так два силуэта добрались до массивного сооружения и попали внутрь через черный ход. Дальше путь их лежал по витиеватым лестницам наверх к комнате, в которой неизвестного в плаще уже ожидали.
– Прошу, верховный старейшина здесь, – учтиво молвил маг, сопроводивший пришедшего, и отворил дверь в комнату.
Фигура в плаще вошла внутрь и оказалась в средних размеров покоях, где все стены были заставлены книжными, и не только, шкафами. Метрах в трех перед вошедшим красовался удивительной красоты резной стол из темного дуба. Над его головой, как и над головой сидящего за столом спиной к двери, парили люстры с горящими бирюзовым светом свечами.
– Добро пожаловать, – поприветствовал ожидавший и развернулся на своем чудном вращающемся стуле, выточенном, по всей видимости, из такого же темного дуба. Ожидавшим оказался Ирдафар, а пришедшим…
– Приветствую. Извини, что задержался, – молвил снявший черный капюшон Сайронсимонс.
Ирдафар указал ладонью на стоящее перед столом второй деревянный стул, тем самым предлагая аверину сесть. Как только он сделал это, маг предложил ему бокал вина, но тот отказался.
– Почему нет? Гномы настроение испортили?
Сначала аверин посмотрел на Ирдафара с некоторой неприязнью, но взгляд его быстро переменился, и он сказал:
– Ничего, этому фарсу длиться осталось недолго. Все жертвы не будут напрасными.
После этих слов могло показаться, что верховный старейшина несколько помрачнел, но это было почти незаметно.
– И все-таки ты винишь себя за это?
– Нет, – быстро ответил хранитель Весска, – ничуть. У всего есть цена, и у цели, которой мы пытаемся достичь, тоже. Если от меня потребуют записать в ряды избранных половину населения, я это сделаю.
– Даже согласившись на использование четверти населения, ты сильно уменьшил популяцию своего народа.
– Если бы ты смог найти другой способ ускорить проклятье, поверь, я бы избрал его, – достаточно грубо отрезал Сайронсимонс.
– Ну уж извини, способ у меня только один, и ты прекрасно это знаешь. Иссушая тела, выкачивая сам дух, мы из смерти получаем энергию, которая и дарует нам невероятные способности. Ты ведь не забыл – мгновенный перенос работает по такому же принципу.
– Да, знаю. Вот только не требует она стольких сыновей и дочерей Весска.
Ирдафар не ответил.
– Ладно, это уже неважно. Как ты сам убедился, у каждого гнома есть ожерелье с кристаллом. Четверть населения моего народа – в саркофагах под Гвальдо. Остальное – за тобой.
– Устройство почти завершено. Совсем скоро ты сам сможешь привести его в работу, нажав на рычаг, – заверил маг.
– Отлично. Когда процесс одолевающего их проклятья наконец ускорится, ни один воин-гном не защитит своих женщин и детей. Тогда мы и возьмем Волгаст под свой контроль. Влияние Весска расширится, а низшие и высшие сословия разграничатся. Для начала все ценное будет перемещено из земель гномов, и Волгаст заполнится рабочей силой и добытчиками. Весск же какое-то время по-прежнему будет центральной державой из новообъединенных. Именно туда будут свозить все добытые ценные металлы и минералы. Таким образом наша казна будет не только полна кристаллов.
Сайронсимонс сделал паузу, затем встал и подошел к одному из шкафов, в котором стояли всяческие стеклянные колбы разных форм и размеров, а также иные предметы, явно незаменимые в деле колдунов, но представляющие малую практическую ценность для аверина.
– Но пройдет время, – продолжил Сайронсимонс, – будет добыто достаточное количество ресурсов для перестройки, и Волгаст преобразуется в место, достойное элит аверинского общества. Аристократия переберется туда и будет жить под лучами яркого солнца. И на этой земле обетованной утвердятся новые законы. Законы, отличные от Весска. Я искореню предрассудки о нечестивости желтых глаз у высшего общества. Пусть только попробуют воспротивиться и сказать, что это нарушение устоев и порядков. Мы больше не будем находиться в Весске, где правят эти догмы. Мы войдем в новую процветающую эру на новой земле, где встает и заходит солнце, где больше не будет разницы в том, какие у тебя глаза. Важнейшим фактором, определяющим всю дальнейшую жизнь новорожденного аверина, будет то, в какой семье он родился. Ведь те, кто будет рожден в Весске, не смогут попасть в Волгаст, и наоборот. Тогда я смогу представить ее… Представить свою дочь законной наследницей престола. Даже если старое поколение аристократии выразит свое негодование, новое классовое разделение подкупит их выгодой. Их время пройдет, а с новым поколением эта система станет обыденностью, и в случае, если потомки Аннелуизы уродятся с такими же желтыми глазами, это не принесет им страданий. Покуда править они будут под солнцем, защищенные неприступными горами со всех сторон, в главной столице объединенных государств, коей станет перестроенный Дворварен, их правление будет вечным.
Как только хранитель Весска закончил свой длительный монолог, Ирдафар, сделав глоток вина, молвил:
– Я тебе уже говорил, что на реализацию этого плана могут уйти десятилетия. Ты все еще уверен, что это лучший путь к достижению цели?
Сайронсимонс, повернувшись к собеседнику, ответил незамедлительно:
– Уверен. Ведь я, помимо того, что являюсь отцом, еще и государь. Разделять дочь и правление – не в моей власти. Проблему решить возможно, только не разрывая одно с другим. Если я хочу спасти дочь, то обязан сделать это так, чтобы, помимо достижения первоначального стремления, это еще и сыграло на руку моему государству и моему народу. В противном случае, я жертвую чем-то одним, что есть неделимо. А для государя это непростительно.
Глава 5
Допрос
Асмунд находился за решетками в одиночной камере темницы. Но его, как особенного пленника, поместили не в сырое и темное подземелье. Предоставлена была ему и кровать, и даже табуретка с небольшим письменным столом – зачем, правда, непонятно. В целом место обитания Избранника Сундуков нельзя было назвать некомфортным или угнетающим. Но пусть свет факелов рассеивал жаждущую заполонить все темноту, пусть Асмунд сидел на мягкой перине, все равно был терзаем окружением, ведь понимал – у него больше нет свободы. А без нее как сможет он докопаться до правды? Как сможет, если это возможно, искупить свои грехи? Наверное, именно об этом он и думал сидя, подложив руки под голову и глядя в пол. Он даже не заметил, как решетчатая дверь в его «покои» распахнулась, вошли два мага в одинаковых одеяниях и масках.
– Вам велено пройти с нами, – молвил один из них.
Заключенного вывели из места содержания и направили по узким коридорам невесть куда. Асмунд стал подумывать о бегстве, просчитывал все возможные и невозможные варианты.
«Нет, – подумал он, – о бегстве здесь речи идти не может. Они специально повели меня по узким коридорам, где мне негде развернуться. Один идет впереди, а другой – сзади. Значит, они все еще опасаются меня, даже в кандалах и без пальцев».
Избранника Сундуков привели в просторный зал, чем-то напоминающий тот, в котором был устроен суд над ним и гномами, нарушившими пакт о ненападении. Но если тот зал поражал своим размахом и величественностью, то этот производил совсем другое впечатление. Он был словно высечен из какого-то белого камня. В резких формах его ощущалась строгость и дисциплина магов-архитекторов. Но было в нем и что-то мистическое, передаваемое всевозможными непонятными для Асмунда узорами. На монументальном пьедестале перед ним стояли все старейшины Цитадели волшебства, включая Эйнариуса, а также, что Асмунда одновременно удивило и порадовало, Лориэль, Владек и Доври. Они, воспользовавшись тем, что знали Коронованного Принца до того, как он стал таковым, вызвались поприсутствовать на допросе. Троица сидела чуть поодаль от магов за деревянным ограждением. Прежняя походная одежда Лориэль износилась, ей пошили новую. Это одеяние напоминало ее предыдущее, но было более утонченным и выглядело действительно по-королевски. Светло-фиолетовый отполированный драгоценный камень блистал в огранке ее легкого доспеха чуть выше груди, а плечи защищали два небольших наплечника. Владек и Доври, сидящие рядом, внешне выглядели такими, какими Асмунд их помнил, но мастер кинжала сейчас не был облачен в свой черный, как смоль, доспех. Напротив, он пребывал в блаженстве, сидя одетым в удобное тонкое, но при этом теплое эльтское одеяние. Доври же со своим доспехом не расставался никогда, поэтому, несмотря на все неудобства, был в нем.
– Избранник Сундуков, – начал Ирдафар, – также известный как Коронованный Принц и Асмунд. Думаю, смысла объяснять тебе, по какой причине ты взят под стражу, нет, поэтому не будем терять времени и перейдем сразу к делу. Мы, задающие курс Цитадели Мортимера, были бы очень признательны, если бы ты поделился с нами всей информацией и соображениями касательно случившегося с тобой и повлекшего катастрофические последствия.
