– А ведь многие о нем говорят… А ты не знаешь?
– Вот про Сталина… тоже многое раньше не знали.
– А как же узнать?
– Вот умрет, тогда узнаем… пока не думай об этом, – с улыбкой ответил отец.
Паша согласился с отцом и перестал думать и сравнивать руководителей страны, но внутренне и подсознательно, опираясь на мнение уважаемых им взрослых во дворе, все-таки чувствовал неприязнь к этому Никите Сергеевичу, как его все называли.
Через два года по указанию новой власти мужские и женские школы объединили, и Паша уже пошел в бывшую женскую, а теперь смешанную школу, которая была ближе к дому. Теперь он был в 3 «А», и постоянным его спутником утром к месту обучения был не только брат, но и старшая на два года соседка. При этой школе был приусадебный фруктовый сад, за которым ухаживали ученики. Осенью каждый школьник получал пакет яблок, и было очень приятно чувствовать результаты своего, хоть и не очень большого, труда. Здание новой школы было просторным, с шикарным актовым залом и огромным вестибюлем.
Паша и брат, которого тоже перевели в эту школу, в разговорах не раз отмечали, что дисциплина и строгость школьных взаимоотношений и преподавания немного изменилась, но присутствие девочек оживило общение школьников. Это казалось намного привлекательней, но все-таки в течение года Паша порой вспоминал любимую строгую учительницу мужской школы и ее позитивные методы обучения.
Появление девочек внесло много необычного и нового в восприятие окружающего. Ребята стали обращать внимание на определенных девочек. Хотя и раньше учителя обращали внимание на внешность учеников, теперь стало особенно стыдно быть неряшливым или плохо учиться.
Почти сразу после появления в новой школе одна девочка с крупными бантами и вздернутым носиком подошла к Паше:
– Павлик, тебе нравится в нашей школе? – явно надеясь на положительный ответ, с доброжелательной улыбкой спросила она.
– Я не Павлик, а Паша, – твердо произнес он и хмуро посмотрел на ее косички с бантами.
Она опешила, но, не желая конфликтовать, кивнула головой в знак согласия.
– Я же не знала, – оправдалась она, – Павлик… звучит вовсе не плохо.
– Я так не привык, – опять строго посмотрел он.
– Хорошо, пусть Паша – согласилась девочка. – А меня Катя.
– Катя? У моих соседей так кошку зовут, – протянул руку Паша.
– Сам ты кот! – убегая, крикнула недовольная девочка.
Когда Паша услышал свое имя в необычной форме, ему почему-то действительно это не понравилось. Он не мог найти этому объяснение.
«А правда… почему меня никто так не звал? Павлик… как-то не так», – думал он про себя.
По правде сказать, ему было бы приятно, чтобы другая девочка, Таня, подошла знакомиться. Она ему больше нравилась. Но он не показал виду и подружился с Катей. Были в классе и другие девочки, которые относились к нему доброжелательно.
Паша с большим вниманием всегда смотрел на Таню, и у него даже появилось острое желание идти школу с единственной надеждой – увидеть эту девочку, быть с ней рядом в классе, наблюдать ее знакомый силуэт и красивое гордое лицо.
Ему стало нравиться возвращаться из школы одному, думать о прошедшем дне, вспоминать, как он вел себя рядом с Таней.
Обычно он забывался, и ничто его не занимало вокруг. Но однажды он остановился у третьего подъезда, когда почувствовал неприятный взгляд.
Подняв голову, он тут же вспомнил эти невероятно наглые глаза. Трое ранее виденных подростков выходили из подъезда с большими наполненными сумками. Глаза Паши остановились на этих сумках, и это внимание было незамедлительно определено старшим компании:
– А вот и наш знакомый Хмырь, – надменно говорил ехидный голос.
Паша молчал, не зная, что говорить.
– Пашка, кажется, – продолжал Лохматый. Сейчас он был в кепке, но Паша на всю жизнь запомнил его неприятный взгляд и мерзкий голос:
– Так вот Хмырек, не вздумай кому-нибудь сказать, что ты видел нас здесь, – нахлобучил он глубже кепку на лоб.
Паша посмотрел на него, как бы говоря: «А то что?».
– А то… прирежу! – показал он двумя пальцами на горло.
Паша вздрогнул и опустил голову.
– Надеюсь, ты понял, Хмырь, – подытожил старший, догоняя ушедших вперед двоих приятелей.
Паша долго не мог оправиться от произошедшего. Слухи разносили много страшного о таких людях. Говорили, что в ближайшем кинотеатре бандиты разыгрывали места и убивали оказавшихся на них людей. Многие даже перестали ходить из-за этого в кино.
Все мысли перевернулись, и какое-то непреодолимое страшное чувство преследовало его. Домой он пришел расстроенный, но за обедом успокоился:
«Да что, собственно, такого…» – думал он, хотя долго не мог отделаться от неприятного чувства.
Через день у дома к нему неожиданно подошла Щука.
– Здравствуй, Паша.
– Здравствуйте – недоуменно произнес мальчик.
– Ты давно не видел Марсика?
– Давно.
– Позавчера ограбили квартиру в доме. Ты случайно не видел чего-нибудь подозрительного? Каких-то неизвестных тебе людей?
– Каких людей?
Щука внимательно посмотрела на него.
– Значит… не видел?
– Нет, – глядя в сторону, ответил Паша.
Щука хотела еще что-то сказать, но неожиданно пошла дальше, а у Паши осталось чувство предательства и стыда перед Марсом. В словах милиционерши он почувствовал явное подозрение к своему другу.
Нельзя сказать, что после этого случая он стал избегать встреч с Марсиком, но уже не проявлял энтузиазма в общении с ним.
3
Будучи школьником младших классов, Паша имел возможность и посещал кружки «Игротеки» и районного Дома пионеров, куда записывали при предъявлении дневника с положительными оценками. Особенно ему нравилось моделирование кораблей и подводных лодок или собирание планеров и легких самолетов. Заготовки моделей для сооружения аппаратов и конструкций детям выдавали бесплатно, без участия родителей и их финансового положения, предоставляя самостоятельность в выборе кружков. Если в процессе занятий вкусы менялись, никто не препятствовал в выборе другого направления в изучении того или иного ремесла.
Пашин старший брат стал заниматься и проявлял определенные способности в радиоэлектронике и электротехнике.
Он любил собирать приемники, которые начали называть «мыльницами», и придумал приделать к кроватям наушники от радиоточки. Теперь можно было перед сном слушать радиотрансляцию. Особенно нравились Паше специальные и очень увлекательные передачи «Театр у микрофона». Они знакомили его со множеством современных русских пьес и литературных произведений. Паша всегда засыпал рядом с наушником. Вещание начиналось с гимна в 6.00, который из-за глубокого и крепкого сна никогда его будил.
Паша также самостоятельно выбирал спортивные секции, а родители узнавали о каждом его новом спортивном увлечении только от него самого.
В четвертом классе он записался в секцию плавания при бассейне «Динамо», куда они с ребятами ездили самостоятельно на трамвае.
В определенные дни туда свободно впускали ребят на предмет записи в секции. Паша с группой ребят именно так оказался в новом построенном спортивном плавательном сооружении. Оно привлекало зеркальной водой, необычными, словно эхо, звуками всплесков воды и приглушенными разговорами тренеров и их подопечных. Мальчишки с удовольствием разглядывали красивое голубое пространство с белыми дорожками в шесть рядов.
Неожиданно к ним вышел один из тренеров и привлек внимание новых посетителей:
– Шесть человек, станьте на тумбочки!
Паша и еще пятеро ребят взобрались на тумбочки.
– А теперь прыгайте в воду и плывите как можно быстрей вперед по дорожкам, – скомандовал тренер.
Паша приплыл первым. Ему и приплывшему вторым предложили секцию на выбор.
Паша выбрал модное «Водное поло». Ему очень нравилось заниматься в бассейне, тем более, что здесь был отсутствующий у него дома душ, привлекали тренажерные залы и многочисленный спортивный инвентарь для тренировок.
Через месяц ему предложили перейти в секцию индивидуального плавания, и он выбрал «кроль». Папа однажды пришел на соревнования, где Паша выступил не очень хорошо, но отец не расстроился и всячески подбадривал его.
– Ты немного не рассчитал силы: сначала вырвался вперед, а потом немного устал, – говорил он, почти то же самое, что сказал тренер.
Паша переживал, что не удалось показать отцу свои возможности, и молча шел домой.
Отец как-то всегда немногословно, но с пониманием общался с ним. Он сам любил плавать и был рад, что это увлекало сына. Летом они плавали на пляжах, а зимой Паша нередко ходил с ним в центральные бани с красивым инкрустированным мозаикой бассейном. Там в раздевалке Пашу всегда поражала атмосфера необычной красоты мягких кресел, высоких расписных потолков, сказочных барельефов на стенах, атлетических скульптур и фонтанов с «золотыми» рыбками.
Через год зимой, возвращаясь из бассейна, он простудил среднее ухо и долго болел. После чего мама недовольно стала отзываться о его увлечении. Она к тому же беспокоилась, что плавательный бассейн был далеко от дома. И Паша сначала пропустил тренировку один раз – из-за полученной двойки накануне предъявления дневника тренеру, потом еще два раза подряд. Придя все-таки на занятия, он почувствовал, что отстал от сверстников и как-то незаметно сник. Потом, находя всяческие отговорки, потерял былой интерес к занятиям и перестал ходить вообще.
Через пару лет Паша пристрастился к занятиям борьбой, что было популярно и давало возможность при случае «постоять за себя». Значительно позднее, перед выпускными экзаменами в школе, что-то заставило его завершить и эти занятия.
Паша не выделялся, как очень хороший спортсмен. Сначала были первые успехи, присвоение юношеских разрядов, но для достижения большего требовалось дополнительное участие, проявление способностей и воли. И когда встал вопрос: учиться в ВУЗе или совершенствоваться в спорте, он выбрал первое.
Спорт во времена юности Паши являлся культом страны.
В школе шли постоянные соревнования с классами, отрядами, школами, районами. Спортивные игры были всегда возбуждающим ожиданием и привлекали большое количество болельщиков.
Паша, как и многие мальчишки, играл во все эти игры: футбол, баскетбол, волейбол, занимался в секции хоккея, очень любил настольный теннис.
Футбол, несомненно, был самым любимым у жителей страны. На крупные матчи до больших стадионов ехали дворами. Со стороны могло показаться, что везущие их туда трамваи похожи на облепленные пчелами ульи.
Часто приезжали иностранные команды.
Стадион «Динамо» на Ленинградском шоссе был главной футбольной ареной.
Однажды Паша с отцом поехали на международный матч с венграми, которые тогда особенно хорошо играли. Билеты были все заранее распроданы. Долго ходили перед ареной, спрашивая свободный лишний билет. Перед самым началом какой-то спекулянт предложил билет за 30 рублей. Средняя зарплата тогда была около 120 рублей. Все возмущались, но продающий был непреклонен.
Тогда папа, слегка поморщившись, отдал деньги спекулянту, и они с Пашей поспешили на арену футбольного поля. Она уже шумела криком и свистом болельщиков, началом захватывающего интересного матча. Наша сборная играла самозабвенно и слаженно. В воротах стоял непробиваемый Яшин.
Никита Симонян, закрутив необычно мяч, забил тогда гол с углового. Новшество вызвало небывалую бурю эмоций. Мы выиграли 5:0. Стадион ревел от восторга!
Краткосрочность матча не могла сравниться с полученной радостью, папа не жалел о потраченных деньгах, и они гордо шли с Пашей домой, словно с собственной победой.
Входя в квартиру, мальчик почувствовал прилив восторга от знакомых сочетаний цифр – 5 и 0.
4
В школе у Паши появилось много интересных приятелей, новые привязанности, увлечения и определенная ответственность перед новым коллективом.
Хотя он поддерживал общение с Катей, она для него не была каким-нибудь доверительным другом. Между мальчиками такие взаимоотношения были более ответственны, нежели «девчачья» дружба.
«Катя легко общается, разговаривая, не «воображает», – думал про себя мальчик.
В классе ребят было меньше, чем девочек. Но с мальчиками было проще и понятнее.
Теперь Паша уже часто ходил играть с ними далеко от своего дома. Особенно было много детей из серого дома за трамвайными путями, как говорили, дом НКВД. Этот дом был новый, современный и благоустроенный. Паша видел там лучшую, чем у других, планировку и просторные комнаты друзей, когда ходил в гости к своим школьным приятелям.
Скоро у него появился новый друг Игорь, который пришел в школу в середине года в связи с переездом откуда-то в тот самый серый дом. Этот мальчик сразу привлек внимание учителей и других ребят своими знаниями, рассуждениями и независимым поведением. Как узнал потом Паша, мама его работала преподавателем литературы в соседней школе.
Новый мальчик хорошо выражал свои мысли и быстро стал своеобразным лидером в классе. Девочки часто были недовольны его заносчивым поведением, но не противились сложившемуся в классе отношению к нему. Учителя смотрели на него настороженно и признавали его знания и находчивость. Это было скорее незримое доверие к его воспитанию. Причем Игорь завоевал это доверие среди ребят не вызывающим «модным» хулиганством, необычными выходками, которые порой восхищали его одноклассников.
Паша уже не помнил точно, когда вдруг они с Игорем стали близкими друзьями. Сам он был по своему характеру больше молчалив, и даже застенчив, но реагировал на предложения к дружбе очень искренне. Игорь, наоборот, являл собой активность и любил внимание к себе. Противоположность характеров, возможно, и привлекла их друг к другу. Однажды, гуляя вместе во дворе, Игорь поспешил домой и сказал, что собирается со старшим братом в Третьяковку.
Увлеченные игрой, ребята удивились, другие вовсе не обратили на это внимание, и как обычно пошли гулять за дом на горку, а Паша заинтересовался:
– А можно пойти… с тобой?
– Наверное… пойдем, – сказал Игорь.
Они поднялись, вошли квартиру, и Паша увидел невысокого блондина со смешливым и пытливым взглядом.
– Это что за пацан? – смеясь, спросил он брата.
– Это мой друг…
– У тебя есть друзья? – язвительно заметил он и внимательно оглядел Пашу. – Удивительный экземпляр. Ну, что, новоявленный друг… Пойдешь с нами?
– Пойду, – уверенно сказал Паша, не понимая до конца, смеется брат Игоря над ним или нет.
– Молодец… Меня зовут Алексей, – протянул он свою небольшую руку.
Паша доверительно протянул свою.
