– Меня зовут Руда, я родная сестра Мобаса, покойного правителя Сулистана, глупца, который пленился чарами злой ведьмы, и поплатился за них жизнью.
И она начала свой рассказ, который я слушала с огромным интересом, ведь он касался в том числе меня и моей семьи. Оказалось, я знала о ней очень мало.
История Руды
«Даже и не знаю, с чего начать. Наверное, начну с себя. Хотя я в ней персонаж второстепенный. Слушайте, и ты, Торлас, тоже послушай. Началось всё, когда мне было семнадцать лет, как и тебе сейчас, Тира. Мой брат Мобас сидел тогда на троне Сулистана, и для меня это было золотое время. Он был настоящим Принцем Крови… Белокурый и бледнокожий, потомок Белых Великанов. И жена его была прекрасной – знатного рода, красивая и умная. Как в сказке. И сын родился, чудное дитя, законный наследник трона.
А я была тогда скромной, домашней девушкой, ни в каких государственных делах не участвовала, жила в своё удовольствие. Но брату приспичило выдать меня замуж, и непременно за наследника трона Тентумбрии. Лет за десять до этого была между нашими странами война, и в тот год мир стал как никогда хрупким. Мобас решил скрепить союз браком. Я была его единственной сестрой, поэтому выбор принести мир пал на меня.
И меня просватали за твоего, Тира, отца. Тогда он был только наследником трона и правил Дельфиньими островами, как и ты до приезда сюда. Я согласилась, конечно. О Тирии Могучем тогда ходили прямо легенды: какой он красивый, храбрый и мудрый не по годам. И он отплыл со своего острова в Герат, где тогда располагался наш двор. Я выходила на берег залива каждый день, ждала своего прекрасного царевича. Но, увы, стать владычицей Тентумбрии мне было не суждено. Флотилия Тирия попала в шторм, а его самого, еле живого, прибило к берегу небольшого острова. Как потом оказалось, это был остров Заблудших Дев. Может, вы знаете про него, раньше туда отвозили увечных девушек. Это, конечно, дикость, и почти век тогда этого никто уже не делал, но… Там Тирию и довелось встретить твою, Тира, мать.»
Руда опустила голову, было видно, что она, как сейчас переживает крушение своих девичьих надежд. Но, взяв себя в руки, она продолжила:
«Они полюбили друг друга с первого взгляда. Так, безвестная глухонемая сфеидка стала владычицей Тентумбрии вместо меня. Только вот ненадолго – меньше, чем через год она умерла при родах. А у меня началась совсем другая жизнь. Замуж я больше не стремилась, боялась, наверное. И решила посвятить свою жизнь брату и его семье. У них с первой женой как раз недавно родился ребёнок, которому во многом я заменила мать. Но об этом после. Сейчас в рассказе моём появится его главная героиня. Правительница Сулистана Мортида Великолепная (как она сама себя называет).
Она прибыла в Сул в возрасте шестнадцати лет в сопровождении двух братьев её отца. Дядья привезли её в надежде выдать за какого-нибудь знатного вельможу, и активно подыскивали хорошую партию среди придворных и членов совета. А она, в столь юном возрасте, уже была, во-первых, очень хороша собой, во-вторых, обладала невероятной, почти сверхъестественной манкостью: все, кто хоть раз её видел, попадал под эти чары. Попался и мой брат. Мортида это быстро смекнула и начала охмурять правителя Мобаса в полную силу. Однажды, когда его жена приболела, юная прелестница пробралась в царские покои и, можно сказать, полностью овладела вниманием правителя. Уже тогда у меня закрались подозрения, что она владеет какой-то магией или чем-то подобным. Ведь спустя всего неделю жену моего брата нашли мёртвой в её покоях. Болезнь её, сначала казавшаяся незначительной, резко подкосила молодую, цветущую женщину. И это было не физическое отравление, а душевное – из неё как будто уходила жизнь. Я человек хоть и тихий, никуда особо не лезу, но я не дура, я сразу поняла, что это дело Её рук. А ещё я сразу поняла, что царицу уже не спасти. Но я могла спасти своего любимца, их с братом маленького сынишку, которого любила как своего. Ему тогда было шесть, он был прекрасным белокурым сорванцом, подающим большие надежды как в учении, так и в физической силе. И когда его мать умрёт, естественно, он будет следующим. Мортида вряд ли пожалела бы наследника трона. Я должна была его спасти! И я спасла.
Я же была его няней большую часть времени, и у меня созрел план: убедить всех (а самое главное Мортиду) в том, что мальчик не представляет опасности, и не может быть наследником трона. Тогда вопрос стоял о жизни и смерти, а не о престолонаследии. И вот что я сделала: мы с принцем пошли гулять по городу, когда там было много народа, а значит и много свидетелей. Проходя мимо одного из домов, мы остановились под балконом, с которого, как будто случайно, упал цветочный горшок, и прямо на голову принцу. Конечно, это всё было частью моего плана, и горшок был совсем не тяжёлый, бутафорский, и принц прекрасно знал, что его ждёт и как нужно действовать. От удара он упал навзничь, и из его рта пошла пена. Да, сыграл он тогда очень натурально. Придворный врач признал, что от удара у принца помутился разум, а по законам Сулистана, человек с психическими отклонениями не может быть наследником трона. Поэтому его решили отдать в жрецы, побрили наголо и отправили жить в храм Луны, где он до сих пор и является жрецом, теперь одним из верховных. Он и приходил к тебе в ту ночь, Тира, он будет отцом твоего ребёнка. Мне очень жаль, что ты его ненавидишь, у нас всех не было выбора… Пока мы вынуждены подчиняться ведьме, время для сопротивления ещё не пришло.
Подожди возражать, сначала дослушай. В тот день, когда маленького мальчика побрили в жрецы, умерла его мать. Для Мортиды дорога была абсолютно свободна, и она начала действовать. От брата моего она не отходила ни на шаг, якобы поддерживала несчастного вдовца. Который не казался таким уж безутешным. Они с ведьмой хихикали и зажимались по углам всю траурную неделю после смерти правительницы. А я, чтобы полностью обезопасить себя и моего сироту-племянника, у которого кроме меня никого не осталось, начала втираться в доверие к юной Мортиде. Я сразу поняла, что она здесь надолго, и на тот момент у меня не было сторонников против неё, всех она завлекла своими чарами.
Мне стыдно это говорить, но я даже несколько раз делила с ней ложе, чтобы она была уверена в моей верности. Не знаю почему, на меня её чары не действовали, я просто притворялась. Притворялась столько лет… Но я уверена, что всё это не зря.
Ах, да, ты же хочешь узнать продолжение истории. Конечно же, мой брат и Мортида скоренько сыграли свадьбу и объявили о близком появлении нового наследника. Но правитель Сулистана Мобас не дожил до этого события, и не мудрено, конечно. Маленький Гай-о родился абсолютно рыжим и весь покрытый веснушками. Наверное, если б тогда об этом кто-то узнал, разразился бы скандал, ведь наследник был копией дяди Мортиды, Хилькона. Но я и ещё несколько приближенных скрыли это, и по велению Мортиды, ставшей теперь полновластной хозяйкой в стране, с первого дня жизни красили волосы мальчика в белый цвет и часами держали ребёнка в жидкости, которая придаёт коже белизну. Для него всё это было, несомненно, очень вредно, он рос болезненным и чахлым, и даже совсем бы угас, если бы не магия его матери. Он нужен ей живым, от его имени она правит Сулистаном и по сей день.»
***
Я слушала этот рассказ сначала отрешенно. Во-первых, у меня всё тело было в синяках от крепких рук, державших меня, извивающуюся, во время насилия. Во-вторых, мой разум никак не мог воспринять так много информации, не мог её связать со мной, с тем, что произошло совсем недавно. Для меня это была просто какая-то страшная сказка.
– Я не понимаю, я-то ей зачем? Зачем ей этот ребёнок? Тем более не от её сына? Что она будет с ним делать? – говоря про ребёнка, я ещё не до конца поняла, что как бы он уже во мне, и мне придётся очень долго его вынашивать внутри себя. Это дитя насилия и жестокости…
– Тира, милая, всё из-за твоей сфеидской крови и этого треклятого пророчества о Властелине мира. Не знаю, может, она думает, что Гай-о не проживёт долго и её власть пошатнется, если его не будет. А может, действительно верит в эти бредни из древних книг. Она уже несколько лет не делится со мной такими далеко идущими планами, я превратилась для неё во что-то вроде элитной прислуги. Но это даёт мне больше свободы.
– А если она сейчас сюда придёт? – внезапно вздрогнула я от страха.
– Нет. Каждый раз, когда кто-то хоть секунду смотрит ей в глаза, она теряет силу, теряет свою магию. И ей нужно восстановиться. Для этого она исчезает из города на несколько дней, не меньше трёх. Она даже при всем этом… Ну… ты понимаешь… – Руда смущённо замялась, не желая произносить вслух то, что произошло со мной не без её участия – Не смогла присутствовать, хотя очень хотела. Теперь она вернётся минимум послезавтра. Так что мы можем говорить свободно.
Руда помолчала с минуту, давая время и мне переварить ее рассказ, и заговорила снова:
– Вот ты и знаешь историю твоего появления здесь. Но сейчас не время для сожалений, не упивайся своим горем, а покажи свою силу. Всё проходит, и это пройдёт. На данный момент тебе необходимо спокойно вынашивать ребёнка, как бы ты к нему не относилась. Для тебя это единственный способ выжить. Мортида уверена, что для тебя всё конечно и после родов она утилизирует тебя, как отработанный материал. Но ты знай, ты не одна, мы твои союзники, мы поможем тебе. И «мы» это не только я и Торлас, нас много. Кстати, твой глава каравана Кайрум тоже с нами, хотя Мортида уверена, что охмурила его, переспав с ним в первый день вашего приезда. Но он оказался крепким орешком, как-то понял, что я на твоей стороне и просил передать, что он верен тебе, как и раньше.
– А этот… Настоящий Принц, ну, который сейчас жрец, это он меня насиловал? – вдруг выпалила я неожиданно даже для самой себя.
Руда вздрогнула и опустила голову, Торлас отвернулся, как будто ему очень срочно что-то понадобилось в углу.
– Да, это он, – через минуту решилась ответить Руда. – пойми, мы в таком же положении, что и ты, такие же заложники ведьмы. Думаешь легко притворяться дураком всю жизнь и смотреть, как на твоём законном троне сидит чудовище, пожравшее всю твою семью и надежду на светлое будущее? Ты в этом положении только один день, а мы уже много-много лет. Конечно, ты ненавидишь и его, и меня, ведь я тоже участвовала в этом… Но мы все, на самом деле, на одной стороне. Чтобы победить мы должны объединиться, сжаться в кулак и выжидать время для удара!
– Удара? Какого удара? Вы уже чёртову тучу лет сидите и ждёте время для удара! Вас давно поработили и трон у вашего «воспитанника» узурпировали! Вы что, ждали меня? Слабую девушку, которую сломили сразу по приезде, изнасиловали и избили! Чего вы ждёте от чужестранки!? Что я пойду и из этого подвала верну вашему соплежую его корону? Вы в своём уме? Да вы кто такие для меня? Я вас всех ненавижу, чёртовы слабаки, решившие переложить свои заботы на мои плечи! Я не собираюсь с вами союзничать, не собираюсь! Мне дела нет до ваших дрязг. Сами впустили змею на свою землю!
Я выкрикивала свои обвинения Руде в лицо. Она смотрела спокойно, даже тепло, и я не продержалась долго. Поток ругательств и обвинений иссяк. Я села на кровать, и закрыла лицо руками. Слез не было, я просто сидела и обдумывала сложившуюся ситуацию. Руда и Торлас меня не трогали и ничего не говорили. Да, они сами были виноваты в своих бедах, я имею в виду Руду и её покойного брата. Доверились ведьме. Но и я не лучше. Рванула на край света, возомнив себя властительницей мира. Чем я лучше них? Да даже хуже, я видела эту ведьму, интуитивно понимала, что она из себя представляет, но нет, всё равно повелась на такой дешёвый фокус! В своём тщеславии даже не заметила предательства Пикси, у которой обычно всё на лице написано. Ну, дура чистой воды! И отца подставила, получается из-за меня и его не стало…
Мысли об отце вызвали слезы. Сначала я тихо всхлипывала, а потом разревелась в полную силу. Первым не выдержал Торлас, он подбежал, сел рядом и обнял меня за плечи. Я уткнулась носом в его грудь и тихо плакала. Казалось бы, после всего, что со мной произошло совсем недавно, мне должно быть противно прикосновение мужчины, но он был так деликатен, от него исходила такая сила, при чем не грубая мужская сила, а сила духа, энергия уверенности в том, что всё будет хорошо, что я под защитой, что я не могла противиться этому. У меня всегда были в друзьях только мальчишки, и вот теперь у меня есть ещё один. Хоть вся эта история должна была научить меня никому не доверять, но сейчас как будто другая реальность открылась, я поняла, как сильно я заблуждалась насчёт других людей. Я всегда думала, что высокое положение гарантирует порядочность человека, а теперь пришло понимание, что это совсем не так. И что, по крайней мере, эти два человека, Руда и Торлас, говорят мне правду, и искренне желают добра. Мне не оставалось ничего, кроме как довериться им полностью, иначе моя жизнь совсем потеряет хоть какой-то смысл, а значит эта злодейка Мортида добьётся своего, полностью сломит мой дух.
– Ладно. Какой у вас план? Что вы хотите, чтоб я сделала? – сказала я, глядя Руде в лицо из объятий Торласа.
– Я знала, что ты умная девочка, – с теплотой в голосе ответила Руда. Она, кажется, даже не обиделась на мои слова, выпаленные в гневе, и продолжала, – Сейчас, хочется тебе или нет, ты должна спокойно вынашивать ребёнка. От него зависит и твоя судьба, и наши. Меня Мортида поставила ответственной за это. Она думает, что я ненавижу твоего отца за нанесенное «оскорбление». Всех мерит по себе, ибо сама не ведает ни доброты, ни прощения. Но нам это как никогда выгодно. Я буду приходить к тебе каждый день, а Торлас дежурит через день. Его сменщик – верный пёс Мортиды, поэтому тебе нужно быть осторожной, хотя бы в его дежурство. Будем играть роли двух ненавидящих друг друга женщин.
Я улыбнулась. Впервые за этот жуткий день, который казалось, длится уже вечность, я немного успокоилась.
–А что будет после того, как оно родится?
Руда нахмурилась. Наверное, ей не понравилось, что я так назвала этого «ребёнка». Но как я могу воспринимать этот плод насилия? Она поняла по моему взгляду, что не стоит сейчас поднимать этот вопрос.
– Я пока не знаю. На самом деле, при наилучшем раскладе, мы с помощью и поддержкой ещё нескольких государств, с главами которых я давно состою в тайной переписке, раскроем этот обман, и сбросим узурпаторшу с её пьедестала!
– Ага. Ну, допустим. И кого коронуете? – о, Боги, я думала, что они вменяемые.
– Тебя и Мобасакару, конечно.
– Это кто вообще? Мобаса-как??
– Это отец твоего ребёнка, Тира. Я разве не называла его имени?
О, вот это перспектива! Ещё интереснее! Править на пару с этим тощим! Ну, спасибо. Да и вообще, желания чем-то или кем-то управлять у меня уже абсолютно отбито. Эта Руда, конечно, хорошая женщина, но по сути какая-то фанатичка. Но пока я свое мнение высказывать не буду. Поживём – увидим. И так слишком много кардинальных изменений в моей жизни. Я кивнула. Со стороны это, видимо, выглядело не очень естественно – мои новые друзья смотрели на меня то ли с жалостью, то ли с недоумением.
– Тира, дорогая, мы тебя совсем утомили, тебе нужен отдых. Надеюсь, теперь, когда ты все знаешь, ты немного успокоишься и сможешь хорошо выспаться. Только не забывай, завтра с утра придёт новый охранник, при нём ты должна быть подавленной и разбитой, ни в коем случае не показывать, что у тебя есть какая-то надежда. – говорила Руда, глядя меня по волосам. Её прикосновения напомнили мне, как моя служанка Мэмэ всегда причесывала меня к праздникам. От этого стало тепло и спокойно, как дома, как будто всё, что произошло после моего отъезда было страшным сном. Я хотела спросить о судьбе Мэмэ, неужели она тоже предатель? Но сон смарил меня раньше, я тихонько опустилась на подушки и крепко заснула.
И вот я уже дома, на Дельфиньем острове, мы, как в тот день, когда я первый раз увидела Мортиду, играли с мальчишками в войну. Я, как всегда, была лучником. Мы разбежались по гигантскому царскому заповеднику, а я опять залезла на то же дерево, где меня постигла неудача. Но на этот раз внизу было множество детей, и даже, кажется, взрослых. Они шныряли подо мной и не замечали моей засады в кроне дерева. Я приложила стрелу к луку и стала целиться. Только, как бы я не старалась, не могла отличить, кто враг, кто друг, кто союзник, кто противник. И вдруг, в один миг они все, как по щелчку пальцев, подняли головы вверх и посмотрели прямо на меня. Среди этих перекошенных злобой лиц не было ни одного дружелюбного! Как один, они ринулись к самому стволу дерева и начали карабкаться наверх. Ко мне. Лезли прямо друг по другу, не замечая никого, кроме меня. От ужаса я вся напряглась, как тетива на моем луке, и не могла ни пошевелиться, ни закричать, ни даже вдохнуть. И вот уже самый ловкий тянет ко мне руку, почти дотягивается до ноги, я смотрю ему в лицо, и это оказывается дряхлая, сморщенная, как мумия, старуха, с тощей, сухой рукой, которая вот-вот стянет меня вниз. Её седые патлы развиваются, как тонкие серые змеи, я смотрю ей в глаза, и цепенею в панике. На меня в упор смотрят чёрные, кошмарные глаза госпожи Мортиды!
– Отдай…
–Мама! – с истошным криком я все-таки смогла проснуться, так и не узнав, что ей нужно отдать.
Я резко села в кровати, в комнате уже было темно, лишь небольшая лампадка горела на маленьком столике возле кресла. Я, как ребёнок, нырнула под одеяло, высунув только нос. В детстве мне тоже снились кошмары, и каждый раз я просыпалась с криком «мама», хотя мамы у меня никогда и не было. Никто не приходил на мой зов, никто меня не успокаивал, я со всем справлялась сама. И сейчас справлюсь.
– Тира, что с тобой? – услышала я над ухом заботливый шёпот. Немного высунув голову из-под одеяла, я увидела широкое, плосконосое лицо. Лицо друга. Торласа.
– Кошмар приснился, – прошептала я, как ребёнок.
Он присел ко мне на кровать и погладил макушку.
– Спи, не бойся я рядом посижу.
Почему-то я сразу поверила, что с этим человеком мне ничего не страшно и он отныне всегда будет моей надёжной защитой. Он не предаст, не будет меня использовать, как Руда и другие, а просто всегда будет на моей стороне. Я не думала, не анализировала, просто знала. И он казался единственным человеком на земле, которому я нужна. Не знаю, как я это определила, может, по глазам.
Я положила голову ему на колени, свернулась клубочком, и теперь уже уснула спокойным, безмятежным сном. А Торлас сидел и гладил мои волосы…
6. Дитя
Весна 5142 года
Дни покатились за днями. К своему положению и заточению я уже привыкла, да и какой у меня был выбор? Только ждать. Чего или кого ждать я и изначально не поняла, а теперь, спустя много месяцев, уже забыла. Ждала просто рождения… этого… плода. После, может, что-то и произойдёт, а может и нет. Об этом я вообще не думала. Руда приносила мне какое-то поило, после которого мне становилось безразлично абсолютно всё. Но пила я его через день – только в дежурство мерзкой шелудивой крысы Ясука. Этот шакал, облизывающий грязные ноги госпожи Мортиды, был жестоким и грубым мужланом. Всегда обзывал меня владычицей-принцессой, что из его поганого рта звучало хуже, чем «портовая шлюха». Я даже нормально есть не могла, когда он был рядом, хотя кормили меня истинно как королеву! Таких яств, какие подавали на столике из-под пола, я не пробовала ни разу в своей жизни. Конечно, они кормили не меня, а то, что внутри меня.
О своей беременности я старалась не думать – она проходила прекрасно, не доставляя мне неудобств. Только сейчас живот стал таким большим, и это чужеродное создание там так билось и вертелось, что большинство мыслей сходились на том, чтобы оно быстрее избавило меня от своего присутствия. Последнее время Руда была чем-то обеспокоена, ходила сама не своя. На мои вопросы отвечала уклончиво. Видимо, великое восстание против Мортиды и ее двора откладывается, как я и думала. А что будет со мной? Ой, лучше, наверное, об этом вовсе не думать.
Единственной моей отдушиной был Торлас. Мы болтали обо всем на свете. Обо всем, кроме нас самих и сложившейся ситуации. Обсуждать эту беременность или какое-то ближайшее будущее ни один из нас не хотел.
В один вечер, когда уже стемнело, Руда зажгла светильники и сразу ушла. Мы с Торласом сели на пол (мне с огромным животом было удобно сидеть только на полу), чтобы разделить мой вкусный ужин. Сегодня на маленьком столике было особенно много разных блюд. В широком горшочке ещё тихонько шипело жаркое, видно только что вытащенное из печки, в хрустальных вазочках лежали тонко нарезанные маринованные овощи: лук, морковь, огурец и перец. В самых крошечных стаканчиках налиты заправки, очень острые, разжигающие аппетит. И на небольшом блюде холодная копчёная курица, коричневая и очень ароматная. Сладкое красное вино искрилось в бокалах тончайшей работы.
Мы с удовольствием начали трапезу. Сегодня я насмелилась и, опустив глаза, спросила:
– Как думаешь, что будет, когда Оно родится?
Торлас даже поперхнулся. Только что на его лице была довольная, сытая улыбка, и в миг брови сошлись на переносице.
– Ничего плохого они тебе не сделают. Мортида даже ни разу не пришла к тебе за это время. Заберут его и всё, а там посмотрим. Я тоже не верю в бредни Руды о захвате власти. Как я понял, она возлагает надежды на правителя Пурии Далила Смешного, – я усмехнулась, – вот-вот, одного имени достаточно. Да и Пурия раз в десять меньше Сулистана, что они смогут? Да никто и не выступит открыто против Мортиды и её магии, все только интриги плести горазды. Так что, будем надеяться только на себя.
Я погладила его по волосам.
– Да что мы можем сделать?..
– Ты, конечно, не интересовалась, а я уже давно сделал дубликаты всех ключей, которые открывают двери до самого выхода в город. Не беспокойся, родится ребёнок, про тебя забудут, и я выведу тебя отсюда.
– Наивный… Неужели думаешь, что Она забудет? Ладно, не хочу больше об этом говорить, и жалеть себя надоело. Что будет, то будет. А раз наш разговор и так перешёл грань табу, расскажи, как ты попал к Ней на службу? И почему она не сомневается в твоей верности?
Торлас опустил голову, и несколько минут молчал. Потом решительно посмотрел мне прямо в глаза.
– Я расскажу. Начнём с того, что я происхожу из племени туланов, раньше мы жили на территории сегодняшнего Дарфура и Сулистана и занимали обширные территории к югу от Пустыни Третьей Жизни. Жили мирно, не зная войн и сражений, знали законы природы и чтили предков. Но тысячу лет назад по морю пришли дарфурийцы, которым нужны были новые земли. Война была ужасной и кровопролитной. Поначалу они просто истребляли нас, как скот, но мы быстро переняли и их оружие, и технику боя и даже усовершенствовали её, но было уже очень поздно. Война шла тридцать лет, и в итоге небольшие остатки моего народа дарфурийцы обманом и обещаниями мира выманили, согнали на корабли и отправили на свой же покинутый остров Дитя Медведицы, где мы и живём по сей день в надежде когда-нибудь вернуться на родные земли. С молоком матери мы впитываем идеи об отмщении. Моя мать была слишком самозабвенно увлечена ими, она внушила мне и сестре, что мы дети, зачатые от бога войны и мести Тулана, и наша миссия состоит в объединении всего Эдома под властью этого кровожадного бога. Когда мне было шестнадцать, а сестре пятнадцать, то есть ровно десять лет назад, она послала нас на большую землю, чтобы мы убили исчадье зла, узурпаторшу Мортиду. И представляешь, мы почти это сделали! Само проведенье нам благоволило. Мы пробрались в храм Луны и притаились за статуей богини Мары. Был день Летнего Первоцвета и Мортида возглавляла церемонию поднесения цветов к ногам этой богини. Когда она была совсем близко, я уже готов был к прыжку, но Ия меня опередила. Занесла кинжал прямо над головой ведьмы, и по глупости посмотрела ей прямо в глаза… Ты знаешь, чего стоит её взгляд. Сестра выронила кинжал и нас тут же схватили. Меня бросили в сырой подвал на неделю без еды и воды. Я уже думал, что меня просто заморят до смерти, и не сомневался, что Ии уже нет в живых. Сам я не чувствовал ничего, только каждую секунду представлял, как сестру пытают и мучают. Это было невыносимо.
Он закрыл лицо руками. Я не трогала, не перебивала его. И он продолжил.
– На седьмой день дверь открылась. На пороге была Она. Во всем великолепии. Да что я рассказываю, ты и сама была в такой ситуации. Мортида любит наслаждаться победой, обожает унижать побежденных. Она сказала, что моя сестра жива и здорова, ей ничего не сделали. Пока. И теперь все зависит от меня. Если я покорюсь и буду служить ей, то она пощадит Ию. И не сделает всё то, что уже нарисовало мне воображение. Разве у меня был выбор? И Мортида, конечно, обезопасила себя. Она отправила сестру в Герат, а меня оставила здесь, прислуживать её величеству. Я не могу ослушаться или сбежать, она тут же казнит мою сестру. Раньше она всё брала меня на приёмы в качестве личной охраны, и все иностранцы удивлялись, каким это образом ей удалось сделать покорным одного из свирепых и диких туланов. Она гордилась этим. Кстати, гордыня это её самое слабое и уязвимое место, я это понял за годы, проведённые здесь. Она застилает глаза многих правителей, но Мортида от неё просто слепнет. Взять хотя бы меня, она решила, что я полностью покорен, что за эти десять лет перестал быть собой, ей это так лестно, что она будет верить в свою мощь до последнего, не усомнится. Я думаю, на этом и стоит сыграть, когда ты родишь ребёнка. – От слова «ребёнок» меня передернуло, – Ты должна будешь умолять её тебя не убивать, для неё твоё унижение будет наивысшим наслаждением, поэтому она не сможет сразу лишить тебя жизни, будет продлевать удовольствие.
– И сколько лет мне придётся ползать у неё в ногах, пока не подойдёт «момент»?
Торлас насупился, понял, что я намекаю в том числе на него. Лицо его ничего не выражало, но через мгновение он сдвинул брови и решительно посмотрел мне прямо в глаза.
– Пошли сейчас.
– Что?? – я выпучила на него глаза, – ты сдурел?
– Возьмём внезапностью! Ключи у меня есть, никто не может ожидать побега сейчас, пока ты беременна. Даже Мортида не приходит – думает, что бежать сейчас безумие. Пошли.
Он смотрел так уверенно, что я не смогла устоять. А вдруг это именно тот, единственный шанс!
Я резко поднялась с пола.
Но что это? Весь подол юбки был насквозь мокрым, и на ковре темнело влажное пятно. Сердце остановило свой ритм, сжалось в крохотную частичку. Это мокрое пятно могло означать только одно. Роды. Роды начинаются.
Несколько часов спустя
Не знаю, есть ли женщина на Земле, которая захочет вспомнить свои роды. Я точно никогда не захочу. Это была настоящая пытка, иначе не назвать. Так что, если кто-то захочет подробностей, спросите кого-нибудь другого, не меня. Я же начну рассказ с той секунды, как это дитя из меня полностью вышло.
Всё произошло стремительно, и как сказала старуха, которую Руда привела для того, чтобы принять роды, «слишком уж быстро для первого раза». Все вокруг меня суетились, а я лежала, как выжатая тряпка, которую только что скручивали и трепали во все стороны, а теперь просто бросили на пол. Краем глаза я видела, как эта старая кляча-повитуха и Руда крутят в руках, переворачивают вверх ногами, щиплют и хлопают этот кусочек плоти, который они называли «ребёнком». Нет, он был обычный, не увечный, просто какой-то синий, как баклажан, и, по моему мнению, совершенно безжизненный. Он не дышал, не кричал. Не пойму даже, радоваться или огорчаться. Как это повлияет на мою судьбу?
Но к женщинам подошёл Торлас, взял существо за пятку, как-то встряхнул, шлепнул ладонью по спине, и оно резко вдохнуло, выдохнуло, ещё вдохнуло и заорало так резко, что я чуть не подпрыгнула. На моих глазах происходило настоящее волшебство: ребёнок из сине-фиолетового начал розоветь с каждым вдохом! Старуха посмотрела на Торласа с удивлением, смешанным с большим уважением. И в ту же секунду в комнату вскочила Мортида! Судя по всему, она ждала за дверью, когда ребёнок издаст первый звук. Она тут же сделала знак рукой, чтобы все отошли от плода её еженощных мечтаний, убедилась, что он жив-здоров и что это мальчик. В одно мгновение она, как коршун, схватила свою добычу, вся сгорбилась, закрывая чадо всем телом, и замерла, как будто замороженная, не отрывая взгляда от маленького тельца.
В это время Руда, как бы случайно, повернулась ко мне спиной, и из сомкнутой руки бросила на постель кусочек сахара, чем-то явно пропитанный. Я сообразила и почти налету схватила его и так же резко сунула в рот. И, не успел он до конца раствориться, меня согнуло пополам от сильнейшей боли, а изо рта и носа хлынула кровь.
Все разом обернулись ко мне, в том числе и Мортида. От безумной боли я металась по кровати, то сжимаясь в клубок, то выгибаясь так, что стояла только на пятках и макушке. Эта предательница Руда решила меня отравить, видимо, чтобы я избежала мучительной смерти от рук палачей!
– Госпожа, нужно как можно быстрее унести отсюда ребёнка! У неё похоже родовая горячка, а она очень заразна, как вы прекрасно знаете. – говорил голос Руды где-то далеко от меня, хотя она стояла на расстоянии вытянутой руки. – Ей недолго осталось, а ребёнок может быть ещё здоров! Бежим отсюда, Госпожа! Финестра справится с умирающей.
А я и действительно уже чувствовала дыхание смерти. Кровь так и хлестала изо рта и носа! Мортида посмотрела на меня с таким отчаянным разочарованием! Она так и не смогла выдавить мои глаза! Страх за свою собственную шкурку взял верх, она резко повернулась в сторону двери и побежала во весь опор, прижав ребёнка к своей груди.
Мне так хотелось расхохотаться ей в след, но сил не было! Как жаль! Хоть ненадолго, хоть на несколько секунд перед смертью, я почувствовала себя победившей в этой схватке!
Бабка, которую Руда назвала, кажется, Финестрой, очень быстро для своего возраста подбежала ко мне, когда вдалеке брякнул последний звук.
– Давай, молодой, помогай! – сказала она Торласу тихо. Он подскочил ко мне как ошпаренный, в его глазах было столько беспокойства и страха за меня! Он взял меня за плечи и помог сесть, приступы боли ещё продолжались, но уже не так интенсивно. Финестра совершенно бесцеремонно задрала свою чёрную длинную юбку до самого пояса и резко сорвала с оголенного бедра привязанную к поясу и чем-то приклеенную к ноге, бутылочку с красным содержимым. Подлетела ко мне, схватила за спутанные волосы на затылке и бесцеремонно дернула вниз так, что голова моя откинулась назад и открылся рот. Она, не теряя времени, тут же влила содержимое бутылочки прямо мне в горло. Я кое-как успела сделать глоток, чтобы не подавиться и тут же задохнулась, настолько эта жидкость была жгучей! Мгновенно по всей груди пронеслось обжигающее пламя, дыхание участилось, и сердце поскакало как табун лошадей! Кровь мгновенно перестала течь, и боль полностью прошла. Конечно, от кровопотери и родов осталась слабость, но я уже не умирала, смерть отняла ладони от моего горла. Так удивительно, ещё мгновение назад я была уверена, что не переживу эту ночь. Я положила голову Торласу на грудь, и он обтер влажной тканью моё лицо, шею, руки, которые были в крови. Его движения такие бережные, ласковые, что сердце невольно сжалось от нежности и я немного неуклюже обняла его одной рукой.
– Не время ворковать, голубки! Сейчас или никогда! Через несколько часов Мортида может вернуться, чтобы проверить, умерла ты или нет. Хоть сегодня и начнутся празднества в честь рождения наследника, она сможет выкроить минутку ради такого дела! Быстро переодевайтесь, вас уже ждут.
Что? Всё же побег? И эта старуха на нашей стороне? Вокруг меня крутятся какие-то планы, а я в кромешном неведении.
– Куда бежать-то? – наспех спросила я, стягивая липкую от крови одежду.
– Ой, детонька, вам бы хоть со дворца выбраться! А там куда Боги укажут. Вот, надевай. Да, одёжа не по тебе, но ты сможешь выйти! – она протягивала мне свое чёрное платье. – Я здесь найду, что надеть. А если ведьма придёт, найду, чем её встретить. Не убью, конечно, но… В глаза ей гляну! Ы-ы-ы-ы, – она выпучила глаза из орбит и оскалила беззубый рот, – хоть на время, да задержу, а вы подальше убежите! Тира, стой, вот, вымажи лицо золой, точно будешь вылитая я! Торлас, ты знаешь, что охране, если встретится, говори, что ведёшь криворукую повитуху в темницу, так они поверят. Стой, стой, вот, возьми перстень, мой внук ювелир сделал точную копию царского перстня Мортиды! С ним вас везде пропустят. – она резко привлекла меня к себе, поцеловала в щеку, так же резко отстранила, прошептав, – как же ты выросла и как стала похожа на мать…
Откуда она знает меня и мою маму, у меня не было времени спросить или обдумать. Мы побежали.
Почему-то даже в такой опасный и рискованный момент я не потеряла хладнокровия. Хотя после родов и зелий меня ещё немного потряхивало, я была абсолютно спокойна, сердце билось ровно, голова работала как никогда ясно. Торлас тоже вёл себя как обычно, не суетился, шёл по коридору впереди меня очень уверенно. Со стороны я бы никогда не усомнилась, что происходит что-то вполне обычное, просто охранник ведёт старуху. Я шла согнувшись почти пополам, опираясь на большую сучковатую, натертую до блеска постоянными прикосновениями, палку.
Вдруг Торлас так резко остановился, что я на лету уперлась лицом ему прямо в поясницу. Еле сдержав уже запрыгнувшие на язык ругательства, я замерла в ожидании, прячась за надёжной широкой спиной.
– Ты куда это? Зачем с поста ушёл? – задребезжал в воздухе мерзкий голос Ясука.
– Великая Госпожа Мортида велела отвести старуху Финестру в башню Узников и запереть там. – Спокойно и размеренно ответил Торлас.
– А, ха! Эй, старая кляча, что, доколдовалась? – с довольной ухмылкой Ясук пытался выглянуть из-за плеча Торласа. – Эха-ха, дай-ка посмотрю этой ведьме в глаза в последний раз! Да чего она молчит? Финестра, которую я знаю, уже давно бы отлаяла меня, как шелудивая псина! Ну-ка-к-х-х-х-р-р-р… – гневная речь прервалась булькающими и хрипящими звуками.
Я вынырнула из-под правой руки Торласа, и на меня тут же навалилась окровавленная туша Ясука.
– Как ты его! – восхитилась я ловкостью Торласа, – Одним ударом! Я уж испугалась, что ты дашь ему на меня посмотреть!
