Лилия Кондрашкина "Цветок папоротника"

– Как же свободные люди живут среди лесных чудовищ?

– Они не такие, они стали мутантами, – ответила сыну мать.

– Кем? – удивился Паша. Он впервые слышал это название людей.

– Мутанты – люди, изменившиеся внешне и внутренне так, что лес принимает их за своих жителей и не трогает.

– Тогда я тоже хочу стать мутантом, – мечтательно произнес мальчик, чем вызвал смех матери с Генкой.

– Нет, Паша, – возразила Нина, – мутантом быть плохо. Говорят, что они потеряли почти весь разум. Даже разговаривать разучились. Мутанты стали больше походить на зверей, чем на людей. Некоторые из них превратились в хищников. Лишь внешностью они все еще походят на нас. Понимаешь?

– Да, мама, – кивнул Паша, завороженный и притихший от маминого рассказа. – Я больше не хочу быть мутантом и жить в лесу. Что же тогда нам делать?

– Идите ко мне.

Женщина протянула руки. Мальчики тут же прижались к ней.

– Василий любил Николая. Он поймет мою любовь к вам. Нам надо быть сильными.

На пороге комнаты возник Никанор.

– К нам идут люди Василия. Генка, подойди ко мне.

Мальчик оторвался от матери, подошел к отцу. Тот положил руки на плечи Генки. Посмотрел пристально в глаза.

– Тебе страшно?

– Да, папа, – признался Генка.

– Запомни: что бы ни произошло, ты не умрешь. Лучше я умру, чем отдам тебя. Василий знает это и не откажет мне.

– Я понял, папа, – кивнул Генка. – Мне все же предстоит наказание, – мальчику хотелось прижаться к отцу и заплакать, но он знал, что тот любит твердость характера в трудную минуту.

– Да, наказания тебе не избежать. Если бы ты был послушным, как твой брат.

– Я только искал цветок папоротника, чтобы вылечить маму.

Никанор вздохнул.

– Мне стоило наказывать тебя, несмотря на мамин запрет, – Никанор перевел взгляд на жену. – Довольна?

– Я не думала, что так выйдет. Откуда взялся шарагал при еще не севшем солнце? Они ведь вылетают лишь в полной темноте.

– Я тоже думал так. Выходит, они трансформировались.

– Не сделай мир дневных шарагалов, тогда лес совсем станет для нас опасным.

Послышались шаги вошедших посланников от Василия. Они имели право заходить без разрешения.

– Хозяин, – позвал громко один из них.

– Иду, – откликнулся Никанор и повел Генку за собой.

Нина снова заплакала.

В комнате ожидали двое крепких молодых братьев, выполняющих различные поручения Василия. Иногда поручения касались наказания провинившихся жителей деревни, что случалось не часто. Поговаривали, братья – внебрачные дети главы деревни, поэтому и взяты Василием к себе.

– Здравствуйте, – поздоровались Никанор с Генкой.

Братья ответили.

– Василий приказал привести к нему твоих сыновей, – сообщил один из братьев.

Никанор опешил. Он не думал, что и Паша будет позван. Генка ужаснулся при мысли, что из-за него пострадает брат. Пусть его казнят, только бы Пашу не трогали. Он хотел возразить, но отчим строго взглянул на него. Он сам скажет, что следует. Сыну лучше молчать. Генка и без того натворил бед.

– Паша слишком мал для публичного наказания.

– Не советую тебе спорить с Василием. Он зол на мальчишек, из-за которых монстры пришли в деревню, а мы лишились троих мужчин.

– Я вовсе не спорю, – возразил Никанор. – У меня есть право не разрешать наказания ребенка до десяти лет.

– Разбирайся сам с Василием, – сказал второй парень. – Мы лишь выполняем приказ. Хочешь применения силы?

Никанор нахмурился. Он должен был подчиниться посланнику главы деревни беспрекословно. В противном случае, неповиновение может навредить Генке. Он и так переживает.

– Твоему сыну тоже шесть лет, – напомнил Никанор. – Разве ты позволил бы его наказывать на площади?

– Мой сын никогда не сделает того, что вчера сделали твои дети.

– Все знают твое воспитание, – согласился Никанор. – Не слишком ли в нем мало любви?

– Я воспитаю достойных членов общества, которые не запятнают семью проступком. Зови Пашу. Нам пора идти.

– Паша, – позвал Никанор. Стало плохо при одной мысли, что мальчика поведут как преступника.

– Что? – вбежал мальчик.

– Тебя тоже зовет Василий, – Никанор обнял крепко сына.

До того не сразу дошел смысл сказанного.

– Не надо, папа! – заплакал Паша.

– Не бойся. Я поговорю с Василием. Сразу, как он поговорит с вами. Тебе ничего не грозит.

Паша оторвался от отца.

Мальчики подошли к парням, повернулись спинами. Те завели им руки за спины и связали веревками.

Все четверо вышли из дома.

Василия – Светлана – с утра молчала, что означало крайнее недовольство. Женщина громче обычного стучала посудой. Она была не согласна, ни с решением Василия о брате, ни с его желанием наказать мальчиков.

Василий молча переносил настроение жены. В конце концов, это он – глава деревни, обязанный соблюдать правила. У него умер любимый младший брат, а его еще и попрекают. Наказание Генки пойдет ему на пользу, так даже отец сказал. Раз мать не дает наказывать сына. Про Пашу он еще не решил. Возможно, лишь припугнет.

Когда в очередной раз Светлана чем-то стукнула, Василий не выдержал:

– Уймись, Светка! – рявкнул он.

– А в чем дело?! – в тон мужу крикнула женщина. – Что ты мне мешаешь? Я же в твои дела не лезу.

– Еще как лезешь!

– Когда это я лезла в твои дела? – Светлана уперла руки в боки, с вызовом глядя на Василия.

– Сейчас прямо вмешиваешься в мои дела.

– Как это? Я ничего тебе не говорю.

– Зато поведением своим выражаешь недовольство, – объяснил Василий.

– Да, выражаю, – согласилась Светлана. – Могу и словами добавить.

– Не мог я иначе поступить. Понимаешь, не мог?

Светлана села за стол. Пристально посмотрела на мужа.

– Ты мог всех троих спасти, но не стал.

– Они бы все равно умерли.

– Тогда бы ты похоронил их, и у тебя было бы место, где вспомнить Николая.

– Замолчи, – глаза Василия наполнились слезами, – мне и так тяжело.

– Как же сейчас тяжело родителям, детей которых ты обвинил в смерти брата и хочешь наказать.

– Я их наказываю вовсе не за смерть брата. Света, как ты могла такое подумать? – Василий даже возмутился мнению жены о нем.

– Тогда зачем ты послал за ними?

– Они нарушили правило деревни своей прогулкой в сумерках по лесу. Из-за них на нас напали шарагалы. Мальчики заслужили суровое наказание.

Женщина горько усмехнулась.

– Правила. Зачем они нужны?

– Чтобы жить по-человечески, людям нужны правила, – Василий не понимал Светланы.

– Мир стал настолько хрупок, что неизвестно будет ли завтра. Мы живем здесь даже не зная, есть ли где еще люди, кроме наших нескольких деревень, – Светлана вздохнула.

– Я уверен, что выжили не только мы.

– Где же они? Почему не приходят?

– Не могут далеко уйти, как и мы не покидаем своего убежища, – Василий говорил уверенно. Он действительно так считал.

– Глядя на детей, я каждый раз спрашиваю себя: зачем мы их рожаем, что им дальше делать?

– Жить и рожать новых детей. Восстанавливать человеческий род.

– Наш мир уже никогда не даст нам того пространства, что было до Катастрофы. Земля больше не колыбель человечества. Она превратилась в клетку без дверцы. В некий квест без возможности что-то получить в конце пути.

Оба вздохнули от той безысходности, в которой жили, пытаясь не думать о ней. Где-то в глубине души Василий сам понимал, что все их усилия по сохранению рода напрасны, что их дети проведут свои жизни в том положении выживания. Мир изменили люди, и люди же пытаются измениться под него.

Философско-жизненный разговор супругов прервали вошедшие мальчики в сопровождении одного парня.

Мальчики поздоровались с Василием и Светланой. Они хмуро смотрели на главу деревни, не ожидая ничего хорошего от предстоящего разговора. Руки по-прежнему были связаны за спинами.

– Оставьте нас, – приказал Василий. На приветствие он лишь коротко кивнул.

Прежде чем выйти из комнаты, Светлана подошла к мальчикам, по-матерински обняла обоих, поцеловала лбы. Она не могла отговорить главу деревни от наказания.

Василий терпеливо ждал окончания проявления ласки.

Наконец, Светлана покинула комнату вслед за ушедшим парнем.

– Вы вчера слишком поздно вернулись из леса, – начал разговор Василий.

– Моя вина, – признался Генка. – Отпусти Пашу.

– Вы оба там были, что привело к страшным последствиям.

– Мне жаль, что на деревню напали шарагалы, – Генка говорил искренне. Он переживал последствия своего поступка. – Я искал цветок папоротника.

– Никанор рассказал мне про твои желания. Однако цветка не существует в отличие от нарушенного правила и страшных последствий, – Василий вздохнул.

– Я готов понести любое наказание, но Паша не должен быть наказан.

– Здесь я решаю, – повысил голос глава деревни, – кого наказывать, а кого прощать. Ваш проступок привел к смерти троих человек. Ваше наказание будет примером для деревни, чтобы остальные дети никогда не посмели ослушаться родителей.

Паша не выдержал и заплакал.

– Меня уже наказал папа. Я не хочу снова розог.

– Ты только начинаешь жить. Поверь моему опыту, тебе еще не раз придется их терпеть.