– Ух, ты! Платье! Танцы! Бал!
– Да танцы были крупные, – грустно промолвила Исабель.
– К назначенному дню должны были приехать Принц со своим помощником, военачальником, полковником и опорным отрядом воинов. Красивые все! Но они должны были подготовить свадьбу. Помочь с этим мероприятием. Потому что такое событие в королевстве – это для всех и надолго. Должны были быть концерты, цирк, фокусы-покусы, салют, танцы от зари до зари. Местные очень готовились все. И к свадьбе должны были бы приехать море народу из другого царства. Воины все красавцы дружественной армии, артисты, художники. Это была неплохая сила. А так был лишь передовой отрядик. Человек тридцать, не больше.
Там еще другая деталь важная была. В день свадьбы наступала смена эпох. И свойства камней пропадали. И потом королевство оказывалось закрытым на долгое время. А возможно на всегда. Потому что семь заветных камней искали снова. И для каждого камня была своя история и легенда. Они просто так не обретались. Должен был родиться герой. Точнее не герой. В чьем-то сердце должен был родиться Поступок.
– А какая сейчас молодежь пошла! То ли дело было! А что сейчас? Что они найдут? Вечную мерзлоту они найдут! – сказал дедушка таким артистическим голосом, что все прыснули со смеху.
– Да. Были проблемы со входом. После свадьбы, – добавил дедушка совсем другим тоном.
– Но ведь был седьмой камень!
– Был. Да сплыл!
Внимание и радость
Королева очень доверяла Нищему. Она показывала ему лично все особенности сада. И дворца. Разные закоулки и коридоры. Во дворцах же есть много разных потайных комнат, коридоров в никуда, специальных комнат, где слышен любой шепот, секретных подвалов, секретных ходов и скрытых дверей. Да, они часто гуляли по замку, потому что нищий был интересным собеседником. И он никогда ничего не просил за свою помощь.
Внутри самых потаенных коридоров, которыми королева хотела его поразить он действительно был в трудно-скрываемом восторге. Ему было интересно все. Он пытался не показывать вида, она это видела. Ведь в любой другой теме он всегда переигрывал ее своей эрудицией и знаниями человеческой природы. И удивить его было практически нечем. Он слегка отступал, давая королеве раскрыть детали того удивительного приключения или характера, о котором она затевала разговор, а потом всегда раскладывал точно и по полочкам все скрытые мотивы всех участников. Словно знал их лично. Точнее он подводил королеву к этим выводам. И она распутывала узел любой чарующей истории. А в их запрятанной стране чарующих историй было хоть отбавляй. И она догадывалась, что ее просто подводили к этому пониманию.
Но в лабиринтах замка он был как ребенок. Ему было все очень интересно. Он честно признался, что вот в архитектуре и строительстве он профан. Он изучал каждый камешек на стенах, каждый выступ. А королева закончила именно архитектурный профиль местного университета. А там были хорошие учителя. И тут она легко могла похвастаться эрудицией.
Королева была прямо-таки королева. Тонкий нос, аристократические черты, идеальные ушки и, конечно, осанка. Но она была в команде по гимнастике. В школе еще. Поэтому это не походило на версту ходячую. Она в любой момент могла сесть на землю в лесу и ее колени сами ложились на землю, словно резиновые. При этом сложиться вперед или вбок и расслабиться было для нее проще простого. Собственно, она поддерживала форму постоянно. И такая вот скрытая гибкость в безупречно подтянутой осанке была очаровательна. А вот король был, как Ванька-кузнец из Нижней Кобыловки. Нос картошкой, щеки вширь, походка вразвалку, кость широкая, челка та еще. Но вот дать он мог так, что мама не горюй, если что. Виктор, друг его, был куда более дворянской внешности. Поэтому их всегда путали, когда в гостях или на приеме они были в дружественном царстве, где их никто не знал. И они часто так и жили. Виктор – царь, отдувался там по всем формальным вопросам, а Король, Серхио его звали, – полковник охраны. Скажем так, что если надо было Царя-короля защитить от хулиганов, то царь Виктор просто занимал, так сказать, «трибуну» и наблюдал, как хулиганы разлетаются по углам. Царь – не царь, король – не король, а Серхио в университете был в среднем полутяжелом весе вне конкуренции. Команды из дружественных царств это хорошо знали. Любили его. Искренний он был и добрый очень. Но веселый. А вот хулиганы нет. Не знали они ничего. Поэтому и летали. По углам.
И наоборот. Если переговоры с незнакомыми инвесторами какими или еще по каким делам – тут Виктор был на коне. Он видел людей насквозь. И ему не нравился нищий. Совсем. Королю тоже. Он с ним встречаться избегал.
Седьмой камень был, кстати, всегда у короля с королевой. Он нужен был им для визитов и возвращений. Они не сидели абсолютно взаперти. Хотя кто о них знал? Пять дружественных стран. А уговор о нераспространении блюли все. Только вот сарафанное радио никуда не денешь. Куда они еще мотались вне протокола с Виктором? Вот были мысли у королевы, конечно. Но у них всегда все четко, не подкопаешься. Ее не брали.
– У короля с королевой? – спросил Мигель, – Так ведь у профессионалов он должен был быть!
– Точно! И вот тут слабое звено. А эти двое Виктору камень не сдавали на хранение.
– И где же они его хранили?
– В замке. Прямо в спальне своей. Там был сейф. С шифром. В стене над кроватью спрятан. Замаскирован. Но для опытного медвежатника, как называют профессиональных взломщиков, это было не проблемой. Хотя шифр был. И сейф был так утоплен в стене, что надо было бы пол дворца снести, чтобы его вскрыть, не зная шифра.
Королева очень любила птиц. И вдруг она увидела нищего, который что-то делал в траве у парковой дрожки. Это было не свойственно ему, он был очень озабочен и с чем-то возился, сидя на коленях.
– Вы закапываете серебрянники, чтобы они выросли на дереве? – сказала ему Королева.
– Нет, Ваше Величество. До этих высот в агротехнике я еще не дошел, – голос его был озабоченным, – И в зоологии тоже. Но в медицине я кое-что понимаю. Ему очень плохо.
– Кому?
Нищий аккуратно отодвинул ворох травы и на ладошках поднял очень красивую птицу. Небольшого размера с очень необычным и разноцветным оперением. Она вжалась в его ладони и была словно придавлена чем-то.
– Королева открыла свой безупречного рисунка рот.
– Вот! Это редкий вид. Но что с ним, в принципе, понятно. Это переохлаждение. В верхних слоях очень холодно было сегодня и вчера. Они летят высоко. Вот он упал сюда. Случайно заметил. Повезло малышу. Ходил с ним за пазухой, думал, все. Но отогрелся. Я его сюда положил, чтоб он еще восстановился. Поил вот из соломинки. Держите его!
И он аккуратно положил птичку в ее ладони. Королева волновалась. Она никогда не видела такой красивой птицы. А птица была словно пьяная.
– Эти птицы любят красоту, – сказал Нищий, – Они очень чуткие! Они не понимают слов, но слышат интонацию высказанного, как музыку. Скорее даже не на звучание слова реагируют, а на его значение для говорящего. И это их либо окрыляет, либо губит. Они как дети! Скажите ему что-нибудь очень красивое и важное для вас, и она оживет. У меня нет таких заветных слов. Поистаскался мой оптимизм.
Птичка с мольбой посмотрела в глаза королеве.
– Внимание и Радость! – вдруг сказала Королева, и глаза птицы оживились. Она вскочила на ноги, взмахнула крыльями и унеслась в небо.
– Какие странные вещи творятся вокруг вас, Сомбра.
Разговор Виктора
Солнце давало блики на стене, Занавески были открыты. Карниз был просто зашкуренной палкой, лежащей на двух кованных гвоздях. Окно было приоткрыто и щебет пернатых просто заливал комнату. Они прыгали за окном по веткам яблонь, растущих в саду, словно во что-то играли.
– Кто это был? – спросил Мигель
Ворон два раза каркнул с верхушки лиственницы.
– Тут много странников. Иногда жданных, иногда не очень. Бывают и просто путники. Они идут по звездным дорогам и иногда забредают сюда.
– Такие бывают? – громко, но без крика, спросила Марисол.
– Путники?
– Да, – уже шепотом сказала девочка.
Исабель почему-то заулыбалась, чуть наклонилась и поцеловала девочку в темечко. Марисол куда-то поплыла и потеряла нить разговора.
– Я видел некоторых, – сказал дедушка, и Исабель еще сильнее улыбнулась.
– А кто этот человек в маске? – спросил Мигель.
– Может быть он Путник? – спросил дедушка.
– Вы нас запутываете.
– Ну про кого ты спрашиваешь? Опиши человека. Имя, фамилию, должность. Звание.
– Какое звание? – почти закричала Марисол, встрепенувшись из сна, – Он в маске!
– Это человек в маске, – сказал дедушка. Исабель отвернулась.
– У него мое кольцо и меч наш! – почти кричала Марисол.
– Твое? И меч наполовину, я так понимаю? – спросил дедушка.
– Да, – немного менее императивно произнесла Марисол.
– Так это подарок от мэрии же!
– Да, – сказала Марисол.
Птички вдруг прекратили свой перманентный щебет.
– Какая мэрия! – Ее голос зазвенел в ушах у всех. Карниз отпал одной стороной вниз, перекосившись, и обе занавески со жужжащим звуком съехали одна за другой на пол. Дедушка опять подвигал мизинцем в ухе.
– Не надо, – тихо сказала Марисол. Мигель просто закрыл уши и глаза на всякий случай.
– Кх, – крякнул дедушка, – Думаю, он тебя услышал. Так у него и маска развяжется.
Исабель улыбалась.
– Это он был! – закричал Мигель.
– И ты тоже? – тихо спросила Исабель.
– Не. Не там копаешь, – покачал головой дедушка, – Он же на ло-ша-ди! Вы же сами рассказывали.
Ворон опять прокричал два раза с верхушки.
– А почему они не прогнали его? – хмуро сказал Мигель.
– Кто? Кого? – через паузу спросила Исабель.
– Виктор и король этого … – Мигель замялся с эпитетом.
– Нищего? Виктор редко встречался с ним. Он ему, если и попадался, то в толпе восторженных поклонников, вернее поклонниц. Или Королевы. Не до диалога было. Но он, конечно, нашел его. Нашел в комнате своей. Постучался, вошел. Нищий явно ждал его. Пригласил к столу, к камину. Там хорошая комната была. Это все же часть дворца.
Нищий без лишних комплиментов, посмотрел ему прямо в глаза и сам сказал:
– Много где я в том числе работал. Не особо то я шлялся по жизни, как вы прекрасно понимаете. У людей очень властных в том числе. Властных и успешных. Могущественных было бы уместнее сказать. Но звучит пафосно. Профессиональная деформация вообще неизбежная штука. А если ты тиран с неограниченной властью, то это не очень красивая форма личности, в которую превращается человек. Хотя все зависит от человека. Он может устоять в этом искушении, может и нет. Здесь очень хорошо выстроена система социальных связей. И много нехороших возможностей деформации просто сведены к мнимому. Вы молодцы.
Нищий сидел в своем чистом сером хитоне, с капюшоном словно монах, и затемненных очках. Не черных. Скорее рыжеватых. Руки его были сложены внизу, у колен. Выше среднего роста, он сидел ровно, не откинувшись в кресле и не закинув ногу на ногу. Смотрел прямо и спокойно в лицо собеседника. Его глаза сквозь очки были видны, но несколько размыто. Он не был молод, но и старым он тоже не был. Достаточно астеничен. как и положено бродяге. Но движения его были уверенными. Более чем.
– Зачем вы здесь? – тихо спросил Виктор.
– Я ищу.
– Что вы ищете?
– Я ищу выход. Для себя. Я в тупике. Я нищий. У меня есть все. Но это ничего не меняет.
– Что вы ищете?
– Выход для себя. Дорогу, которая бы дала мне новую жизнь.
– Как вы сюда попали?
– Вот как-то попал. Это загадка для меня самого. Видимо я очень хотел этого. Я слышал про Закрытое Царство Свободы и Братства. Это красиво. Я искал вход сюда. И как-то нашел. Много бродил. Если можно было бы так выразиться. Я знаю, что вы мне не верите. Ищете скрытый смысл в моих словах. Это ваша работа. Я готов вам помочь, скажите только, что я могу сделать. Хотите, чтоб я ушел – я исчезну.
– Я еще зайду к вам, – Виктор подошел к двери, обернулся, посмотрел на играющие пламенем дрова в камине, на несколько смущенное лицо нищего и ушел.
Виктор пошел к Серхио. Тот стоял у окна, но был весь в своих мыслях.
– Отдай мне камень, – тихо сказал Виктор.
Король встрепенулся и обернулся к другу.
– Погоди, не суетись.
Он отошел от окна и размял здоровенные свои плечи. Что-то хрустнуло. Потом сложил руки над головой, как пловцы перед заплывом, и потянул их назад. Только не провернул. Он не был пловцом.
– Девочка замуж выходит. Витя! Боже! Она будет жить … Ты как ты это вообще представляешь? Она же маленькая!
– Она постарше тебя, Ваше Величество.
– Ты говорил с ним?
– Да.
– И что?
– Отдай мне камень.
– Погоди, тут что-то не так. Можно подумать у тебя он в большей безопасности будет.
Скит
Сергей не услышал, он скорее почувствовал, что карету понесло. В этом сгущенном молоке любой поворот давал ошибку градусов на тридцать в ориентации. Он попытался вернутся, но полянка с развилкой не находилась. Он потерял ее почти сразу, как пошел искать развилку. Сердце стучало не по-детски. Он знал, что не вернется. Без детей он никуда не вернется.
Туман не редел, он только сгущался, и ему казалось, что это уже не микрокапельки воды, а какая-то рваная вата. Он машинально проводил перед собой рукой с кинжалом, хотя это все-таки был туман. Даже Сережа запаниковал. Не от тумана. Он потерял детей. Потерял детей! Мальчик в своей курточке легкой, да девочка в юбочке со складками со своими волосами желтыми. Но он был очень опытный. Он сел на склон и достал компас. У него был всегда с собой компас, был запас воды, шоколад, спички, таблетка для очищения воды, аптечка. Он знал зачем и почему.
Компас не показывал. Сергей не верил в чертовщину. Но магнитное поле земли было дезориентировано не меньше, чем он. Сергей посмотрел на счет маркеров или засечек. Но не был видно пальцев на вытянутой руке.
«Нельзя сказать, чтобы такая уж влажность была, – подумал он, – Вроде сухой весь».
И вдруг лица детей, скачущих в прыгающей по склону карете, появились перед его глазами. Рациональное покинуло дядю Сережу, и он стал двигаться сквозь туман, быстро на сколько мог. Натыкаясь на деревья, которые росли очень плотно и были практически не видны, работая кинжалом перед собой, словно это ему чем-то помогало.
Сколько прошло времени в этой схватке с туманом, трудно сказать. Но, наверное, не меньше суток. Сергей пил из фляжки и продолжал искать хоть что-то. Он понимал, что кареты рядом нет, полянка потеряна, и что он ищет – невозможно определить. И он каким-то чутьем понял, что стоит ему лишь повернуть назад и он выйдет из тумана. Он найдет выход. Но только назад. Но дорога назад его не интересовала.
Шоколадка кончилась. Вода еще была, так как были ручейки и впадинки с водой в камнях. Нельзя сказать, что он сбавил обороты. Шел, наверное, третий день. Туман и не думал сдаваться. Дядя Сережа тем более. Дядя Сережа, похудел, изодрался вдрызг и успокоился. Теперь его намерение было сильнее любого тумана. Но он это пока не знал. Он наткнулся на след.
