– Джей. – Он тоже налил себе кофе, отхлебнул и скривился. Запихнул кружку в микроволновку и включил отсчет тридцати секунд.
– Алекс. А я тебя видел на днях.
– Где?
– «Улыбка сфинкса».
Микроволновка нервно запищала. Джей открыл дверцу и чуть не обжегся, вытаскивая кружку. Зато температурный режим напитка теперь отличался от температуры мочи.
Алекс заржал:
– Да не напрягайся ты так! Я ж, наоборот, теперь уверен, что ты нормальный.
Он подмигнул, засунул пальцы в карман очень узких брюк и с трудом выудил наушники.
– Не хочешь поднять настроение? Трек на полторы минуты. Заценишь.
– Госпожа Бауэр не удивится, что ты улыбаешься до ушей? – поинтересовался Джей, наблюдая за Алексом.
Тот сел на стол и прислонил телефон к кружке вместо подставки:
– Это детские развлекушки. Мартин на прошлой неделе… ну, высокий такой, черноволосый, сидит через два места от тебя… он на виртуальном стенде лайт запустил. Его сутки потом не отпускало. Пригляди за дверью.
Джей прислонился к стене напротив Алекса так, чтобы видеть вход. Из крохотных наушников доносился знакомый звукоряд лайта – жужжание и перезвон колокольчиков. Зрачки Алекса сначала метались по экрану, потом застыли и только изредка подрагивали и вдруг – резко заполнили радужку до края. Вертикальная морщина, только что пересекавшая его лоб, тоже исчезла.
– Уф, – выдал он, откидываясь на спинку стула, и посмотрел на Джея снизу вверх. – Кинь в меня печенькой.
Джей выудил из миски пачку и коротким движением отправил по столу к Алексу. Тот с видимым удовольствием разорвал обертку и откусил половину.
– А жизнь-то налаживается, – сообщил он, рассыпая крошки по столу. Крупный кусок шоколада приземлился на его галстук. – Будешь?
Джей покачал головой. Он прекрасно знал этот эффект лайта, когда самые обычные вещи становятся фантастически привлекательными.
Когда они вернулись в кабинет, госпожа Бауэр позвала его к себе.
– Надо провести учет всех бумажных журналов, – пояснила она, поглаживая верхний том на стопке. Он был того самого цвета, который означает нерушимые традиции. – Заполнить журнал журналов. Проверить, что их столько же, сколько было в прошлом году. Проверить титульные страницы и правильность заполнения. Это очень важная работа. Надеюсь, ты понимаешь.
На плакат с корпоративными ценностями «Бингхам и Никкун» над ее головой падало солнце. Слово «Вовлеченность» светилось сильнее других.
– Понимаю, – заверил Джей и процитировал стандарт ISO 9001, растрогав наставницу почти до слез. Это было признаком карьерного роста. Подумал, не пора ли потребовать увеличить зарплату.
Он закинул галстук на плечо, поставил одну стопку журналов на другую и, придерживая их подбородком, пошел на рабочее место к своей перегородке за длинным столом опен-офиса.
Кабинет был заполнен шорохом бумаги и щелчками мыши, кто-то говорил по телефону, кто-то, вопреки настоятельным рекомендациям службы охраны труда (циркуляр номер двести тридцать семь) раскачивался на стуле.
Все эти люди были готовы вставать в половине седьмого утра, спускать воду в унитазе, надевать не слишком хорошо выглаженные рубашки и чистые носки, допивать кофе, натягивая одной рукой пиджак, подхватывать портфель и переться через полгорода в заполненном автобусе в офис, нервно топтаться у лифта и прижиматься к короткоюбочным красоткам из бухгалтерии, которые тоже едва ли соображают, где находятся, до того, как выпьют вторую чашку кофе, а потом садиться за стол и заполнять журналы и журналы журналов, все так же не особенно просыпаясь. Потом уходить – и все это ради того, чтобы на следующее утро снова прийти на работу.
И так всю жизнь.
Клиентоориентированность, Мотивация, Вовлеченность, Ответственность и Постоянное совершенствование.
Ты же понимаешь.
22
Джей пялился в строчки значков через плечо Коллина. Хайтек Момо выглядел для него так же, как любой другой программный код: непонятно. Вздохнув, Джей завалился на кровать, потом потянулся за смартфоном. Движение вызвало острую боль в мышцах: вчера тренер развлекался, заставляя их колотить груши, пока спарринг-партнер колотит подушкой по тебе. Когда не слишком сильный, но оглушающий удар пару раз пришелся по голове, Джей потерял ориентацию, получил грушей в бок и в итоге растянулся на полу и заявил, что лежать – очень приятно. И отправился отжиматься.
Пошипев, Джей пристроил подушку под плечи и стал бездумно листать новости. Ему не давал покоя странный кейс, в котором Момо притащил свои флешки. Пластиковый, с многочисленными ребрами жесткости, с темным логотипом сверху. В таком переносят сверла и другие инструменты.
Свернув новостную ленту, Джей открыл поисковик.
Попробуем «ударопрочный кейс».
Отлично, гигантские черные коробочки. Безопасная перевозка радиотехнической аппаратуры. Охота и рыбалка. Оружие.
Нам бы что-то поменьше. И с несколькими отделениями.
Например, кейс для фотоаппаратов. Похоже: и форма, и темный логотип. Ударопрочный, герметичный. Выдерживает температуру до 90 градусов Цельсия. То, что надо для хранения флешек с «цифрой». Джей посмотрел поставщиков – такие кейсы продавались минимум в семи магазинах города. Пока тупик, но для перекрестного поиска может пригодиться.
На экране всплыло сообщение от Ханны:
«Скучаю по тебе».
Селфи Ханна снимала, положив голову на темную поверхность стола и вытянув руку вперед. Рядом стоял стакан, доверху набитый льдом и с пышным кустом мяты сверху. Видимо, мохито.
Губы у Ханны были влажные, блестящие.
«Не похоже», – набрал Джей, ухмыляясь. Потом добавил: «И на конференцию по журналистскому мастерству тоже не похоже».
«Это был семинар». Смайлик с рожками гневно размахивал трезубцем.
Следующее селфи было, видимо, с одногруппниками, и один из них обнимал Ханну за талию.
«До тебя пятнадцать километров», – ответил Джей.
«?»
«У парня есть где-то полчаса, чтобы съебать из бара до моего приезда».
Смеющийся смайлик, сердечко, «J». Потом обнадеживающее:
«Завтра у тебя. Найди, чем занять Коллина».
Джей улыбнулся и отправил «ОК», потом отложил планшет. На задворках сознания мельтешила раздражающая мысль.
Судя по бешеному стуку клавиш, Коллин тоже чатился. Джей приподнялся на локте и увидел, что окно с кодом открыто в фоновом режиме, а большую часть экрана занимает мессенджер и ветка форума. На почтительном отдалении от ноутбука стояла белая кружка с кофе: блестящая, чистая, никаких неприятных потеков на стенках.
– Ты вообще на хакера не похож, – заявил Джей.
Коллин почувствовал подвох, приподнял наушники и вопросительно посмотрел на него.
– Не похож ты на хакера, друг, – повторил Джей, зевая. – Слишком чистый. И эта жалкая попытка носить черный свитер. Он должен быть растянутым, понимаешь? С парой романтических пятен. И в спортзал со мной хакер ходить не должен…
Коллин фыркнул, покачал головой и настучал еще несколько реплик в чате. Потом стянул наушники на шею и повернулся к Джею:
– В чем конкретно вопрос?
Джей вздохнул. Коллин всегда отлично понимал, что творится у Джея в голове, – лучше, чем он сам.
– Почему Бинь не стрелял? – спросил Джей и после паузы продолжил: – У него было время вытащить дробовик из машины и пальнуть по корейцам.
– Ждал команды от Лео. Споткнулся. Дверь заклинило… Миллион вариантов.
– Или нет.
Коллин взялся за край стула между широко расставленными ногами, слегка покачался:
– А почему ты спрашиваешь меня, а не его?
Джей тоже сел на кровати и продолжил разглядывать Коллина: очень аккуратная небритость, очень светлые серые глаза под темными бровями. В гляделки Коллин играл со спартанским спокойствием – позавидуешь.
Продержавшись секунд тридцать, Джей поднял руки ладонями вверх:
– Ты прав. Иду самым легким путем. А надо начать с мастерской Момо.
Джей встал, хлопнул Коллина по плечу и отправился в свою комнату. Натянул толстовку с капюшоном, распихал по карманам телефон, ключи и мелочь, вышел в коридор и обнаружил, что его ждет Коллин в парке цвета хаки поверх черного свитера.
– Ты, вроде как, хотел попрощаться с «Трез Колорез», раз уж устроился на нормальную работу, – произнес Джей. – И ты даже не в пятерке Лео.
Коллин посмотрел на него снизу вверх: Джей был не слишком высок, так что это было несложно.
– Хорошо, что ты худи надел. Удобно за капюшон из дерьма вытаскивать.
Джей фыркнул, открыл дешевую кнопочную «раскладушку» Philips и набрал номер Тони. А потом, прижав телефон плечом, начал натягивать кроссовки.
Машина ждала их в двух кварталах, у детской площадки. Джей плюхнулся на переднее сидение, Коллин – на заднее. Он засунул руки в карманы и уставился в окно.
– Едем? – спросил Тони, и, не дожидаясь ответа, нажал на газ. Автомобиль стартовал удивительно плавно для старой тачки с приличным пробегом: Тони не зря проводил вечера в гараже. Вырулив на широкую улицу, автомобиль перестроился в левый ряд и резко набрал скорость.
Джей вытащил телефон и пролистал новостную ленту, не пытаясь найти ничего конкретного, просто занимая время, а потом снова посмотрел на дорогу. В лобовом стекле можно было различить его собственное блеклое отражение: натянутый на голову капюшон и цветные блики от телефона на лице и толстовке.
В автомастерской было светло как днем. Саундтреком сегодня звучал Depeche Mode: музыкальные вкусы племянника Момо были известны всей округе. Тони закатил машину прямо в гараж и, выскочив, тут же начал пожимать руки механикам под аккомпанемент привычных «че как?» и «как сам?».
Джей огляделся. Обычный рабочий вечер, пара тачек в полуразобранном состоянии, никаких похоронных лент. Бизнес есть бизнес.
В дальнем конце гаража, над гроссбухами, громоздившимися на поверхности небольшого стола, торчала голова Никки. За ним на стене висел плакат, по цветовой раскраске напоминавший пресловутые ценности «Бингхам и Никкун».
Клиентоориентированность, Мотивация, Вовлеченность, Ответственность и Постоянное совершенствование.
По мере приближения делегации «Трез Колорез» лицо племянника Момо вытягивалось. Он еще раз затянулся, засунул окурок в пивную банку и поднялся из-за стола. Никки был желеобразный: он встал, но тело колыхалось, как будто он еще не закончил движение. Из-под распахнутой олимпийки показалась гавайская рубашка, мятая снизу от долгого сидения за столом.
– Ну, привет, Джей! – сказал Никки, протягивая ладонь. – Подсидел-таки своего наставничка?
– Лео подстрелили, но недели через две будет как новенький. – Джей ответил на рукопожатие, и Никки опустился обратно на стул. – Когда похороны Момо?
– Завтра. Тетушка бегает в попытке раздобыть побольше белых лилий, а я разбираюсь с делами. Дядя Момо всегда проводил аудит в ноябре. А в этот раз – не успел.
– Сочувствую.
Тони молчаливо перекрестился и снова сложил руки на груди. Коллин прислонился к стене и наблюдал за сценой. Несмотря на свой вид, в драке он был гораздо опаснее Тони с его горой мышц. Опаснее – и злее.
Джей поставил кроссовку на удачно подвернувшийся ящик из-под пива и оперся рукой на бедро. Спросил:
– Знаешь, что Момо привез Реймонду на днях?
Никки подхватил зажигалку со стола, протянул пачку Джею, тот отрицательно покачал головой. Племянник Момо раскурил очередную сигарету, которая казалась слишком изящной, дамской в его толстых пальцах.
– Момо никому не говорил об этом. – Дым, белый и густой, он выдохнул через нос. – Но, как ты понимаешь, все догадывались.
– Тогда скажи, – пожал плечами Джей.
Уголки рта Никки опустились вниз.
– «Цифра».
– Откуда?
Он нервно заколыхался в кресле.
– А вот этого я не знаю. И не хотел бы знать.
Джей покачал ящик ногой и спросил:
– А машина дядюшки Момо у тебя сейчас?
– А тебе зачем? – насторожился Никки.
Действительно, тебе зачем?..
– Хочу кое-что проверить, – многозначительно ответил Джей.
В машине, конечно, ничего не было. Пустой багажник. Бардачок, забитый случайными чеками, брошюрами, влажными салфетками и блестящими блистерами, в которых оставалось по паре таблеток. Старые коврики с росчерками осенней грязи. Карманы задних сидений с детскими книжками, салфетками – снова, а еще липкая коробка яблочного сока с трубочкой.
Вручив коробку Никки, Джей вылез из машины, потер руки и приготовился признать поражение. И натолкнулся на портрет внука Момо: круглое лицо с розовыми щеками в обрамлении ровных петелек вязаного чепчика. Снимок был сделан на очень хорошей оптике.
