– Приступим, – произнес командир и положил руку на шею Чарли. Его примеру последовали двое других всадников, после чего все трое вытянули свободные руки в направлении угла.
Остальная группа, впитывая исходящую энергию, приготовилась к обороне, достав оружие. Стена, под действием невидимой, но смертоносной силы мелко завибрировала, выплевывая в стороны бетонную крошку из мест стыков плит.
– Я слышу патруль. Пятеро, двигаются пешком, быстро приближаются, – произнес Вождь -один из стоящих в обороне людей. – Двести пятьдесят метров.
– Нажали, – приказал Герман.
Из направленных в стену рук заструились уже видимые полосы энергии, напоминающие подсвеченный сизый дым. Раздался громкий щелчок – начала рваться арматура, скрепляющая массивные угловые плиты.
– Сто пятьдесят метров! – Вождь, прекрасно понимая, что ихраскрыли, перестал скрывать свой голос шепотом.
Разорванная от натяжения егоза стрельнула в стороны, зацепившись одним из обрывков за воротник Охотника. Очередная арматура толщиной в два человеческих пальца растянулась и порвалась. На плиты давил уже явно видимый шар чистой энергии. Он выкорчевывал плиты, зарытые на два метра, и стал увеличиваться в размерах, пытаясь переломить железобетонные монолиты в полметра толщиной. Треск бетона был слышен уже по всей базе.
– Контакт, – крикнул тот же человек, что и прежде, и снял оружие с предохранителя.
– Огонь по ногам!– крикнул Герман. – Охотник, Комар, держите напор, я прикрою ребят.
Шар, потеряв подпитку одного из наездников, на секунду уменьшился в размере и ослабил давление на стену. Руки Охотника и Комара стали покрываться вихрем неистовых потоков энергии, разрывающих одежду в клочья. Это причиняло адскую боль, натягивая кожу, но всадники не издали ни звука, лишь усиливая напор. Тем временем в нескольких метрах от них развязался интенсивный бой.
Герман для удобства управления защитным полем, созданным все той же энергией и разделенным на две полусферы, оседлал Чарли и встал за левым щитом, оставив наездников под прикрытием правого. Бойцы, перекатываясь от одной полусферы к другой, по очереди отправляли на землю пришедших на подкрепление солдат, не нанося им фатальных повреждений. Получивший шальную пулю в плечо, Вождь покрывал противника потоками проклятий и силился устроить локальный апокалипсис в пределах отданного предводителем приказа. Он стрелял сгустками синей субстанции из штатного пистолета, заставляя здания и блоки, служившие прикрытием солдатам, засыпать их потоками пыли и осколками бетона.
– «Акула» на семь часов!
– Занять круговую оборону, прикрывать всадников! – крикнул Герман, собираясь перевести второй щит за спины борющихся со стеной товарищей. Но, пытаясь поймать очередную пулю перед грудью Вождя, он не успел среагировать на пущенную вертолетом ракету.
Следующая секунда, казалось, замерла в диком потоке звуков: стонах оглушенного взрывом Германа, отброшенного на землю взрывной волной; выстрелах солдат; крике Комара, пытающегося привести в чувство Охотника, в шее которого застрял тот пресловутый обрывок егозы, порвав часть щеки; шорохе травы, гнущейся под напором падающих комьев земли. Трое из группы, в тот момент находившиеся за правым щитом, погибли, буквально разорванные на части прямым попаданием ракеты.
Герман, преодолевая навалившуюся наковальней усталость, встал на ноги и взревел, увидев изуродованное тело Чарли, из которого, окутывая по кругу потоки крови, в землю просачивались ленты синего марева. Глаза человеканалились кровью, он выхватил пистолет и, не целясь, прострелил голову одному из солдат, продолжая жадно искать глазами вертолет, пустивший ракету.
– Олаф, успокой его! – крикнул Комар, водружая хрипящего Охотника на спину Бобика.
Олаф тут же кинулся к Герману и аккуратно схватил его зубами за ногу. Герман обернулся и кинул выжигающий взгляд на рыжего волка. Но тот в ответ настойчиво взглянул в глаза человека.
– Ты прав, проход открыт, – он опустил руку на шею Олафа и крикнул в сторону выживших: – Уходим!
Закинув еще одного раненого товарища на спину рыжего волка, командир вырвал из пасти мертвого Чарли два клыка и, что-то шепнув ему на ухо, попятился к углу периметра, развороченному ракетой. Когда последний человек из группы исчез в дыре бывшего забора, Герман направил мощный кинетический удар в место, где лежали тела его почивших товарищей, тем самым аннигилируя их и тратя последние остатки энергии, полученной им от Чарли. Конечно, он мог восполнить запасы от Бобика или Олафа, но энергии всадника и именно его волка всегда взаимодействовали лучше.
– Хер тебе, а не Чарли, ублюдок, – тихо произнес Герман и выпрыгнул в темноту болот.
Через несколько часов погони группе все-таки удалось немного оторваться от настойчивого преследования. Они стояли на краю города, покрытого редким светом в окнах. Клим, медик в прошлом, перевязывал шею Охотника, приговаривая что-то о выздоровлении и свадьбе, чтобы тот успокоился. Комар по-своему возвращал людей к дееспособному состоянию: при помощи Олафа стягивал пулевые ранения и снимал результаты сотрясений, но был не в состоянии устранить последствия рваной раны связок и горла.
– Что дальше, Герман? – спросил Комар, закончив лечение товарищей.
– Как и условились, с одним небольшим изменением: ты с Олафом и оставшимися людьми пойдешь в сторону лесов – туда они не сунутся. Через пять дней встречаемся у бункера. Будем надеяться, что разведка у Демичева работает хуже пропаганды.
– А вы куда пойдете? – спросил Комар, пожимая руку командира.
– Мы задержимся в городе, отведем их вглубь, подальше от жилых домов, и выиграем для вас время. Если не найдете нас на месте, занимайте бункер и не смейте соваться в город, лучше оставшихся людей сохрани. Ясно?
– Да, командир, я за ними присмотрю.
Герман и Охотник, коротко кивнув остальным, двинулись в сторону центра города. Бобик шел рядом, через протянутую напарником руку передавал силу, позволяющую тому не упасть в обморок и понемногу регенерировать. Ржавые автомобили, полуразрушенные травой тротуары и выбитые витрины магазинов не добавляли приятных эмоций. Кроме того, идущие посреди улицы люди и волк в свете утреннего зарева могли раньше времени привлечь людей Демичева. Среди местных в то время еще оставались недалекие личности, верящие, что их не покинули, так что они выдали бы незваных гостей при первой же возможности. Троица ускорила шаг, не используя силу, дабы не привлекать внимания оптики военных спутников.
– В парке, в центре города, должна быть часовня, из нее удобно будет выставлять щиты, плюс можно попробовать использовать растительность.
Охотник молча кивнул. Он понимал, что шансов на счастливый конец у них мало. В попытках вернуть свое главное оружие и апогей сил, природу которых пытался постичь Демичев, он мог зайти настолько далеко, насколько ему позволят законы физики. Тот день должен был стать последним для троицы, но первым для группы, в будущем получившей свое знаменитое прозвище.
Солнце поднималось все выше, кидая мрачные тени от искалеченных внеземной энергией лысых деревьев. Вороны, видимо понимая, что скоро их ожидает сытный обед, сидели черной тучей на ветвях величественного дуба, расположенного у входа в парк. Когда люди и волк проходили в нескольких метрах от него, вороны молчали, провожая жадным взглядом потенциальную еду. Посреди небольшого болота, что прежде было озером, плавал, опустив глаза, одинокий лебедь, будто пытаясь что-то найти под толщей мутно-зеленой воды. Он на появление людей вообще никак не отреагировал. Бывшие аллеи были усыпаны листвой и останками скамеек, отчегобольше напоминали свалку. Обойдя пруд, Охотник на мгновение остановился, глядя на памятник Александру Сергеевичу Пушкину.
– Охотник, сейчас не время для поэзии, – произнес Герман спокойно, но властно.
Всадник в ответ, не поворачиваясь, указал рукой на небольшое кирпичное здание, стоявшее в пятнадцати метрах за памятником. Размером оно было с трансформаторную будку, стены выполнены из красного кирпича с облезшей известью, а позеленевшая от мха деревянная крыша, казалось, только и ждала команды, чтобы рухнуть. В боковых от входа стенах виднелись небольшие окна без рам.
– Бобик, побудь возле памятника. Охотник, пойдем внутрь, осмотрим позицию.
Потолка у часовни не было, его заменял конус крыши, а прогнившие доски полов лежали на земле. Герман вошел первым и бегло оглядел помещение.
– Не бункер, конечно, но для выставки щитов и маскировки в первые минуты боя пойдет. Ну что, позовем гостей?
Охотник коротко прохрипел, пытаясь позвать Бобика: под воздействием анальгетиков, вколотых Климом, он забыл про свою рану, о чем тут же пожалел. Бинт, опоясывающий шею, побагровел. Но волк услышал и уже через мгновение нырнул под опущенную руку всадника, дав тому возможность зачерпнуть силы. Охотник приложил свободную руку к шее, пытаясь усмирить кровотечение.
– Ты что творишь? Клим сказал не трогать! Онеметь хочешь?
Охотник, останавливая словесный поток командира, выставил окровавленную руку перед собой, а затем направил ее вверх, испустив невероятно яркий луч, пробивший крышу.
***
– Внимание! Разгерметизация шлюза номер один, разгерметизация шлюза номер один.
Мусумэ тряхнул головой, пытаясь отогнать фантомные боли, сдавившие горло. Или то была горечь, вставшая комом? Он поднес внутреннюю сторону запястья к маске и взглянул на маленький экран, закрепленный там.
– Система, связь, постовой.
– Да, мастер?
– Что у вас там происходит? Там еще с утра должен был быть Петр.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70839403&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
