Она угадала мои мысли о слишком банальной мечте, поэтому я продолжил расспрос:
– Почему ты была там часто? Путешествия с родителями?
– Не совсем, – ответила Нина и потупила взгляд. Ее руки будто бы не могли найти места, и она стала собирать пальцем маковые зерна в тарелке. – Мои родители развелись, потому что мама влюбилась в преподавателя с ее кафедры. Он прилетел всего на семестр, а улетел уже с ней.
Я понял, что задел очень личную тему.
– Извини, я не знал, можем не говорить об этом, – поспешно заявил я и накрыл ее руку своей.
– Да нет, ты чего? – Нина резко встряхнула головой и посмотрела на меня. – Это было очень давно, и я рада за нее, они давно с отцом не ладили. Я еще в школе была, но осталась, конечно, с ним. На лето стала прилетать к маме, потом университет и французский. Две страны, две семьи – это даже интересно.
Как бы она ни убеждала меня в тот вечер, я видел, что она была рада за мать, но та причинила ей большую боль.
– А папа что? Он нашел кого-то?
– Да, – улыбнулась Нина. – Работу и командировки. Ему больше ничего не надо. По крайней мере, он так говорит. Так о чем мечтал ты? Рубрика «Мечталось и не сбылось».
Я понял, что продолжать разговор на эту тему не нужно, поэтому открыл ей секрет:
– Я мечтал быть космонавтом.
– Шутишь? Это же клише!
– Нет, серьезно, – заверил я. – Бабушка отвела меня в планетарий, и я был поражен. За все время существования космонавтики в космосе побывало меньше тысячи человек. Представляешь, каково увидеть нашу планету целиком?
– Страшновато, наверное, – задумалась Нина. – Я сто лет не была в планетарии. Последний раз лет в десять наверное, вместе с классом.
– Можем сходить, – тут же предложил я. – Как насчет этих выходных?
Она задумалась, будто бы не решаясь ответить.
– Давай в воскресенье, в субботу мы с друзьями едем на пикник. Кстати, мне еще вещи собирать, поэтому давай пойдем?
Вечер оборвался быстрее, чем я думал, но я нашел решение:
– Проводить тебя до Тверской? И мне по пути, да и тебе тоже.
– Конечно, – ответила Нина и взяла сумку.
Дача
Уже в восемь утра я стоял у дома своих родителей, откуда несколько лет назад я уехал во взрослую жизнь. Обычная панелька 1968 года, никаких излишеств. Из последних нововведений: на лестничных площадках была обновлена краска, поэтому все ругательства и признания в любви, которые я читал в детстве, навсегда стерлись из истории.
Дверь подъезда распахнулась, и я увидел свою маму, несущую две огромные сумки в руках. Я тут же подошел, чтобы забрать их, как и учил отец: женщины не должны носить тяжелое. Он не изменял этому правилу, потому что показался следом, неся в руках здоровенный телевизор. Когда-то родители купили его с долгих накоплений. Именно на нем я посмотрел первый фильм на DVD и именно от него меня шугали в сторону невыученных уроков. Теперь же это богатство отправлялось в свой последний путь – на дачу.
На даче родители собирали все то, что было стыдно показать гостям и родным, но все еще можно было использовать в узком семейном кругу. Именно туда перекочевал старый кухонный гарнитур бабушки и дедушки, а заодно и другая мебель. Папа отделал стены деревянной обшивкой, поэтому дачный сезон длился до первых холодов. Даже в конце сентября мы пили чай из старых разномастных кружек и смотрели на заваленный листьями огород.
Он позволял маме заполнить всю кладовку стройными рядами помидоров, огурцов и варенья. Такие запасы здорово выручили нас, когда в моем детстве полки внезапно опустели. Современные дети скривят нос при словосочетании «печенье из рассола», но я точно знал, что это вкусно!
В тот день мы мчались по Ленинградке на старой «Хонде», появившейся в нашей семье где-то в нулевых. Я вспомнил, как в моем детстве мы тащили все до Комсомольской, откуда долго ехали на душной электричке. Я хныкал из-за веса рюкзачка, куда мне складывали одежду и книги, расстраивался, что вечером друзья будут играть в «коробке» без меня. Отец все эти жалобы пресекал, объясняя, что дача – это мероприятие семейное.
Я молчал на заднем сидении и слышал, как в багажнике тихо дребезжит телевизор. Родители включили радио «Ретро FM» и обсуждали планы на выходные.
– Нужно обязательно заделать крышу теплицы, – рассуждала мама.
– Какая теплица? На следующей неделе жара плюс тридцать, ты свои огурцы сварить что ли, хочешь? – смеялся мой отец.
– Как, плюс тридцать? У меня весь урожай клубники накроется медным тазом. Ей нужна вода, а от солнца она мелкая будет, что с ней потом делать? – перепугался наш семейный садовод.
– Есть, – лаконично ответил я и открыл окно пошире.
– А зимой что? Я хотела закрутить варенье. У меня на лето столько планов. Помидоры, огурцы, малина, клубника, кабачки наконец.
– Все, Аня, сварятся твои кабачки, – резюмировал отец. – Жару обещают до конца июня.
– Их в июне не будет еще, а то ты не знаешь.
– Знаю, что количество пациентов с жарой резко увеличится. Всем же сразу плохо, давление, сердце. Поговоришь с ними немного – да они здоровее меня будут, просто скучно живут!
– Это кто? – удивилась мама.
– Старики, конечно. Записываются на прием, приходят на него, заметь, бодро, а жалуются так, что удивляешься, как вообще дошли!
– Вот что значит старость, – вздохнула мама. – Это все одиночество: ни детей, ни внуков, – последнее слово она произнесла чуть громче и многозначительно посмотрела на меня через зеркало.
Я скорчил страдальческое лицо:
– Ма-а-ам, не начинай опять! Не заставляй меня жалеть, что я поехал с вами.
Она сделала вид, что не понимает, о чем речь:
– Слышу голос на галерке. Я разве про тебя говорила что-то?
Мама была учительницей со стажем, поэтому даже в обычной жизни у нее проскальзывали типичные преподавательские фразочки.
– Ты еще попроси меня достать двойные листочки и написать сочинение, – засмеялся я.
Отец оценил мою шутку и добавил:
– Ты же знаешь, она может. Не помнишь свое лето, что ли?
– Такое не забывается, – ответил я, вспоминая, как писал сочинения по каждой прочитанной мною книге.
– Ладно, – перевела тему мама. – Через двадцать минут магазин будет, притормозите, я куплю чай и кофе.
Спустя еще сорок минут и десять минут на закупку в сельпо мы остановились у зеленого щитового домика 50-х годов. Мы с мамой открыли ворота, и отец гордо заехал на наши шесть соток, которые в детстве были для меня целым миром.
Несмотря на то, что прошло уже больше 20 лет, я сразу вспомнил, как все мои печали по поводу «коробки» заканчивались, когда я заходил в наш дом и шел босиком по бордовому полу к бабушке. Она всегда встречала нас с оладьями или блинами, казавшимися вкуснее, чем в городе. Я ел их, запивая какао и бежал в сад.
Мама постоянно ругалась на бабушку за то, что та оставляет сорняки, а та отмахивалась старым передником и заговорщицки подмигивала мне, что означало только одно: клубника поспела и есть с куста ее нужно было быстро, пока мама не начала собирать ее для варенья, а меня подряжала заниматься огородом.
Папа тут же развивал бурную деятельность по подготовке к жарке мяса, поэтому его она не беспокоила. Я же лениво ковырял грядки до тех пор, пока бабушка не начинала ругать дочь:
– Ну чего ты издеваешься над ребенком? Успеет он наработаться!
Тут она уже обращалась ко мне:
– Иди поиграй, золотко. Папа тебе велосипед достал, покатайся пока. К обеду приедешь, расскажешь, чего видел.
Услышав это, я счастливо убегал к старому «Аисту», ждавшему меня у сарая, выезжал на нем за ворота и действительно много видел. На даче я познакомился с деревенскими, которые сначала презирали меня, но после того как я показал им, как стрелять из рогатки каштанами, приняли в свою компанию. Этим трюком со мной поделился папа, за что я был ему очень благодарен.
Вместе с друзьями я ездил через поле к речке. Иногда мы брали у бабушки хлеб с кружочками докторской колбасы и устраивали штаб прямо посреди поля. Когда мне не удавались такие побеги, мы обедали вчетвером за большим столом на веранде, завешенной серым от пыли тюлем. Бабушка с мамой ставили на стол кастрюлю с мясом и картошкой, щедро посыпанной свежим укропом с грядки. Рядом оказывались наспех порезанные овощи, к которым то и дело слетались ленивые от полуденной жары мухи. Пиршество завершалось компотом, который бабушка варила с утра и ставила остывать на подоконнике.
После обеда меня отправляли наверх читать, что я поначалу не любил, а потом стал засиживаться до ночи. Несмотря на мои планы, из мира приключений меня часто выдергивал отец, с которым мы шли через все поле к речке, где он учил меня прыгать с тарзанки. После одного из таких прыжков я стал обладателем шрама под подбородком.
– Зашить бы его, по-хорошему, – бормотала мама, подражая мужу.
– Просто дайте мне зеленку, и пусть идет гулять, резюмировал отец после осмотра.
Бабушка предпочитала ждать вердикта в комнате, не в силах смотреть на меня в таком виде.
Мама сняла тяжелый навесной замок, и я вдохнул пыльный воздух дома. Я вырос, а бабушки уже давно не было с нами, но дом и атмосфера не изменились до сих пор. Даже несмотря на новые стены, телевизор и мебель, какое-то призрачное ощущение детства было со мной каждый раз, когда я приезжал с родителями в это место. Мне хотелось остаться на пару дней и походить по знакомым местам. Вместо этого, я снял рюкзак и сказал:
– Я сегодня до вечера, нужно быть завтра в Москве.
– Почему? – удивленно спросила мама.
– Есть пара важных дел, потом расскажу.
– Хорошо, – пожала она плечами и стала раскладывать вещи, попутно раздавая команды. – Телевизор в комнату поставьте, только антенну проверьте, ее надо будет покрутить.
Отец молча прошел в комнату и водрузил его на старый складной стол, который тоже некогда переехал из старой квартиры, где раскладывался только по особым поводам.
– Нет, – тут же крикнула мама. – Ну куда ты его поставил? Он свалится! Сюда, на тумбочку, – указала она пальцем.
Новое безмолвное перемещение, после которого отец ушел переодеваться и вышел в футболке, мелькавшей на всех наших старых фотографиях. Я порылся в шкафу и тоже нашел нечто, что я считал модным году в 2010-м, и в чем сейчас не рискнул бы пройтись даже в деревенский магазин.
В этой униформе мы прошли к теплице и стали возиться с ее укреплением. Единогласно было решено добавить вертикальные рейки, поэтому я спросил у мамы нить и стал привязывать к ней камни, чтобы сделать разметку поточнее.
– Что там у тебя с работой? – поинтересовался отец.
– Занимаемся восстановлением объекта в районе Китай-города, точнее на Хитровке, – кратко объяснил я, зная, что он и так в курсе дел. – Хотим еще взять новый проект, этот уже близится к завершению. Вожусь вот с документацией.
– Не зря я тебя водил гулять по городу, – улыбнулся отец и стал опускать камень на землю.
– Скажи это маме, – ответил я, откусывая нить зубами. – Когда мы пришли насквозь промокшие, а я потом болел неделю, она была другого мнения.
Отец тихо засмеялся, вспоминая наши хулиганские приключения.
– В итоге-то я тебя лечил, так что все честно.
– Ты всегда меня лечил, ты же врач. Кстати, на пенсию не собираешься?
– Предлагаешь мне сидеть по ту сторону кабинета? – удивился папа. – Ну уж нет, я полон сил и не планирую превращаться в пенсионера, у которого два развлечения: кататься утром непонятно куда и коротать часы в очередях.
– Ты забыл про дачу, – засмеялся я. – И вообще, ты слишком категоричен. В городе столько мероприятий для пенсионеров, столько всего можно делать.
– Мотивации нет, сын, – ответил он, и я знал, что под этим он подразумевает отсутствие внуков.
Уже несколько лет этот вопрос стал беспокоить моих родителей, но все еще совершенно не беспокоил меня. Они начали намекать, потом говорить открыто, затем мы даже повздорили пару раз, а потом я расстался с Лизой – и все споры закончились.
Я промолчал и стал выкапывать ямки под подборки. Спустя пару минут отец сменил тему на дачные и реставрационные работы, поэтому разговор пошел легче. В самый разгар спора о том, стоит ли приподнимать теплицу на миллиметр, к нам зашла мама, чтобы позвать на обед.
На клеенчатой столешнице с выцветшим от времени рисунком стояла молодая картошка, щедро посыпанная укропом, а рядом были поджаренные сардельки. Рядом же пестрела огромная пластиковая плошка с овощами. Если бы я задержался до завтра, то на столе были бы поджаренное мясо и овощи, но сегодня за обед отвечала только мама, которая никогда не занималась шашлыком или грилем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/polina-polyakova/leto-odnogo-goroda-70845415/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
