За окном разгорался закат. Яблони качали ветками – Успокойся. Все торопись. Не отчаивайся. – У забора шелестела сухая крапива. – Не торопись. Ты уже сдавалась, это не помогает.
– Я беру паузу. Я не понимаю, что делать. – Лиза села писать для их заведующего какую-то автобиографическую заметку для сайта. Зацепилась глазами за работу на Скорой и обширный опыт в детской реанимации. – Подожди-ка…
– Алло. Виктор Георгиевич? Лизавета Кузнецова. Да, штатный копирайтер. Я вашу заметку тут оформляю, хотела спросить кое-что. Есть минутка?
На Георгиче держался весь медицинский центр. Он все знал и везде успевал. Лиза мало общалась с этим сверхзанятым человеком, не сталкивались раньше напрямую, но не было ни доктора, ни санитарки, что не упоминали про всесильного Якушева.
Опять в сотый раз пересказала свою легенду. Упомянула, что Пал Михалыч не против ее повышения квалификации, но как ей подойти к этому заданию, вообще не понимает. Подскажите, хоть откуда копать – мне кровь из носу надо эту статью написать. Больше не на кого рассчитывать.
– Странные задания какие у вас в журнале. Что за журнал, не запомнил, как назвала? Я даже не знаю, что тебе сказать. Хотя постой… Был у меня случай один на Скорой. Ребенок под лед провалился. Вытащили быстро, а вот в себя привести не можем. Сердце бьется, реакции в норме, а лежит как кукла. Кататония или кататонический ступор. Вот здесь копай, девочка моя. Я тебе телефончик дам. Дама с причудами, но и ты у нас не промах. Договоришься как-нибудь об интервью. Некогда, извини. Спешу.
Лиза оторопело повесила трубку. «Вселенная слышит твои желания». – Приговаривала Ленка всегда, когда Лизок жаловалась на жизнь.
– Прямая связь с Богом. Звоните и обрящете.
Роза Абрамовна взяла трубку с десятого гудка. Внимательно выслушав Лизаветину сказку про статью, задание и рекомендации от ныне заведующего, а когда-то коллеги Витьки Якушева, помолчала и заявила:
– Милочка, не морочьте-таки бабушку. Где вас врать учили, я уже преподавать устала. Из вас журналист как из того, что мой тухес* производит, конфеты. Говорите правду или давайте уже прощаться.
И Лиза взяла и рассказала. Ну, как правду. Что есть девочка, что она ей снится каждую ночь, и единственное, что она может придумать, чтоб та во сне не являлась, – это вылечить ребенка.
– Понимаю, что это звучит дико и вы сейчас меня вообще в сумасшедшие запишете, но я больше не знаю, как эту проблему решить. Если не поможет – пойду к психиатру сдаваться, пусть таблетки мне прописывает. Но я обязана, понимаете, просто обязана попробовать.
– Ну, ты посмотри на этого патриота за мой счёт! Ну, Витька, лех рахилут,** подсунул задачку. Таки до психиатра вы уже добрались. Добро пожаловать. Давайте здесь рассказывайте все на полном серьезе, ничем не рискуя. Нет, вы мне просто начинаете нравиться!
Проговорили почти час. Роза Абрамовна вытянула из Лизы все подробности и только цокала в восхищении. – Какая диссертация пропадает. Вы посмотрите, какой шикарный коленкор. Я бы с вас маслом писала. Надо же, взяла и вышла из депрессии, вот так сама по себе… Феноменально!
– Так вы мне поможете? Я бы заплатила за консультацию. – Елизавета уже и не рада была, что связалась с этим экзальтированным мамонтом психиатрии.
– Шо ты хочешь от моей жизни? Уже сиди и не спрашивай вопросы… Свои деньги я уже заработала, но от ответной услуги не откажусь потом. Думать будем так. Если опять появятся голоса в голове наяву, то тогда и сядем на колесики. Пока посмотрим развитие твоих прекрасных фантазий. На людей ты не кидаешься, ведешь себя как пятиклассница в стриптиз-клубе. Попробуй ты со своей девочкой во сне поговорить уже. Может, сама себя и уговоришь встать. Главное помни, что это все ты сама придумала. Хотя коза, конечно, вряд ли галлюцинация.
– Жду от тебя звоночка, девочка моя. Я не привыкла оставлять незавершенные дела за спиной. Возраст, знаете ли, не тот – совершенно серьезно, без присказок и нарочитого акцента проговорила вдруг собеседница. – Обращайся по любому вопросу, чем смогу, помогу.
* Слово "тухес" украинское, может быть, еврейское, но является чисто одесским жаргоном и обозначает оно пятую точку человека.
** Лех рахилут – сплетник (ивр.).
Глава девятая. Сон. Где опять снятся кошмары
Спать ложилась, испытывая сложные чувства. Вроде все сделала правильно, и совет был дан дельный, но добрый доктор психиатр внесла такой ворох сомнений в Лизину, итак, сумасшедшую жизнь, что впору опять уходить в бессонное существование. Коза Милка пока беспокойство не показывала. В интернете писали, что козы перед родами вьют гнезда из подстилки. Как это должно выглядеть, было непонятно. Лизавете представлялась такая коза с крыльями, подлетающая к гнезду, а из него торчали открытые клювы новорожденных козлятушек.
– Ну, что, красота моя перелетная, проснулась? У бабы Милы было хорошее настроение, хотя какая она тут бабка, чуть постарше Лизки выглядит. Напевая что-то немузыкальное, раскладывала травы на столе.
– Баб Мил, я психиатру звонила. – Призналась Лиза.
– Ну, звонила, и молодец. Вылечат тебя дуру болезную, перестанешь сигать как сайгака дикая между мирами, – не поворачиваясь, сказала Маланья, – дельное хоть что-то посоветовали или так одно мозгоправство суетное?
– Посоветовали самой полечить, и поговорить для начала. Ну, если опустить подробности. Невролог сказал, что это кататонический ступор, может быть, от нервных потрясений, и при остром стрессе такое случается. Лечат у нас его нейролептиками, электричеством и миорелаксантами. Как тут такое лечение организовать, я не представляю.
– Значить, так и порешим. Помощи оттудова не дождёшься, будем сами лечить, как и лечили. Сборы я ей успокаивающие, итак, даю, чай, не хуже твоих мило-релаксантов. А вот поговорить попробуй. Ты, считай, самый близкий ей сейчас человек. Она тебя точно услышит. Давай, Лизавета. Не дави только, помни, девчушка мать потеряла недавно, а тут еще и это навалилось.
Лизавета закрыла глаза. – Луша, Лушенька! – Мысленно позвала она. В темноте закрытых глаз было пусто, как в коридоре. – Она ж ребенок. Ей страшно, наверное, в такой темноте. – Лиза представила, что достает из-за пазухи свой талисман – перо от Кеши. Пальцы почувствовали жесткий остов и гладкость самого пера. Как и в первом сне, перо начало потихоньку разгораться, сиять теплым ламповым светом. Лиза незаметно провалилась в сон во сне.
– Луша! – Позвала еще раз Лизавета, оглядываясь. Она находилась в чем-то похожем на огромный темный погреб. Тяжелый потолок нависал над головой, а по стенам тянулись бесконечные полки с непонятным и не проявленным. – Девочка моя! Отзовись! Лушенька!
– Мама? – донесся детский шёпот откуда-то издалека.
– Да, моя хорошая. Выходи, моя девочка. Я за тобой пришла. – Лиза была готова представиться хоть мамой, хоть единорогом с отрядом гномьего спецназа. Атмосфера очередного кошмара навевала холодную, стылую жуть. Кошмар был не ее, но от этого легче не становилось.
– Я иду к тебе моя сладкая, донечка моя, – вспомнила, как называл кузнец Лушу, – ты только отвечай, и я тебя вытащу. И пошла, аккуратно ставя босые ноги на холодный, неровный, осклизлый пол в ту сторону, где послышался детский голосок.
Перо горело ровно, ощутимо грея руку. Подняла повыше, чтобы видеть больше, чем на шаг перед собой.
– Мама, я тут! Я думала, что ты умерла. – Светлое пятнышко, скорчившееся на полу под нижней полкой. Маленькая, еще меньше, чем Лиза ее запомнила. Забилась в самый угол дрожащим комочком. Ручки, ножки скрючены, рубашка задралась. Вся какая-то синюшная, холодная, закостеневшая. Просто жуть кошмарная. Лизу аж затрясло. Кинулась, выхватила перепуганного детеныша из этой могилы адской. К груди прижала, перо теплое к спинке приложила. Укутала бы собой, да сама была в какой-то ночнушке. Только собственным теплом делиться оставалось. – Родненька моя, крошка. Ну все. Мама тут рядом. Все будет хорошо. – Откуда в ни разу не рожавшей Лизавете были эти слова? Инстинкты, память старше человеческой жизни. За эту дрожащую в руках кроху она готова была разнести этот гребанный подвал к едреной фене. Такая ярость поднималась откуда-то снизу, что прям трясло. Губы говорили тихие успокаивающие слова, а внутри расходилась волна ядерного взрыва. – Убью! – непонятно кого или что, но остановить ее горящей избой или боевым носорогом было сейчас нельзя. Все, кончилась ваша тихая Елизавета. Прячьтесь по углам. Я тут сейчас устрою Армагеддон, c орудием возмездия.
– Давай отсюда выбираться, моя хорошая. – Нести ребенка было неудобно, но вырвать ее из рук, можно было лишь убив Лизу. – Я тебя унесу отсюда, и мы будем с тобой жить в светлом доме, самовар топить, чаю горячего напьемся.
– С пряниками?
– Конечно, родненькая, с пряниками обязательно. – Приговаривала Лиза, оглядываясь, куда приложить свою новую разрушающую энергию, чтоб выбраться. Полки что ли начать ломать или сразу потолок. В крови бурлила такая ярость, что говорить приходилось через зубы, они просто не разжимались.
– Пошли, пошли – выход поищем и домой пойдем.
– Там выход, только там еще страшней. А я спряталась. – Луша ручкой показала, откуда Лизавета появилась. Ну, конечно, как зашла, так и выходить будем.
– Показывай
и ничего не бойся, я теперь всегда с тобой рядом буду. Я им покажу как ребенка обижать, – пригрозила она теням вокруг, -только суньтесь. Пошли.
Как вернулись, Лиза почти не уловила. Как будто ступила с холодной земли погреба на мостки деревянные, и перо вспыхнуло ярко-ярко, возвращая их обратно в Лизину спальню. Так и проснулась – в сбитой перекрученной постели, потная как мышь. Только руки сохранили тяжесть детского тела. На душе было легко и спокойно, значит, все удалось.
Глава десятая. Явь. Где Лизавета готовится к родам
После такой бурной ночи утром еще потряхивало от эмоций. Хотелось куда-то бежать, спасать кого-то и одновременно просто сидеть, и смотреть в окно, не двигаясь. А двигаться надо было. Лиза в очередной раз исполнила этюд эквилибристки с тазиком и умыванием всей себя.
– Горячая вода и туалет. Это первое. – Без удобств городская девочка жить не могла, и этот туристический быт вымораживал ее напрочь, даже если впереди лето и тепло. – И стиральная машина – подытожила Лиза, занимаясь поиском чистой футболки.
Утренняя инспекция родильного отделения не принесла никаких новостей. Подстилку дед Василий сказал не менять – только сена подсыпать, чтоб сухо было. Ела коза с аппетитом, чесалась и ластилась с удовольствием.
– Может ты симулянтка, хитрая морда, а никакая не беременная? – спросила новоявленный эксперт по козам. В ответ получила укоризненный взгляд, мол, на меня посмотри – там тройня как минимум. Стоять не могу.
– Ну и лежи. Я тебе мешать не буду.
Появилась мысль – приспособить какое-нибудь устройство, чтоб роды не пропустить и при этом каждую секунду в сарай не бегать. Эту идею стоило обмозговать с Еленой Премудрой. У нее вроде после младшей пары отпрысков оставалась радио-няня. Написала подруге на телефон. Будет свободна – сама наберет.
За окном загудела машина. «Вроде такси не вызывала, кого там несет?» – подумала Лизавета. Про зоотехника Ивана Федоровича даже не вспомнилось. Когда это было? Вчера – жизнь назад и еще немножко.
Зоотехник Иван до отчества никак не дотягивал. Ну, нельзя румяного, круглолицего молодого человека Федоровичем называть. Положение не спасала даже рыжая бородка, отпущенная явно для солидности.
– Ну-с, показывайте пациентку, – прямо от крыльца начал козий гинеколог.
– Здравствуйте! Меня Лиза зовут, а Милку сейчас покажу, только через дом идти надо.
Хороший такой, даже не выказал удивления, что к козе через дом ходят. Посмотрел заинтересованно на ноутбук на столе, но промолчал. Лиза ногой запихнула свалку вещей под стол и вывела ветеринара на задний двор.
– Вот тут мы и проживаем. Она ласково поглаживала свою рогулю, вдруг той не понравится, что чужой дядька полезет, куда не надо. Иван быстро и умело осмотрел козу, температуру померил, сказал, что петля еще не опустилась, но, в целом, все хорошо. Добавил еще, чтоб не перекармливала и зерна не давала.
– Простите, но я не очень опытная козоводка, козоведка, козья хозяйка, владелица, короче, – окончательно запуталась Лиза, – можно поподробней? Мне коза вместе с домом досталась, а чего делать, в интернете не пишут. Простите. Если у вас минутка найдется, конечно.
– Ну, если в этом доме кофе нальют, то расскажу начальный курс козоводства. – Хмыкнул парень. – В сжатом виде. А то мне еще на один вызов надо, а потом на ферму. Даже позавтракать не успел, как спешил познакомиться.
– У нас не только кофе, но и бутерброды найдутся! – обрадовалась Лизавета, – пойдемте на кухню, я сейчас чайник поставлю.
Короткую лекцию про парнокопытных, чем они питаются и болеют, а самое главное, как рожают, Лиза, конечно, за завтраком получила, но ничего не поняла, запуталась еще больше и попросилась на абонентское обслуживание.
– Можно я вам звонить буду? Если не сможете приехать, хотя бы по видеосвязи роды примете! – и глазки как у котика из мультфильма «Шрек» не забыла сделать. Ленке всегда помогало, когда она у Мишки чего-нибудь выклянчивала.
– Ну, теперь верю, что из Москвы! – Расхохотался Иван. – Роды по видео. Вот умора! Конечно, звоните, приеду. Здесь народу нового почти нет. Все друг друга знают. Скучно. Давайте дружить домами. – И он протянул руку.
– Давайте! Я тут кроме Василь Акимыча вообще никого не знаю.
– Этот старый алкоголик так себе компания для молодой девушки с этого края деревни.
– На самом деле, нормальная компания. Еще коза есть и работа вот – показала носом на ноутбук. Не сильно я и молодая. – Пробормотала Лиза. За деда Василия стало обидно, но влезать в полемику она не стала.
Попрощались, впрочем, тепло. Иван без отчества обещал завезти витамины для коз и еще раз упокоил, что приедет, как только все начнется. Денег брать не хотел, но Лиза настояла. Дружба дружбой, а любой труд должен быть оплачен.
Потом было много работы, накопившейся за пару дней. Писать и вдумываться в темы про новейшие средства для удаления морщин, термолифтинг и десять преимуществ безбелковой диеты было очень странно. Лиза так далеко мыслями сейчас находилась от этих знакомых до боли терминов, что вытягивала только на наработанных годами навыках, почти не включая мозг.
– Это надо прекращать, я не успеваю ничего, – пришла она к выводу, – я хочу в отпуск. Я же официально вроде устроена, отдых мне положен, в конце концов.
Написала кадровику. Быстренько, пока не передумала, отщелкала на смартфон написанное от руки заявление, а затем сообщила всем в рабочий чат, что материалы на уже запрошенные темы напишет, но следующий месяц в чате появляться не будет, и всем хорошего дня, коллеги.
– Лизавета! Дома, что ль? – У калитки топтался опухший дед Василий. Самогон, похоже, кончился вчера весь, поправить бы здоровье, а Лизка тут рядом. Запах перегара перебивал духан от всегдашних валенок и беломора. Глядя на мнущегося, как дворняга у забора деда, Елизавета вдруг пожалела его. Одиночество, старость и нищета. Есть ли у него родственники или так и не нажил? Чем он вообще питается? Еще и пренебрежительное отношение зоотехника к Акимычу хотелось как-то загладить, хотя бы перед ним самим, раз промолчала, не исправив злых слов.
– Дед Василь, давай я тебя чайком угощу? Заходи.
– А чего покрепче нет? Худо мне, Елизавета, еле дошел. – Аккуратно отодвинув перекошенную калитку, пошаркал по тропинке в сторону крыльца. – Ты извини, я ж понимаю, что не парадного вида сегодня. Ты прогонишь, я не обижусь. Мне б поправится чутка.
– Поправляться будем аспирином. Чаю тебе еще налью и бутерброд сделаю, а пить в таких количествах ты бросай. Дала на свою голову. Ты ж целую бутылку в одно лицо, считай, выкушал, как здоровья-то хватило. – Распекала Лизка деда. В той обычной жизни она бы его десятой дорогой обошла. Бомжатина каких много. Сам спился – сам виноват, а тут как родного деда готова была выхаживать.
– А давай, Василь Акимыч, ты ко мне работать пойдешь. За хозяйством поможешь следить, печь топить. Понимаю, что мужчина ты занятый и свой дом имеешь, но пару часов в день найдешь, наверное, да и прибавка к пенсии тебе не лишняя будет. – Поглядела Лиза со значением на злополучные валенки.
– Куда мне старому работать-то, я тебе, итак, подсоблю, чем смогу. Здесь молодой нужон, сильный. Вон дел сколько, за век не переделаешь. Не, Лизавета, глупость придумала. – Дед прихлебывал чай после аспирина и оживал потихоньку. – Я так думаю, надо тебе в город возвращаться, нечего тебе тут молодость свою гробить. Милку всяко пристроим, хоть на ферму, вот. А ты одна тут – ни мужа, ни помощи. К деду вот привязалась, ну какой из меня помощник? Пьющий я, Лизонька. Как пенсия приходит, так и уходит. Бабка моя, пока жива была, держала, а сейчас… Ээх. – Он взмахнул от безнадеги рукой и опять пригорюнился.
– Ты мне на жалость не дави, Акимыч, видала я, какой ты деятельный. Сверх сил просить не буду, а помощника мне позарез надо найти. Будем дом ремонтировать и туалет делать. Кто за строителями смотреть будет, чтоб не воровали и не халтурили? В город мне надо будет иногда мотаться, опять на хозяйстве кого оставить кроме тебя? Подумай, очень тебя прошу. Если деньги в карманах не держатся, давай едой и вещами буду отдавать. Соглашайся. – И опять Лиза на валенки со значением покосилась.
– Дались тебе мои опорки. Хорошие, теплые, по ноге разношены, а что попахивают немножко, так это от воды, они, когда мокрые, завсегда запах имеют. – Деда хихикнул. – Машка моя в дом их не пускала, как собаку какую за дверью оставляла. Суши, говорила, где хошь, а чтоб этой кучи навозной в избе я не видела. Строгая была баба. Вот.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70852621&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
