? За домом Лиама есть заброшенный особняк…
Глава 3. Tache Noir
17. 10. 1824, Кентербери, Кент
Когда повозка Сэма остановилась возле заброшенного особняка, расположенного недалеко от дома Морриса, юноша горько вздохнул и опустил голову на грудь. Сиэл заметил это и чувствительно толкнул его локтем в бок.
? Что с тобой? Пошевеливайся! У нас еще много работы! ? молодой человек подхватил свой тяжелый чемодан и спрыгнул вниз.
Cэм глубоко вздохнул и, всхлипнув, закрыл руками лицо. Эстер иногда резко вскидывала голову, словно пыталась отогнать темноту, которая с каждой минутой становилась все гуще. Свинцовые тучи обволакивали небо и, казалось, даже спускались сверху на брошенный дом, Сэмюэла и Эдварда, который уже обошел повозку сзади и нетерпеливо ждал своего племянника. Юноша обреченно слез с сиденья и подошел к Сиэлу.
? Я заберусь внутрь и возьму его за плечи, а ты хватай за ноги, ? молодой человек нетерпеливо дожидался его.
Сэм уже не пытался разглядеть хоть каплю здравомыслия во взгляде своего родственника. Когда они вытащили Лиама из повозки, поставив на ноги и подхватив по обеим сторонам, юноше показалось, что за то время, что они добрались от кладбища до особняка, Моррис успел разложиться еще больше. Сэмюэль случайно прикоснулся к синевато-красным пальцам Лиама, оставшимся практически без кожи, и поежился от ощущения неприятных липких тканей, все больше источавших убийственный запах. Голова Морриса безжизненно повисла, и с его губ медленно капала зеленовато-красная трупная жидкость.
– Не волнуйся, Лиам, Я держу тебя! – приговаривал Сиэл, пока они шли, и от этих безумных попыток поговорить с покойником юноша лишь каждый раз кривился от ужаса.
Оказавшись перед особняком, Эдвард, забыв, что Лиам был достаточно тяжелым, переложил его на хрупкие плечи Сэма, который согнулся под весом Морриса, и подошел к высоким дверям. Молодой человек аккуратно повернул массивную золотую ручку. Она щелкнула, и давно покинутый своим хозяином дом уставился на них своей темнотой. Оставив Сэмюэля, едва удерживающего Лиама, снаружи, Сиэл скрылся в доме и через некоторое время появился на пороге с довольным выражением лица.
? Нам повезло…
? Неужели? ? юноша задыхался от трупного смрада и придавливающей его тяжести.
? В доме много свечей, ? Эдвард снова подхватил Морриса с другой стороны, и они зашли в особняк.
Сэм хотел прямо сразу же сбросить Лиама на ближайший стул, но молодой человек остановил его.
? Нет, нет, идем дальше. Налево по коридору есть комната с большим столом.
? Скажи хотя бы, что нам не нужно подниматься по лестнице, ? юноша предпочел не спрашивать и вообще не думать о том, для чего Сиэлу нужен большой стол.
? О, нет! ? воодушевленно отозвался Эдвард. ? Здесь недалеко.
Они из последних сил в полумраке тащили труп вглубь дома, иногда опираясь на стены. Положив Морриса на стоящий в центре просторной комнаты, которую молодой человек успел заставить свечами, пустой стол, Сиэл снял с него пиджак, пока Сэм оглядывался по сторонам. Помещение было похоже на библиотеку со шкафами до самого потолка высотой метров в пять. Книги, стоявшие на полках, то ли потемнели от пыли и плесени, то ли их обложки изначально были такими черными и мрачными. В дальнем углу комнаты виднелась старинная деревянная лестница, ведущая на второй этаж.
Юноша неосознанно обтер свои ладони о комбинезон и растерянно посмотрел на Эдварда, не зная, что делать дальше. Молодой человек стоял, склонившись над Лиамом, и внимательно рассматривал труп.
? Что ты…
? Принеси мне, пожалуйста, мой чемодан, ? не глядя на племенника, попросил Сиэл.
Находиться в этой комнате и наблюдать, как Эдвард с каждой минутой все больше сходит с ума, было невыносимо. Но еще страшнее было оставить его здесь, наедине с Моррисом.
? Пожалуйста, ? повторил молодой человек, и юноша был вынужден повиноваться.
Когда он вернулся с чемоданом, оказавшимся страшно тяжелым, то обнаружил, что Эдвард стоит в том же положении, очевидно, за время отсутствия Сэма даже не шелохнувшись. Моменты, когда на лице Сиэла отражалась скорбь, делая его бесконечно несчастным, и он прикусывал нижнюю губу почти до крови, чтобы не разрыдаться, казались юноше еще более пугающими, чем гнев Эдварда. Молодой человек, неотрывно глядящий на Лиама, выглядел таким одиноким и болезненным, что Сэмюэль застыл на пороге.
Наконец, заметив, что Сэм вернулся, Сиэл поднял на него тяжелый взгляд глаз, полных слез.
? Разве можно его вернуть? ? тихо спросил юноша, разделив боль Эдварда и смирившись с его безумием. Сэмюэлу внезапно показалось, что все, что они делают ? не так уж и неправильно.
? В чемодане есть генератор, Сэм, достань его…
Юноша, уже привыкший к тому, что на большинство его вопросов Сиэл не отвечал, открыл набитый битком чемодан и под щипцами, бинтами и скальпелями обнаружил необычный аппарат с прикрепленными катушками проводов, который он никогда и нигде не видел. Бережно поставив его на пол, поближе к столу, Сэмюэль отошел на безопасное расстояние. Юноша поднял глаза и увидел, что молодой человек задрал рукава рубашки Морриса до локтя. Руки Лиама, были такие же бледные и сине-фиолетовые, как и шея, и лицо.
? Знаешь, Сэм, почему у него такие яркие синяки на скулах… Ярче, чем на других участках кожи, ? Эдвард легко, кончиками пальцев, коснулся лица трупа. ? На шее, груди и на животе, ? его рука, подрагивая, зависла над поясом брюк Морриса.
? Нет, ? юноша, не отрывая взгляда от Сиэла, отступил на шаг назад и врезался спиной в дверной косяк.
? Его били, сильно били… Сине-фиолетовые разводы на скулах ? следы ударов, полученные при жизни. А в области живота и бедер у него, наверняка, есть голубоватые синяки, проступающие сквозь поверхность кожи ? свидетельство того, что преступник замешкался на месте преступления, задержался там. Возможно, в этот момент они убивали кучера. И, напоследок, снова вернулись к Лиаму, решили проверить, жив ли он, ? тонкая рука слегка нажала на труп в области живота с левой стороны, и белая рубашка мгновенно пропиталась красно-коричневой жидкостью. ? Синяки, которые, впрочем, уже практически не разглядеть из-за ран, нанесенных кривым ножом, ? Эдвард вздохнул, и Сэмюэль понял, что молодой человек снова плачет.
? Преступников было двое? ? юноша уже перестал замечать тяжелый запах.
? Скорее всего, ? Сиэл подошел к аппарату и начал отматывать от него провода. ? Иначе, кучер и Лиам бы справились с одним человеком. Доподлинно неизвестно.
? Возможно, констебль МакКензи знает. Он ведь хороший…
? Едва ли, Сэм…
? Откуда тебе знать? ? юноша повысил голос, и Эдвард удивленно обернулся на него. ? Ты уже тогда, сразу после того, как МакКензи приехал к нам и сообщил про убийство Морриса, потерял рассудок! Ты его даже не дослушал! Ты сразу стал говорить, что это неправда, и этого не может быть. Ты совсем стал дурной. И отец еле отвел тебя в твою комнату. Тебе вызвали доктора Фоула. А до того, как ты приехал, констебль рассказывал отцу, что, скорее всего, это убийство связано с другими, которые совершает банда Уистлера. Он останавливает людей в дороге, грабит, а потом убивает их, ? Сэмюэль вытер нос рукавом своей рубашки, стараясь не заплакать. ? Уистлер никогда не действует один.
? Я не помню ничего из того, что ты рассказал, ? озадаченно произнес молодой человек.
? Конечно, доктор Фоул дал тебе какое-то успокоительное и сказал отцу приглядывать за тобой…
? Но сейчас мы можем узнать правду! ? Сиэл потряс проводами с электродами на концах.
? Как?
? Мы все расспросим у самого Лиама!
? Боже! ? Сэм закрыл лицо руками и разрыдался в голос.
? Наверное, не стоило тебя брать с собой. Но мне нужна была помощь… Извини… ? задумчиво произнес Эдвард и снова повернулся к Моррису, прикрепляя электроды к мертвенно-белым рукам.
Тонкие проводки впились в труп, царапая и без того слезающую кожу, пока фитили многочисленных свечей по всему периметру комнаты отбрасывали устрашающие тени, среди которых была и искаженная тень согнувшегося над Лиамом Сиэла. Вытерев рукавом слезы, Сэмюэль наблюдал, как Эдвард что-то плавно включил в аппарате, но ничего не произошло. Выключив генератор, молодой человек отсоединил электроды от локтей Морриса, переместил их выше, на освобожденные от рубашки бицепсы, и попробовал снова.
На этот раз через труп Лиама прошел импульс, и он заметно дернулся. Это было неожиданно, и Сэмюэль еще сильнее прижался к дверному косяку, вытаращив глаза и приготовившись в любой момент убежать. Сиэл же выглядел раздосадованным.
? Это совсем не то, чего я жду… ? молодой человек как будто бы разговаривал сам с собой.
Он что-то подкрутил в генераторе, заставив того жужжать. Морриса чуть подбросило над столом, но после этого он упал обратно таким же безжизненным трупом, изо рта которого после манипуляций Эдварда бордовая жидкость стала течь только сильнее, а рубашка в области живота полностью промокла в смеси крови и гноя.
После нескольких неудачных попыток Сиэл достал из своего чемодана пузырьки с какими-то растворами и попытался влить их в рот Лиама, но раствор не попадала в горло и только заливала все вокруг. Сэм, онемевшей от ужаса рукой закрывший себе рот, никак не мог решиться сдвинуться с места и прекратить это безумие. А молодой человек, потерявший ощущение времени и пространства, снова и снова подключал генератор электричества к Моррису, вызывая у него лишь мышечные судороги, даже отдаленно не похожие на движения живого человека.
? Открой глаза! ? взревел Эдвард, спустя полчаса бесплодных попыток, когда уже даже стол под Лиамом, чья кожа за это время приобрела еще более выраженный сине-зеленый цвет, пропитался черно-бордовым. ? Открой глаза!
Вцепившись руками в край стола, Сиэл опустился на колени. Его рот сначала безмолвно открылся, но затем тишина быстро сменилась громким криком. Несколько раз глубоко вдохнув, молодой человек, оказавшись на полу, захлебнулся рыданиями, прерываемыми какими-то стенаниями, слов которых Сэмюэль разобрать не мог. Юноша не мог оторвать глаз о того, как то, что еще недавно было кровью и органами знакомого ему человека, теперь медленно капало со стола на пол.
Прошло еще много времени, прежде чем Сиэл нашел в себе силы подняться, покачиваясь, на ноги. Сквозь опухшие от слез глаза он еле разглядел результат своих безумных действий, а затем повернулся к племяннику.
Сэм снова зажмурился и старался не дышать, пытаясь понять, что теперь задумал Эдвард. Юноша хотел даже зажать себе уши руками, лишь бы не слушать очередной бред молодого человека. Бросить его в этом кошмаре было бы не самой сумасшедшей идеей за этот вечер.
? Иди домой, Сэм, ? раздался хриплый голос Сиэла.
Когда юноша открыл глаза, Эдвард стоял перед столом и спокойно смотрел на Сэмюэла. В оглушающей тишине юноша впервые расслышал звуки грозы, которая к этому моменту уже вовсю бушевала снаружи.
? Иди домой и… Извини меня. Я отвезу его обратно, не переживай. Я все сделаю, ? Сиэл выглядел уставшим и как будто бы впервые за весь день полностью адекватным. ? Я все уберу и… закопаю, ? его интонации были ровными и даже убедительными.
? П-правда? ? тихо переспросил Сэм.
? Правда, ? медленно кивнул молодой человек, поправляя руку Лиама, постоянно соскальзывающую со стола. ? Обещаю.
? Ты больше ничего не собираешься делать? ? осторожно спросил юноша, оглядывая Эдварда.
? Больше ничего, ? Сиэл слишком резко отклеил электроды от Морриса, и за проводами потянулись рваные, клейкие полоски кожи.
Молодой человек печально и виновато уставился на Лиама, голова которого по-прежнему лежала на боку. Он поднес руку к глазам покойника, и попытался закрыть ему приоткрывшиеся глаза.
? Почему они такие… ? Сэм боязливо разглядывал застывшее лицо покойника, все быстрее теряющее свою былую красоту.
? Такой цвет… Красно-оранжевый оттенок радужки ? из-за того, что он… Он умер с открытыми глазами… ? Эдвард с трудом оторвался от чернеющей пустоты глаз Морриса и снова повернулся к племяннику. ? Твой отец будет тебя искать. Через пару часов рассвет…
? Пообещай мне… ? юноша хотел услышать еще хотя бы одно доказательство того, что Сиэл немного пришел в себя и был готов убегать оттуда со всех ног.
? Иди, Сэм, ? молодой человек смотал провода и достал из чемодана ножницы и хирургические нитки. ? Я обработаю раны Лиама, чтобы… выглядело все получше, ? отозвался он на вопросительный взгляд племянника. ? Никто и не узнает, что произошло этой ночью.
Когда Сэмюэль ушел, Сиэл долго и старательно вытирал бинтами, принесенными с собой в чемодане, темно-бордовую кровь с лица и шеи Лиама, распорол ножевое ранение на его животе, собрал оттуда, на сколько это было возможно, темно-коричневый гной, от которого уже в скором времени были бы неотличимы сами органы, и постепенно, стежок за стежком, кое как сшил Морриса заново.
Кожа прямо под его пальцами превращалась в перетертую серую пыль, и, только углубляясь иголкой в распадающиеся ткани, Эдварду удалось хотя бы на некоторое время придать им чуть более аккуратный вид.
Одежда Лиама в некоторых местах начинала подсыхать, покрываясь корками из трупной жидкости.
? Я не этого хотел, ? прошептал молодой человек, оглядев покойника. ? Я не… Я виноват перед тобой, ? он осторожно взял ледяную руку друга в свою, и по лицу Сиэла снова покатились слезы. ? Прости меня. Но все закончилось, Лиам. Мы простимся с тобой сегодня, и больше я тебя не потревожу. Мне моя наука не помогла… Она ни на что не способна… Я просто смешон и бессилен… ? поддавшись порыву гнева и прохрипев что-то нечленораздельное, Эдвард одним движением руки сбросил все свои хирургические инструменты и пустые склянки с маленького стола, стоявшего по левую сторону от стола с Моррисом, которые со звоном попадали на пол. ? Я столько времени потратил на изучение медицины и в итоге не могу даже помочь тебе! Зачем это все, если я не способен повлиять хоть на что-нибудь?
Пустой, заброшенный особняк снова ответил молодому человеку только тишиной. Он остановился посреди комнаты, еще раз глянул на покойника, и начал собирать разбросанные собой же вещи. Один из скальпелей вылетел далеко в коридор, и Сиэлу пришлось пройти до самой гостиной в поисках инструмента.
Уходя, Сэм не запер входные двери, которые теперь впускали в дом промозглый осенний ветер, редкие пожелтевшие листья и брызги дождя. Несколько свечей, оставленные там Эдвардом, погасли, сделав гостиную еще более мрачной и холодной. Свежий воздух и всполохи молний словно предлагали молодому человеку выйти, наконец, из затхлого особняка и вдохнуть полной грудью. Он небрежно свалил свои инструменты на стоящий в углу стол и, толкнув тяжелую дверь, шагнул в бушующую бурю. На Сиэла тут же обрушился ливень, приятно холодящий его кожу.
Эдвард спустился с крыльца, возле которого по-прежнему стояла запряженная повозка Сэма с печальной и уже промокшей Эстер, которая недоуменно покосилась на измученного молодого человека, и, пройдя немного вперед, остановился, запрокинув голову и раскинув руки в разные стороны. Ему хотелось умыться и смыть с себя болезненные воспоминания.
Молодой человек закрыл глаза, поневоле постепенно осознавая все события этого вечера. Ему стало не по себе от мысли, что сейчас Сэмюэль идет где-то по темноте. Просыпающийся рассудок и, что самое страшное, совесть, больно укололи его ? идти до дома Паркера было достаточно долго. Сиэлу оставалось только надеяться, что с мальчиком все в порядке. Он уже хотел броситься к повозке и нагнать племянника, но перед глазами предстал образ растерзанного Лиама на дубовом столе, которого нужно было вернуть обратно, на кладбище. Эдвард глухо закричал, закрыв руками, пахнущими кровью, мокрое от дождя лицо. Он глубоко вдохнул, пытаясь слиться с этой грозой, и в этот момент услышал долгий, протяжный скрип у себя за спиной.
Молодой человек на секунду замер, а затем медленно убрал руки от лица и прислушался. Сиэлу подумалось, что, возможно, это Сэм вернулся обратно, но больше не раздавалось ни звука, и ему захотелось, чтобы это ему померещилось, но что-то подсказывало, что на этом заросшем дикими цветами дворе он был уже не один.
Эдвард не был уверен, в том, что мог увидеть. Он уже не был уверен в том, что вообще хочет это видеть, но, набравшись смелости, громко сглотнув, Сиэл повернулся…
Перед ним в своей пропитанной кровью и гноем одежде, с ободранными до крови губами и широко распахнутыми темно-оранжевого цвета глазами, смотрящий куда-то поверх плеча Эдварда, очевидно, не понимая, где он находится и что делает, стоял бледно-синий Моррис.
Глава 4. Назови меня по имени
18. 10. 1824, Кентербери, Кент
Яркий солнечный свет после ночной бури весело и легко проникал сквозь тонкие, хлопковые шторы, висящие на огромных, трехстворчатых окнах. Несмотря на то, что они были закрыты, жаворонка, усевшегося на еще ярко-зеленом дубе, жизнерадостно исполняющем свои трели, приветствуя новый день, слышно было хорошо.
Посреди столовой стоял застеленный скатертью с вышитыми желтыми цветами стол, за которым вместе со своей супругой завтракал Паркер Сиэл, облаченный в дорогой белый костюм-тройку. К ним иногда заходила служанка, приносящая новые блюда и собирающая со стола пустую посуду.
Сьюзан Сиэл, невысокая миловидная женщина тридцати восьми лет в светло-бежевом платье из тонкого льна, наслаждалась свежими тостами с домашними сливками. Ее утро еще пока ничего не омрачало, а вот настроение Паркера было уже изрядно подпорчено. Он несколько раз пытался приступить к своей чашке кофе, но и без того всегда серьезное выражение лица становилось все более озадаченным.
? Ну, что такое? ? не вытерпела Сьюзан, которая заметила угрюмость своего мужа, еще когда он только зашел в столовую.
? Да так, ? мужчина опустил взгляд и все-таки взял поджаренный кусочек хлеба.
? А я вот должна поговорить с тобой об Эдварде, ? женщина отложила свою салфетку в сторону.
? Боже… ? Паркер начал медленно растирать свои виски.
Эдвард всегда был гордостью семьи Сиэлов, и представить, что однажды он заставит Паркера так сильно волноваться, было сложно.
Отрицание и скорбь ? это две стадии, через которые рано или поздно придется пройти каждому человеку. Это ? часть жизнь, это ? слишком естественно, чтобы сопротивляться, пусть даже таким горьким чувствам. Тем более, по мнению Паркера, будучи человеком науки, Эдвард должен был относиться к жизни не только со здоровым любопытством, но и с некоторым цинизмом. Его брат обязательно должен был оправиться от этого горя. Иначе и быть не могло.
? Может быть, ему стоит еще раз проконсультироваться с доктором Фоулом? Все-таки вчера он был… Ему же так тяжело. Разовый прием успокоительных ? это, явно, не выход. Такая личная трагедия не пройдет бесследно, помяни мое слово. Какое-нибудь лечение…
? Эдвард ? сам ученый…
? Причем здесь это? ? возмутилась Сьюзен. ? Ему нужна помощь, а судя по его вчерашней истерике на кладбище, она ему нужна срочно. Он как будто бы впадает в забытье. Ты видел его потерянный взгляд, Паркер? Я переживаю за него. Я даже не уверена, что он отдает себе отчет в том, что произошло с Лиамом. За эти почти уже два дня я не услышала от него ни одной вменяемой фразы!
? Хорошо, ? мужчина предпочел согласиться с супругой. ? Я уговорю его обратиться к доктору Фоулу. Сейчас я даже больше переживаю за Сэма.
? А что с Сэмом? То, что он каждый день опаздывает на завтрак, конечно, не слишком дисциплинирует его, но у него же каникулы…
? Сэм вернулся сегодня откуда-то почти на рассвете, ? выпалил Паркер и, поджав губы, посмотрел на свою жену.
? Что? И ты мне об этом только сейчас говоришь? Где он?
? Спит у себя в комнате. Пожалуйста, Сьюзен, не шуми, ? пытался ее успокоить мистер Сиэл.
Паркер никогда не хотел беспокоить свою супругу и всегда старался решать все проблемы сам, но что бы ни происходило, ничто не могло ускользнуть от внимания Сьюзан. Она была прекрасной женой и матерью, мгновенно завоевавшая сердца всех родственников своего мужа и ставшая хорошим другом, в том числе и для Эдварда. Сэмюэль не доставлял им никаких проблем, и, Паркер точно знал что, если бы с ним что-то случилось, Сьюзан бы себе этого не простила.
? Ты с ним говорил? ? спросила она, отодвигая свой завтрак.
