Мое сердце, которое при малейшем его упоминании забывает обо всем…
Я снова вспомнила, ради чего затеяла весь этот путь. Ради чего столько трудилась и шла вперёд.
Возможно, многие сочли бы меня идиоткой. Бесхребетной дурой, бегущей за парнем, который даже толком никогда не одаривал меня взглядом дольше десяти секунд. Но… Я не привыкла уступать обстоятельствам, жизни, судьбе, если так будет угодно.
Мое маленькое, глупое (заметьте здесь я даже не отрицаю) сердце вело меня. А я всегда с особой тщательностью прислушивалась к его тихой мелодии.
Пока я в очередной раз проводила мысленный самоанализ, передо мной появилось три чаши. Они просто повисли в воздухе. Но, казалось, падать никуда не собирались. Поэтому я сосредоточилась на происходящем, внимательно рассматривая каждую.
– Итак, госпожа Онилл, перед вами находятся три чаши. Первая – олицетворение упорства, труда и мужества. – Мужчина легким взмахом руки указал на темную чашу из чугуна, в которой лежали угли. – Вторая, – Он слегка повернулся к залу, чтобы его могли слышать остальные присутствующие, – олицетворяет чистоту помыслов, ясный ум и справедливость.
Я перевела взгляд на чашу из серебра. В ней оказалась кристально-чистая вода, словно только что упавшая слеза.
– И третья, – Глаза мужчины остановились на моем лице, а его собственные – стали суровым изваянием статуи, – олицетворение внутреннего стержня – силы души и сердца.
Кажется, в этот момент мое собственное забилось в такт погребенной песне.
Терпеть не могла церемониальные паузы и подобные обряды. Ведь это самое сердце уходило в пятки! И вообще…ожидание было хуже смерти. Особенно если учесть, что в третьей чаще, выполненной из обычного белого дерева, лежал небольшой серебряный кинжал.
Да вы просто издеваетесь!
– Итак, ваша задача состоит в том, чтобы пройти омовение тремя составляющими, без которых быть частью АТС невозможно. Поскольку каждое из этих качеств и компонентов делает вас истинным темным стражем.
Я сглотнула. Затем ещё раз. Глупо хлопнула ресницами, стараясь понять, чего от меня хотят. Кивок мужчины стал очередным толчком, сбросившим меня с обрыва. Последующие слова заставили вздрогнуть. Ведь он велел подойти к первой чаше и положить руки прямо на раскаленные угли, которые вспыхнули недоброжелательным синем пламенем.
– Приступайте.
Прямой приказ, нацеленный показать, что с этого момента я следую по пути собственных решений и их последствий.
Что ж…
«Давай, Никс, сигани прямиком в этот чертов обрыв!»
Так, без задних мыслей, я сунула свои руки в горящее пламя, коснувшись черных неровных углей. Осознание пришло позже. Но когда паника постепенно начала подыматься из-за кромки страха и ужаса, я поняла, что огонь не обжигает. Всего лишь легкое прикосновение теплого, струящегося сквозь пальцы пара и шероховатость камня. Но…я, как всегда, поспешила с выводами, обрадовавшись раньше времени.
Обволакивающий теплый воздух вдруг начал раскаляться. Болезненное покалывание отдавалось в мягких тканях. Легкий зуд прокатился по коже, когда пламя стало ощущаться, как тягучая лава.
Признаюсь, я хотела вскрикнуть. Закричать в голос что есть мочи. И когда подумала, что больше не выдержу (кажется, капелька пота скатилась по виску и спине), мужчина выдохнул:
– Испытание пройдено.
Стараясь удержать невозмутимое выражение лица, спешно отдернула руки и незаметно для остальных выдохнула. А затем едва удержалась от вскрика: моя кожа походила на спелый помидор, в некоторых местах виднелись волдыри и даже застывшие капельки крови.
Под выжидающим взглядом мужчины, я постаралась взять себя в руки, чтобы перейти к следующему испытанию.
Чаша номер два.
Котелок меня за ногу, надеюсь, что здесь хотя бы нет подвоха.
Кристально-чистая вода походила на гладкую зеркальную поверхность.
Я помолилась великой Рут и с той же прытью, чтобы не передумать, окунула руки в воду.
Один.
Два.
Три.
Я считала секунды до того, как все это закончится. Однако время шло, а предполагаемая боль так и не наступала. Зато неприятные ощущения волшебным образом начали испаряться. Тогда-то я и поняла, что вода исцеляет поврежденную кожу, затягивая мелкие царапины.
Под моим растерянным и местами восхищенным взглядом ладони окончательно приняли первоначальный облик. Гладкая ровная кожа с едва заметным лунным отливом и ни единой царапины. Волдыри также остались лишь мимолетным воспоминанием.
Вздох облегчения сорвался с губ. Но стоило заметить пристальный взгляд голубых глаз, щеки покрылись предательским румянцем под названием «стыд». Я проявила слабость. Но не собиралась зацикливаться на этом.
Под одобрительный кивок я вынула руки из воды. Мелкие капли стекали по пальцам, извиваясь змейками. Мужчина оказался рядом и отточеным взмахом руки указал на третью чашу, не дав толком перевести дыхание. Ту, в которой лежал кинжал. Его сталь отдавала призрачным серебром.
Я чувствовала взгляды со всех сторон. Чувствовала их эмоции, направленные на меня. Атмосфера казалась изрядно обостренной и в то же время такой сокровенной, таинственной. Ведь сейчас я – Лайникс Хейлин Онилл была причастна к чему-то значимому.
Что ж…
Взгляд мужчины дал мне четко понять, что я должна делать дальше. Да и наличие оружия говорило само за себя.
Время отдать дань всем трем составляющим. Время принести клятву на крови и тем самым принять вверенную мне судьбу.
Стоило поднять кинжал, крепко обхватив рукоять пальцами, и передо мной появился еще один мерцающий пергамент. На нем оказалась выведена клятва посвящения. Поэтому, сжав ведущую руку в кулак и приложив к сердцу, я начала зачитывать письмена, закладывая в каждое слово принятие и осознанность:
– Я, Лайникс Хейлин Онилл, обязуюсь упорно учиться, постигать истину и уважать своих наставников, непреложно почитая их. Я беру ответственность за свои поступки и последующие за ними действия. И всегда обязуюсь руководствоваться холодным рассудком, не забывая о доводах сердца и рамках Свода. Всегда и всюду на страже порядка – на грани защиты империи и живущих в ней созданий. Да присягну светлым силам и встану на путь от изгнания теней, порочащих общее благо мира.
Сказав последние слова, я закусила губу, чтобы подавить болезненное шипение, а затем сделала небольшой надрез. Оказавшись возле первой чаши, я сжала руку в кулак и занесла над черными, словно сама ночь, углями, окропляя каждый камень кровью. Они начали потрескивать, словно поленья, а затем зашипели, как если бы я пыталась потушить разгоревшееся пламя. Моя кровь впиталась в материю камня, оставляя на каждом грязные разводы в виде своеобразных узоров. Тогда я подошла к следующей чаше. На этот раз капля крови упала точно в серебряные воды. Поверхность едва всколыхнулась. Затем окрасилась в алый, словно только что распустившийся бутон розы, и вновь стала прежней: прозрачной и безмятежной.
К третьей чаше я подходила уже увереннее. И хотя порез на руке начинал саднить, я со всей решительностью стиснула ладонь в кулак, почувствовав, как несколько капель скользнуло по запястью вниз, а затем упало в чашу, пятная девственно-белый цвет. Внутри древесины проявился маленький символ, выстроившийся из алых капель. Он напоминал вспыхнувшую звезду. Звезду, какую можно увидеть лишь в самую темную ночь в году. Она была проводником, ангелом-хранителем и вечным бременем, хранящем в себе слезы поднебесья.
Говорили, что именно от неё исходит начало всех имеющихся созвездий, сплетающих нити жизни и переплетающих чужие судьбы.
Я даже не успела понять, что происходит, как этот символ волшебным образом отпечатался на моем левом запястье.
Ректор, все это время внимательно наблюдающий за мной, наконец, огласил заветные слова:
– Добро пожаловать в АТС. Да осветит ваш путь незримая Анхей.
«Анхей» – вот как звали эту звезду.
Я улыбнулась, коснувшись кончиками пальцев своего запястья. Затем перевела благодарный взгляд на мужчину, подметив пристальный взгляд, направленный на метку, отпечатавшуюся на моей руке. В эту секунду он казался таким задумчивым, таким серьезным, что в какое-то мгновение я даже поежилась.
Ректор академии пожал мне руку, едва склонив голову. Так он выражал свое почтение новичку, выбравшему нелегкую долю. После чего все закончилось: я заняла свое место, а мужчина огласил имя следующего атэ. И хотя все было прекрасно, мелкая дрожь прокатилась по телу: легкая паника подкралась незаметно.
Я боялась.
Боялась, что если увижу брата, то он прочтет по моим глазам, что я сомневаюсь.
Боялась, что, если наткнусь на взгляд аметистовых глаз, они увидят меня насквозь. А именно: скрывающийся внутри первобытный страх. Вот только… Уже поздно отступать. Теперь я часть этого места. Часть АТС. Будущий темный страж. И… Человек.
Только, несмотря на сомнения, глупый страх и тревожность перед неизведанным, я пойду до конца. Теперь это место на ближайшие пару лет – мой второй дом.
«Один раз и навсегда» – так я поступала, когда дело касалось всего, что так или иначе я однажды выбрала, начала или полюбила…
Глава 6
Маленький бунт
Последующая часть церемонии меня больше не удивляла. Ведь каждый первокурсник проходил через то же, что и я. Но одно я могла сказать наверняка: со стороны это выглядело впечатляюще. Наверное, потому что быть зрителем всегда проще, чем действующим лицом.
Кто-то смотрел свысока, словно уже был полноправным членом команды стражей. Кто-то трясся так, что выражение лица ректора красноречиво излагало: «Вы уверены, что пришли в верном направлении?». Кто-то, наоборот, вел себя сдержанно, полагаясь на дисциплину и самоконтроль. Но у всех была одна общая черта: лёгкое чувство тревожности, притаившееся в глубине глаз. Каждый справлялся со стрессом по-своему, но этот момент, определяющий судьбу, стал одним для всех.
АТС считалась одной из самых престижных академий в мире. Но вовсе не потому, что здесь училось большинство детей высокопоставленных лиц, а территория с имеющимся богатым имуществом предоставляла множество возможностей для обучающихся здесь студентов. А потому, что специальность «Темный Страж» считалась одной значимых и почитаемых не только среди низшего сословия, но и среди высшего общества. Впрочем, она также составляла топ самых опасных специальностей и занимала почетное первое место. По статистике, именно на этой должности происходило больше всего катастроф и несчастных случаев. Смертность составляла около восьмидесяти процентов.
Когда торжественная церемония закончилась, я устало и вместе с этим облегченно выдохнула. Стоит ли говорить, что последующие двадцать минут тетя Айви буквально не выпускала меня из рук, удерживая в объятьях, как заправский маньяк? Этот маленький обряд произвел на неё неизгладимое впечатление. При том не в лучшую сторону. Я не раз слышала: «Возможно ещё не поздно передумать, детка». Но мой ответ оставался неизменным: «Уже поздно».
Дэрэк, как всегда, отличался особой сообразительностью и чувством такта. Поэтому не стал лезть ко мне с бесконечными расспросами. Только пожелал удачи и крепко обнял напоследок, сказав, что присмотрит за моей тетушкой. Он был единственным, кто знал, как справляться с её необузданной энергией и чрезмерной чувствительностью. Неудивительно, что после стольких лет дружбы они все же стали парой, а затем и поженились. Вот только Боги не сочли нужным одарить их наследниками. Но кто знает? Чудеса ведь случаются.
– Прошу тебя, Никс, не забывай нам звонить! И обязательно навещай на каникулах! А ещё…
– Я тоже тебя люблю, Айви, – крепко обняв её, так, чтобы она потеряла дар речи и перестала суетиться, спешно произнесла я.
Она обмякла в моих руках. На какое-то мгновение даже расслабилась. И пока не поняла, что произошло – Дэрэк увлек её за собой в экипаж.
– Присматривайте друг за другом, – тепло улыбнувшись, проговорил дядя, одарив нашу троицу взглядом, полным благословения. За все это время я впервые не одарила Кайдана взглядом.
Казалось, в присутствии Айви я непременно выдам свои чувства. Уж больно чуткой и внимательной была тетушка. Хотя как-то же мне удавалось скрывать их все это время.
– Не переживайте, Дан не упустит её из виду, – сказав очевидный факт, который, тем не менее, прозвучал как насмешка, проговорил Кайдан, похлопав брата по плечу.
– А Тай, в свою очередь, присмотрит за Даном, – съязвила и вместе с тем уколола парня в ответ, намекая на их взаимоотношения, где он всегда ходил за ним следом, словно цепной пес.
Мы переглянулись – незначительно, но достаточно, чтобы в глазах каждого вспыхнули маленькие искры.
Дэрэк усмехнулся. Тетя лишь кивнула. И я послала ей утешительный, полный любви воздушный поцелуй, получив обеспокоенный и такой же полный любви и поддержки взгляд. Экипаж тронулся с места и покатил по дороге в сторону мостовой.
Через несколько минут они окончательно скрылись за воротами. Свернув на повороте, экипаж оказался в тени деревьев, а затем и вовсе исчез.
Я судорожно вздохнула.
– Что ж, ты отлично справилась, Никс. – Шейдан приобнял меня за плечи. Теперь я шла между ним и Кайданом. Что заставляло меня местами держаться скованно. Однако это не помешало выдать:
– Мог бы и предупредить.
– Тогда какой в этом смысл.
«Такой, что мое сердце едва не выпрыгнуло из груди!»
Вслух я, конечно же, этого не сказала. Зато с чувством и расстановкой произнесла:
– Раздражаешь.
Он хохотнул.
Кайдан дернул уголками губ, когда я мельком взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. Все это время он шел молча. Казалось, что он совершенно не заинтересован в происходящем. И так происходило каждый раз, когда они оказывались рядом.
Интересно. С Даном он вел себя также? Или все же с братом он был куда более разговорчивым?
Подумав об этом, я не удержалась и как бы невзначай поинтересовалась:
– А как проходило твое посвящение, Тай?
Спрашивать Дана было бессмысленно, ведь я и без того знала все в подробностях, правда их ритуал несколько отличался от нашего. Чего не скажешь о его друге.
– Также, как и у всех. – Он беззаботно пожал плечами, словно говоря: «Ничего такого, что следовало бы предать огласке». При этом даже не взглянул на меня.
Не знаю, что стало тому виной. Внутреннее негодование. Злость. Интуитивное желание изменить сложившуюся ситуацию. Или же намеренный расчет. Но я запнулась на ровном месте. То ли под ботинок попал камешек. То ли из-за пережитых эмоций я слишком устала, и ноги начинали заплетаться – два выпитых бокала искристого тому лишь способствовали. Я чувствовала легкую, накатывающую волной слабость, заставляющую постепенно ослабить контроль над собственным телом и разумом.
Рука брата соскользнула с плеч прежде, чем он успел поддержать меня. Я качнулась вперёд. И, наверное, упала бы. Однако в последний момент меня кто-то дернул за руку, коснувшись пальцами запястья. Не успела опомниться, как оказалась прижата к стальной груди. Мне хватило секунды, чтобы понять, кто именно спас меня.
Легкий, почти незаметный вздох сорвался с губ.
– Ты даже на ровном месте умудряешься подвергнуть свою жизнь опасности, – недовольно и вместе с тем насмешливо выдал братец.
И так было всегда. Он был рядом. Оберегал меня. Приглядывал и поучал. Но в большинстве случаев – именно Тай подставлял мне свое плечо, вытаскивая из очередной передряги.
Уняв трепетное биение сердца, я все же разжала пальцы, которыми успела вцепиться в руку парня. Кажется, там остались следы от моих ногтей. Однако я сомневалась, что это как-либо могло причинить ему боль.
– Все в порядке? – привычный для него вопрос. Но от этого взгляда и голоса – все внутри меня сжималось и плавилось, превращаясь в тягучую карамель.
Черт возьми.
Кивнув, я попыталась придать лицу невозмутимое выражение. Дан не должен был ничего заподозрить. Только как сказать об этом тому, кто отказывался слушаться? Эта штуковина под названием «сердце» не желала поддаваться, продолжая биться так быстро и так безудержно, что в какой-то момент я даже испугалась. В особенности, когда рядом раздался его тихий голос, прошептавший на ушко:
– Ты уверена? Потому что я слышу биение твоего сердца. И, кажется, оно не в порядке.
«Ты так думаешь?!» – промелькнуло язвительное в мыслях.
Вот только ответить я не успела. Брат получил послание, материализовавшееся из воздуха, и, быстро пройдясь по нему взглядом, недовольно скривил губы.
