То есть, чтобы повысить температуру огня, требуется танцевать с бубном и вносить коррективы в каждую характеристику, а это: количество маны, коэффициенты трансформации, подвижности, иллюзорности (этот пункт при создании настоящего огня сводился на ноль), временной диапазон, импульс, форма и сила пламени…
В системе рун из моего мира всё было проще: изменяешь один показатель, а остальные сами подтягиваются, но это ничего, освоюсь. Главное, что суть понимаю.
В общем, не даром магии учились столько лет, но такое чувство, что здесь она застряла на первом этапе развития. Все эти ненужные ответвления можно было сократить и усовершенствовать для быстрого использования.
«Ужас», – я опытным глазом листал и листал древний учебник и всё больше поражался безалаберности его создателя.
Эта книжица была скорее вредна и могла сбить с истинного пути начинающего мага. Однако в ней я нашёл нужные мне переменные и теперь сидел заучивал язык создания рун. Помимо этого я выяснил, что вся здешняя магия делится на три вида: атакующая, защитная и особняком стояла некромантия. Хотя то же самое можно сказать и про защитную. Ведь о ней было написано лишь три строчки, что сей вид практикуют только служители церкви Клирикроса.
«Ну, это мы ещё посмотрим», – сказал я себе.
Время пролетело быстро, и вместо Семёна обед мне принесла та самая Глашка. Я спрятал книгу под одеяло и прикинулся занятым, махая перед собой игрушечной сабелькой. Женщина помялась возле двери и робко прошептала: «Спасибо». Скорее для себя, чем для меня, но я всё равно услышал.
Обед и снова медитация, потом учебник, ужин, короткая тренировка и сон.
Утром я смог отколоть тот самый злосчастный кусок и тут же «расплавил» его на составляющие для мускулатуры. Этот эффект позволил мне выжать целых десять классических отжиманий и ускорил в дальнейшем моё развитие.
Через Семёна получилось выбить банный день, и я с наслаждением попарился и избавился от грязи, ощутив приток свежести. Даже дышать стало легче, будто расправились лёгкие.
На второй день я прочитал весь учебник и запомнил все переменные. Быстрочтение и фотографическая память перекочевали вместе со мной в это юное тело, так что новые знания я впитывал как губка.
– Что ты там делаешь, братец? – спросил меня вернувшийся из академии Александр.
Я как раз думал, как бы улучшить структуру воздушного щита, на который потратил весь свой скудный запас маны. Пришлось в спешке разорвать рунический круг, что разбросало нити воздуха и опрокинуло стулья.
– А-Александр, – улыбнулся я дурачком, после того как встал с пола.
Пришлось картинно шлёпнуться – это вызвало дикий хохот у непрошенного родственника.
– А ты всё такой же глумной, ха-ха, – подходя ко мне, он грубо пнул в сторону коня-качалку и присел рядом, положив мускулистую руку мне на плечо. – Слушай, Артёмка, айда со мной на охоту? Не надоело тут тухнуть? Соглашайся, – он нагнулся поближе. – Дичь постреляем, девок за сиськи полапаешь, ты ведь у нас в этом мастак?
– Ага, – я слишком усердно пустил поток слюней и заставил этого идиота отпрянуть подальше – не нравился он мне, как и его наигранная заботливость с фамильярностью. Парню от роду двадцать лет, ещё жизни не нюхал, а так нахально ведёт себя с теми, кто слабее, не дело это. – Сиськи-и-и…
– Ну и мерзкая же ты тварь, – он всем видом излучал дружелюбие и даже порывался погладить меня по голове, но вдруг передумал. – Сидишь тут как свинья, да? Счастливая свинка.
– Ты свинка? Да-да, поедем, хочу на тебе покататься, – я оттопырил пальцем ему нос заставив д?рнуться.
Очевидно, этому ненормальному доставляло глумиться над младшим братом, говоря ему всякие мерзости, но при этом ласково и как бы невзначай, чтобы не выдавать себя.
– А я тебе леденец принёс, поиграем, как раньше, а? – со злобным блеском в глазах сказал Александр. – Смотри, ой, упал, – он уронил себе на кожаный коричневый сапог золотистого петушка, – руками нельзя поднимать, помнишь правила? Только губами.
– Да! – я радостно поднял руки вверх, одной из которой как бы невзначай врезал по виску братца сабелькой.
«Жалко у меня вся мана использована, подпалил бы твою надменную задницу», – молнией пронеслось в голове.
Я всё больше и больше убеждался, что в этой семье мне не видать уважения. Значит, будем его завоёвывать. Даже если надо будет вправить мозги каждому жителю поместья.
– Ты чего?
– Да! ДА! – громко прыгал я на кровати и старался как можно больней бить по рукам подлого насмешника. Заодно привлёк к себе внимание дворни.
– Что у вас тут происходит? Всё хорошо, Александр Борисович? – спросила ключница, оказавшаяся рядом, а за дверью я увидел выглядывавшего беспокойно Семёна; он гримасничал, надеясь, что я пойму всё по бородатому морщинистому лицу, но я притворился, что не заметил его.
– Да, – процедил сквозь зубы брат. – Мы уже закончили.
– Охота, охота! – я продолжал прыгать и в конце кинул саблю в спину начинающему магу.
На это он успел отреагировать и выставил моментально барьер, в котором игрушечное оружие застряло, как ложка в сметане.
– Хочешь назад? – повертел он в руке.
– Да, отдай.
– Ну, тогда лови, – он бросил слишком резко, но я сделал вид, что поскользнулся и игрушка угодила в окно, разбив стекло в дребезги.
Когда обернулся, Александра уже и след простыл. Позвали плотника, а пока он возился, вставляя раму обратно, ко мне подошёл изнывавший всё это время Семён.
– Барин, тшш, Артём Борисыч, я тут такое узнал, – начал он издалека.
– Семён, давай сразу без подробностей, и ближе к делу, – я уже успел изучить его витиеватую манеру подачи, и если старика вовремя не приструнить, он растянет свою речь на добрых полчаса.
– Подслушал я, значится, разговор сестры вашей и Алесандра Борисыча. Не соглашайтесь на охоту!
– Это почему же? – я внимательно следил за каждым проходящим крепостным и по лицам старался понять, кому тут можно верить, а кто желал мне зла.
– Загубить хотят вас, – громко сглотнув, прошептал Семён.
Глава 4. Дворянские забавы
– Так значит, – сказал я, когда мы снова оказались одни.
– Ругали вас, барин. Со свету сжить хотят.
– И чем же я успел насолить? – я задумчиво потёр подбородок, не понимая, какую угрозу может представлять умалишённый родственник.
– У дворян всё не как у людей, – пожал плечами Семён. – Ой, простите дурака, типун мне на язык, – дед испуганно прижал старческую руку к губам.
– Ничего, Семён, ты даже не представляешь, насколько прав.
С этими словами я отпустил своего верного слугу. Охота планировалась уже завтра. Александр решил сразу взять быка за рога. Столичная жизнь раззадорила аппетиты наследника, и в деревне тот, откровенно говоря, скучал.
«Отказываться нельзя», – подвёл я итог. – «Помимо моего братца-садиста там будут ещё дворяне. Сейчас меня не воспринимают всерьёз другие рода, да что уж там, все Барятинские относятся к младшему сыну снисходительно, но всё может в одночасье поменяться…»
Я ухмыльнулся своим мыслям. Какого же шороху мы устроим, Артёмка, эхх.
Я принялся обрабатывать в медитации следующий кусок маны. Бесформенная глыба казалась слишком большой, но в прошлой жизни упорства мне было не занимать, так что просто разбил задачку на маленькие составляющие и вывел общий план. Цель всегда легче выполнять кусочками из множества побед.
День закончился как обычно – скромной разминкой перед сном вкупе с ужином. Семён всё вздыхал и посматривал на меня из-под кустистых бровей.
– Отставить, – пригрозил я ему, стоило деду открыть рот.
Тот выставил руки вперёд, мол, сдаюсь, и перекрестился.
Подняли спозаранку. В четыре часа утра. Однако я учёл это и отлично выспался. Вокруг суетились дворовые девки и помогали шебутному барчуку одеться. Выяснилось, что в моём сундуке совсем не было выходных вещей (последние я сбагрил Глашке). Этот факт вызвал бурный переполох, и в итоге по поместью бегали искали обноски старших братьев.
– Стыд-то какой. Нет, давай другое… С ними Сазоновы собираются, а ещё Волынские – засмеют ведь… – прикусив губу, яростным шёпотом говорила Ольга Дмитриевна, а я просто переводил взгляд с одной женщины на другую, ловя каждое слово.
– Измажется опять в грязи, не знаешь, как он себя ведёт? – цыкнула Аня. – Можешь хоть смокинг на него напялить, всё равно через час один чёрт разберёт, что на нём было. Хорошо хоть не мне позориться…
– Что, сестрёнка, опять злословишь? – шумно вошёл в комнату Александр, на нём красовалось новенькое лёгкое пальто без подкладки, из-под которого угадывалась хлопковая рубашка, на голове широкополая шляпа, ноги защищали коричневые охотничьи мокасины. – Вот как знал, – он щёлкнул пальцами и следом вошёл Дидье, французский камердинер наследника. – Держи, братец, подарок.
Слуга внёс шикарный охотничий набор одежды вместе с обувью.
«Будто мертвеца наряжает в гроб», – пронеслось в голове.
Да уж, наклонности Александра действительно вызывали много вопросов, но отказываться не пристало. Для целей, что я преследовал, важно было произвести впечатление на друзей семьи.
Петра Аничкова, семейного некроманта, отправили с нами в качестве охраны. Семён немного рассказал об этом субъекте. Мужчина был наёмником. В прошлом сам из дворянского рода, только вот с концами уничтоженного конкурентами. Он узнал об их гибели, когда нёс государеву службу. Тёмный маг сразу же ушёл в отставку наперекор всем стращаниям начальства.
Пётр был лишён пенсии и подался к Барятинским за звонкой монетой в качестве штатного лекаря и иногда подрабатывал охранником, но такое случалось нечасто – боевое крыло отлично с этим справлялось.
У моего рода хватало людей, но некроманты в Российской империи на вес золота. Так что работу Аничков быстро нашёл.
Мне не нравилась его компания, но, кажется, этому магу было на всех плевать. Его волновали только деньги и выпивка. Хоть он и старательно убирал внешние признаки пьянства – я сразу приметил эту его привычку. Истинного лекаря не обманешь.
– Что ты, Саша, не надо было утруждаться.
– Полноте, матушка, – Александр поцеловал Ольгу Дмитриевну в обе щеки и мягко пожал её ручку, чем вызвал умилительные взгляды всей прислуги.
Ещё бы. Статный наследник, гордость семьи, студент академии и недурен собой. Впрочем, как и все Барятинские. Я в этом потом с лихвой убедился. Род отличался выдающимися внешними данными.
– Ну, всё, ступай, мы скоро будем, – велела мать сыну.
Александр попытался взъерошить мне волосы, но я в последний момент ловко увернулся. Братец едва не оступился, чуть не испортив эту ауру уверенности в себе. Сей поступок не добавил мне очков со стороны окружающих, но кого интересует их мнение? Внутренне я останусь собой даже в чужом мире и в чужом теле. Точка.
Вынужденный притворятся, я специально дёргался и отвлекался на разные вещи. Вначале вся эта канитель с сумасшествием была смешна сама по себе, но постоянно поддерживать такой образ на людях… Ладно, что-нибудь придумаю.
Процессия с каретами, псарями, проводниками, личным поваром и многочисленными слугами выдвинулась из поместья.
Александр из озорства протрубил отход из горна.
– ТУРУУУУ, ТУРУ-РУ-РУУУ!!!
И помахал рукой стоящей на пороге матушке. Я старался пока не привлекать к себе внимания и осматривался. Это мой первый выход наружу после переноса сознания. Важно было понять, где я оказался, потому что слова «Российская империя» мне ничего не говорили, кроме того, что страна по климату ближе к северной и отличалась огромными размерами.
Группа охотников ускакала вперёд, чтоб приготовить дворянскую забаву. Через два часа мы добрались до разбитого лагеря, где нас уже ждали.
Местная природа была по-своему прекрасна – это я сразу подметил, даже не верилось после рассказов Семёна о суровых зимах. Иногда среди обычных осин встречались белые в тёмную крапинку деревья. Позже я узнал, что это берёзы.
Чаще всего они росли вдоль берега реки справа. В воздухе витал дух предстоящего празднества, все улыбались и предвкушали веселье и смачную попойку.
Об этом я услышал от одного из слуг, разгружавшего бочонки с вином и медовухой.
– Александр! – радостно расставив в стороны руки, к нам вышел незнакомец, одетый в городской костюм тройку.
– Николай! – мой брат спрыгнул с коня и по-свойски обнял равного себе по положению дворянина. Оба старались всем показать, что они друзья, но я сразу уловил некоторую наигранность.
– Что за недоразумение? – улыбаясь и обводя рукой наряд собеседника, удивился Барятинский.
– Не спрашивай, я ещё не ложился, еле вырвался с города. Сейчас переоденусь. Идём, Волынский уже заждался, всё пасьянсы свои раскладывает.
– Тимошка, – брат подозвал серьёзного на вид хмурого дядьку, и весь охотничий быт перепоручил ему. – Не подведи, – закончил он, по-отечески хлопнув мужчину по плечу.
– Моё слово – кремень, ваше благородие.
– Вот за это ты мне и нравишься, Тимофей, много не болтаешь и знаешь своё дело. Ну, всё, ушёл, – махнув рукой, благодушно кинул он напоследок и поспешил в самый большой шатёр в лагере.
Туда то и дело заходили и выходили слуги с едой, оружием, собаками. Помимо трёх влиятельных родов, приглашены были и всякая мелочёвка. Они хорохорились новыми ружьями, обсуждали военные успехи империи, а кто-то нахваливал отличную борзую, зачем-то ухватившись за её челюсти и показывая всем жёлтые зубы рычащего пса.
Я и раньше участвовал в подобных сходках. Правда, там был немного другой уровень. Ниже королевской охоты я отказывался посещать подобные забавы. Скучно. Просто так убивать дичь не представляет для меня интереса, но я понимаю этот азарт и не могу осуждать.
В Хессалии, когда мы загоняли зверя, одних собак было под четыре сотни, чего уж говорить о количестве знатных охотников… Так что можно понять мой скептицизм. Я давно перестал удивляться роскоши, ибо в мире, где существует магия, она и есть главная ценность. А тот, кто владел ей лучше всех – истинный миллионер.
– Прошу прощения, сударь, а что это вы всё в сторонке стоите? Давайте к нам, – подозвал меня один из охотников, с виду аристократ, лет двадцать, гладко выбритый, с широким оспянным пятном на всю щёку.
– Это тот самый младший наследник Барятинских, – громко шепнул ему на ухо юркий худощавый лакей с длинным носом. – Его благородие немного… того, – он покрутил пальцем у виска, но дворянин внимательно на меня посмотрел и протянул руку.
– Владимир Скаржинский, – между тем он качнул голову влево, тихо ответив слуге. – Важно не то, кем тебя считают, Прошка, а кто ты есть на самом деле, – и уже громче продолжил, улыбаясь мне: как это делают с малыми детьми. – Как ваши дела, Артём Борисович? Уже присмотрели себе ружьё?
– Дядя, вы дурак?
– Ха-ха, слышал Прошка? Это он тебе, я ж говорю, проницательный малый.
Я старался смотреться отстранённо, но не впадать в крайности, как это делал дома. Здесь у меня другая цель.
– Зачем убивать ружьём, когда есть магия? – задал я не вполне очевидный вопрос на правах юродивого.
– Хм, – почесал подбородок Владимир. – Это как-то… Здесь нет соревновательного духа, понимаешь? Ну как с рыбалкой – можно позвать водника и поднять весь речной пласт. Рыбы – завались, но оно, вообще, зачем надо? Столько не съесть. Или вот я из Африки недавно вернулся, казалось бы, зачем убивать льва? Ходит он себе и ходит, никому не мешает, но царь зверей, – собеседник поднял палец, – это тебе не зайца грохнуть.
– Ваше благородие как всегда правы, – не преминул вставить носатый подхалим.
Я отвернулся от них, увидев, как начинают суетиться в главном шатре.
– Выходит, голода в этой стране нет? – я снова повернулся к нему.
