Фрея лишь улыбнулась. Когда Эмир называл Бальдра малышом, значит, он чувствует стыд.
– Тюру это не понравится, – сказала она.
– Я знаю. Но это все, что я могу сделать для вашей безопасности, – Эмир сказал «вашей», но имел ли он в виду и Бальдра?
Фрея лишь усмехнулась:
– Тюр не хочет быть в безопасности. Он хочет сражаться.
– Я знаю, но это глупо! С лошадьми сражаться невозможно. Им неведома воинская честь. У них на службе сатиры.
– Тебе еще снится этот кошмар?
Эмир отвернулся и посмотрел на свой трон.
– Мне будет он сниться до самого конца.
Перед глазами короля пегасов предстали горящие пирамиды, ему слышались крики убегающих прочь воинов и простонародья. И в центре этого огненного вихря боли и страха стояла высокая фигура в черной сутане с капюшоном. Лошадиная морда улыбалась, показывая острые клыки, а замогильный голос восклицал:
– Я посланник агийвского престола, несу вашу погибель!
Эмир, вспомнив ночь великого Солнечного Года, прослезился. Каждый год его тревожило, что очередной праздник нового начала и новой жизни закончится смертью. Так и сейчас – Солнечный Год уже не за горами, но прежней радости от этого больше нет.
– Вы свободны, Фрея, – пробормотал он.
Королева вылетела через окно, оставив мужа одного. Он уставился на резные мозаики, украшавшие потолок. На них был изображен символ «Белые ветвистые рога». Это всегда успокаивало Эмира и убаюкивало его. Тут в ворота-окна постучали.
– Ваше величество, солдаты отправились на поиски ваших сыновей, новостей по отряду диверсантов пока не поступало.
Эмир со слезами на глазах произнес:
– У меня только один сын, советник Лаф. Рекомендую вам это запомнить.
Молодой вельможа только кивнул и улетел. Он служил при дворе всего пять лет и еще не знал о некоторых сплетнях, которые ходят по Белерофу. Для него главное, чтобы остров парил в небе, а остальное образуется со временем.
Приземлившись на площади возле замка, Лаф жестом крыла подозвал стражника в голубом халате:
– Сообщите королю, когда найдутся его сыновья.
– Да, господин.
Стражник ускакал, а советник посмотрел на небо. Скоро будет гроза.
И то же самое думал Бальдр, летя рядом с Тюром над выложенной камнями дорогой. Это и была горная тропа. Насколько Бальдр знал из книг, раньше она являлась торговым путем между Геликонскими Горами и Агийвией. Много же времени прошло с гибели Белого Владыки… Теперь этот путь затерялся среди горных склонов, и только они с Тюром знают о нем.
– Тюр, мы так до вечера будет летать. Я уже не могу.
– Мы же только на половине пути.
– И следов все равно нет. Признай, твоя теория провалилась.
– Мы пока точно не знаем.
– Ну я приземляюсь. Сердце скоро лопнет, как кабаний пузырь.
Бальдр опустился на дорогу, Тюр устало фыркнул и сделал то же самое.
– Баль, нам же чуть-чуть осталось.
– Я это чуть-чуть не осилю, – младший приложил крыло к груди.
Тюр не стал возражать и присел рядом.
– Мы сейчас отдохнем и…
– Вернемся обратно? – с надеждой спросил Бальдр.
– Нет, полетим дальше. Горная тропа так или иначе ведет к Белерофу. Мы доберемся до дома к закату.
– А заодно докажем, что горная тропа существует, – добавил Баль.
Тюр вздохнул.
– Только отец нам все равно не поверит.
– Не нам… а тебе.
– Ну началось, – устало сказал старший принц.
– Ты законнорожденный сын короля, а я подкидыш.
– Не начинай.
– Мой отец неизвестность, а мать загадка, и узнаю я свою семью только на Селении.
– Опять поэма? – сыронизировал Тюр.
Но Бальдр не обратил внимания на это, он запел:
Отец мой неизвестность, а мать загадка.
И только лунная местность раскроет отгадку!
На звездное небо гляжу и жду своей смерти
Ведь только так узнаю ответ сей круговерти.
Отец мой неизвестность, а мать загадка,
И что же запаздывает отгадка на мою загадку,
И тщетность ожидания, сгорания в ясном пламени!
Отец мой неизвестность, а мать загадка,
И никогда не узнаю я отгадку!
Тюр приуныл и, посмотрев на небо, сказал:
– Если я не ошибаюсь, у этой поэмы был счастливый финал.
– Ты никогда не был в библиотеке. С чего вдруг ты решил, что там конец радостный?
– Не бывает печальных концов, всегда остается слабый лучик надежды в черной мгле.
– Не для меня.
– Баль! Ты мой брат. Нас связывают узы куда более крепкие! – Тюр выставил вперед крыло. – Коснись его.
Бальдр нехотя положил свое крыло с красным оперением на серое крыло брата.
– Ты свыкся с жизнью бастарда. Но ты не должен думать, что это правда. Ты ведь чувствуешь, как ровно держатся наши крылья друг на друге. Мы братья по духу! Перестань переживать из-за Эмира. Ты сам решил жить настоящим. Мы оба будем жить настоящим, – Тюр искренне обнял брата.
Радостный момент прервала чья-то тень. Она пронеслась над принцами, и те даже не разглядели, кто это был.
– Нас что, уже нашли? – задался вопросом Тюр, отпуская брата.
– Вряд ли, это тень была больше похожа на птицу.
– Смотри, еще!
Над головами пронеслись пять черных силуэтов. В предзакатном небе были видны только черные пернатые крылья и тонкие задние лапы.
– Стервятники? – прошептал Тюр, заметив согнутую длинную шею и пуховой воротник.
– Слишком большие, – ответил Бальдр.
Они с содроганием смотрели, как в вышине возникает все больше фигур размером не меньше пяти размахов каждая. Они злорадно каркали, издалека напоминая стервятников.
– Они что, к Белерофу летят? – произнес Бальдр.
– Летим скорее домой! – прокричал Тюр и кинулся вперед по тропе, а Бальдр в противоположную сторону. – Ты куда?
– Ты же сказал «домой»? – напомнил Баль, указывая крылом назад.
– Домой по это тропе, – Тюр указал крылом вперед.
– Тогда скорей!
И они ринулись вперед. Постепенно их копыта перестали касаться камней, и они взлетели. Дьявольские твари стали лучше заметны. У них было четыре лапы с загнутыми когтями и черные перепончатые крылья. Маленькие головы злобно щелкали крючковатыми клювами. На макушке красовались гребни Т-образной формы. Красные глаза тварей хищно оглядывали вершины гор как свою территорию.
Тюр и Бальдр летели позади стаи на приличном расстоянии. У обоих захватило дух. Тюр смог это скрыть, а вот Бальдр нервно сглотнул. Таких птиц он еще никогда не видел.
– Нам надо как-то обогнать их, – шепнул Тюр.
Бальдр молчал, он глядел на чудовищных птиц с неприкрытым испугом.
– Бальдр! Бальдр! Баль! – с третьей попытки принц очнулся. – Соберись, брат.
– Что я, по-твоему, могу предложить? – спросил Бальдр, плавно обходя скалы.
– Я не знаю, ты у нас умный! – разъярился Тюр.
– Но я не знаю, как обойти эту стаю из четырехсот голов!
– Ты серьезно?! Ты успел сосчитать, сколько их, но не смог придумать внятный план действий? – облака начали постепенно сгущаться и прятать вершины гор.
– Ты раньше видел этих тварей в Геликонских Горах? Я нет! Как я могу придумать план, не зная, что это за твари? – Бальдр гневно указал на стаю.
И тут братья поняли, что чудовища исчезли. Их скрыли поднявшиеся тучи.
– Где они? – спросил Бальдр.
Тюр беспомощно огляделся. Тучи громыхали и озарялись молниями. Принцы почувствовали, что начинают мерзнуть. Холодный дождь нещадно заколотил по крыльям, и братья поняли, что надо где-то укрыться. Иначе они скоро устанут от борьбы с диким ветром, или, что еще хуже, их заденет молния.
Тюр присмотрелся и заметил небольшую скалу. Она стояла на возвышении и прикрывала кручу. Рядом росли небольшие кусты. Идеальнее места для отдыха не было.
Приземлившись, Тюр набрал веток и, сложив их в одну кучу, выжег искру из двух камешков. Бальдр все это время молчал и заговорил только тогда, когда их укрытие прогрелось жарким костром:
– Скорее бы дождь кончился.
– Я тоже не люблю такую погоду, – улыбнулся Тюр, вслушиваясь в то, как капли дождя барабанят по скальному навесу.
– Я не об этом! Если те птицы нормальные, то в дождь летать не станут и подождут, пока их крылья высохнут.
– Сомневаюсь, что это птицы, Баль. У меня от них…
– У тебя от них что?..
– Копыта чешутся, – затараторил Тюр. – Так хочется им врезать по клювам! Эти жалкие букашки! Я бы им показал, да! – Тюр замолчал, давясь своей собственной ложью.
Бальдр улыбнулся:
– Рад, что ты все такой же храбрый.
