– Даш, вот что у тебя черта такая странная? Ты всегда всех оправдываешь, защищаешь. Всегда считаешь, что люди лучше, чем есть на самом деле. Откуда такая вера в окружающих?
– Разве плохо видеть хорошее в людях, в том, что вокруг тебя происходит?
– Не плохо, но когда-нибудь кто-нибудь тебе такую гранату закинет в самую душу, что разлетишься вдребезги. И прикрыться тебе будет нечем, брони-то совсем нет никакой.
– Как прошли выходные? Ты не звонил, не писал… – перевела разговор в другое русло.
Он замялся, потом что-то бубнил о неотложных делах, но я-то знала, что Тихонов, как всегда, занимался воспитательными работами. Хотел своим молчанием заставить меня покаяться и приползти к нему под бочок. Только просчитался милый. Может, я и наивная, излишне верящая в людей девочка, но это не значит, что меня можно прогибать кому как заблагорассудится.
– Даш, у меня времени сейчас нет. Я тебе чего звоню-то… Давай завтра сходим куда-нибудь? – он тоже мастер по сворачиванию неудобных разговоров.
Конечно, я согласилась, но на этом наше общение и закончилось. Суперзанятой Антон бросил мне скупое «пока. Люблю» и побежал заниматься своими суперважными делами. Наверное, рейд в игре начинался…
После беседы остался не очень приятный осадок.
Я чувствовала себя зажатой между двух огней. С одной стороны – Тихонов опускал Алену, с другой стороны – Рыжова полоскала мне мозг относительно Антона. Как же они не могут понять, что все люди разные? Что никто не обязан нравится всем? Да, я защищаю Аленку в разговоре с ним, но так же пытаюсь защищать и его, когда Рыжова начинает наскакивать. Неужели нельзя жить, не пытаясь задеть другого?
Я прекрасно видела, что Алена далеко не лучшая подруга на свете. Но уж какая есть. Мы с ней со школы знакомы, с пятого класса. В памяти осталось то дождливое первое сентября, когда мы все впервые собрались в классе, знакомились. Рыжова сидела одна в сторонке, равнодушно поглядывая на остальных. Мне тогда показалось, что она очень одинока, и я подсела к ней. С тех пор как-то и идем по жизни параллельными тропами.
Не скажу, что наша с ней дружба была крепка, нерушима и пылает ярким огнем, освещая темный путь. Нет, конечно. И мы с ней далеко не лучшие подружки. У меня есть Ирина, Катюшка, Юля. У Алены… если честно, я понятия не имела, кто у нее есть. У нас по большей части разные компании, разные интересы.
Знаю, что порой она бесилась из-за моего, возможно, излишне жизнерадостного взгляда на жизнь. Да, она вообще много из-за чего сердилась. И что теперь? Послать подальше и не общаться? Как бы не так! Друзей ведь любят не за что-то, а просто так.
Вот и я эту злюку люблю. И хотя порой кажется, что она реально мечтает меня придушить – это все напускное. На самом деле она хорошая, просто характер сложный.
– Шиш, пойдем чай пить, – поднялась с кровати, – перерыв надо сделать, а то у меня сейчас из ушей знания польются.
Она грациозно потянулась, зевнула, обнажая длинные тонкие клыки, и спрыгнула следом за мной…
* * *
Не зря вчера весь вечер потратила на чтение. Ой, не зря. На сегодняшнем зачете получила не двадцать шесть, а двадцать семь.
М-да, и стоило это того? Наверное, нет. Пора смириться с тем, что я далеко не Эйнштейн.
Выйдя на крыльцо, я обнаружила, что на улице снова шел дождь. Мелкий, неприятный. Хмурые тяжелые тучи угрожающе затянули небо, как бы намекая, что сейчас будет гораздо хуже и сырее, и надо бы поторопиться, если кое-кто хочет добраться до дома, не вымокнув.
Как назло, навстречу попался знакомый из параллельной группы, и у нас завязался оживленный разговор о том, кто что сдал, кто из преподов в этот раз лютует, у кого можно стрельнуть шпоры.
В результате лишь через пятнадцать минут я торопливо сбежала по лестнице и припустила к остановке, прикрывая голову от стремительно усиливающегося дождя. Прошло еще буквально тридцать секунд, и он превратился в самый натуральный ливень.
Лило как из ведра, искоса, захлестывая под козырек. В тщетных попытках укрыться от непогоды, я забилась в самый угол остановки и мелко дрожала.
Видимость практически нулевая. Десять метров – и ничего, кроме серой стены дождя, не рассмотришь. И транспорт, как назло, не едет. И кроме меня – ни одной живой души в поле зрения нет. Очень, знаете ли, неуютно, мокро и зябко находиться в такую непогоду на улице, да еще и в гордом одиночестве.
Поежилась, плотнее обхватывая себя руками и проводила грустным завистливым взглядом единственную неторопливо проехавшую мимо машину. В ней тепло, сухо, музыка.
Автомобиль отъехал на десяток метров, потом резко остановился и сдал назад. Прижимая к себе сумочку, я встревожено наблюдала за ее приближением. Кто-то добрый решил пожалеть бедную промокшую девочку? Не стоило. Прекрасно справлюсь сама.
Машина притормозила напротив остановки. Совсем рядом, но сколько бы я не силилась, ничего не могла разобрать сквозь наглухо затонированное боковое окно.
Наконец, стекло опустилось, и моему взору предстал Егор. Он глянул на меня так пристально, исподлобья. Я невольно выпрямилась, чтобы не быть похожей на скукоженную взлохмаченную курицу, но образ удержать не удалось, потому что тут же обдало целым ворохом брызг. Я вздрогнула и отшатнулась в сторону.
Шум дождя все перекрывал, поэтому парень молча кивнул на пассажирское место рядом с собой, предлагая сесть в машину.
В ответ отрицательно покачала головой. Не хочу я к нему садиться! Магницкий меня реально напрягал. С того самого момента, как поняла, кто он такой. Сразу все Аленины рассказы в памяти всплыли. По ее словам, он – отменный гад, недостойный даже того, чтобы в его сторону смотреть.
Хотя смотреть там было на что…
Со слов подруги я его представляла совсем другим. Таким… хулиганом в висящих джинсах и с рукой, вечно заправленной в трусы. Почему-то он мне казался невысокими, тощим и лохматым. Или лысым. Или со свалявшимися дредами. Или в бандане с черепами.
В результате – полный диссонанс.
Выше меня на целую голову, и это притом, что во мне метр семьдесят; с короткой аккуратной стрижкой, усмешкой небрежной. А уж про фигуру вообще молчу. До сих пор ладони помнили прикосновения к широкой груди и крепкие руки, держащие меня за талию. В общем, мои фантазии на тему «Егор Магницкий» совсем не совпали с реальным объектом.
Получив отказ, он не уехал. Недовольно нахмурился и снова указал на место рядом с собой. Я чувствовала себя откровенно глупо, стоя под проливным дождем и отказываясь сесть к нему в машину. Получается, что он помощь предлагает, а я ломаюсь.
Егор показал ладонь с растопыренными пальцами.
Чего? Не понимаю. Мне нужно помахать в ответ?
Прошло секунд десять, и он демонстративно загнул один палец.
Что он делает?
Еще один палец загнул, все так же глядя в глаза.
Это обратный отсчет? И что в конце?
Шальное воображение тут же нарисовало картинку, как он выходит из машины, закидывает меня на плечо, силой запихивает в багажник и, демонически смеясь, придавливает сверху крышкой. Глупости.
Тем временем, пальцев осталось всего два.
В его глазах загорелась усмешка из разряда «сама напросилась».
Один палец.
Темное небо прорезала яркая вспышка, доходящая до крыш соседних домов, и тут же раздался оглушительный раскат грома.
По-детски вздрогнула, испугавшись до острого спазма в груди.
К черту все! Прикрывая сумочкой голову, в два прыжка оказалась у машины и проворно нырнула внутрь. Будь, что будет.
Ощущение, будто попала из огня да в полымя, когда по коже полоснуло чужим присутствием. Нервно поправила волосы, перекидывая через плечо намокшую косу, положила сумочку на колени и только после этого посмотрела на Магницкого:
– Привет, – улыбка вышла натянутой, а когда наткнулась на прямой непонятный взгляд, и вовсе превратилась в неживую маску.
– Ну, здорово, – Егор, не скрываясь, внаглую рассматривал меня. Может, лучше пешком под проливным дождем, чем с ним? – Долго же ты духом собиралась, чтобы в машину сесть.
– При других обстоятельствах я бы и не села, – мне было неудобно рядом с ним.
– Думаешь, кусаюсь?
– Все может быть, – пожала плечами, надеясь, что этот жест выглядел со стороны спокойным и уверенным.
– А что за паника в глазах была, когда считал? – загнул по одному пальцы, сжимая руку в кулак.
– Я думала, что силой затолкаешь в багажник, пару раз хорошенько приложив крышкой по голове, – призналась сконфуженно.
В ответ громко рассмеялась, качая головой:
– Даш, вообще-то я показывал, что считаю до пяти и уезжаю.
– Да? – протянула растерянно.
– Представь себе. Знаешь ли, не привык упрашивать девушек, чтоб позволили подвести. Так что еще чуть-чуть, и ты бы осталась на этой остановке.
В принципе, не самый плохой вариант. Он как ни в чем не бывало завел машину и тронулся с места, а я торопливо пристегнулась, нутром чуя, что Егор не из тех, кто любит спокойную безопасную езду.
* * *
– Ну что, Дашунь, – выделил интонацией мое имя, – не удалось сохранить инкогнито? Познакомились.
– Бывают в жизни огорчения.
– Значит, ты с Рыжовой в одной группе? – невозмутимо поинтересовался, не отрывая взгляда от лобового стекла.
Дождь стоял сплошной стеной, крупные капли бешено барабанили по стеклу, разбиваясь на миллионы брызг, дворники метались из стороны в сторону, как сумасшедшие.
– В одной, – отпираться нет смысла, – даже, представь себе, дружим!
– Серьезно? – удивленно хмыкнул. – Кто бы мог подумать…
– Еще со школы! – Зачем я ему это говорю?
– Что-то я не припомню, чтобы она когда-нибудь о тебе упоминала.
– Зато я про тебя наслышана.
– Даже так? – быстрый взгляд в мою сторону. – И что же ты слышала? Надеюсь, только хорошее?
– А то! – ироничный смешок скрыть не удалось.
Егор моментально обернулся ко мне, вопросительно подняв брови, явно ожидая пояснений.
Черт!
Я с деланным интересом начала рассматривать свой маникюр, а сама краем глаза косилась на Магницкого. Смотрит на меня, не отрываясь, прожигая… Хм, а какие у него все-таки глаза? Мне почему-то казалось, что карие.
– Та-а-а-к, – протянул он, – давай-ка рассказывай, чего она там про меня наговорила.
– Ничего особенного, – отмахнулась, не желая подставлять Алену, – просто говорила, что вы с детства знакомы, что у вас родители дружат и мечтают в один прекрасный день вас поженить.
– Есть такое, – согласился он, – предки считают, что раз у них общий бизнес, то и внуки непременно должны быть общие. Лично мне на хрен все это не сдалось. Что уж Алена по этому поводу думает, не знаю.
– Скажем так, она с тобой полностью солидарна, – тактично опустила витиеватые эпитеты, которыми она его награждала, и места, в которые рекомендовала отправиться.
– Представляю, – Егор улыбнулся. Так широко, что аж ямочки на щеках появились. – Спорим, это звучало как «на *** нужен»?
У меня аж уши в трубочку свернулись.
– Ну, в принципе, близко, хотя там еще несколько нюансов и уточнений было, – не смогла сдержать ответной улыбки, хотя изнутри была, как натянутая струна.
– Понятно. Мы с ней не очень-то ладим. Да, что уж скрывать, никогда не ладили.
– Это я уже поняла.
– Что еще она про меня поведала?
Вот дотошный!
– Ничего, – покачала головой, глядя на него честными-пречестными глазами. Судя по усмешке, Магницкий мне не поверил.
– Давай сходим куда-нибудь? – внезапно предложил он.
– Зачем? – я аж икнула от неожиданности.
– Докажу, что я не так плох, как ты обо мне думаешь.
– Егор, я о тебе вообще не думаю. У меня парень есть.
Его глаза грозно сверкнули. Ни фига не карие! Темно-голубые!
– И что? Парень – не муж, так что не вижу проблем.
Эх ты, напористый какой!
– Пожалуй, я откажусь от столь заманчивого предложения, – прохладно улыбнувшись, отвернулась к окошку.
Это мне урок на будущее. Никогда не садись в машину ко всяким подозрительным личностям, даже если за окном ливень, шторм, ураган и цунами.
– Не откажешься, – прозвучало так убежденно, что зубами скрипнула от досады.
– Интересно, с чего такие выводы?
– Во-первых, наш с тобой танец просто кощунственно оставлять в таком подвешенном состоянии, а во-вторых, ты моя должница.
