Эна ничего не ответила, лишь продолжала лениво гладить котенка. Он даже не поворачивался во сне и не урчал – до того крепко спал.
Несмотря на вынужденное безделье и безразличие ко всему, им не спалось. Они оба боялись уснуть, чтобы не потерять последнюю ниточку, связывавшую их с прошлой, настоящей жизнью, ее светом и радостью.
– Может, потушим свечку? У нас их осталось совсем немного, – предложил Эн.
Эна решительно закачала головой:
– Нет, не будет света – не останется надежды.
– О какой надежде ты говоришь? Один беспросветный мрак, – уныло вздохнул Эн и помешал палкой дрова.
Посыпавшиеся искры засверкали на миг ярким светом и заставили его кисло улыбнуться. Потом он широко зевнул и, не зная, чем заняться, перевел взгляд на жену, все еще прикованную к заледенелому окну.
– Что ты там все выглядываешь, дорогая?
– Я жду.
– Чего? Кого?
– Весну. Придет весна – и будет мир на земле. Я в это верю. Будет светло и тепло, как раньше, и мир станет добрее.
Эна заметно оживилась, ее глаза заблестели, отражая пламя свечи. Она резко встала; огонек заколыхался, но не потух. Котенок скатился с колен на пол и, свернувшись клубочком, опять задремал. А она продолжала взволнованно говорить:
– Ведь огонек – это последняя надежда на лучшее, на возвращение солнца в нашу жизнь. Вспомни нашу с тобой любимую песню.
Эн перестал зевать и качаться.
– А ну-ка, спой. Я с удовольствием послушаю.
Тогда Эна вышла на середину комнаты и плавно поплыла по кругу, напевая теплым нежным голосом:
– Покуда путь еще далек,
С тобою нам не спится.
Надежды слабый огонек
В душе еще теплится.
Настанет утро, а за ним
Весна в наш дом примчится.
Мы все невзгоды победим,
И счастье воротится.
– К нам кто-то в дверь стучится, – это были уже слова Эна.
Котенок вздрогнул от внезапного шума, открыл глазки и уставил удивленный взгляд на хозяйку, потом на хозяина. Стук повторился. Эн и Эна переглянулись.
Метель усиливалась с каждым часом, пока не превратилась в страшный ураган. Идти приходилось все труднее. Весна была уверена, что никогда не вырвется из снежного плена. Тонкий плащ, весь заснеженный, не только не согревал ее худенькое озябшее тело, но, наоборот, затруднял своей тяжестью ее и без того нелегкий путь.
Она пробовала хлопать в свои окоченевшие бледные ладошки, чтобы высечь хоть искру тепла, но руки не слушались, и пальцы не сгибались. Она едва держалась на ногах от усталости, но снова и снова шла, подавляя в себе нестерпимое желание уснуть. Временами ей казалось, что она бредет в залитом солнцем саду, шуршащим молодой листвой при малейшем дуновении ветра. Тогда она открывала залепленные снегом веки и видела черную пургу, бешено носившуюся вокруг нее и поднимавшую столбы обжигающего холодом снега.
Она снова закрывала глаза и погружалась в упоительную дремоту, в которой не было видно мрачного ледяного ужаса, а вместо воя вьюги слышались звонкие птичьи трели и знакомый добрый голос:
– Весна! Весна…
Голос пропадал в бездне разъяренной стихии и, едва слышный, возникал вновь.
Наконец Весна открыла глаза и стряхнула с себя остатки сна и снега. Действительность возвращалась к ней со всей своей губительной неотвратимостью, а вместе с тем в сознание девочки проникал явственно различимый живой человеческий голос. Окончательно очнувшись, она собрала в себе едва теплившиеся силы и закричала тонким голоском, который тут же пропал в реве вьюги:
– Восток…
Холод сковал ей горло. Она не могла больше раскрыть рта и с трудом дышала. Бесконечная жалость к себе от собственного бессилия заставила ее безвольно упасть в снег. Кусая руки, она горько заплакала.
– Весна, Весна, где ты? – вдруг донесся до нее голос брата где-то совсем близко, но она не могла понять где.
Буйный вихрь разносил зов по всему темному простору, а злая вьюга, будто в насмешку, перекрикивала его своим звериным воем:
– У-у-у!
Кто окажется сильнее в этой схватке? Весна из последних сил поднялась на свои нетвердые ноги и поплелась через сугробы наугад. И тут она наткнулась на что-то твердое, не удержалась и потеряла равновесие. Чьи-то теплые крепкие руки успели ее подхватить.
– Восток, – еле слышно прошептала она и упала в объятья брата.
Девочка была еле жива, она уже не шевелилась и почти не дышала. Востоку стоило больших усилий, чтобы вернуть ее к жизни. Он согревал ее своим дыханием, держал ее озябшие ладони в своих руках, смотрел на нее теплым нежным взглядом. Согретая им, Весна почувствовала себя лучше и попыталась улыбнуться. Но вместо этого гримаса ужаса исказила ее лицо.
– Что с тобой, Весна? – воскликнул в отчаянии Восток и посмотрел назад, куда был обращен ее объятый страхом взгляд.
– Это он… – прошептала она, и у нее подкосились ноги.
– Бежим! – приказал Восток.
Едва ли ослабленной Весне было под силу только медленно плестись против ветра по снежному бездорожью. Но, подхваченная крепкой рукой брата, она совершила невозможное и уверенно помчалась прочь от страшной черной тени, уродливо скрючившейся всего в шаге от них. Даже стремительный вихрь, едва приблизившись, тут же отскакивал в сторону от пугающей мрачной фигуры непоколебимого ни перед какой стихией старого чудовища. Над его темной силой само ненастье было не властно.
А как же дети, Восток и Весна? Чем они могли противостоять всемогущему Гнусу? Только бегство способно было спасти их от верной гибели.
– Вместе, только вместе, – шептал в исступлении Восток, не выпуская руку сестры.
А она словно обрела крылья. Уверенно держась за самую крепкую на свете руку, она не бежала – летела над снежной равниной, будто чайка над морской гладью.
Но если черная тень зловещего старика скрылась из глаз в беспросветном ночном мраке, то сама ночь никуда не собиралась деваться и продолжала давить на бездомных беглецов своей неумолимой безысходностью и холодной неприязнью. Они на минуту остановились перевести дыхание и с тоскливой безнадежностью огляделись вокруг: все та же ночь, все тот же снег.
– Смотри, смотри, Восток! Что это?
Разгоряченная быстрым бегом, Весна никак не могла успокоить дыхание и, тяжело дыша, с жадностью вглядывалась в темную даль, протягивая вперед руки.
– Я ничего не вижу. Там что-то страшное?
– Нет же, нет! Ну как же ты не видишь? Там огонь.
– Какой огонь? Тебе привиделось. Там темно и ничего не видно. А впрочем…
Да, это был слабый, почти не видимый в толще мрака огонек надежды, который горел в доме Эна и Эны на самом краю длинной заснеженной улицы, затерявшейся среди бескрайней снежной пустыни. Его-то и заметили скорее душой, чем зрением заблудившиеся в ночи дети.
– Кто там? – услышали они радушный женский голос и через мгновенье оказались в тепле гостеприимного жилища.
Котенок проснулся. Он с жадностью глотал молоко из блюдца и нет-нет да и посматривал на незнакомцев сначала незаметно, исподлобья, а потом осмелел, поднял голову и подошел совсем близко сперва к мальчику, затем к девочке. Обтираясь об ее холодные ноги, он сладко урчал и, казалось, был рад нежданной встрече.
– Проходите, садитесь за стол, – добродушно пригласила хозяйка, гремя посудой. – Не стесняйтесь, пожалуйста.
Она принесла из кухни большую кастрюлю с наваристым бульоном и блюдо с большим румяным пирогом. Хозяин уже взял в руки ложку и подвинул к себе тарелку, от которой шел дразнящий ароматом пар. А дети все стояли в дверях и, неловко переминаясь с ноги на ногу, не решались подойти ближе.
– Ну, что ж вы? Смелее, – подбодрил он их. – Чувствуйте себя как дома.
Они помялись немного, но все же присели у края стола, однако есть не стали.
– Мы как-нибудь обойдемся, – попыталась побороть неловкость Весна.
– Мы не едим такие блюда, – извиняющимся голосом проговорил Восток, отвечая на немой вопрос хозяйки, застывший в ее глазах. – Мы вовсе не хотим обидеть вас. Но, понимаете ли, мы не такие, как вы, как другие люди. Мы дети солнца…
– Ах! – воскликнула женщина. – Посмотри, Эн, это те самые дети, которых мы видели возле Дома добра на Светлой улице.
Она заулыбалась, ее муж уверенно закивал головой, обсасывая мозговую косточку. А Весна и Восток вздрогнули и заторопились встать из-за хлебосольного стола.
– Что с вами? – в недоумении спросил Эн. – Мы разве вас чем-нибудь расстроили?
И тогда дети рассказали им о встрече со старым злодеем Гнусом, который обманом заманил их к себе, поменяв свою личину на внешность добряка, чтобы потом продать их чужим людям.
– Ах, вот оно что! – взволнованно проговорила Эна. – Он мне тоже показался подозрительным.
Тогда Эн и Эна в свою очередь рассказали о причине их визита в этот дом.
– Мы хотели усыновить или удочерить ребенка, – с грустью в голосе объяснила Эна. – У нас своих детей, к сожалению, нет.
– А вы зачем приходили туда? – живо поинтересовался Эн.
– А мы искали себе дом, – простодушно ответил Восток.
– И родителей, – добавила Весна и, покраснев, потупила взгляд.
Эна всплеснула руками. Эн вскочил из-за стола. Котенок подпрыгнул на месте и принялся играть с косточкой, оброненной хозяином.
– Так что еще нужно? Оставайтесь у нас. Места на всех хватит. Правда, Эна?
– И тепла, и ласки, и заботы, – радостно подтвердила она и заулыбалась.
Весна ответила ей такой же теплой улыбкой, от которой побежали лучики света. Она схватила за руки Эну.
– Ой! – вскрикнула та. – Какая ты горячая!
А Эн крепко пожал Востоку его горячую руку.
– Ты о чем задумался? Что-то не так? – спросил он у мальчика.
Эна и Весна озадаченно посмотрели в их сторону. Восток был хмур и серьезен.
– Мы не можем остаться здесь, – сказал он твердым голосом. – Нас ждут дела.
– Какие? – в недоумении спросила Эна и уронила на пол тарелку.
Она с печальным звоном разбилась, осколок отлетел и задел котенка, тот жалобно всплакнул и непонимающе посмотрел сначала на хозяйку, потом на серьезного гостя. И тот ответил с грустью:
– Мы шли с востока на юг и с запада на север по следу Гнуса. Нам нужно непременно опередить его и вернуть колесо времени на свое место.
– Какое колесо? Какое место?
И дети, перебивая друг друга, рассказали непростую историю их скитаний в надежде вернуть мир и порядок на земле.
– Иначе эта зима никогда не кончится, – пояснила Весна.
– Иначе на востоке не взойдет солнце, – объяснил ее брат.
– Что ж, это нужное дело, – согласился Эн.
– Может, вы хоть немного отдохнете у нас, отогреетесь, а потом пойдете? – с робкой надеждой в голосе предложила Эна.
Восток отрицательно закачал головой, а Весна радостно закричала:
– Смотрите!
Голос ее прозвучал весело и звонко, словно наполненный жизнью ручеек, бойко несущий талые воды с горы. Все ее внимание было приковано к заметенному снегом окну, возле которого она стояла. Эн и Эна поспешили к ней, а следом подоспел и Восток. Котенок, не отставая от других, шустро запрыгнул на подоконник и прильнул к холодному стеклу.
Сквозь налипшие на него снежинки пробивались в комнату первые несмелые лучи холодного зимнего солнца.
– Нам пора! – объявил Восток. – Солнце уже проснулось, скоро начнется весна. Нельзя упустить время.
– Нас ждет солнце! – обрадовалась Весна и обронила на пол маленький солнечный зайчик, соскочивший с ее ладони.
– Куда же вы теперь? – спросил Эн, глядя в пол, словно провинившийся ребенок. Голос его заметно дрожал.
– На восток, – ответила Весна.
– Там начинается весна, – ответил Восток.
Эна стояла в растерянности, уронив голову на грудь.
– А как же мы? – робко проговорила она и отвернулась, чтобы никто не видел выпавшей из глаза слезинки.
