– Еще какая. Ты бы видел эту ягодку! – Я аж причмокнул, вспоминая Машулины губы, которые так и манили впиться в них поцелуем, но с которых слетало столько грязных словечек. – Вот это училка так училка!
– Ты не влюбился часом? – удивленно посмотрел на меня Ренат.
Я ткнул в его сторону указательным пальцем.
– Вот давай только без пахабщины. Лучше расскажи, что у вас с Аленушкой творится.
– А у нас на носу свадебное путешествие.
– Ах да. Точно-точно, – засмеялся я. – Может, хоть на райских островах сердце ледяной принцессы растает.
– Она у меня не ледяная, просто у нее видимость такая.
– Влюбленный друг – считай нет друга! – Я наигранно глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Ладно, поехал я.
– Гарик тебя отвезет, – предложил Ренат.
– Конечно, куда мне за руль после твоего гостеприимства.
Мы распрощались, крепко пожав друг другу руки. Все же хорошо, когда есть друг, который знает тебя так же хорошо, как самого себя.
Гарик, водитель Рената, уточнил, куда меня везти. А я и сам не знал. Ехать домой не хотелось. После Анюточки я теперь каждый раз, открывая дверь собственной квартиры, с опаской озирался по сторонам и принюхивался, боясь снова нарваться на очередную ухажерку, выбранную для меня мамой. Ночной клуб? Неинтересно. Может, завалиться к Евлампиевне? Устроить ей сюрприз, так сказать! Адресок ее я теперь знал. Как и то, что жила она одна. Не замужем, детей нет. Возраст – двадцать восемь. Совсем скоро стукнет двадцать девять. Любовника не имела, по крайней мере, сейчас. Наркотой и религией не увлекалась. Родители ее жили в Подмосковье. Старший брат – там же. Сама Машуля по всем статьям выходила девушкой положительной. А уж от ее характера и колких реплик у меня вскипало не только в штанах, но и в мозгах. Люблю баб, которых можно не только трахать. Таких, правда, я в последнее время почти не встречал. Ренат уверял, что вся проблема во мне: я вел себя, как племенной жеребчик, готовый только спариваться и ничего больше. Вот и женщины мне попадались под стать. Я был не против такого определения. Ни о чем серьезным в свои тридцать три я не помышлял. Правда, мамуля моя считала, что пора остепениться-жениться-разродиться. Нет уж, дудки!
– Так куда едем, Вань? – спросил Гарик.
– А давай-ка в цветочный магазин, – решил я.
– Дарье Григорьевне, что ли, цветы собрался дарить? – хмыкнул Гарик.
– А почему нет? Ты вот когда маме цветы последний раз дарил?
– На восьмое марта!
– Вот и плохо. Женщинам надо их чаще дарить. Блин! – долбанул я себя по лбу. – Машуля ж не любит цветы.
Гарик покосился на меня в зеркало заднего вида.
– Так твою ж маму Дарьей зовут, – напомнил он.
– Гарик, я смотрю, ты очень умный. – Я хотел бы сказать ему: «Знай свое место, ты же просто водитель», – не мог. Гарик работал на Рената много лет и был, что называется, с нами в одной лодке. Почти как член семьи, хотя дистанцию соблюдать умел, когда это было необходимо.
– Так едем в цветочный? – уточнил он.
– Нет.
Я задумался. К Машуле сейчас я, конечно, не поеду. Во-первых, я пьян, а в бой нужно ходить на трезвую голову. Во-вторых, надо продумать тактику наступления, а то ведь она учудит – дурку вызовет, решив, что я маньяк-шизоид. Букет цветы с курьером ей не доставишь. Она ведь опять его к какому-нибудь мемориалу потащит. Может, ей комплект сексуального нижнего белья прислать? Еще лучше! Тогда точно посчитает озабоченным придурком. Я и был озабоченным, вернее, любвеобильным. Вот хочу ее – не могу! И ничего не поделаешь.
– Давай-ка в ювелирку, – решил я. – В Староконюшенном.
– Понял, – кивнул Гарик.
В ювелирном магазине я завис. То ли коньяк дал о себе знать, то ли у меня проблемы с принятием решений. Машка ведь даже еще не была в статусе любовницы. Даже, черт возьми, в статусе потенциальной любовницы. Ведь кто ее знает? Возьмет и пошлет меня к черту! Я ж не буду брать ее силой. Значит, сережки и браслеты отпадают.
В конце концов, мой взгляд упал на коллекцию золотых ручек с бриллиантами. Вот что нужно училке! Подарок шикарный и без пошлых намеков.
– Доставьте, пожалуйста, вот по этому адресу. – Я протянул консультанту телефон, где был вбит адрес Машули.
– Мы можем так же организовать для вас доставку цветов вместе с ручкой, – широко улыбаясь, сказала продавец.
– Нет уж! Цветов не надо!
– Когда сделать доставку?
– Завтра утром часиков в семь сможете?
– Конечно!
Конечно! Я такие бабки отвалил, что они наверняка и на Луну доставку сделают.
– Может, записку хотите приложить к подарку?
– Обязательно.
Она протянула мне карточку с монограммой их бутика.
Я черканул: «Марь Иванне от Ивана Рокотова. Чтобы двойки в дневниках не смывались! Поужинаешь со мной в пятницу? Обещаю все объяснить». И свой номер телефона.
Получилось многословно, поэтому приписку, что если Машуля откажется со мной поужинать, то я ввалюсь к ней в квартиру, я делать не стал. На то, что она позвонит, я не рассчитывал. Девчонки любят поломаться, когда знают, что клиент уже на крючке. Евлампиевна не исключение.
На следующее утро я понял, что ошибся.
Глава 8
Мария
Настойчивый звонок в дверь испугал меня так, что я вздрогнула. Кого это там принесло в такую рань?
Я уже была на низком старте, собираясь выбежать, чтобы отправиться на работу, но вовремя посмотрела в окно. Вчерашнее бабье лето сменилось моросящим дождем. А я вырядилась в светлый, почти белый брючный костюм! Пока я по такой погоде доберусь до метро, брюки из светлых станут грязно-коричневыми. Пришлось наспех переодеваться. Неожиданный звонок застал меня, когда была натянута одна брючина, а блузка не застегнута.
Бросившись к двери, я чуть не упала, запутавшись в штанине. Чертыхнувшись, я кое-как влезла в брюки и на ходу застегнула пуговицы блузки.
– Здравствуйте, доставка! – раздался жизнерадостный голос курьера, когда я распахнула дверь.
– Я ничего не заказывала! – удивилась я.
– Вам подарок из бутика «Королевский бриллиант»! Распишитесь в получении, – все так же восторженно выпалил курьер.
Он был в костюме и при галстуке, будто не доставщик, а по меньшей мере старший менеджер этого самого «Королевского бриллианта».
– Это, должно быть, какая-то ошибка, – покачала я головой.
– Никакой ошибки, но давайте сверим адрес… – Мужчина продиктовал мой адрес.
– Все правильно, – кивнула я.
– Получатель – Мария Евлапиевна Завидеева-Загорская. Это вы?
– Евлампиевна, а не Евлапиевна, – поправила я.
– Извините, – ни чуть не смутившись, широко улыбнулся мужик. – Получите и распишитесь!
А ещё через минуту, когда за ним закрылась дверь, я с удивлением взирала на шикарнейшую золотую ручку с тремя бриллиантами. Офигеть! Записка, обнаруженная в коробочке с ручкой, гласила: «Марь Иванне от Ивана Рокотова. Чтобы двойки в дневниках не смывались! Поужинаешь со мной в пятницу? Обещаю все объяснить».
Блин! Папаша Пирогов! Минут пять я отходила от шока. Ещё минут пять анализировала. Не может же Пирогов быть настолько отбитым, чтобы дарить такие вещи училке собственного сына. Или может? Если он и правда бандит-медвежатник, то таким никакие моральные законы не писаны. Тут в голове мелькнула мыслишка, которую мне вбивала Катька весь прошлый вечер: а что, если Пирогов и правда не Пирогов, а Рокотов, и произошло какое-то недоразумение? Но какое может быть недоразумение? Не в тот класс на родительское собрание зашёл? Если так, то это все равно не отменяло его женатости. Господи! Да вся эта история с Пироговым-Рокотовым одно сплошное недоразумение!
Я бросила ещё один взгляд на записку. Просит о встрече и грозится все объяснить! Телефончик вон оставил!
– Машка, не ведись! – пригрозила я самой себе.
А как тут не вестись, если от наглого взгляда его серых глаз меня бросало в жар? Я ведь не его шизофрении испугалась, когда он мне паспорт под нос совал, а своей собственной реакции. Пишут ведь в романах: табун мурашек пробежался по позвоночнику, в зобу дыханье сперло! Вот и со мной такое, стоит Пирогову показаться на горизонте. Ну да, чего уж лукавить. Таких сексуально агрессивных мужиков не каждый день встретишь. По нему ж видно, что чувак классом выше всех моих бывших ухажеров вместе взятых.
Интересно, сколько вот эта ручка с брюликами стоит? Я тут же побежала за телефоном, решив поинтернетить бутик «Королевский бриллиант». И обалдела! Нет, не от цен, а от времени, которое мне подмигивало с экрана мобильника.
– Блин! Ну, Пирогов, чтоб тебя! – Я безбожно опаздывала на первый урок.
Забыв о бриллиантах, я схватила сумку, на ходу запихнула в неё карточку с запиской, схватила пальто и вылетела к лифту.
На работу я все-таки не опоздала, но влетела в класс, словно Фру-Фру, на которой гнал Вронский.
– Ты чего такая лохматая? – округлив глаза, спросила меня Катька, когда в перерыв я наконец-то добралась до учительской.
Взглянув на себя в зеркало, я кое-как пригладила взбесившиеся локоны и, дёрнув Катьку за локоть, вышла из учительской: слишком много там было развесистых ушей.
– Пирогов подарил мне ручку с бриллиантами! – шепотом сообщила я подруге новость дня.
– Ты с ним виделась? – ахнула Катюха.
– Нет. Сегодня с курьером доставили.
– Что, реально с бриллиантами? Может, просто красивая копия? – предположила она.
– Давай погуглим магазин, – предложила я.
Когда мы погуглили и увидели среди ассортимента ручек ту самую, что осталась лежать на журнальном столике у меня дома, мы с Катькой хором ахнули, матом. Тут же заозиравшись и убедившись, что поблизости нет школьников, я выдохнула.
– Богатый чувак. Надо брать, – решила Катюха.
– Он женатый, а его сын в моем классе учится, – напомнила я ей.
– Тут что-то не чисто. У таких богачей дети в частных школах учатся.
– Ты права, – согласилась я с Катюхой. – Значит, придётся поужинать с этим Пироговым, все выяснить и вернуть ему подарок.
– Да брось! – принялась отговаривать меня подруга. – Я бы оставила.
– Ну, конечно. И что я ему должна буду за подарок?
– Все, что он захочет и что ты позволишь, – заржала Катюха.
– Не собираюсь я с ним спать! – фыркнула я.
– А я бы переспала. – Она мечтательно закатила глаза. —Когда ещё мимо твоей жизни пробежит такой самец?
– Тоже мне! Да сейчас шизиков на каждом шагу, – покачала я головой.
– Да у тебя самой на него слюнки текут, – засмеялась Катюха.
– Да ну тебя! – отмахнулась я от подруги.
Пирогову я позвонила во второй половине дня, когда покончила со всеми делами в школе и выбралась за пределы её стен. Он долго не отвечал, и я уже собралась плюнуть и отключиться, когда в телефоне раздался его бархатистый слегка хриплый голос:
– Слушаю.
– Иван Рокотов? Это Мария Евлампиевна Завидеева-Загорская вас беспокоит, – официально-учительским тоном отчеканила я.
– Машуля, вот уж не ожидал! – удивился он.
– Если не ожидал, зачем номер свой оставил? – Тут же поразилась я его бестолковости.
– На всякий случай, – засмеялся он. – Как тебе мой подарок?
– Спасибо, конечно, но я хотела бы его вернуть.
– Возврату и обмену не подлежит!
– Пирогов…
– Ваня, – поправил он.
– Хорошо, Вань, давай без показушничества, ладно?
– Никакого показушничества, Машуля. Цветы ты не любишь, пришлось выкручиваться.
