Это утро могло быть счастливым. Грядущий день явился бы удачным. Вся моя жизнь журчала бы спокойной, размеренной речкой и дело даже не в постоянных переездах, а в том, что я просто не умею быть тихим и пушистым зайчиком. Такой позиции пришлось придерживаться, когда еще в начальных классах, сторонясь общества, я хотела всегда быть незаметной, но каждый раз в каждой новой школе из-за своего молчания я становилась развлечениям для очередных королей и королев, которые, словно змеи варились в своем логове от скуки в ожидании новой жертвы. Тогда-то и пришлось зарубить себе в мозговой корке, что дети могут быть жестоки, очень жестоки и никогда… больше никогда в своей жизни я не позволяла никому переходить черту дозволенного. Поэтому и здесь в этой школе они должны четко все понять, кто такая Тася Медведева.
Понять… но как справиться с тем, от чьего дыхания кожу кроет инеем, а взгляд его вороньих глаз и вовсе сбивает сердечный ритм.
«Торчишь мне пять штук», – бр-р-р, тряхнув головой, я распахиваю школьные двери и вхожу внутрь. На автомате сдаю верхнюю одежду в гардероб и медленным шагом направляюсь в свой класс. На сердце даже не камень, а целый булыжник и в мыслях крупицы нескончаемого пепла вопросов.
До начала урока еще пять минут, а обстановка, как и полагается на переменах – галдежная. Я вовремя уворачиваюсь от бумажного самолетика и целенаправленно иду к своему месту, ступая по тому ряду, где не соприкасаюсь с Кристиной, но зато ее подружка уже наготове, и когда я прохожу мимо их парты, она резким движением ставит мне подножку. Серьезно? Это же детский развод… Так и хочется закатить глаза на их глупости. Кристина, невинно хлопая своими обмороженными ресницами, не, а как еще их назвать, если они у нее постоянно синие. Она смотрит беспечно, словно это не с ее позволения все делается. Я ловко перепрыгиваю через ловушку и пока одноклассница не успела вернуть свою ногу на место, разворачиваюсь и со всего маха пинаю прямо ей по щиколотке, у нее даже туфля слетает. Девчонка корчится и визжит, а я с победной улыбкой на лице оставшийся путь преодолеваю без происшествий.
– Эй, новенькая! Ты совсем неуравновешенная?! – верещит вдогонку Крис, но я и не думаю придавать этому значения. Навряд ли она на меня набросится при всем классе.
Так, где моя медалька? Опасные джунгли пройдены, капканы обезврежены. Хм… а это еще что за черное месиво растеклось тут по моей парте?
Тычу пальцем наглеца в спину, тот поднимает голову являя моему взору не самое миловидное личико.
– Белка!
Прежде я никогда не бывала в пустыне, но пару раз мне доводилось испытать на себе все прелести изнуряющей жары и вот как один из ее симптомов – это резкая засуха в легких. Отсутствие воздуха сдавило мою грудную клетку в тиски, и на миг я даже глаза прикрыла. Может, это все мираж? Блин, еще только начало весны и солнца-то почти не было, где мне так головушку-то успело напечь?
– Открою тебе секрет, но таким способом ты вряд ли от меня отделаешься, – а голос какой магический, словно в самой интонации содержится что-то такое притягивающее к себе внимание.
Нет-нет, а все же приходится открыть глаза и встретиться с этим пронизывающим, подобно сквозному ветру – взглядом.
Сидит, подперев рукой подбородок и блаженно улыбается. Этакий Архат. Вот только уж кому-кому, а ему, этому королю вороньей стаи никогда не достичь духовного просветления.
– Кыш с моего места.
– Чего? – хмурит брови и глаза такие потерянные, словно действительно не понимает, что здесь происходит.
– У тебя со слухом проблемы?
Подрывается с места, а после раздается характерный звук упавшего стула и пространство вокруг затмевает лишь одна темная фигура. Я не успеваю отпраздновать свой триумф, как в следующую секунду этот парень снова становится очень близко. Лицом к лицу.
– И не только со слухом, но и… с личными границами, – цежу сквозь зубы я отступая.
Как в танго – грациозный шаг назад, а мне в ответку – нападающее дыхание, в котором содержится чистый концентрат угроз. Наверное, мы бы так и шагали дальше, если бы не оказались у доски, в которую я врезалась затылочной частью.
Просто смешно. Кажется, это уже было и, кажется… совсем недавно!
Как дикий зверь, загнавший свою жертву в угол, он носом втягивает запах, где-то в районе моих ключиц. Хорошо бы за такое отвесить звонкую пощечину, но я отчего-то даже дышать забываю.
– Влад, – сквозь тишину, внезапно воцарившуюся в классе, пробивается дрожащий голос Кристины.
Но Влад никак не реагирует на ее зов, а только ловит мой взгляд, и в его глазах полыхают искры, как при сварке: огромные такие, оранжевые неоновые лучи. А говорят, на них смотреть нельзя, иначе ослепнешь. Наверное, со мной уже случилась потеря зрения и души, по-другому я просто не могу объяснить того, как невероятно сложно оборвать зрительный контакт с этим человеком.
– Белка, спасибо, что пригрела местечко, пока меня не было, но долг это не отменяет.
Парень возвращается обратно. А потом звенит звонок. Я словно гвоздями приколоченная так и зависаю у доски, когда в класс входит Галина Германовна.
– Медведева, похвально! Урок только начался, а вы так самоотверженно рветесь отвечать.
– Отвечать? – слова эхом слетают с моих губ.
Преподаватель ставит сумку на стул, а после снова перебрасывает свое внимание на меня.
– Ну да, отвечать! Что вы подготовили из творчества Некрасова?
– Некрасова?
– Ну да, Таисия! Некрасова, Некрасова…
– Таисия Некрасова, – следом передразнил учительницу кто-то с передних парт.
– Исаев! – она повысила голос и светловолосый паренек, вроде бы его зовут Паша или что-то близкое к этому, я еще не все имена одноклассников успела запомнить, а точнее, вообще не собиралась этого делать.
Исаев сидит себе и тихо посмеивается, но больше не решается вступать в полемику.
Дверь распахивается, и впервые за это утро я выдавливаю из себя улыбку. На пороге класса, как два ангела, сошедших с небес, машут мне приветливо рукой братья Воробьевы.
– Так, Антон и Платон, вы почему опаздываете? – сокрушается Галина Германовна.
– Автобус ушел прям перед нашим носом, – отвечает Антенна, а Плат тяжело вздыхает в ответ.
– Ладно, садитесь!
И я окрыленная светлыми мыслями, а еще перебирающая взглядом класс выискиваю себе новое место.
– Тася, вы куда?
Я на миг замираю, а потом делаю два шага назад, равняясь с учительским столом.
– Вы же сами сказали: садитесь!
– Медведева, хватит комедию разыгрывать.
Набрать побольше воздуха, словно тонешь, хотя почему «словно»? Так оно и было – я тонула, и чтобы не потерять последние капли кислорода сделала последний рывок наружу:
– Я не готова.
С позором, но все же меня наконец-таки спускают со «сцены». В зал я иду с гордо поднятой головой и не менее потерянным взглядом. Меня только спасает вовремя заболевшая одноклассница и она же соседка по парте Антенны. В общем, я переезжаю на неопределённый срок к своему второму другу.
– Че тут происходит? – трясет своей сиреневой шевелюрой Антенна.
– Ай, лучше не спрашивай, – отмахиваюсь я.
За окном печалится бледного цвета небо, словно молоко разбавили мутной водой, а сквозь эти размашистые мазки пытается проклюнуться подобно желторотику из яйца весеннее солнце. Зевок сам собой вырывается и я прикрываю рот ладошкой после чего слышу недовольное: кхм-кхм… от Галины Германовны. Она сложа руки крест-накрест восседает за учительским столом этакая баронесса на своем троне. Острым взглядом женщина обводит класс, выискивая новую жертву. И когда незаконно осужденных остается всего ничего, она плавно переходит к новой теме урока. В остальном же время пролетает совсем незаметно. Звонок на перемену больше похож на колокол свободы, что звенит, пробуждая нас от летаргического сна. Не теряя ни минуты, я предлагаю парням размяться за школой, вот только когда те спешат по лестнице вниз, мне навстречу выходит Михмат, что-то производное от отчества Михайлович, а вот имени я так и не запомнила. Преподаватель по биологии бросается ко мне, как бродячая собака, нашедшая заветную косточку.
– Тася, как хорошо, что я вас встретил, – Михмат поправляет съехавшие по переносице в крупных линзах очки. – Нужна помощь! Сходите в библиотеку и принесите в класс стопку учебников.
– Но у меня есть учебник.
– Это для тех ребят, кто до сих пор не соизволил обзавестись собственным.
Я далеко не пай-девочка и мне не составит труда высказать преподавателю все, что я думаю по поводу его просьбы. И словно чувствуя мой отказ Михмат внезапно испаряется, как первый снег на сыром асфальте. И нестерпимо хочется зарычать на весь коридор, бешеным тигром, сбежавшим этой ночью из зоопарка, а потом еще кидаться на всех и вся.
Злющая на несправедливости этого мира я забираю учебники и грозно топаю в сторону класса. Навстречу мне выходит кикимора болотная со своими подружками. Ой! Точнее… Тина, она же – Крис. Этот день сегодня закончится или нет?
Она очень близко проходит мимо, и шлейф ее приторных духов вызывает у меня тошноту, про которую я напрочь забываю, когда эта ненормальная толкает меня в плечо. Я роняю из рук стопку учебников, а в голове вопит сирена: все! Достала!
Хватаю одну из книг, целиться некогда, когда в крови адреналин ломает стрелку спидометра за двести. Одним ударом я попадаю ей прямо по голове. Голоса сливаются в унисон, школьники бегают по коридорам, и никому ни до кого нет дела. Кто-то оглядывается, но, не найдя для себя здесь ничего интересного, тут же отправляется дальше по своим делам. Подружки Кристины, замерев на месте, прижимают ладошкой рты. Правильно, девочки. Вам лучше молчать.
Я собираю оставшиеся учебники и просто сбегаю. Мне кажется, что Кристина сейчас очухается и побежит вслед за мной, но этого не происходит. Перед самым звонком возвращаются Антенна и Плат. Парни меня потеряли. Вот только вместо доброй и отзывчивой Таси они застают медведя Гризли. В общем, Плат первым понимает, что ко мне лучше сегодня не подходить. Следующие несколько минут я гипнотизирую взглядом всех, кто входит в класс. И каждый раз мне мерещится картина, как появляется кикимора, с дробовиком или как минимум гранатой в руках.
Воображение трескается подобно битому стеклу, а на пороге появляется Кристина, которая не выглядит ни сердито, ни ущемлено. Она спокойно проходит к своему месту и грациозно садится за парту. Весь урок Крис ведет себя вполне обычным образом. Ни в жизнь не поверю, что эта девчонка решила спустить все на тормоза. Что ж, скоро будет бой!
Глава 7. В темнице.
А я так надеялась с ней подраться. Ее самоуверенность давно пора стряхнуть с пьедестала. Вот только я вновь забыла, что крысы умеют поступать только по крысиному. Какой бой, когда эта Тина болотная способна разве что брызгать ядом.
Ладно, опустим. Она никогда не скрывала своего истинного лица. Но блин как же я могла повестись на такое? Эх… Антенна, Антенна. Даже глаза пощипывает и дело совсем не в обстановке, которая меня сейчас окружает. Точнее, какая может быть обстановка, когда я нахожусь в бесконечной и неосязаемой темноте. Наверное, таким и бывает космическое пространство, где господствует другое временное измерение. Они захлопнули за мной дверь, отрезав от единственного пути выхода.
Страх – монстр выжидающий нужного момента, чтобы совершить нападение. Он липкой лентой вьется вдоль позвоночника, а его дыхание – это стужа из мелких льдин, что, потеряв гравитацию, рассыпается осколками, пробираясь прямо под кожу.
Я топчусь на месте и пытаюсь различить хоть какие-то очертания предметов этой комнаты. Хотя… помещение, в котором я нахожусь сложно вообще назвать комнатой. Прежде чем попасть сюда, мы долго петляли школьными коридорами, спустились на нулевой этаж, и далее маршрут повторился один в один – снова бесконечные коридоры. После бравая троица заманила меня сюда. Назовем это место подсобкой. Потому что для подвала я не ощущаю ни сырости, ни холода. А еще чувствую запахи краски и каких-то строительных материалов типа клея. Скорее всего, это действительно подсобка, где хранят различный школьный инвентарь, который используется в основном при ремонте.
Но как бы я ни старалась глаза так и не справляются со сгустками темноты. А тут еще совсем рядом раздается чей-то писк. Частые вдохи скатываются в один большой ком и застревают в области трахеи.
«Динь-Дон, – в кармане пиликает мой мобильный. За что тут же хочется стукнуть себя по лбу. Ну конечно! Как я раньше о нем не вспомнила», – вот только пиликанье это не сулит ничего хорошего от умирающего средства связи, а когда я включаю экран, то пятисекундное счастье и вовсе разбивается об исчезнувшую в одно мгновение «ешку».
Ни связи, ни зарядки… вот это я попала. Оставалось только раскинуть руки и позволить штормовой волне безысходности сбить тебя с ног. Сбить, повалив на пол. Наверное, так бы и поступила, если бы не… Рядом снова раздался чей-то писк. Я схватила мобильный и пока он еще держался, как утопающий за соломинку на последней красной мигающей палочке, врубила фонарь. Прямо напротив возле большого пластикового ведра на меня уставились две черных подобно пуговкам, точки. Зырк… зырк… Не припомню, чтобы я когда-либо боялась грызунов, но маленький серый комочек здорово подорвал мой боевой дух. Из меня даже вырвался самопроизвольный визг. А потом заложница той же ситуации, что и я, кокетливо, махнув хвостиком, исчезла в одной на первый взгляд неприметной лазейке, которую наверняка сама же и выгрызла путем кропотливых усилий длинными вечерами. Вот тебе и учебное учреждение. Ходят же всякие там из СанПинов, проверки устраивают. Сюда, что совсем никто и никогда не заглядывает? Если это так, то впереди у меня вырисовывается далеко не светлое будущее.
Девчонка, которой были под силу любые трудности. Меня не сломил ни развод родителей, когда я была еще совсем ребенком, ни отсутствие внимания и любви со стороны семьи. Моя жизнь была подобна прыжкам через костер и закаливанию стали: постоянные переезды, новые города, лестничные клетки, квартиры и люди. Что касательно последнего, лиц было множество как хороших, так и плохих, но я всегда выходила из любой передряги, представляя все это неким квестом или настольной игрой, прохождение которой означало, что я вновь зубами вырвала себе свободу. А сейчас… что сейчас? Я просто опустошена и, казалось бы, с этим ничего нельзя уже сделать, но мое тело знает больше меня самой. Знает, какие действия последуют дальше.
Кладу телефон на пол. Свечение пробивает серый бетонный потолок и захватывает небольшое пространство вокруг меня, а я закрываю глаза и слушаю свой внутренний голос, который отбивает рваный ритм начиная с замедленных аккордов.
Приятное тепло разливается по коже, закрадываясь в каждую мышцу, позволяя расслабиться и уйти в транс. Мозг отключается. Здесь есть место только эмоциям, что выходят наружу, чередуя мерные покачивания и импульсивные движения.
Это уже не про танец, это уже про исцеление.
Стены не давят – они взрываются. И даже пол не сила притяжения, а площадь для поддержания физического тела, когда внутренняя оболочка давно освободилась и летает где-то извне, предаваясь вольности, независимости.
– Тасян!
Голос Антенны в моем подсознании сейчас звучит крайне не натуралистически. Он явно лишний здесь, поэтому я качаю головой в такт, тем самым прогоняя его оттуда, запускаю волны по рукам и ногам, но кто-то дергает меня за плечи.
– Нашлась, коматозница! – а потом своими длинными ручищами он душит меня в титановых объятиях. – Таська, что случилось? Мы тут с Платом тебя по всей школе ищем.
Его лицо скрывают глубокие тени. Мобильник мой давно сел и единственный источник света здесь – это лучи, крадущиеся из приоткрытой двери.
– А где Плат? – дергаю Антенну за его лиловую челку, что сейчас в полумраке больше походит на кусок баклажана.
– Ай! – парень возмущается и отступает на шаг от меня. – Таська, ты чего?
– Ничего! Знаешь, как я зла сейчас на тебя?
– Что я такого сделал?
– Ты! Вот ты, Антох ничего мне не сделал плохого, но если бы дал ей отпор, то и они бы ничего не смогли сделать. А так… я как последняя дурочка повелась на их ловушку. И она захлопнулась, – теперь я уже делаю взмах по направлению выхода, а конкретно указываю на дверь.
– Кому ей? Кто они? Таська, ты че до сих пор не отошла от коматоза?
– Да иди ты, – дергаю плечом, и сама же исполняю свои слова в реальность.
Уверенно мчусь подальше отсюда. Мне кажется, я уже просто надышалась краски и вообще перестаю соображать, что происходит. А что, если Антенна – это плод моего отравленного воображения?
– Тась… ну хочешь, мы вместе потанцуем?
Потанцуем? Вот и танцуй там один!
Врываюсь в класс и застываю на месте у прохода. В меня летят любопытные взгляды со стороны одноклассников, от которых я тут же уворачиваюсь и не сразу замечаю бледную, словно созревшую с дождем шампиньонину – Паутину Романовну, а рядом с ней еще и женщину в погонах. Неужели по мою душу? Странно… трех суток не прошло. Или прошло?
– Медведева, чего застыла? Иди садись.
Мысленно выдыхаю. Мне нечего бояться, но когда вот так близко сталкиваешься со стражами порядка, то это всегда вызывает в душе маленькую тревогу. Но сегодня капитан полиции Рейкина, как она позже представилась, явилась сюда просто побеседовать.
Я осторожно шмыгнула к своей парте при этом демонстративно игнорируя притихшую Крис и чуть не запнулась о собственные ноги, когда напоролась на две огромные и всепоглощающие бездонно-темные тектонические дыры. Магистр черной магии – Влад ни на секунду не собирался оставлять мою почти скромную персону в покое и, усевшись на свое место, я стала сосредоточенно обдумывать план, как же отделаться от долгов и токсичных людей.
А на перемену я не успела сбежать, меня перехватил Плат.
– Таська, ты где была? Мы по всей школе носились и нигде тебя не могли найти. Ты…
Дальше его губы шевелятся, но слов я больше не слышу, ведь за спиной парня зрелище разворачивается куда интересней этого.
Капитан Рейкина не спешит покидать преисподнюю знаний и ради какой-то неведомой мне цели вытягивает на тет-а-тет Кристиночку. Здесь уже взыграло любопытство, и я словно хищный зверь дикого запада стала осторожно продвигаться к этим двоим.
– Таська, ау! – живая мишень по имени Платон снова замаячила прямо у лица, но я сдвинула его в сторону, сосредоточив все свое внимание на токсичной мухе по имени Кристина.
– Потом.
