– Хорошо, Нани, обязательно проведем разведку. Я включил это в список очень важных дел. Шашун, запрограммируй дроидов, Саве и Лис, идемте со мной в лабораторию, соберемся там с Марой, займемся заслонками, – с этими словами Мил встал из-за стола, немного пропустил вперед остальных, а после посмотрел на меня так, как будто хотел что-то сказать, но не мог решиться.
Тогда спросить решила я:
– Как ты? Спишь по ночам?
Он усмехнулся, тряхнул соломенной головой:
– Как-то не особо, слишком много всего. Теперь еще и крысы эти. Скажи, все эти трудности когда-нибудь кончатся?
– Все когда-нибудь кончится и трудности, и дела, и мы. Но пока пусть лучше будет, верно? А если нужна передышка – приходи ко мне ужинать, будем есть, говорить, а потом я расскажу тебе сказку и уложу спать. И не буду будить до самого утра.
– Договорились, я с радостью. Только не сегодня, может завтра, или позже. Я позвоню, хорошо.
– Конечно. Только не за час, мне нужно будет успеть сходить на ферму.
Он тепло улыбнулся и помахал рукой. Остальные уже оделись и ждали Мила на улице. Я тоже решила выйти, планировала пойти домой, как вдруг заметила одинокую массивную фигуру недалеко от заграждения, у остатков набережной. Подошла ближе и узнала Ива – вот он, еще один мечтатель, полюбивший долго смотреть на строительство моста.
– Насколько сильно ты огорчился? – спросила, встав рядом.
– Зависит от того, что вы решили на совещании.
– Они решили. Я просто слушатель, наблюдатель.
– Значит, вести плохие?
– Думаешь, если я открещиваюсь от участия и принятия решений, то новости очень плохие? Нет, Ива, мы будем продолжить работу. Построим специальный барьер от крыс, поможем котам, в общем, перспективы еще какие. Не вешай нос, мы еще станцуем на этом мосту!
Он рассмеялся:
– Это было бы чудесно. И тот световой парк, который обещал Мил. Мне часто бывает грустно, ведь у меня совсем мало друзей, а туда многие будут приходить, может станет не так одиноко.
– Ну что ты, у тебя много друзей. Я, и Тана, и Мурз, и Роза, мы все с тобой. А еще Конст, когда появляется, всегда сидит с нами в ресторане. А твои соседи, эти милые ребята, у которых раньше были зеленые окна? Они не навещают тебя?
– Уже пару месяцев как. И дома у них очень тихо. Ты знаешь, у нас почти все квартиры пустые, слышимость очень хорошая, раньше я всегда знал, что они где-то рядом, готовят еду, или говорят по видеосвязи, или разговаривают друг с другом. Но последнее время ни звука. Мне даже страшно становится.
– Давай зайдем к ним, узнаем, может, что-то случилось. Я всегда так делаю, не стесняйся.
Он тяжело вздохнул, грузно повернулся, и направился за мной. Ива шел медленно, как будто специально оттягивал время, а может, ему тяжело дался подъем на холм, я решила не спрашивать. Дом, где он жил, выглядел мрачно и заброшено – целый панельный квартал, где жило человек десять от силы. На веревках висело белье, какие-то кофты, тряпки – это старая Лила вывесила лет пять назад и забыла. Она уже давно перебралась ближе к ферме, где работала, перебирая зерно, а оно все трепетало на ветру. Почти все окна были выбиты снегом и ветром, где-то стекла остались, но их украшала паутина. Приветливо горело окно Ива, два окна в доме напротив, и все, отчего создавалось острое ощущение заброшенности, ненужности.
– Надо же, в начале лета, попав в метель, я шла по свету ваших окон. У тебя совсем не осталось соседей. Может, тебе стоит переехать? В Доме Розы вроде была квартира, и в моем квартале наверняка найдется. Здесь нельзя жить, ты же понимаешь это?
Он только вздохнул и развел руками.
Мы вошли в подъезд, где, реагируя на движенье, замерцала тусклым светом лампочка. Подъем по лестнице оказался не легким – часть ступенек провалилась, приходилось постоянно смотреть под ноги. Подниматься на лифте было еще опаснее, они периодически обрывались. К счастью, дом был не высокий, Ива жил на третьем этаже из пяти. Но сейчас мы направились чуть выше – на четвертый, прошли по длинному коридору с множеством дверей, остановились перед второй с конца. Я постучала, но в ответ не раздалось ни звука, ни в первый раз, ни во все остальные двадцать. Поняв, что ответа не последует и убедившись, что дверь заперта, мы решили ломать. Особых усилий к этому не требовалось – петли снаружи, поэтому Ива просто аккуратно приподнял ее и вывернул замок.
– Какой ты сильный, – поразилась я.
– Что есть, то есть, – довольно пробасил он.
Внутри оказалось темно и сыро, сильно сквозил ветер. В квартире было три комнаты, две из них оказались пустыми, а в спальне мы нашли хозяев. Они лежали, прижавшись друг к другу в постели, пытаясь закутаться в одеяло, окна оказались выбиты, а труба, обеспечивающая поток теплого, нагретого электричеством воздуха, выворочена и разорвана. От холода их кожа посинела и покрылась льдом, глаза закрыты – кажется, что они крепко спят, но это лишь иллюзия.
– Пошли отсюда, – бросила я, разворачиваясь, чтобы быстрее покинуть квартиру.
Ива как будто замер и все смотрел на них. Я потянула его за рукав, заставляя уйти. Не говоря ни слова друг другу, мы прошли в его квартиру – куда более теплую и чистую. Как и полагается радушном хозяину, он пошел делать чай, а я набрала номер службы, помогающей в таких моментах. Сотрудники прибыли через час, двое незнакомых мужчин. Пришлось идти показывать дорогу, а то они бы долго исследовали пустые квартиры. Когда тела погрузили в ящики, один из служащих попросил поехать вместе в пункт помощи. Понимая, что для Ива это может быть слишком тяжело, согласилась я. Не то, чтобы мне нравились подобные процессы, но процедура есть процедура.
Они спустили ящики с телами вниз, так легко, как будто те ничего не весили, уложили их в специальные сани, сели сзади, предложив мне местечко. По дороге разговорились:
– Это были ваши соседи? – спросил один из них.
– Моего друга. Он пожаловался, что давно не слышал ни звука из их квартиры, знаете, в этом доме очень хорошая слышимость, и я решила, что нужно проверить, не произошло ли что-то.
– Первый раз сопровождаете?
– Нет, уже приходилось. Но, как правило, это были более близкие люди, поэтому было немного проще. Тут я даже не знаю, что и говорить.
– Да, это всегда непростой момент. Тяжелее всего, когда мы просто находим их на улице, когда костюм разрядиться. В каком-то плане низкие температуры помогают, главное, чтоб пролежали не слишком долго. Иначе приходится напрягаться и потом долго колесить по городу, в надежде найти кого-то, кто бы знал несчастных, – вздохнул служащий.
Мы направлялись в южную часть города. Там, среди промышленных зданий находился пункт помощи тем, чья жизнедеятельность остановилась. Первый зал представлял собой сортировочный пункт, там же встречали знакомых, которые могли помочь. Дальше располагались небольшие комнаты с высокими столами. Последняя дверь вела к огромной печи.
Доехали быстро, все же электропривод на санях добавлял скорости. Пешком с таким грузом мы бы и до вечера не дошли. Войдя в здание, служащий дал короткое распоряжение:
– Комната с двумя столами. Передайте Улу, что потребуется двойная порция раствора.
Маленькая женщина, вышедшая встречать, кивнула, и направилась вглубь здания, показывая мне дорогу. Теперь, когда служащие сняли костюмы, я поняла почему они так легко справились с ящиками – их руки и часть туловища были полностью механическими, почти как у меня. Один из них уважительно глянул на мою руку, но от комментариев воздержался. Когда ящики погрузили в специальный отсек, женщина вернулась, чтобы показать мне дорогу. Не то, чтобы там было хитросплетение коридоров, скорее она не хотела, чтобы я вошла не туда. Следом за нами, на специальной механической ленте ехали два пластиковых ящика, но они быстро свернули в другую систему коридоров. Мне велели подождать у двери, а после пустили. Комната оказалась чуть больше той, где я была раньше, с приглушенным светом и тусклой плиткой. Она чем-то напоминала лабораторию – у каждого стола стояли странные приборы, висели трубки с раствором, который маленькая женщина начала переливать в вены с помощью иглы. Вошел статный мужчина, он немного поклонился мне, и молча включил приборы, прикрепив электроды ко лбу и на грудь, в области сердца:
– Здравствуйте, милая. Надеюсь, Вы знаете, что я делаю сейчас?
– Конечно, – вздохнула я, – мы уже виделись с Вами однажды. Тогда, кстати, все получилось. Надеюсь, сейчас тоже будет толк.
– Сколько примерно они пролежали на морозе?
– Больше двух месяцев из их квартиры не раздавалось ни звука. Я не жила там, это рассказал мой друг. Не знаю почему он молчал, может быть подействовал шок от вида крыс. Или он просто расчувствовался и пожаловался, что стало одиноко.
– Это очень долго, Вы же понимаете?
– Прекрасно понимаю. Честно говоря, я не жду чуда, но вызвать службу было моим долгом. Вы же всегда пытаетесь.
– Да, в этом Вы правы, Нани, верно?
– Вы узнали меня?
– Сложно не узнать, учитывая, какой переполох Вы устроили в городе. Кажется, строительства не было уже лет двадцать, по крайней мере, такого грандиозного. О, смотрите, у него начал меняться цвет – с сине-стального на обычный серый. Кажется, мы с Вами надеемся не зря. И у девушки, смотрите, щеки как будто оттаивают.
Постепенно, в помещении становилось жарко – это плавно прибавляли температуру воды в трубках, окружающих тела, подобно тонкому кокону. Они автоматически выезжали из стола, позволяя отогреть жертв морозов.
Понадобилось около часа прежде, чем мужчина шевельнул пальцами, а у девушки начали трепетать веки. Все это время ученый внимательно следил за приборами, и температурой. Убедившись, что процедура идет как надо, он поспешил в другую комнату, видимо, привезли кого-то еще. Я оперлась на стену, и задремала. Проснулась от того, что маленькая женщина аккуратно потрясла меня за плечо:
– Они просыпаются. Радость то какая, помогите им!
– Да, конечно, – бросила я, и тут поняла, что вообще не помню их имен, – простите, а могу я позвонить по видео связи? Я не была уверена, что все пройдет гладко, но думаю, теперь, когда все получилось, лучше было бы вызвать их соседа. Он сможет больше рассказать.
Она холодно глянула на меня, и ушла, через пару минут в комнату вошел один из служащих, что привез нас сюда:
– Хочешь, чтобы толстяка привезли сюда?
– Да, было бы отлично. Я не была уверена, не хотела его травмировать, все же они два месяца были заморожены. Понимаете?
– Будем быстрее, чем через час. Постарайтесь пока немного поддержать их.
– Конечно, спасибо вам.
Он салютовал, и быстро вышел в коридор. А мне пришло подняться и подойти к столам. Через пару минут девушка открыла глаза, она выглядела напуганной, поэтому я поспешила ее немного успокоить:
– Привет, а вот ты и проснулась, – сказала я, постаравшись придать голосу максимум тепла.
– Кто я? Где я? Кто ты? Мне страшно.
– Тише, тише. Мы стараемся тебе помочь, и это место полностью безопасно. Скоро проснется парень на соседнем столе, это твой муж. Помнишь его?
– Очень смутно. Я практически ничего не помню, что вообще происходит?
– Мы с вашим соседом Ивой нашли вас дома, разбилось окно, вы замерзли и, немного потеряли сознание. Здесь, в этом центре вас отогрели, а через пару часов, когда вы придете в себя, сотрудники отвезут вас домой. И все будет хорошо.
Со стороны кушетки раздался скрип, переходящий в стон:
– Где я?
– Привет, и ты проснулся, это очень хорошо. Ты в специальном центре, где тебе помогают согреться после небольшой, – я замялась, – после небольшой аварии, все в порядке. Я очень рада, что вы оба проснулись. Здесь твоя жена, ты помнишь ее?
Мужчина повернул голову и уставился на меня:
– Ты моя жена? Вот уж не думал, что…
– Нет, нет, – перебила я его. Что бы он ни сказал, одна женщина в этой комнате точно бы обиделась, – она лежит рядом, в трубках. Как только вы придете в себя окончательно, мы снимем приборы и отвезем вас домой.
Он уставился в потолок, наступила тишина. Я задумалась о том, как же хорошо, что, просыпаясь здесь люди почти ничего не помнят. Если бы один из них не выжил, достаточно было бы просто не говорить ничего другому. А служащие проверили бы дом, и вынесли все потенциально опасные для воспоминаний вещи. Но тут проснулись оба и врать не пришлось. После, мы еще немного поболтали – я рассказала про город, про их дом, в общем, все, что знала. Вернулся ученый, он был очень доволен результатом, и убрал трубки и датчики. Мы помогли отогревшимся сесть, в этот момент произошло весьма неприятное событие – у девушки отвалилась нога, начиная от колена. Видимо, там раствор не подействовал. Она восприняла это событие спокойно и как-то буднично.
– Это же не очень страшно, верно? – спросила она.
– Ну что ты, – я поспешила успокоить ее, – видишь, моя рука тоже так же отвалилась, и мне сделали отличный протез. Теперь я могу работать куда эффективнее, и не переживаю, если несу тяжести с фермы. Я могу посоветовать отличного мастера.
Она довольно кивнула, показывая, что рекомендации ей пригодятся. В этот момент наконец вошел Ива, он так сиял от счастья, и чуть было не бросился с объятиями, к счастью, вовремя остановился, заметив ногу на полу, и вспомнив, какими хрупкими оставались их тела. Он тут же начал помогать, немного суетился, а я решила, что сделала достаточно, и тихонько выскользнула за дверь.
– Не будешь ждать всех, чтобы отправиться домой? – небрежно спросил один из сотрудников, второй заносил еще одну коробку внутрь.
– Нет, спасибо, я живу в другом месте. Тем более, им потребуется еще несколько часов здесь, а мне бы хотелось успеть добраться до темноты. Все же, здесь немного мрачный район.
– Мы собираемся в патрулирование, можем подкинуть тебя до площади у моста.
– Спасибо, было бы очень здорово. Погодите, площадь у моста? Теперь ее так называют?
– Ну да, теперь это главная тема обсуждений. Как было не назвать ее по-новому.
Я лишь потрясла головой и отправилась надевать тепловой костюм. Служащий не соврал, они и правда подбросили меня до площади, а после направились на одну из боковых улиц.
Теперь тут вновь стало пусто – люди боялись крыс, и не любовались новостроем, к тому же мешала массивная заслонка, сооруженная на скорую руку. Снег почти везде был вытоптан и почернел, начиналась буря, как часто бывает в это время. Я невольно остановилась у перил набережной, разглядывая белы сваи моста. А после перевела взгляд чуть выше, как будто пытаясь углядеть маленькую пушистую точку. Но коты не показывались, быть может, укрывались от мороза, а может вели борьбу с крысами.
Надеюсь, им там не плохо, среди небоскребов. А скоро станет еще лучше, когда мы сможем помочь и приручим их.
Глава 3. Чем кормить волка?
Последние дни прошли то в сильном напряжении, то в среднем, то в совсем слабом. Мы активно испытывали барьеры, которые могли бы справится с вредителями, но понять, как они повлияют было сложно до тех пор, пока Шашун не посетовал, что нельзя взять настоящего грызуна. Поэтому, я отправилась на ферму, и решила поймать парочку по возможности, чтобы эксперименты стали более направленные.
Забавно, по дороге встретился Мурз, он уже прошел мимо, как вдруг резко затормозил, подбежал, и заглянул в защитную маску:
– Надо же, а я все не мог понять, ты это или нет. Но, так хотел тебя увидеть, что не постеснялся. И, мне повезло!
– Обычно люди говорят: «привет».
– Привет.
– Знаешь, я спешу, поэтому…
– Хочешь, чтобы я ушел?
– Или пошел вместе со мной.
– Мне нравится, потому что я никуда не шел, особо, ну или шел в никуда. Так что да, пошли вместе!
– Ты какой-то уж слишком счастливый, – бросила я, продолжив путь.
– Просто все думал, как бы так с тобой встретиться, чтобы вроде и говорим, а вроде и не я специально пришел, чтобы не извиняться.
– Ты так принципиально против извинений?
– Давай просто замнем это. Мне стыдно, что я кричал, и я понимаю, что вел себя, как дурак.
– Это точно. Мил сказал, что это потому, что ты думаешь, что у нас с ним роман. Надеюсь, он ошибся, и тебе в голову такая ерунда не приходит.
– Думаю нет, если ты считаешь, что подобные мысли ерунда и не могут быть правдой.
– Конечно, нет. Да, я оставалась на ночь, но на то были совсем иные причины.
– Тем не менее, я же понял, что Мил солгал, когда говорил об экспериментах.
