– Уверены? – напряжённо спросила старуха. – Ваша психика и так нестабильна, а если вы…
– Я понимаю! Но если это будет необходимо, то я оживлю ту куклу! – отрезала лэри, давая понять, что разговор на этом окончен.
Гелла пробежала по коридору Пожирателей меньше чем за минуту и очутилась в доме №17 на Гелвеес-парк. Дыхание у неё не сбилось, и сердце из груди не выпрыгивало… Оно вовсе не билось. Застыло где-то внутри грудной клетки бесполезным куском мышц и сухожилий.
Оглядев небольшую тёмную комнату, девушка, которую теперь было трудно так называть, подошла к кровати и уставилась на простенькое фиолетовое платье с круглым воротничком и с белыми оборками по подолу и на манжетах. Такое платье вполне подходило служанке зажиточного господина. Прикасаться к нему почему-то было страшно. Оно, словно призрак из далёкой-далёкой жизни, безмолвно обвиняло Геллу в грехах и стыдило за глупые, необдуманные поступки.
«Если бы я только не полезла в тот шкаф!» – в какой уже раз удручённо подумала Гелла.
На кровать запрыгнула кошка: большая, гладкошерстная, иссиня-чёрного цвета. Её серые глаза блеснули серебром и в ожидании уставились на постаревшее лицо девушки.
– Семьдесят вторая? – с неловкостью спросила Гелла.
Разговаривать с кошками ей ещё не доводилось, но и удивиться подобному она уже не смогла бы. За последнее время с ней произошло слишком много странных вещей.
Животное не ответило, лишь слегка наклонило голову набок, отчего девушка почувствовала ещё большую неуверенность.
– Я переоденусь? – решила она уточнить на всякий случай.
Кошка вновь не отреагировала, лишь свернулась на кровати клубком и закрыла глаза, словно не желая смущать. Гелла тяжело вздохнула и ощутила вспышку жалости к себе. Дышала она по привычке. Её легкие тоже стали всего лишь бесполезными кусками плоти.
Стянув мешковатое платье, которое ей пошила Ларин, девушка надела белоснежную нижнюю рубашку – такое дорогое бельё ей доводилось надевать впервые в жизни! – платье и туфли с бляшками, на небольших каблучках. Подойдя к зеркалу, девушка посмотрела на своё постаревшее лицо.
Она уже не вздрагивала и не впадала в истерику. Ларин сказала, что со временем её прошлая жизнь станет ей безразлична, как и собственная внешность. Воспоминания выцветут и забудутся, останутся где-то на задворках памяти, а через несколько сотен лет исчезнут и оттуда. Гелла уверялась в её словах каждый день всё сильнее и сильнее. Сейчас этот факт ещё вызывал в душе лёгкое сожаление, печаль и досаду, но страха, паники и ужаса, как когда-то, не было.
Расчесав свои длинные – ниже колен! – волосы насыщенного чёрного цвета, но с медными концами (их девушка не позволила обрезать), она быстро заплела косу. Схватив чек, сумма которого заставила на несколько секунд представить, как она убегает и живёт безбедно ближайшие несколько лет, девушка спрятала его в карман, откашлялась в кулак и произнесла:
– Идём?
Кошка открыла глаза, соскочила с кровати и направилась к входной двери. Гелла последовала за ней, ощущая себя крайне глупо. Но опасения насчёт того, что девушка, бредущая за животным, будет выглядеть крайне странно, оставили её уже через пару минут. По пятам за Семьдесят второй идти не пришлось. Она бежала своими тропами, появляясь перед Геллой, лишь когда нужно было куда-то свернуть.
Девушка шла быстро, не желая терзать ещё не зажившую душевную рану и боясь повстречать знакомые лица. Она понимала, что её вряд ли узнают, но всё же… Больше всего она боялась просто посмотреть на них. Это было бы ещё одним напоминание о том, что теперь её жизнь никогда не станет прежней. И она не станет прежней.
Даже сейчас она ощущала это… запахи человеческих страхов. Это пахло то кисло-сладко, как лимонная кислота, то слегка горчило, как жжёный сахар, то было острое, как огненный перец, то тухлое, как испорченные яйца, то затхлое, как старый прогнивший дом. Гелла с жадностью втягивала в себя эти запахи, и они оседали во рту, насыщали её, словно пища. Вкусней всего был детский страх: воздушная, легкая сладкая вата, тающая и оседающая на кончике языка кристалликами сахара. А одна девочка, которая испугалась большой собаки, на вкус была, как клубничное пирожное со взбитыми сливками.
Когда они дошли до нужного здания, Гелла даже опечалилась, что дорога закончилась. Но решила на обратном пути заглянуть в парк, который находился рядом. Там сейчас как раз гуляли родители с детьми, а уж немного испугать их она точно сумеет.
Ждать пришлось долго, но это только радовало. Здание было пропитано многочисленными запахами страха, благодаря сотрудникам и посетителям.
Михаэль Карс-мэр оказался мужчиной в годах, с лысеющей головой и безразличным выражением лица.
– Слушаю вас? – ровно спросил он.
– Добрый день, – губы Геллы раздвинулись в очаровательной улыбке, но мужчина и бровью не повел, смотрел на неё так же холодно и безучастно. – Я пришла поговорить с вами от лица своего господина о группе «Шаг вперёд», принадлежащей Анигеру Тремсу.
В ответ Карс-мэр выдвинул ящик своего письменного стола. Намек был более чем ясен, но Гелла растерялась. Она ожидала, что лэрн не согласится так быстро и легко, и уже представляла, как сможет его заставить. Заодно и страхом полакомится.
Она положила чек на стол. Мужчина, кинув на него быстрый взгляд, положил в ящик и произнёс:
– Документы принесёте завтра с утра и войдёте без очереди. Всего хорошего.
– Доброго дня, – ответила девушка и покинула кабинет, ощущая одновременно облегчение и досаду: как-то слишком просто всё получилось!
На улице стало слегка прохладно, но Гелла этого не чувствовала. Солнце клонилось к горизонту и окрашивало небо в насыщенные розовый, оранжевый и голубой цвета. Некоторое время полюбовавшись сменой цветов на небе, она направилась в сторону парка. Кошка выпрыгнула ей навстречу, предупреждая, что она идёт в другую сторону. Девушка присела на корточки, погладила её по спине и сказала:
– Я никуда не убегу. Просто полчаса посижу в парке и вернусь назад.
Кошка недовольно махнула хвостом, но отошла в сторону.
Родителей с детьми стало меньше, но несколько все же остались, поэтому Гелла обрадовалась. Присела на лавочку и сосредоточилась, вспоминая, чему учила её Ларин. Через пару минут её тень с неохотой шевельнулась, словно очнулась ото сна. Затем вытянулась немного и резко дернулась в сторону тени от высоких деревьев, спряталась в ней. Гелла довольно улыбнулась, радуясь своему успеху.
Через несколько минут раздались детские крики.
«Упс! Переборщила!» – с усмешкой подумала Гелла, с наслаждением смакуя сладкий вкус страха. Затем поднялась на ноги и отправилась назад к дому №17 на Гелвеес-парк.
Тристан быстрым шагов вошёл в дом и первым делом поинтересовался у Френка Ленца о местонахождении Регины.
– Госпожа сейчас отсутствует, – дал ответ управляющий.
– А где Вильям?
– Он в своём кабинете, господин.
Лэрн поспешил к секретарю и с порога приказал:
– Мне нужно встретиться с человеком, который вчера разносил заявки.
– Будет исполнено, – бесстрастно ответил Вильям, поклонился и покинул комнату.
Вернулся секретарь минут через двадцать в компании мужчины, чьё лицо было самым обычным и ничем не примечательным. На такого если и в упор смотреть, то стоит отвернуться – и уже не помнишь, как он выглядит.
Агент склонился в поклоне: говорить без разрешения им запрещалось.
– Присаживайся, Рон, – кивком указал на кресло напротив лэрн. Тристан знал имя каждого агента, понимая, что подобное им льстит.
Рон присел, а Вильям обошёл кресло и встал за правым плечом начальника.
– У меня к тебе, Рон, есть один вопрос: вчера, когда ты был у членов вступительной комиссии, ты видел в чьём-нибудь кабинете кошку?
Агент не дал удивлению отразиться на лице, лишь задумчиво нахмурился и ответил:
– У лэрна Карс-мэра за окном на подоконнике лежала одна.
– И как раз под форточкой? – скривил губы в усмешке мужчина.
– Да.
– Можешь быть свободен.
Агент поклонился и ушёл, а Тристан откинулся на спинку кресла и выдохнул с сожалением:
– Проклятье! Слишком поздно я о них узнал.
Подняв голову и посмотрев на секретаря, лэрн недовольно произнёс:
– Не стой над душой. Присядь.
Вильям занял место агента и спокойно посмотрел на начальника. Он тоже не давал удивлению выйти из-под контроля, хотя вопросы и брошенная фраза его и озадачили.
Тристан не мог придумать, что делать дальше. Если бы он узнал о кошках хоть немного раньше, то действовал бы более тонко и хитро. Анигер Тремс хоть и был гениальным металираном, но лэрн относился к нему, как к простолюдину, поэтому и не предполагал, что тот раскроет, что именно Тристан помешал им принять участие в выставке. Но теперь, понимая, что под маской Тремса скрывается Регина, мужчина осознал, что утратил её и людей из "Шага вперёд" доверие.
А ему ведь очень понравилось быть частью команды, которая совершала подобные революционные вещи! Хоть до этого душевидящий предпочитал трудиться в одиночку, но все его прежние работы сейчас казались безделушками по сравнению с тем, что делали изобретатели из "Шага вперёд". Тристан тоже внёс свой вклад, помог встать брату на ноги и… мог бы помочь ещё многим. Мужчина почувствовал вину и сожаление. Только сейчас он вдруг осознал, что впервые в жизни занимался чем-то значимым, полезным и нужным. Он чувствовал себя действительно важным…
"Вы даже не представляете, что вы наделали".
– Сейчас ты пойдёшь к Карс-мэру и заставишь его принял заявку Анигера Тремса, – приказала лэрн и добавил: – И пусть он не треплется, что я покровительствую Тремсу.
– Будет исполнено, – Вильям поклонился и ушёл.
Тристан налил себе немного бренди, выпил и покинул кабинет.
Он попытается всё исправить. Для начала нужно внести "Шаг вперёд" в список участников технологической выставки: они действительно заслужили. Мужчина надеялся, что это поможет вернуть доверие супруги. А потом он сделает так, что Регина не сможет присутствовать на мероприятии. У него ещё достаточно времени придумать, как это провернуть. Пусть потом она поменяет своё мнение о нём в худшую сторону, но он не даст ей открыть себя миру и оказаться в лапах «Ловцов ведьм». Она слишком важна для него.
Тристан уже не мог представить свою жизнь без супруги. Без её улыбки, тихого смеха, ровного голоса. Он порой говорил с ней на такие темы, которые ни разу ни с кем не обсуждал. Даже взять их разглагольствование о судьбе и случае. Регина была настолько необычной женщиной, что Тристан порой думал о том, что он сам слишком обычный. Но он сделает всё, чтобы защитить её!
В раздумьях лэрн не заметил, как привычно прошёл через гостиную, соединяющую их спальни, и без стука вошёл в комнату супруги.
– Тристан! – Регина кинулась к кровати, схватила платье и прикрылась.
Мужчина быстро отвернулся и с усилием выдал:
– Извини. Я не знал, что ты тут, – лэрн проглотил комок в горле:: обнаженное тело супруги застыло у него перед глазами, – переодеваешься.
Тристан слышал шорох одежды и пыхтение. Когда супруга выругалась, он взволнованно уточнил:
– Что случилось?
– Я застряла! – с обвинением и злостью воскликнула Регина.
Лэрн обернулся и еле сдержал смех. Девушка, спеша, попыталась натянуть платье, но оно перекрутилось, и она застряла на середине.
– Чтобы помочь, я должен снять платье, но не волнуйся, я закрою глаза, – подойдя ближе, произнёс мужчина.
– Делай, что хочешь, но освободи меня! Мне нечем дышать! – Когда платье было снято и откинуто, Регина посмотрела на лицо супруга и воскликнула: – Ты сказал, что закроешь глаза!
Лэрн притянул девушку и прошептал ей в губы:
– Я солгал.
Поцелуй опалил обоих. Тристан с силой прижимал Регину к себе, словно боялся, что она может вырваться и убежать. Целовал яростно и страстно, желая выбить из её головы все мысли и заполнить только собой. В коротких перерывах, когда они отрывались друг от друга, чтоб сделать глоток воздуха, он шептал, что любит её, что не позволит ей делать глупости, что защитит её любой ценой. На последней фразе Регина резко прервала поцелуй и отстранилась. Она тяжело дышала, щеки горели румянцем, но в глазах было упрямство и вызов.
– Можешь не смотреть на меня так, Регина, – с предупреждением ответил Тристан. – Я поклялся тебя защищать.
– Меня не нужно защищать, – холодно отрезала девушка.
Мужчина сжал её запястья и заглянул в серые глаза, которые стали намного светлее.
– Тогда расскажи мне всё сейчас? Пожалуйста, – попросил Тристан, хотя и понимал, что это бессмысленно. После его поступка о каком-либо доверии не стоило и мечтать.
Он чувствовал, что отношения между ними изменились. Это было понятно по взгляду девушки, её голосу, когда она к нему обращалась. Даже по её поцелуям. В них не осталось и следа той трогательной нежности и ласки.
– Ты обещал дать мне время, – непреклонно ответила Регина, нахмурилась и спокойно добавила: – Закрой глаза, мне нужно одеться.
Тристан выпустил её руки и закрыл глаза. Послышались шаги: на этот раз она решила уйти в будуар и спокойно облачиться там. Вернувшись через пару минут, девушка кинула взгляд на мужчину: глаза у того были закрыты.
– Я всё.
Лэрн посмотрел на супругу, обольстительно улыбнулся и произнёс:
– Прекрасно выглядишь, дорогая, но без платья мне нравилось больше.
Регина слегка покраснела, но быстро совладала с чувствами и спокойно произнесла:
– Извини, я бы хотела побыть одна.
– Понимаю.
Больше всего на свете Тристану хотелось остаться, но он развернулся и ушёл.
У Вильяма была великолепная память на лица и имена, что неудивительно с учетом специфики его работы. Поэтому, выходя из здания министерства науки и техники, он зацепился взглядом за одно женское лицо, застыл на месте и нахмурился. Оно было ему знакомо, хотя он не мог вспомнить, где именно его видел. Подобное случалось крайне редко: память всегда точно могла воспроизвести момент, при котором он видел человека. Досада и интерес заставили его пройти за этой женщиной. К удивлению, она направилась к кабинету, откуда Оркист вышел несколько минут назад. Скрытно наблюдая за ней, мужчина лихорадочно перебирал в голове обстоятельства, при которых он мог её видеть. Вдруг вспышка озарения мелькнула в голове, и перед глазами появился образ юной служанки. Разница была лишь в возрасте, цвете глаз и волос. Как такое возможно? Родственница?
Когда женщина вышла из кабинета, Вильям дождался, пока она скроется за поворотом, ворвался к Карс-мэру и спросил с порога:
– Для чего приходила эта дама?
Ответ озадачил Оркиста. Выбежав в коридор, он нагнал незнакомку на выходе из министерства и принялся следить за ней.
Вот она направилась на северо-запад, перед ней выпрыгнула кошка – кошка? – женщина присела на корточки, погладила её и что-то сказала, отсюда было не расслышать. Животное попятилось назад, словно освобождая проход, она поднялась и пошла дальше, а кошка смотрела ей в спину, пока та не зашла в парк. Вильям поспешил нагнать незнакомку. Хорошо, что она никуда не ушла, а присела на лавочку, наблюдая за веселящимися детьми. Глаза Вильяма увеличились от удивления, когда её тень вытянулась, а затем словно оторвалась от физического тела и побежала к большому ясеню.
Что это такое?! Насколько Вильям помнил, ни один из видов магии не властен над тенями.
Раздались детские крики. Женщина резко поднялась и повернулась в сторону Оркиста. Мужчина мгновенно спрятался за деревом, успев увидеть довольную улыбку на её губах.
