– Тогда нелепая авария. Курьер на велосипеде не заметил, что я выхожу из арки дома. Мы столкнулись. Он чуть не свалился с велика, но удержал равновесие. Обозвал меня и уехал. А я оступилась с бордюра и неловко упала на дорогу. – Она задрала подол чуть выше, открывая продолговатый фиолетовый кровоподтёк на бедре. – Выставила руки, чтобы не пробороздить носом по асфальту. Люк канализационного колодца расшатался, и я умудрилась попасть пальцами в зазор под него. Сильно ободрала кожу. Когда обрабатывают, щиплет так, будто соединили все кислотные оттенки и заставляют на них смотреть, не моргая. – Аврора расправила смятую сорочку. – Последнее, что помню, – колесо. Машина сдала назад и наехала на этот же люк. Водитель меня, наверняка, даже не заметил. Зато люк сдвинулся и ржавым краем… – Девушка замолчала, а Клим приготовился к её слезам, но она его удивила, продолжив так же спокойно: – Рыжее нашло рыжее. И теперь у меня восемь отпечатков пальцев.
Пока Аврора рассказывала, Клим мысленно прошёлся по всем аркам их двора и пары прилегающих к нему. Он не сомневался, что Колос сразу сообщил бы ему о подобном.
– Где это произошло?
– За фонтанным парком у дома, на который не хватило краски. – Девушка опустила руку.
Клим собрался было уточнить, что за дом такой, но вдруг понял, что очень чётко представляет описанное Авророй место. В прошлом году местные власти привели старый парк в божеский вид и запустили в нём три фонтана. Народ оценил их подарок и моментально прозвал парк фонтанным. Напротив его главного входа через дорогу стоял многоквартирный дом, фасад которого покрасили, чтобы показать целевое использование городского бюджета. Только в цифрах явно что-то не сошлось, и последнюю полосу в три этажа в полметра шириной до сих пор покрывала облезшая штукатурка.
«Далековато от нашего района», – прикинул Клим, вспоминая слова Колоса о том, что у соседских катаются залётные ребята, и спросил:
– Когда?
– Когда что? – Аврора озадаченно смотрела на него.
– Ну, в какой день ты попала в аварию? – и, не удержавшись, добавил: – А что ещё может быть под «когда»?
Она удивлённо улыбнулась ему, как взрослому, который весь такой из себя умный, а не знает ответа на простой детский вопрос:
– Например, когда меня нашли, когда привезли в больницу, когда снимут гипс.
Все варианты подходили, но раз речь шла об аварии, то логично, что и «когда» было про неё же. Но и то, что перечислила Аврора, тоже связано с аварией. Клим тряхнул головой, чтобы совсем не запутаться, и повторил:
– В какой день ты попала в аварию?
– Тот день был невесомо-розовым, но его неожиданно изуродовали тяжеловесно-красным.
– Потеряла много крови? – Клим честно пытался не закатить глаза и разобраться, зачем отвечать так сложно, когда можно просто назвать среду или пятницу: «Девчонка точно по полной приложилась головёхой».
– Я не видела. Потеряла сознание раньше, – серьёзно пояснила Аврора и продолжила: – Как будто внезапно схватили самую едкую краску и размашисто перечеркнули нарисованное на холсте. Авария похожа на красные мазки, которые испортили картину, написанную в розовом. Цвета вроде бы родственные, но совсем не сочетаются. – Она задумалась, её взгляд, направленный словно внутрь себя, вновь сосредоточился на Климе. – Прости, я иногда увлекаюсь и забываю, что другие видят вещи иначе, чем я. Всё произошло четыре дня назад. Значит, в понедельник.
Клим кивнул и с трудом подавил желание узнать ответы на остальные «когда»: на первый раз достаточно, к тому же ему ещё «товарища» проведать вроде как полагается.
– Слушай, я не знаю, что сказать, – он решил ничего не сочинять и говорить то, что действительно думает. – Жесть, что с тобой случилось. Никакие слова её не исправят. Но я рад, что попал в твою палату. – Ввернул мысленно полноценное «бл…ять», потому что веснушки на носу и щеках девчонки стали ярче, а сама она неотрывно смотрела на него во все глаза. – Держи, – Клим достал из кармана яблоко и протянул его Авроре. – А то мужики меня засмеют за такие витамины.
Она взяла яблоко здоровой рукой и робко улыбнулась:
– Спасибо! Как раз мой любимый сорт.
– Вот видишь, как хорошо. – Клим хлопнул себя по бёдрам и переступил с ноги на ногу. – Поправляйся, малява. Я тебе завтра ещё таких принесу.
Не дожидаясь её реакции, он покинул палату, закрыл дверь и привалился спиной к стене. Клим больше не сердился на бабу Алю за хитроумную кампанию по его поиску и внедрению в план по спасению Авроры. «Она ведь рисует всю жизнь. А какие-то долбо…челы враз лишили её возможности заниматься любимым делом. Так и желание жить может вообще пропасть», – Клим грубо прочесал волосы обеими руками, дёрнул за их кончики и оттолкнулся от стены. Психолог из него никакой, а вот выяснить подробности аварии он реально может.
Клим прошёл на сестринский пост, откуда его тут же отправили к Алёне Игоревне, подробно разжевав маршрут. «Заговорщики, бл…», – оборвал сам себя, понимая, что в третий раз за сорок минут не может проконтролировать собственный язык, однако разозлиться не получалось. Он выполнит штрафные задания от Миланы, но сожалеть не будет – и так сказал самый минимум из того, что на самом деле хотелось выдать.
– Пригодилось яблоко? – встретила его врачиха, кивнув на стул возле своего стола.
– Оказалось, что она такие больше всего любит, – Клим уселся на скрипнувшую под ним сидушку, но не рискнул откинуться на спинку. – Пообещал, что завтра ещё принесу.
Алёна Игоревна внимательно его рассматривала.
– Я не буду спрашивать, почему ты согласился. Главное, что ты здесь. Алевтина Васильевна переживает, как бы Аврора…
– Да понял я уже, что вы боитесь, как бы она во окно не вышла, – перебил Клим и упёрся локтями в колени. – Пальцы вообще без шансов повредило?
– Я не боюсь, что Аврора выйдет в окно, – ответила на его предположение Алёна Игоревна. – Пока сложно судить о её состоянии. Она недавно отошла от наркоза плюс получает болеутоляющие и седативные препараты. Только она… – женщина задумалась, подбирая слова. – Она солнышко, которое даже в пасмурный день даёт свет. О нём не думают, брюзжат из-за туч, ругают погоду, жалуются на серость и не замечают, что даже под плотными облаками им всё равно светло. – Заметила, как Клим поморщился на слове «солнышко» и усмехнулась: – Ты вон сам планировал прийти сюда один раз, чтобы сдержать обещание, а в итоге собираешься завтра принести ей ещё яблок.
– Я всё-таки не кусок засохшего дерьма, – возразил он. – Жалко её просто.
– Жалеть правильно умеют не все, – проговорила врач, прожигая Клима насквозь неожиданно грустным взглядом. Будто спохватившись, перевела его на экран монитора и защёлкала мышкой. – Полностью пальцы спасти не удалось. – Алёна Игоревна снова посмотрела на Клима сосредоточенно и без посторонних эмоций. – Подушечки в труху, если так яснее.
Он кивнул, с трудом сглотнув ставшую вдруг вязкой слюну.
– По-простому, чтобы не грузить тебя медицинскими терминами: на указательном пальце пришлось ампутировать ногтевую фалангу, на среднем сохранена только основная. Диагностирована трещина в лучевой… в кости предплечья, но она быстро заживёт. Как и ушиб головы и бедра.
– Аврора, – от прочистил горло, произнеся имя девушки вслух, – в курсе всего этого?
– Да. Я предпочитаю сообщать пациентам правду о полученных травмах, какой бы она ни была. Тогда восстановление проходит эффективнее.
– Нашим легче, – пробормотал Клим. – Предупреждаю сразу, я поотсвечиваю перед девчонкой, послежу, на всякий случай, насколько смогу. Но с психологами вашими встречаться не буду. Во-первых, не верю я им, а во-вторых, брякну что-нибудь потом невпопад. Не привык я актёрничать.
– Тебе и не нужно. Аврора тебя знает таким: дворовым парнем, который за словом в карман не полезет и не засюсюкает.
– Откуда вы…? – Клим хохотнул: – Ай да баба Аля, старая шпионка!
– Каждому бы из нас да по бабе Але, – Алёна Игоревна издала краткий смешок и вновь стала серьёзной. – Пропуск на тебя оформлю внизу. Главное поздно вечером не приходи. Часы приёма не просто так назначены.
Он скептически скривился.
– Клим, давай без лишней самодеятельности, – Алёна Игоревна распрямилась, неуловимо изменившись и превратившись из соучастника их приятельской авантюры в непреклонного профессионала своего дела.
– А если мне покажется, что ей требуется встряска не по расписанию? – он небрежно откинулся на хлипкую спинку, предпочитая навернуться со стула, чем действовать по чужой указке.
Их взгляды пересеклись, не уступая друг другу. Алёна Игоревна вздохнула:
– Видимо, будем разбираться по ходу дела.
Попрощавшись с врачихой, Клим покурил на выходе из больницы. Поймал себя на изучении окон четвёртого этажа, зашвырнул окурок в урну и чуть не выронил раззвонившийся телефон, пока выуживал его из кармана.
– Да! – рявкнул, приняв вызов, не глядя.
– Привет, – раздался растерянный голос Миланы. – Занят?
Он беззвучно чертыхнулся.
– Прости, Мил, возникли кое-какие проблемы.
– Не сможешь меня забрать?
Клим, как наяву, увидел глаза Милки, поднятые на него с затаёнными обиженкой и надеждой. Лиса, е…пона-попона! Он отнял телефон от уха и проверил время. Скрипнул зубами.
– Еду. Погуляй минут десять, хорошо?
– Жду, – с растяжкой пропела Милана.
Клим отключился и поспешил к машине. День катился к вечеру, а он даже не заметил.
Повиляв по закоулкам и проскочив пару раз на жёлтый, Клим и правда уложился в десять минут. Мила скользнула на переднее сиденье и потянулась за поцелуем. Он мазнул по её губам, не почувствовал ставшую привычной липкую блестючку и отклонился проверить.
– Не накрасилась?
– Решила немного настроение тебе поднять, – Милана сложила губы бантиком.
Клим хмыкнул и смачно втянул подставленные губы. Мила замычала, обвивая его шею.
– У тебя получилось, – подмигнул ей, разрывая поцелуй.
Милана широко улыбнулась, пристёгивая ремень безопасности:
– Обращайся!
– Непременно. – Клим влился в поток машин. – Заскочим по пути в одно место.
Милана села полубоком.
– Расскажешь, что случилось?
Клим перестроился в левый ряд, подняв руку ладонью вверх в знак благодарности пропустившему его водителю.
– У знакомой моей бабушки внучка попала в аварию. Девчонка рисует, а ей два пальца на рабочей руке наполовину обрубило. Бабуля за неё страшно переживает, как бы мелкая чего плохого не учудила.
– Какой кошмар, – прошептала Милана. – Девочку одну сейчас лучше не оставлять… Ужас! Так страшно.
– Вообще жесть. Хочу глянуть место, где всё произошло. – Клим остановился на красный свет. – Кстати, я сегодня дважды проштрафился.
– В каком смысле? – не поняла Милана.
– Матюкнулся от души.
– Из-за этой девочки? – Мила не ухватилась за шанс заставить его исполнить два новых желания.
– Угу.
– Тогда не считается.
Глава 7
Клим поставил машину за парком на противоположной стороне от недокрашенной многоэтажки. Он не хотел, чтобы его обнаружили раньше времени и тем более быть узнанным с первого шага на чужой территории, где ему требовалось оценить обстановку сначала без лишних свидетелей.
Он бросил беглый взгляд на притихшую Милану. «Тогда не считается» – знает она, когда и что сказать. Этого у неё не отнять. «Как бы между нами ни сложилось дальше, друг из Милки зачётный», – подумал Клим и по-свойски потормошил девушку за коленку:
– Приём-приём! Подождёшь тут или пойдёшь со мной?
– С тобой, – отозвалась она и отстегнулась, прогнувшись, как кошка.
«Друг, – насмешливо принял свою же подачу Клим, – кун…ица-подружка – два в одном».
Взявшись за руки, они углубились в парк. К их общему удивлению, в разгар рабочего дня в нём было довольно людно.
– Нам дальше, – предваряя вопрос Милы, Клим предложил: – Но можем немного прогуляться. Твоя щедрость порадовала, только я привык платить по счетам, коли накосячил. Мороженым угощу. Пофоткаю тебя у фонтантов. Ты же не против?
На лице Миланы расцвела красивая улыбка. Она чуть прикусила пухлую нижнюю губу, и мысли Клима стали абсолютно далеки от чисто дружеских.
– Главное, чтобы памяти на телефоне хватило, – Мила переплела их пальцы, засмеялась и вывернулась, чтобы Клим не смог её ущипнуть.
Ему всё-таки достался ледяной поцелуй, как Мила назвала липкое сладкое чмоканье, и горсть водяных брызг, которые предусмотрительно не взвились выше его телефона на уровне груди, осев по низу футболки и на джинсах.
– Клим, пожалуйста, одно-единственное общее селфи, – заканючила Мила, взобравшись на широкий бортик чаши фонтана в форме цветка и сложив руки в умоляющем жесте. – Пожалуйста.
Он отрицательно качнул головой, навёл камеру снизу на Милану и сделал несколько снимков.
– Скину тебе всё. Разбирайся потом, что удалить, а что оставить. – Клим подал Миле руку, помогая спрыгнуть на землю, а сам уже осматривал фасад, который виднелся сквозь редкую решётку ограды.
Он убедился, что память его не подвела. Арочных проездов в этом доме отродясь не бывало. Зато в двух соседних, расположенных друг за другом перпендикулярно к основной улице, имелись точно.
Они с Милой прошли вдоль парка до пешеходного перехода. Милана пропала в телефоне и периодически ворчала, почему Клим не подсказал, что тут на фото у неё будто струя из уха выстреливает, а там кофта надулась и превратила её в пузатый шарик на ножках. Клим придерживал Милу под локоть, чтобы она ни в кого не врезалась, и, не вслушиваясь в её замечания, изучал проезды во дворы с главной улицы и бокового проулка.
Первая арка была перегорожена с внешней стороны бетонным блоком, который не мешал обходить его пешеходам и объезжать на самокатах или великах. Две тропинки были гладко вытоптаны в выщербленном асфальте сотнями ног тех, кто предпочитал таким образом сокращать путь. Клим прикинул, что если пройти здесь, можно пронырнуть по дворам до самого бабушкиного дома.
Следы шин говорили о том, что находчивые жильцы постоянно загоняли сюда машины, соревнуясь, кто успеет занять место первым. Сейчас арка пустовала. Никакого колодца в ней вообще не наблюдалось.
– Не та, – пробурчал Клим и подтолкнул Милану идти дальше.
Девушка увлечённо размещала посты с новыми фотографиями в соц.сетях и послушно запереставляла ноги в заданном направлении. Клим для виду поглядывал через плечо Милы в её телефон. Благодаря Милкиному энтузиазму, они кажутся обычной парой, повёрнутой на ежесекундных показах всякой ерунды, типа как пьют кофе или покупают носки, а самой большой интригой в их жизни становится видосик, на котором один из них делает круглые глаза и закрывает перед носом второго дверь в туалет. «Ну хоть не ссут ещё пока на публику где ни попадя, лишь бы набрать лайков и подписоты, – Клим свёл брови и так стиснул челюсти, что заломило в висках. – Второй раз за день пытаюсь изобразить из себя не того, кто есть, как му…тила последний».
К его искреннему облегчению они быстро добрались до арки второго дома. Клим притормозил метров за десять до неё. В отличие от первой, эта была зарешёчена – наверняка, чтобы посторонние не шастали. Частые железные прутья успели проржаветь, но несомненно простоят еще не один десяток лет. Справа решётка отошла от стены, но была примотана – явно недавно – на добротную проволоку к нескольким новым, судя по чистому блеску, анкерам с петлёй на конце. Тем не менее, плотно она не прилегала и оставляла возможность представить зазор, бывший между её крайними штырями и стеной. В него спокойно могла пролезть Мила, и уж тем более Аврора, которая однозначно уступала Милке по основным женским объёмам.
Медленно минуя арку, Клим отметил под ней оранжевый сигнальный конус, торчащий возле злополучного колодца, и натянутую на входе со двора красно-белую ленту, которую запрещалось пересекать.
– Здесь случилась авария с той девочкой? – послышался сбоку голос Миланы.
Она тоже увидела яркий дорожный колпак и попыталась подойти поближе.
– Да, здесь, – Клим ответил, не позволяя Миле остановиться. – Давай обойдём со двора.
