госпожою велю.
Кто обидит, того
на куски изрублю!»
Каждый вечер он к милой
в шатёр приходил.
Был он ласковым с ней
и подарки дарил.
Он не трогал её.
Становясь всё нежней,
Он арабские сказки
рассказывал ей.
Пел ей песни пустынь,
чем богат его край,
Про верблюдов в пути
и оазисов рай.
Обучал аш-шатранджу[6 - Аш-шатрандж (араб.) – шахматы. Их арабы заимствовали у персов, которых покорили в VII веке.?],
великой игре…
И надежду лелеял
в желанном шатре.
Говорил: «Моя жизнь
для тебя лишь одной!»
Он смиренно молил её:
«Стань мне женой!
Я люблю тебя, пери[7 - Пери – в иранской мифологии существа в виде прекрасных девушек, своеобразный аналог европейских фей.Лейла и Меджнун – ставшая легендой действительно имевшая место история несчастной любви двух молодых людей, вдохновившая средневековых мусульманских поэтов. Имя Меджнун на самом деле прозвище, приблизительно означающее «сошедший с ума от любви». Лейла была насильно выдана замуж за нелюбимого богача и умерла. А через несколько лет после неё, в 688 году, был найден мёртвым у её могилы и Меджнун, чьё настоящее имя было Каис ибн аль-Муваллах ибн Музахим.?]!
Хоть я и не юн,
Будь со мной, моя Лейла,
а я твой Меджнун»…
Грозный голос, что воинов
в страхе держал,
Непривычно был тих
и так странно дрожал…
Дева слушала молча,
потупясь в кошму.
Но однажды она
улыбнулась ему…
Тем, кто любит, совет
да любовь! И почёт…
Так там было иль нет,
кто теперь разберёт?
Между нами столетий
таинственный мрак.
Только хочется верить,
что всё было так,
Что любовь держит верх
над жестокой войной…
И Лампагия стала
Мунузе женой!
Зять и тесть
Если злая судьба,
что же делать теперь?
Горе не постучалось,
а вышибло дверь.
Плен любимицы
тяжко воспринял старик.
Из широкой груди
рвался жалобный крик.
Только Эд его волей
могучей сдержал.
Крепко сжав кулаки,
лишь суровее стал.
Он и храбр, и при нём
полководческий ум,
Но куда же деваться
от горестных дум?
«Я воюю с врагом,
не слезая с коня,
И при жизни Великим
считают меня.
Пишет Рим, я достоин
божественных кущ…
Может, я и велик,
только не всемогущ:
Дочь не в силах вернуть.
Путь несчастной во мгле,
А отец – не волшебник
на этой земле…»
Промелькнула надежда:
а может, за дочь
Щедрый выкуп послать?..
Но – иллюзии прочь…
Ах, зачем так прекрасна,
голубушка, ты,
Если гибель тебе
от твоей красоты…
Стиснув зубы, он снова
бросается в бой,
Чтоб арабам воздать
за разор и разбой.
Но не много ль врагов
Сатана навертел?
Давит с юга Мунуза,
с востока – Мартелл.
Отступая, сражался
несчастный отец…
Как-то к ночи примчался
арабский гонец.
Он с поклоном вручил
от Мунузы письмо.
Аквитанца, как гром,
поразило оно!
Эд не верил глазам:
от Лампагии весть!
Сам Мунуза писал:
«О возлюбленный тесть!
Мы вступили с Лампагией
в брак по любви,
Так что сыном своим
ты меня назови!
И коль скоро с тобой
мы в родстве, машалла[8 - Машалла – арабское ритуальное молитвенное восклицание как знак изумления, радости, хвалы и благодарности Богу и смиренного признания того, что всё происходит по воле Аллаха. Примерно соответствует русскому «слава Богу».?],
То теперь добрым миром
уладим дела.
Не пристало войну
зятю с тестем вести.
Долг велит мне искать
к замиренью пути.
Войско я отведу,
ибо ты мне не враг,
И – здоровье тебе
да подарит Аллах!
Счастье в нашем шатре
от супружеских уз,
И за это тебе
мой привет и союз!
Пусть твой враг будет мой,
а мой так же твоим.
Так мы вместе с тобою
врагов победим».
И приписка Лампагии:
«Милый отец!
У несчастий бывает
счастливый конец.
На коленях тебя
о прощенье молю.
Да, Утман мой супруг,
и его я люблю!»
Озадаченный герцог
не знал, что сказать.
Что ещё за гримаса судьбы?..
Что за зять?!
Не бывало на свете
таких параной:
Стала герцога дочь —
мусульманской женой?!
Как посмотрит на этот
конфуз Ватикан?
Был поборник Христа,
ныне – друг… мусульман?!
Вся Европа поднимет
убийственный крик:
