Лидия Рыжая "Адам. Ты моя тень"

Для людей учебные заведения больше не строят, только закрывают или модернизируют под современное общество. Современное магическое общество… Грустно лишаться толики того чудесного мира, к которому успела только вскользь прикоснуться и уловить его мимолетное дыхание.

Осталось не так много специальностей для людей, на которых еще платят неплохие деньги. Опять же они созданы для комфорта высших существ.

1.Сопровождение. Я могла бы быть чьей-нибудь помощницей на подхвате. Не светлоликого, конечно, но хамелеоны достаточно часто берут себе помощников на раскопки. Их деятельность самая интересная. Их стихия – природа, ландшафт. Отличные поисковики, исследователи. Они, по большей части, занимаются изучением этого мира и поиском новых проходов в иные миры. Именно так, как появились в нашем – через найденный портал. Все под грифом секретности. Поговаривают, что один портал уже нашли, но что находится на другом его конце – не спешат распространять…

2.Охрана. Для демонов охрана набирается из адамантов, светлоликих, а вот для оборотней или вампиров берут людей. Но здесь без вариантов. Предпочитают мужчин. Лучше всего для этого подходят тени. Когда человек подписывает договор, передавая себя в полное подчинение своему будущему хозяину. После обряда он становится его тенью в прямом смысле этого слова и следует по пятам. При необходимости появляется и защищает своего хозяина. Опасно? Да. Но за это платят хорошие деньги.

Множество рас. Вампиры, оборотни, хамелеоны, калькии, гибриды, адаманты, демоны, светлоликие… А я родилась всего лишь человеком. Почему? У меня нет ответа на этот вопрос.

3.Оператор транспорта. Вождение беспилотных машин на удалении, принадлежащих высшим существам.

Не все любят водить. Перемещаться порталами способны только истинные демоны. Нанимать и оплачивать услуги водителя стало пережитком прошлого, в то время как их заменили беспилотные машины и удаленные операторы. Но это большая ответственность. Требуется дополнительное обучение.

4.Учитель. Требуется образование. И выдержка.

И этот вариант мне подходит больше остальных. Точно! Я могла бы стать учителем и преподавать историю, например. Рассказывать о людях, прививать человеческие качества этим выскочкам! Пусть я научу уважать нас хотя бы одного адаманта или светлоликого… но все равно это будет огромный вклад!

И я загорелась от восторга. Преподаватель. Я действительно могла бы им стать.

Так надоели эти придирки и постоянные гонения. Хочется уважения. Маме не пришлось бы работать. У нас могла бы быть нормальная жизнь.

Я засыпала с улыбкой на губах в тот день, представляя себя преподавателем, которого все ценят и уважают, и не позволяют себе лишнего в моем отношении. Мечтала о другой более хорошей жизни классом выше. И это было великолепно.

Пленница

Спустя несколько месяцев.

– Открой глазки, моя дорогая, – его голос обдает холодным ветром.

Я повинуюсь. Приоткрываю тяжелые, налитые, будто свинцом веки, приподнимаю голову с пола, на котором лежу, и сразу же натыкаюсь на горячий взгляд адаманта, лежащего на кровати. Только что передо мной была полная тьма и я плавала в этом бесконечном пространстве времени, и вот, я уже здесь.

Часто моргаю, пытаясь привыкнуть к освещению после проведенной вечности во тьме. Чувствую мягкие ворсинки под своими пальцами и переключаюсь на персиковый ковер. Постепенно прихожу в себя и оглядываю помещение, узнавая его.

Его спальня. А передо мной мой господин. Явил свой лик.

На мне нет одежды, я полностью обнажена. Прикрытием служат только длинные светлые волосы, прикрывающие грудь. Мне дурно. Никак не могу отойти от этого дурмана. Ощущение, будто меня накачали непонятными препаратами…

С трудом вспоминаю, что послужило причиной моего появления здесь. Вглядываюсь в лощеное лицо красноволосого молодого мужчины, расслабленно лежащего на кровати, мысленно отмечаю слишком довольный вид и ехидную ухмылку.

Готова отдать многое за прояснение ситуации.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает с интересом.

В голове туман. Сложно концентрироваться. Прикрываю веки и послушно пытаюсь вспомнить, что произошло накануне.

Меня окутывает прохладой и появляется ощущение неприязни. Несмотря на то, что я находилась вне этой реальности, я была в сознании все это время. В каком-то пустом пространстве… Как джинн в лампе в ожидании призыва.

Мой робкий взгляд настигает хозяина спальни. Изучаю его из-под полуопущенных ресниц, не решаясь открыто встретиться с ним глазами. Впервые Адам передо мной без верхней одежды и меня это немного смущает.

Серые штаны, массивная широкоплечая фигура, натренированные мышцы. Он явно увлекается каким-то спортом. Переключаюсь на его лицо. Красивые, можно сказать, идеальные черты лица, только взгляд холодный.

Огненно-рыжий опасный адамант. Рыжие брови, красные зрачки, которые меняют цвет в зависимости от его настроения, даже губы с морковным оттенком…. Адам наблюдает за мной в ответ молча, дает время адаптироваться. Не спешит.

– Нет, – шепчу хриплым голосом, хотя все постепенно начинает проясняться. Припоминаю нюансы кошмара, случившегося со мной… Но мне нужно чуть больше времени или пояснений, чтобы расставить все по местам.

Его сильная энергетика ощущается даже с этого места. Неистовый, огненный. От этого мужчины исходит бесконечный жар, веет опасностью.

И я снова оглядываю себя. Насколько я понимаю о работе в этом доме в качестве служанки можно забыть…

Почему не убежала тогда, когда выгнал меня. Почемууу?

В горле мгновенно пересыхает от жалости к себе. Полностью дезориентированная. И вечности будет мало, чтобы адаптироваться под новое положение.

– Есть или пить хочешь? – спрашивает безучастно, кивая на поднос с едой, расположенный на краю огромной постели.

Бутерброды с икрой, телятиной, жареная курочка, фрукты… Тут же проникаюсь съедобными ароматами, которые независимо от моих желаний притягивают к себе мои взгляды.

Не помню, когда ела в последний раз. По ту сторону, наверное, время идет иначе. Ведь я уже должна бы умереть от жажды и голода… Сколько же я была в этом непонятном заточении?

Не продавливаться. Не показывать страха.

Гордо вскидываю подбородок, встречаясь с ним глазами.

Пламя. Бешеный огонь в его взоре проникает в меня, наполняя страхом.

– Так хочешь? – спрашивает он снова с заметным раздражением в голосе.

Хочется. Безумно. Что даже слюни текут ручьем. Тем не менее качаю головой.

– Что происходит?

У меня уже есть предположение. Он поймал меня в свою ловушку.

Легкий ветерок скользит из окна, едва касаясь моих босых ступней и окутывая прохладой, что я вынужденно съеживаюсь. Мурашки проступают на бедрах и бегут по телу вверх.

Его порочные губы изгибаются в оскале.

– Совет старейшин согласился на твою просьбу не штрафовать твою семью. Они отдали тебя в мое услужение на год.

Наказание за воровство карается донорством.

– Донор? – мой неуверенный шепот едва доносится до него.

Потерянность, отрешенность. Вот какая теперь у меня судьба? Быть донором какого-то адаманта?

Донорство – основное наказание для человека за любую провинность средней тяжести, такие как причинение вреда, клевета, воровство… Подпитка своей энергией, восполнение принесенного вреда.

Когда-то все было проще в этом мире. Я слышала, что за любые провинности людей запирали в специальном учреждении, как бы это странно не звучало. Считалось, что, если человек проведет время в изоляции, то он исправится. Золотые времена!

Я бы тогда не выходила из этого прекрасного места. Поговаривали, что там кормили до сыта и всегда тюрьмы были полными. Конечно, кто захочет уходить по доброй воле? А чтобы попасть туда, всего лишь нужно чуточку нарушить закон…

– Нет, донорство, не хочу, малышка. Не сегодня, – выдыхает парень, наблюдая за мной.

– Я, Рейна, – говорю с нажимом, напоминая, как меня зовут. – Если не донорство, то что тогда?

Мужчина спрыгивает с постели после моего высказывания и идет ко мне. Так уверенно и быстро, что я в страхе отползаю назад.

– Ну-ну, – лыбится адамант, присаживаясь передо мной на корточки. Его ладонь обхватывает мой подбородок и подтягивает к себе, вынуждая подползти ближе. Будто непослушного щенка тянет к себе за ремешок.

Вспыхивает мгновенная злость. Этот парень путает меня с остальными служанками, которым такое отношение за радость. Но я не они.

Сдавив скулы, большим пальцем скользит по верхней губе. Я остаюсь на месте, пребывая в нерешительности. С одной стороны мне ужасно хочется оттолкнуть его от себя, с другой – он может разозлиться.

Его глаза загораются ярче, сильнее. Слышен судорожный выдох. Это пугает меня. Страх расползается по телу, вынуждая действовать. Пытаюсь вывернуться из его захвата и его пальцы сильнее впиваются в мою челюсть, не давая повернуть голову. Нет уже прежней аккуратности. Легкая жестокость заметна в его взгляде и обещание… Обещание, что станет еще хуже, если я не стану послушнее.

– Скажи мне, Рейна, – следует приказ, который сеет панику в моей душе. – У тебя уже были мужчины?

Голос его хриплый, в глазах расползаются желтые огоньки. Склера становится ярко-желтой, что я жмурюсь от этого ужасного вида.

Вопрос не менее отвратительный и он вгоняет меня в ступор.

Его рука выпускает меня, давая свободу и я тут же отпрыгиваю от него на пару метров, располагаясь у стены.

– Я отказываюсь отвечать на данный вопрос, – пытаюсь внятно ответить занемевшим ртом.

Силюсь держаться. Не показывать того, что сильно напугана, но это мне плохо удается.

Дрожу не то от испуга, не то от холода. Бешено бьется сердце в груди, выдавая взволнованное состояние.

– Придется тогда проверить, – ухмыляется тот.

Страшно. До ужаса. Меня отдали этому мужлану в полное распоряжение?

Судя по тому, как он плотоядно смотрит на меня, он что же собирается со мной делать?

Не показаться слабой! Никогда! Ни за что!

– Пошел ты! – яростно выпаливаю, ощущая, что больше уже не могу сдержать это напряжение в своем теле. Оно рвется из меня, требуя свободы, разрывая клетки на части.

Я в смятении, не знаю, что мне предписано, плохо помню произошедшее и обескуражена неизвестностью.

– Что ты сказала?

Его возглас удивленный. Нет злости. Скорее улыбается от осознания, что ему кто-то противоречит. Даже застыл на месте в задумчивом спокойствии.

– Ладно, живи, малыха, – смеется тот. – Я пошутил. На хрен ты мне сперлась такая вредная малолетка-неумеха.

Парень неспешно направляется к кровати, оставляя меня в покое. И я опадаю на ковер в изнеможении. Слишком перепугалась. Даже и не заметила, насколько сильно, пока голова не закружилась… Пытаюсь срочно припомнить события, которые привели к этому моменту.

Рабыня

– Что ты хочешь от меня? – спрашиваю спустя несколько минут молчания, прикрывая глаза руками. – Я не понимаю, где я и что здесь делаю. Мало, что помню…

В голове полный раздрай и сумбур. Какие-то куски, вырванные из прошлого появляются передо мной многочисленными образами, но никак не могут сложиться в мозаику.

Поднос с едой все чаще притягивает мои взгляды, головокружительный запах еды отвлекает от раздумий и я уже жалею о том, что отказалась от нее. Просить не могу, гордость не позволяет.

– Ну что ты… Все-то ты помнишь, – лыбится тот. – Мию невозможно забыть.

И всего лишь одним напоминанием ему удается расставить все по местам. Словно меня электрическим разрядом прошибает, напоминая, предъявляя передо мной образ Мии. Взбалмошная надменная адамантка, которая терпеть меня не может. Точнее, не могла…

Все началось именно с нее. Зарвавшаяся выскочка, не дающая мне прохода, словно она хозяйка этого дома решила в одночасье изменить мою жизнь. И у нее это получилось.

Они с Адамом приехали на весенний клеверный праздник, чтобы провести его с семьей. И родители его прибыли в кои-то веки увидеться со своим чадом. Гоар и Вече. До этого я видела их всего пару раз, когда они приезжали буквально на сутки и также быстро уезжали. Почти не пересекалась с ними.

Отец Адама достаточно спокойный мужчина, невзирая на свою принадлежность к огненной стихии. Мать более непредсказуемая особа, позволяющая себе лишнее, но тоже держит себя в руках при необходимости.

Адам встречался с Мией уже давно, насколько я успела заметить. Их связь становилась все прочнее, а набеги в поместье все чаще. Мне не повезло столкнуться с ней нос к носу в этот приезд. Казалось, она меня запомнила еще с прошлого раза. Девушка не сказала мне ничего, но на ее мордашке отчетливо проявилось недовольное выражение… А через день у Мии пропало ожерелье, которое нашли в моих вещах.

Все произошло так быстро и без меня, что я бы не смогла ничего сделать в любом случае. Меня поставили уже перед фактом, когда найденное ими украшение нашлось в моей постели.

Как не уверяла я своих господ, что не могу быть настолько глупой, чтобы украсть ценность и спрятать ее под своим матрасом, мне никто не поверил, кроме Бенджамина.

Все взирали на меня с брезгливостью, стараясь отойти подальше, будто я еще и прокаженной была. Только Адам смотрел с полнейшим равнодушием. Ему было все равно на происходящее. Не дождавшись окончания моего задержания и передачи в руки законников, поспешил уйти на обед. Проголодался… В то время как я была напугана до смерти.

Воровство каралось. И я уверилась в том, что меня теперь ждет нехилое наказание и лишения в ближайший год. Помню, как меня погрузили в сон до решения моей дальнейшей участи высшей судебной инстанцией. И теперь я здесь.

Не донор. А кто? Что придумал этот адамант в качестве наказания для меня?

Хотя бы не тронут мою семью. Хотя бы это. Остальное я вынесу.

Легко и просто сломать жизнь человеку без связей. Достаточно лишь интереса и желания. Наш мир очень несправедлив. Зря я полезла в чужой город в чужую стихию и пыталась выжить среди нелюдей. Надо было держаться своих. Теперь я это понимаю.

– Тебя опрашивали, – говорит Адам потягиваясь и подтягиваясь к краю кровати поближе ко мне. Его рука хватает меня и тянет к себе. И я послушно повинуюсь, заползая к нему на постель.

На ковре удобно, но прохладно. От сквозняков, то и дело появляются мурашки, вызывая у меня дрожь.