Город менялся. «Похорошела», действительно похорошела Москва. Больше не нужно было ехать в Европу: вау-эффект сам пришел сюда. Даже с хамоном и пармезаном, правда, за другие деньги. А стоило лишь вылезти из метро и начать ездить на велосипеде через центр города.
Летом Москва гораздо демократичнее, чем зимой. Все одинаково легко одеты и гуляют по паркам. Каждый день. Толпами.
Отказаться утром от велосипеда в пользу метро я мог только в случае сильного дождя. За те два летних месяца велосезона, что я каждый день ездил на работу, таких дней не было. Невероятно, но факт. А проливной дождь, заставший меня по дороге домой, заставил лишь сразу по приезде принять душ и кинуть вещи в стиральную машину.
Кататься на велосипеде, заезжая по пути на работу, чтобы поесть, поспать, принять душ и пообщаться с умными людьми, очень здорово. Но приходится осознавать горькую правду анекдота про белую и зеленую зиму. Зеленой зимой ты вынужден защищаться от ветра и постепенно утепляться, но закрытие велосезона происходит не из-за холода, а из-за отсутствия эстетического удовольствия от созерцания окружающей действительности. Утром – мрачное небо и голые деревья, а вечером – только свет фонарика. Много раз я принимал тяжелое решение об отказе от личного транспорта в пользу общественного.
Но нашлась соломинка, которая сломала спину верблюда. Маленькая ветка метро, состоящая из двух станций, закрылась, и ездить на работу в зимнее время стало совсем неудобно. В результате я уволился, как тогда казалось, в никуда.
Этот рассказ будет неполным без упоминания таких понятий, как «статус» и «везенье». Сочетание душевой, раздевалки, охраняемой велосипедной парковки, лояльного коллектива и удобного маршрута «дом – работа» – все-таки редкость. Чтобы воспользоваться этим удачным стечением обстоятельств, пришлось пожертвовать такими элементами корпоративной культуры, как разговоры о времени, потраченном в пробках, цивилизованная уличная одежда и замученное выражение лица. Что и привело к потере статуса офисного работника. На работу в компанию «Мрак» на велосипеде я уже не ездил.
Велотуризм
Внезапно меня зацепила шутка: «Я не плачу, мне две тысячи восьмой в глаз попал». Наверное, у каждого есть свой особенный год, когда «только небо, только ветер, только радость впереди». Но не у каждого он совпадает с пиком в экономике и политике страны. В тот год я начал жить отдельно от родителей, купил новый автомобиль, женился и познакомился с велотуризмом.
С Павлом мы дружим с первого курса института. Художник, волосы до плеч, косуха, берет и футболка с портретом Че. Рост – метр девяносто, косая сажень в плечах. У него рифленая мускулатура – ни капли жира, хотя со спортзалом он знаком понаслышке. Все благодаря походам и строительным хлопотам. У Павла двое детей. А на работе в вопросах промоушена, дизайна, оформления и всего, что с ним связано, он незаменимый человек.
Я много раз ходил с ним в лайтовые походы и мгновенно загорелся его идеей поехать в Крым в майские праздники на велосипедах. При этом никакого подобного опыта я, конечно же, не имел.
В велопоход я взял с собой, с чужим велосипедом, будущую жену. Собралась группа из десяти человек, знакомых по институту и предыдущим пешим походам. Крым – это Мекка всего, в том числе и велотуризма. В поезде нас таких был целый вагон, ведь май – как раз про этот вид спортивного отдыха. Еще не жарко, но уже очень красиво.
Кольцевой маршрут с начальной и конечной точкой в Севастополе предполагал осмотр пещерных городов Крыма и посещение Бахчисарая, но в Эски-Кермене мы с моей будущей женой зацепились за блага цивилизации, простились с группой и спустились в Ялту. Там мы не только гуляли по набережной, но и добрались до ЦВС «Крым», о котором я ностальгировал с того дня, как побывал в нем последний раз. Когда группа спустилась с гор, мы продолжили совместный путь и через Балаклаву вернулись в Севастополь. Дебют оказался очень удачным. Все остались довольны, сделали много фотографий, никто не травмировался, ничего не сломалось. Детей, родившихся после этого похода, мы в шутку назвали «крымскими сувенирами».
Я увлекся велотуризмом. В седле велосипеда организм сам поддерживает себя в тонусе и количество впечатлений на километр пути является максимальным. Где пройдет человек, там проедет и велосипед. Катить рюкзак всяко лучше, чем нести его самому. Но меня поглотила семейная жизнь, и, хотя больших походов не было, велопоездки выходного дня стали обязательными.
Но когда мой брак закончился, свободное время нужно было куда-то девать. Как вы уже заметили, все хорошее, интересное, имеющее длительные последствия в моей жизни, началось с того, что меня пригласил друг. Предложение Павла пойти в школу велотуризма я принял с радостью. Тучные нулевые давно закончились, и на горизонте маячили двадцатые, поэтому некоммерческий туризм снова входил в моду. Я рассчитывал найти друзей, получить необходимые знания для путешествий и, страшно сказать, допускал мысль о том, чтобы сбежать из офисного планктонства в турбизнес.
Каждый год в федерацию спортивного туризма приходят сотрудники прокуратуры и просят прокомментировать ситуацию, когда группа веселых и находчивых пошла на прогулку и вернулась не в полном составе. И сотрудники федерации вынуждены писать о нарушениях множества самоочевидных вещей, которые мы и изучали. Питание, экипировка, ориентировании, конфликтология, вязание узлов, оказание медицинской помощи.
Оказалось, что некоммерческий туризм – это не способ путешествий для бедных, а выбор тех, кто сам решает, куда и как ехать. Учебно-тренировочный поход того года состоял из разведенных или почти разведенных мужчин в возрасте около сорока лет. Особенно запомнился наш заведующий питанием Сергей. Он все время удивлялся мощности своего организма, снижению веса и объему потребляемой пищи. Вот что развод животворящий делает! Осенью был регулярный велопоход в Турцию. И вот в конце предкоронавирусного девятнадцатого года я уволился в никуда, лелея в глубине души мечту о кругосветном путешествии на велосипеде.
Чистка кармы
Начав СВО, Россия отменила коронавирус и связанные с ним ограничения, и три десятка истосковавшихся по активностям одноклубников решили на майские праздники двадцать второго года проехать по маршруту «Астрахань – Волгоград». Я подумал, что это судьба, ведь он пролегал по тем местам, где жил и служил мой отец. И я решил присоединиться.
Михаил Литвак сказал, что хобби у человека появляется тогда, когда нет удовлетворения по основному роду деятельности. Если кто-то ходит на работу, чтобы пилить бюджет, то в свободное время он должен заниматься стройкой или кататься на квадроцикле. Другими словами, наличие у человека хобби – признак того, что он занимается не своим делом. Катавшиеся со мной не были представителями рабочего класса или офисными рабами. Они обладали достаточным количеством ресурсов для того, чтобы реализовывать свою свободу в путешествиях, местами экстремальных. Отельный отдых по системе «все включено» остался в прошлом. В велотуризм люди не идут от избытка психологического здоровья, иначе говоря, убегают от экзистенциальных проблем.
Провести хороший велосипедный поход – большое искусство. Мы зависим от превратностей погоды и рельефа местности, отличающегося от того, что указан на карте. Навигатор не проложит маршрут по действительно интересным местам. Кроме таскалинга, грязюкинга и буреломинга должны быть и позитивные впечатления от окружающих красот. Важен элемент трансцендентного путешествия – обычный походный быт, но в людях что-то меняется. Исправность техники и физподготовка участников занимают не последнее место.
Все были из одного клуба, прошли одинаковое обучение с экзаменами, имели опыт и обладали всей необходимой информацией, чтобы подготовиться, но жизнь есть жизнь. Часть людей, прознав про якорец и акацию, установили себе жесткие проколоустойчивые шины и камеры с герметиком, другие «помыли карму» или подготовились иным способом, а некоторые сказали: «Верю, что мне повезет», потом добавили: «Я ломался, ломаюсь и буду ломаться». Именно последние и определяют скорость группы. Внеплановые остановки, связанные с непредсказуемым по длительности ремонтом, приводили к тому, что сбивался ритм, график, настрой, появлялись новые проблемы, накапливалась усталость и раздражение. Руководитель группы, по совместительству владелец веломастерской, демонстрировал чудеса изобретательности и предусмотрительности, и мы продолжали движение.
Я решил потроллить друзей-одноклубников и сказал: «Я разведенный безработный асоциальный элемент с кучей проблем, которые мне придется решать по возвращении в Москву. И я насылаю на нас трудности, дабы мы все время были заняты, у нас не оставалось свободного времени и мы ни о чем не думали. Поэтому у нас постоянно что-то идет не так».
Последний ходовой день не предвещал никаких проблем. Шестьдесят километров до Волгограда по ровному асфальту, при попутном ветре три ходовых часа и ночевка в хостеле в канун Девятого мая.
Мерный металлический стук был первым звоночком начавшихся проблем. Обладатель фэтбайка, всю дорогу тестировавший шины с герметиком на устойчивость к колючкам, поймал гвоздь. Камера с шестнадцатью заплатками будет еще раз заклеена. Мелочи, едем дальше.
Громкий хлопок и женский крик заставили остановиться. Сорокапятилетний долбоклюй с лицом дауна, живущий с мамой и собакой, задолбал всех. Он идеальный «полезный идиот». Много всего делает, много знает, но… «Посмотрел бы ты, товарищ, на себя со стороны!» Девяносто килограммов живого веса плюс тридцать килограммов рюкзака, перегруженного ненужным барахлом. Днем ранее из заднего колеса вырвало спицу, и новую он не вставил. Тот участок обода без нее ударился о край выбоины на дороге. Обод разбился на куски, спицы погнулись, камера лопнула, покрышка порвалась.
О таких фатальных повреждениях мы даже не слышали. Для него поход был закончен. Но как транспортировать человека с барахлом и металлоломом? Однако нам повезло: часть велотуристов нашей группы путешествовала на автомобилях и, по счастливому совпадению, проезжала мимо.
Вскоре позвонил полезный идиот и сообщил, что автотуристы добрались до конца маршрута и что хостел, в котором мы несколько месяцев назад забронировали номера, нас кинул. В итоге трем десяткам человек предстояла нетривиальная задача – найти жилье в Волгограде вечером восьмого мая. Теперь каждый был сам за себя, и наша группа из девяти человек решила обдумать это на привале.
Наметанный глаз обладателя фэтбайка узрел еще одну проблему. У Марины обломилась стойка багажника. Марина внимательно посмотрела на меня и сказала: «Володя, хватит!» То есть человек не просто поверил в мои магические способности, но и на собственном опыте убедился в них. Руководитель группы совершил очередное маленькое чудо, починив стойку, и мы продолжили движение.
В этом походе я посетил те места, откуда родом мои отец и дед. Последний в городе Харабали был директором школы и в тысяча девятьсот сорок втором году ушел на фронт. А другие участники похода решили просто заехать в гости к друзьям в поселок Волжский. Там мы отобедали, посмеялись над противоречием между дачниками и туристами, нашли место для ночевки. И двинулись в путь в славный город Волгоград.
Меня не покидало чувство грядущего подвоха, и для очистки кармы я решил подвезти ребенка хозяев до автобусной остановки под гневным взором руковода. В глазах его читалось: «Чинить багажник будешь сам». Грунтовые дороги по степи, на которой пасут скот, оказались идеальным вибростендом, сломавшим багажники у половины нашей группы.
Сауна на окраине города, на территории автобазы и растворного узла, которую мы и сняли под видом дома и в которой спали на ковриках, сильно отличалась от того, что было написано в объявлении, и того, что дорисовало наше воображение.
Я спросил в парилке: «Кто бы мог подумать утром, что день закончится именно так?» Это был риторический вопрос, и я не ждал ответа. Все мечтали помыться, в хостел ехать никто не хотел, и долбоклюй всех задолбал.
Мы сошлись во мнении, что карму мы почистили. Потому что все закончилось хорошо и мы получили то, что хотели на самом деле.
Да и долбоклюй не обломался. Поменял билет и сразу уехал со знакомой собачницей. Я ведь зла на него не держал.
Алкаши
Детство моего отца прошло в Астрахани, поэтому мы с Павлом решили приехать на день раньше и в пешей прогулке посмотреть город. С чувством, с толком, с расстановкой, не участвуя в бесконечных проблемах толпы с велосипедами.
Пятьсот рублей, найденные на брусчатке астраханского кремля, дали нам недвусмысленный намек, и частью культурной программы стало посещение Астраханского рыбного рынка. Там на все деньги мы купили разнообразную воблу, безалкогольное пиво и пустились во все тяжкие. Есть народный стереотип: бросил пить – взялся за ум, начал… Это не про нас. Завязав с алкоголем, мы занимались той же самой ерундой, но на трезвую голову, испытывая те чувства, которые спиртное, как депрессант, подавляет. Как говорит мой друг Павел: «И в кино сходили, и фильм посмотрели». В том смысле, что избежали последствий употребления алкоголя.
Есть ли жизнь вне столицы? Она есть, но очень специфическая. Гуляя по Астрахани, мы постоянно сравнивали ее с Москвой, пытаясь понять, какой город ближе нашему сердцу, и определить свою социальную идентичность.
В нашем большом государстве одновременно существуют все типы общества. Постиндустриальное – в столице, индустриальное – в крупных городах и традиционное – во всей остальной стране. Про первобытно-общинное, живущее в горах Кавказа и Алтая, обычно забывают, но туристы их знают хорошо.
Москва сейчас – город стекла и бетона, в котором уборщики из Азии с утра до ночи изгоняют жизнь. Выскребают снег из-под машин зубочисткой в шесть утра, отдраивают офисы и подъезды жилых домов, торговые центры и парки. А перекладка бордюров, ежесезонная, набила оскомину уже не только москвичам. Исчезли хамон и пармезан, сливочное масло и человеческая еда, но издалека Москва стала европейским мегаполисом с картинки. Даже приехав в загородный дом или на дачу к друзьям, мы попадаем в царство бытовой химии и современных отделочных материалов. Где нет той жизни, тех запахов, тех отношений.
Мы почувствовали все то, чего лишены в нашем рафинированном городе, постиндустриальном мегаполисе. Нам потребовался антураж, который не предлагает современная туриндустрия, и мы пошли изучать эстетику малых архитектурных форм астраханского подворья. Смотреть недосожженные власть имущими бандформированиями трущобы, по-русски говоря.
Мужчина, пьющий пиво и жующий воблу, вызывает у женщины определенный рефлекс. И ей не объяснить, что пиво – безалкогольное, воблу мы чистим и аккуратно складываем в пакетик, сидим мы тут в неизбывной тоске по естественной красоте жизни в поисках антуража, уставшие от московской рафинированности и порядка. Нас выгоняли из одного двора, и мы шли к другому; попутно совершая экскурсию в свое детство и в ту жизнь, мы проникались духом их жизни. О чем думают, что чувствуют те люди, которые тут что-то красят и к чему-то прибивают доски?
Еще несколько лет назад увиденное вызвало бы у меня отвращение и желание построить «город-сад» с евроремонтом, но сейчас, глядя на отслаивающуюся нищету, я понимаю людей, которые ездят в юго-восточную Азию. Теперь это для меня колорит.
День, полный беззаботного наслаждения свободой, подошел к концу. Мы с Павлом сидели в кафе, расположенном в палисаднике гостиницы, и знакомились с последним сортом воблы, запивая ее чаем с бергамотом и безалкогольным пивом. Настоящие мужчины, целый день оживляющие специальную тяжелую технику, сидели за соседним столом с крепкими напитками и говорили о насущном. Так как никого, кроме нас, в том кафе не было, между нами завязалась возникшая естественным образом беседа. Мы им рассказали о прожитом дне, велотуризме, холостой жизни, отказе от алкоголя, поисках себя, а также о сегодняшних восторгах и приключениях и о том, как мы адски куролесили на трезвую голову. В ответ выслушали знакомые укоры про отсутствие жены рядом и стабильной работы, но один из них сказал:
– Вот вы молодцы, хотите что-то поменять. А я с детства знал, кем буду работать. Моей любимой игрушкой всегда был сломанный трамблер.
Подарили мне бензонасос,
Чтобы я развивался и рос.
В двадцать пять первый звук произнес
И восемь слов матом.
Пропел я про себя на мотив Nothing Else Matters музыкального коллектива Metallica. Хватило ума пожелать им удачи и договориться встретится в Павлодаре.
Попутчик
– Во всем виноваты евреи и велосипедисты.
– А почему велосипедисты?
– А почему евреи?
Эту шутку я не впервые услышал в кинофильме «Корабль дураков», но оказалось, что первоисточник – роман Ремарка «Черный обелиск». Нельзя ответить на вопрос, почему во всем виноваты евреи, и не прослыть антисемитом, но можно ответить на тот же вопрос про велосипедистов.
Велосипедист – бедствие для экономики. Он не приобретает автомобиль в кредит или лизинг. Соответственно, ему не нужен и бензин. Не пользуется услугами ремонтных мастерских, страховыми продуктами и платными стоянками. Он не страдает от ожирения, не покупает лекарства и не ходит по врачам. Здоровые люди не нужны экономике – они не увеличивают ВВП.
Возраст пишется на сосудах и суставах. Регулярные циклические нагрузки на свежем воздухе, витамины, БАДы, хондропротекторы и коллаген позволяют выглядеть сильно моложе своих лет. Когда проезжаешь по сто с лишним километров за день в тысячекилометровых походах, узаконенно пребывая в медитативном состоянии, как на рыбалке, когда выстроил отношения с алкоголем, со временем формируется особый тип личности – эдакий успешный аутсайдер. Что нужно, решает, куда не нужно, не лезет. Гладкая кожа, молодое лицо, поджарая фигура марафонца. Видно издалека по велосипедному шлему. Обычно small talk происходит сам собой возле места хранения велосипедов в общественном транспорте, но в этот раз было иначе.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70938559&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
