Стас Степанов "Пантера 1-6. Часть первая. В плену у пространства-времени"

Отпив приличное количество согревающей жидкости, предложила Волку, но тот отрицательно покачал головой. Девушка одним махом добила кувшин, выбросила его в лужу. Настроение у обоих – Наташи и Одина – заметно повысилось и боги теперь не казались столь уж отвратительными да и погода, чего греха таить, неплохая, и вообще жизнь – прекрасна и не лишена смысла и очарования. Пантера нежно улыбнулась своему другу, придвинулась к нему поближе, теснее прижалась, свесив голову ему на плечо. Еханна самодовольно зевнула, незлобно рыкнув, подползла к парочке, сложила лапы на ноги Харрола.

Лишь Дмитрий не принял участия в идиллической сцене, нахмурил брови: он переживал по поводу того, что вся снедь покоящаяся в коробе, и огниво безвозвратно пропали. Готовая еда сэкономила бы кучу времени, но теперь из-за этого проклятого дождя придется остаться голодными. К тому же разлившаяся и заполнившая низины вода почти наверняка распугала всю дичь, на которую можно было бы поохотиться. Хотя… почему ж всю? Может, не успел кто-то спрятаться и вода загнала каких-нибудь животных на островки суши, подобные тем, на котором они дожидаются утра. Так что вода может сыграть наруку, но в таком случае нужно втолковать это голубкам, на данный момент ни о чем не думающих, кроме как о друг друге.

– Друзья мои! – Дмитрий грациозно поднялся, развел руки в стороны как бы желая обнять всю Винэру; глаза насмешливо, в тон голосу, смотрели на друзей. – У меня родилась гениальная идея! (при этих словах Наташа с Одином повернули к нему головы, с подозрением взирая на него). Нам нужно пожрать, – заключил Волк уже не столь напыщенно, как начал.

– И что ты предлагаешь? – с нотками недовольства в голосе вопросила Пантера. – Короб-то с едой погиб.

– Я в курсе, – опуская руки, констатировал Дмитрий. – Именно поэтому предлагаю совместную охоту… Объясняю: я почти на сто процентов уверен, что какую-нибудь дичь поймать просто, ведь наверняка вода загнала не только нас на островок. Вы понимаете о чем я толкую или вино было слишком крепким для вас и ударило в голову?

Наташенька очаровательно улыбнулась ему, хитрюще прищурила лучистые голубые глаза, поднялась в стойку черной кошки, собравшейся на охоту, помогла подняться своему другу. Волк сознавал, что попал в самое яблочко: Готрель – новое неизведанное место и его нужно исследовать, подмять под себя, чтобы все хищники Змеиного леса поняли: появились новые хозяева, самые сильные, хитрые, умные и свирепые хищники.

Первые лучи солнца коснулись вершин деревьев, еще не проникая сквозь густые кроны, хотя туман и рассеивался довольно быстро.

Каменный островок торчал из воды, окружавшей его со всех сторон. На нем лежала, смирившись со своей судьбой, молодая глупая косуля, со страхом наблюдая за спадающим потоком. Уши стригли, поворачиваясь в сторону малейшего звука. За свою короткую жизнь она не успела научиться распознавать за привычными звуками шелеста листвы, ветра, травы, скрипа деревьев, беготни мелкой живности едва уловимых, крадущихся, осторожных, смертельно опасных, поэтому единственный вид страха, который сейчас испытывала глупая косуля – страх перед водой, застигнувшей ее врасплох в месте ночлега и загнавшей на скалистый уступчик. Поток легко шумел, фырчал, неся за собой мусор. Она не заметила опасности, подплывающей к ней с двух сторон.

Из-под воды, перед самым островком взметнулась мокрая черная тень, метя в косулю, но та резко вскочила и бросилась в противоположную сторону, однако и там ее поджидала смерть, появившаяся тем же способом, что и кошка – огромная серая крыса, кровожадно ощерив страшную пасть, опрокинула бедное животное набок, накрепко вцепившись острыми загнутыми когтями в плоть жертвы, дотянулась до ее шеи – пантера одним прыжком очутилась на косуле, прижала к холодному камню мощными лапами, сдерживая отчаянное сопротивление. Еханна резким движением перекусила сонную артерию. Кровь фонтанчиком вырвалась из раны, заливая морду грызуна.

Вскоре прибыли с самостоятельной охоты Волк и Харрол: Харрол держал в руках скудное одеяние подруги, призванное скрывать лишь те части тела, кои любят обнажать порнозвезды перед камерами (Наташа, прежде чем обернуться грозной хищницей, обнажилась полностью, дабы после охоты не щеголять по лесу нагой или черной кошкой) – просторные зеленые джинсовые обрезы и того же материала и цвета лиф, а волк – узорчатого удава, удушенного его же руками, чешуи его контрастно поблескивали красным, черным и белым цветами, в длину он достигал аж метров пяти.

В Гилее четверку часто застигала ночь без еды, воды и спичек, тем не менее они никогда не голодали, не умирали с жажды и не замерзали (впрочем, в Гилее и зимой всегда значительно теплее, чем за ее пределами), потому как даже без превращений, в кромешной тьме, умели добывать себе пропитание и огонь, защищаться от любых хищников, и Готрель в этом плане ничем не отличался от земного леса. Им часто приходилось есть сырое мясо, кое не влияло на состояние здоровья оборотней и их принципиальные нормы. Еханне и вовсе не полагалось брезговать в виду своей природы – разве может крыса вообще чем-либо съестным пренебрегать?

Если бы сейчас иномирцев увидели цивилизованные дейчане, их тут же вывернуло наизнанку, потому что действо, происходящее на скалистом выросте посреди Змеиного леса, являлось не для тонких и чувствительных натур. Трое подростков – двое парней и одна девушка, – которым от силы можно дать тринадцать-четырнадцать весен от роду, и гигантская серая крыса с аппетитом поедали сырое мясо и внутренности косули и змеи. Люди рвали сильными гибкими пальцами плоть, а затем отправляли куски мяса в рот, тщательно пережевывая их, крыса же просто глотала. Кровь жертв темнела и запекалась на них самих, на камнях, лицах и руках чужаков, больше всего сейчас похожих по выражению лиц на кровожадных лапаротомов и любой воин, уважающий себя, завидя такую жуткую картину, непременно попытался бы их убить. Но на их счастье они редко посещают Готрель, предпочитая без крайней нужды туда не соваться по известным причинам.

… Путники чувствовали себя великолепно среди зарослей Змеиного леса под ласковыми лучами солнца. Желудки полны, вода почти отступила, лишь местами текли еще ручьи да стояли лужи на каменных блоках древнего торгового тракта, однако и они не вечны, тела, волосы и одежда просохли. Казалось, они всего лишь прогуливались беззаботно по лесу, который не кишит смертоносными змеями, пауками и скорпионами, а также хищниками вроде волков, тигров, пантер, готрельских драконов. Словно и не знали они о существовании Бэрайи-мага и проклятом войске да и вовсе их не было на Винэру.

Такое легкое настроение длилось довольно долго, до полудня, пока желудок не свело от жуткого голода, недовольным ворчанием напоминающим о себе снизу живота. Пожалуй, только Еханна по-прежнему чувствовала себя превосходно, передвигаясь вприпрыжку далеко впереди, порой скрываясь за поворотом – она-то на ходу пожирала все, что шевелилось: от мелких насекомых до ящерок, змей и прочих животных, включая глупых птах.

Наташа неожиданно для всех резко замедлила шаг, подошла к старой липе и резко взобралась по жестким сучьям и коре почти на самую макушку, скрывшись в кроне дерева. Друзья вначале недоуменно наблюдали за подругой и поняли ее действия лишь тогда, когда черная пантера осторожно, цепляясь когтями за шершавую кору и ветви, задом спустилась на землю, села перед ними, выжидательно уставившись. Волк молча начал превращение, а Один смущенно произнес:

– Ну я, конечно, так изящно спуститься не смогу, но все же постараюсь, – и Харрол проделал ту же операцию, что пару минут назад Наташа. Вот только никакие сучья и кора не могли задержать свободного падения тяжеловесного чрэсха.

Страшное чудовище с трудом, с помощью Хао-Шая, поднялось на восемь задних конечностей, угрожающе шатаясь из стороны в сторону и балансируя многочисленными когтистыми лапами, беспорядочно росшими по бокам довольно-таки объемной туши. Окончательно укрепившись на ногах, монстр азартно и протяжно утробно зарычал, покачивая кошмарными ветвистыми рогами на голове. Хвост (ну не хвост, а маленький жирненький хвостик) с лилово-фиолетовым жалом прижат к заду. Таким челюстям со сплошными рядами иглообразных выпяченных вперед зубов позавидовал бы тираннозавр-рекс или какой демон из преисподней.

Он грозно направился в чащу леса, выбирая себе путь без помех для рогов, при этом треск стоял такой, что он должен был разогнать на лиги вперед всякую дичь. Мимо прошмыгнула не в пример бесшумная кошка, скрылась в зарослях. В этом и состоял план: животные от страха и за чудовищным шумом, производимым неуклюжим чрэсхом, не смогут услышать легкого шороха не менее опасной хищницы. Волк и Еханна, ушедшие на юг леса, решили окружать жертву: крыса, как наиболее проворная, загоняла ее в сторону Зверя, а тот, в свою очередь, имел право на один удар тяжелым кулаком или ногой, переламывающим хребет, череп или ноги.

… Два дня путники шли на восток беспрепятственно, созерцая себя на фоне дикого леса, легкой пружинистой походкой, относительно не торопливым шагом, порой переходили на бег, то стремительный и изящный, как у лани или сайгака, то легкий и неспешный, как у рыси, спускавшейся по своим делам с холма. Они редко останавливались, но и то лишь затем, чтобы охотой добыть себе пропитание, причем отнюдь не всегда использовали перевоплощение, и добывали ровно столько, дабы наесться один раз и надолго, не брезгуя абсолютно ничем, в том числе совершенно незнакомыми им представителями местной фауны. Для них не существовало понятий вкусно-невкусно, главное – съедобно, и желудки с радостью принимают любую жратву, что весьма практично.

Не забывали так называемые оборотни и о тренировках: утром и вечером они оттачивали мастерство в боевой системе, мало кому известной на Земле, под названием зловещим и таинственным – Черное Искусство боя. Никто уже и не вспоминал о гостеприимных вьенцах, но старого жреца Каллиса помнили все.

Путники стали понемногу забывать о своих стычках со скелетами и рыцарем без головы и кентавром, словно сон, который рано или поздно стирается из памяти.

Однако Бэрайя-маг о них вовсе не забыл.

На рассвете, когда лучи солнца только коснулись вершин самых высоких деревьев в Змеином лесу, а туман стоял еще густой, иномирцы уже занимались рукопашной с применением различных подручных средств и уловок, постоянно меняясь ролями и изменяя правила игры: нападающие становились обороняющимися и наоборот, то втроем атакуя одного бойца, то один атаковал сразу троих, в ход шло все, что попадалось под руку или под ногу – палки, гибкие и хлесткие сучья, камни, комья земли и прочее, что в реальном бою очень пригодится. Могут ли в любой драке, будь то мелкая хулиганская стычка или мировая война, соблюдаться какие-либо правила? Ответ простой и односложный: нет, в достижении победы все средства хороши (лишь бы эти средства ненароком не уничтожили тех, кто их применил).

Первыми опасность почувствовали как обычно Пантера и серая крыса, незаметно предупредили о сем парней, однако и виду не подали, дабы источник угрозы был уверен в своем превосходстве и незамеченности, а стрелы, копья и прочее метательное оружие на Винэру слишком медлительно, посему обмануть его не составит труда. Возможно.

Кроме того, у них было явное преимущество перед большинством соперников: мало кто умеет вести битву на лесных топях, того и гляди – утянут, проглотят несчастную жертву, а четверо бойцов с далекой Земли выбрали местом для тренировок коварную зыбкую почву, поросшую к тому же очень крупными хвощами. Впрочем, они и сами изрядно рисковали. Однако оборотни просчитались в отношении врагов.

Из папоротниковой чащи, не таясь, вышли десять воинов, окружив гиблое местечко и не рискуя продвинуться дальше. Путники встали спина к спине, с вызовом пристально осматривая небольшой отряд, те, в свою очередь, с мрачностью скалы, без тени любопытства, взирали на землян. Даже хищный оскал и угрожающее шипение гигантской серой крысы не сумели кого-либо напугать. И они не являлись скелетами, мертвецами или еще какой нежитью – самые настоящие люди, из плоти и крови, коими руководил молодой и сильный кентавр.

Холодные карие глаза с ненавистью изучали новоиспеченных истребителей проклятых, слегка полноватые упрямые губы искривлены в презрительной усмешке, хищный орлиный нос, густые вьющиеся каштановые волосы ниспадали по широким плечам, могучие мускулистые руки опущены вниз, упругая кожа смуглая. Он был бы редкостным красавцем, имеющим внушительные бугры мышц, если бы там, где начинался торс, не был соединен со статным жеребцом темно-коричневой масти. Гордый кентавр, отчетливо выделявшийся на фоне своих воинов и оборотней, едва ли ни на три четверти метра возвышаясь над людьми, опустившими лезвия стальных мечей к земле – приказа атаковать дерзких пришельцев пока не было.

Сами наемники облачены по-разному (а они, судя по всему, наемники Бэрайи-мага): кто в жилетах с вшитыми в них стальными пластинами, штанах-галифе и глубоких башмаках, на иных крепится легкая удобная кольчуга, опоясанная на талии и перехваченная тесемками в плечах.

Девятым человеческим воином была женщина лет восемнадцати-девятнадцати: темная смуглая кожа, большие черные глаза, черные же прямые волосы, шелком ниспадающие на плечи, прямой величественный стан, упругий живот. Воительница сочетала в себе молодость, притягательную красоту и не дюжую силу. Ее небольшую упругую грудь и плечи закрывал лиф из львиной шкуры, та же шкура скрывала бедра, на ногах – сапожки. В правой руке она держала короткий односторонний изящный меч со слегка изогнутым концом. Она дерзко с очаровательной и, вместе с тем, ядовитой улыбкой смотрела в глаза Натальи, пытаясь смутить, но – безрезультатно, хотя не каждый из мужчин мог выдержать пронзительный взгляд ее бездонных черных глаз.

Вытянув в сторону Пантеры меч, женщина с просьбой обратилась к вожаку-кентавру:

– Сирико, позволь мне сразиться с этой девушкой, – она умоляюще смотрела в глаза невозмутимого Сирико.

Тот недовольно нахмурился – она явно нарушала субординацию, – однако сподобился ответить громовым мощным голосом:

– Если она понравилась тебе, то ты заполучишь новую любовницу, Леан, однако остался один невыясненный вопрос, ответ на который я желаю получить, а пока – уйми на мгновение свою птеригианскую горячую кровь. – Теперь Сирико обратился к оборотням, еще больше нахмурив густые брови вразлет: – Я знаю, что кто-то из вас убил моего отца, поэтому спрашиваю – кто отравил стрелой бромидов Калимнулу? – его ледяные карие глаза пронзали по очереди то одного путника, то другого, то третьего, то четвертого, пытаясь понять, кто именно…

Сирико не ожидал услышать ответа, но все же один из них, со странными желтоватыми глазами, без тени страха, невозмутимо дал ответ:

– Я тот стрелок, что с сотни метров попал в круп Калимнулы.

Лицо Сирико потемнело, он заскрежетал крепкими зубами, сжал так могучие кулаки, что костяшки пальцев побелели и захрустели, но все же, едва сдерживая ярость, с трудом процедил:

– Если вы не трусы, то будете сражаться с нами на твердой земле, а не гнилой… а тебя, убийцу моего отца, я убью сам.

– А ты уверен, достойный сын своего отца? – предостерегающе вопросил Волк. – Мы вчетвером разгромили сотню смарагдов, полсотни бромидов, убили твоего отца, заставили с позором бежать непобедимого Монстра – и по-прежнему живы.

Сирико оставался непоколебимым в своем решении.

– Ну что ж, как знаешь.

– Мальчики и девочки – вперед! – приказала Наталья и четверка летящим бегом направилась в четыре стороны, прямиком на наемников, и Волк не стал перечить желанию молодого конечеловека.

Леан была растеряна – девушка, которой она бросила дерзкий вызов, подкрепленный, казалось бы, оскорбительными словами Сирико на счет того, что чужачка будет любовницей ее, набросилась на одного из мужчин, совершенно проигнорировав обидную реплику. Леан быстро взяла себя в руки, бросила взгляд на юную воительницу, которая в этот момент уклонилась от удара меча, нырнув под него и нанесла вроде бы легкий удар основанием ладони в пах, однако воин зажал это место руками, выронив оружие, его лицо исказилось от адской боли. Девушка выхватила оружие и полоснула им по горлу, добив подранка. Она отразила два следующих удара – раздался звон стали, высекший искры, – ушла за спину одного из воинов и одним стремительным взмахом лезвия – в прыжке – лишила жизни сразу двух наемников. Головы, брызгая кровью, упали к ногам своих хозяев.

С остальными наемниками легко справились Один и Еханна, не дав воинам и пару ударов сделать.

Волк апперкотом в грудную клетку конского тела и мощным дополнительным ударом пятки прямиком в колено свалил кентавра на землю. Сирико взревел от унизительной боли, суча копытами, попытался встать. Дмитрий, не мешкая ни мгновения, вновь нанес два удара ногами в лицо (от такого удара у обычных людей основательно ломаются челюсти и нос) и под дых.

Леан чувствовала, что задыхается, тело покрылось потом от многочисленных попыток достать острием меча соперницу, но она значительно уступала ей по всем параметрам: Наташа легко и непринужденно отбивала все удары, словно играя с наемницей, особо не выкладываясь в бою, наносила свои, азартно сверкая холодными голубыми глазами каждый раз, когда на теле черноокой воительницы появлялась новая рана, а кровь все больше пропитывала лиф, набедренную повязку. Леан грубо ругалась, проклиная девушку, с безрассудной свирепой яростью вновь и вновь нападала на Пантеру, получая саднящие кровоточащие раны и чувствительные удары. С каждой атакой она раскрывалась, приходя все в большее бешенство, а Наталья даже дыхание не сбила. Наконец ей надоело играть с наемницей и выслушивать проклятия в свой адрес. Она выбила своим мечом лезвие Леан и нанесла рукоятью оружия удар в челюсть снизу вверх, добавив для острастки чувств ногой в живот. Леан загнулась, расширила от изумления и боли глаза, закряхтела и упала на колени, зажимая ладонями ушибленные места, при этом кожа на челюсти была рассечена и кровоточила.

Бойцы подмигнули друг другу, весело улыбнувшись: бой с людьми, как и предполагалось, оказался легким и скоротечным, а сами воины почти все мертвы, женщину же и кентавра оставили в живых как урок-назидание настойчивому Бэрайе-магу. Наташа махнула друзьям рукой, бросила меч и четверка отправилась, как всегда, на восток в поисках цивилизованных мест, оставив Сирико с окровавленным лицом лежать без сознания и Леан отдышиваться. Навряд ли кентавр, когда он очнется, побежит вдогонку оборотням и воспользуется магией материализации реального оружия.

– Без плана дальше нельзя, – сообщила без тени усмешки Наталья, жаря в костре жаркого костра кое-как обработанный кабаний окорок.

Путники к полудню устроились чуть поодаль от древнего мшистого дуба под его сенью после удачной облавы на крупного, матерого кабана. Они насобирали хвороста и каменьев, оградили ими кострище и разожгли огонь напалмом из «троновых» пушек (затем крыса отозвала броню). Сырые, плохо просохшие после недавнего дождичка дрова зашипели, затрещали, но разгорелись. Волк сильными руками разделал крупную тушу борова, порвал на куски. Затем оборотни насадили мясо на импровизированные деревянные шампуры и начали прожаривать его, как это примерно делали в древности первобытные люди: без соли, специй, не соблюдая правила копчения, когда верхние слои мяса подгорели до черноты, а внутренние оставались полусырыми с кровью. Получалось куда как вкуснее и аппетитнее, нежели в сыром виде.

Во время обеденного перерыва Пантера решила построить хоть какой-то план относительно их действий, пока на ближайшее будущее и кое-какие наметки у нее уже были.

– Ты верно мыслишь, – сразу же согласился Дима, откусив небольшой кусочек горелого мяса, проверяя его готовность.

– Да, – лаконично подтвердил Один, втягивая носом ароматный запах импровизированного жаркого.

– Все знают, – между тем продолжила изъяснять свои мысли Наташа, удовлетворенно кивнув, – что Бэрайя-маг не оставит нас в покое и будет насылать на нас свои проклятые войска, пока не уничтожит или не возьмет в плен. Но пока треклятый колдун действует грубой силой, у нас есть шанс выбраться из Змеиного леса целыми и невредимыми, ведь если верить словам Клармаркаев и Каллиса, его власть распространена только на этот лес. А это значит, что за его пределами нас оставят в покое, по крайней мере на время.

– Что ты предлагаешь? – спросил Один и он выжидающе посмотрел на подругу, даже забыв про готовку еды.

Она поднесла черный кусок к губам, набрала полные легкие воздуха и подула на окорок, затем, обжигаясь, хищно вгрызлась в него, тщательно прожевала кус. Все это время Один и Волк терпеливо ждали ответа.

– Чтобы уничтожить врага, – соизволила, наконец, Наталья продолжить разговор, – нужно лучше узнать его. Конечно, можно сунуться в его логово и там попытать счастья, но эту безумную идею я, пожалуй, сразу отмету…

– Естественно, – нетерпеливо перебил подругу Харрол, чем вызвал ее недовольный взгляд и ничуть не смутившись этому. – Мы сражались со всевозможными чудовищами, но опыта борьбы с магами не имеем…

– Все это так и рада, что мы понимаем друг друга с полуслова, именно поэтому предлагаю другой, наименее опасный, вариант изучения. Он заключается в том, что нужно отыскать тех людей, которые сражались с Бэрайей и по-прежнему здравствуют. Легче всего будет найти не воинов, а тех, кто известен на всю страну или даже, возможно, на весь мир Винэру – король Дэйча Карл Ужасный, по его инициативе была организована борьба с готрельским колдуном, а также придворный маг короля Валцхабва. Думаю, любой человек знает дорогу до Тарбоса, столицы Дэйча, а чтобы не вызвать излишнего подозрения со стороны аборигенов, пристроимся к какому-нибудь каравану, движущемуся к столице. Верно я рассуждаю? – поинтересовалась Наташа, откусывая очередной кусок от мяса.

– В общем да, – согласился Один. – Но все же придется и Карла исключить. Король все-таки, а какой уважающий себя король даст аудиенцию каким-то подросткам, активно интересующимся врагом Дейча номер один?!

– К сожалению, ты прав, – подал голос Дмитрий. – Зато Валцхабву вроде бы неплохо зарекомендовали готрельцы.

– Оно, конечно, так, – Один прищурился, вроде согласившись с другом. – А ты уверен, что этот придворный колдун захочет с нами пообщаться?

Наталья весело, беззлобно засмеялась, вызывая ответную реакцию мальчиков – они невольно заулыбались, не понимая, над чем смеется Наташа, но смех оказался заразительным, уже через минуту юноши схватились за животы, не в состоянии остановиться. Наташа уже взяла себя в руки и принялась доедать мясо, откусывая его белыми острыми ровненькими зубами, в коих выделялись клыки, дожидаясь пока друзья отсмеются.

А когда они успокоились, Пантера заговорила уверенно и жестко:

– Никогда еще ни один человек не отказывался с нами поговорить. Мы сильны, ловки, умны и владеем тем, чем никто не владеет на Винэру (возможно) – трансмутационными способностями: согласитесь – это уже не мало. Кроме того, нам помогут «Троны», броня которых стойкая к любым видам воздействия, возможно, убережет и от магической атаки. Что нам сможет сделать какой-то колдун? Он даже с войсками Бэрайи справиться не смог, не помогла совместно объединенная сила и многих других волшебников. Зато мы уничтожили уже полторы сотни скелетов, почти десяток наемников, заставили с позором бежать бронированного гиганта без головы и двух кентавров, владеющих очень опасной магией. Разве этих фактов недостаточно вам, чтобы осознать очевидное – Валцхабва бессилен против нас? – она испытующе посмотрела на мальчиков, холодно сверкая голубыми глазами.

– Ты как всегда права, милая, – признался Один, робко улыбнувшись – она за них обоих собрала в одно целое разрозненные события, произошедшие с ними за те пять дней, что они провели на Винэру, составив единую картину. – Что бы два таких оболтуса – как я и Димка – без тебя делали?! – Один ласково обнял за талию подругу, лукаво-доверчиво, снизу вверх, заглядывая ей в глаза.

Она растаяла от его обаятельной улыбки, от этого прекрасно-чувственного и хитрого одновременно взгляда… и сменила гнев на милость, ворчливо проговорила:

– Засиделись бы в гостях лет на двадцать или на плаху голову сложили, – но тем не менее на поцелуй ответила со всей чувственностью, на которую была способна.

Волк скривил недовольно губы, посмотрел на Еханну, самодовольно облизывающую свою острую мордочку язычком. Она блаженно улеглась на живот, прикрыла глаза – от приятной сытости в желудке хотелось только спать, но никак не думать о каком-то там далеком Валцхабве. Дмитрий начинал злиться – как только заходил разговор о чем-то серьезном и насущном, черная пантера превращается в ласкового котенка, требующего к себе внимания, любви и заботы, а «компьютерный гений» (Наталья как-то дала краткое объяснение тому, почему дала Одину прозвище Харрол – «этим именем на одном языке называют гениев в области программных разработок и компьютерных технологий») потакает ее желаниям.

– Я, конечно, понимаю ваши чувства, но перед нами стоит жизненно важная задача, от решения которой зависит наше возвращение домой, где вы можете заняться хоть чем в свободное время.

Парочка с трудом разжала объятия, гася горячую неуемную страсть, заставили себя обратить внимание на Волка. Тот удовлетворенно кивнул.

– Так-то лучше. Мы знаем, что у нас мало шансов на любезный разговор Валцхабвы с нами, поэтому нужно застать его врасплох, спеленать как младенца, по рукам и ногам, чтобы не дрыгался и не пытался сотворить конечностями какую-нибудь гадость, пригрозить ему правдоподобно – жить любой нормальный человек хочет, не зависимо от его социального положения и статуса, будь то колдун, король-император или бомж. Однако смею предположить, что Валцхабва выложит о первостепенной угрозе человечества всю подноготную, по крайней мере то, что сам знает. Ему незачем утаивать какие-то сведения о враге номер один. Я все сказал. А теперь доедаем кабана и, не теряя более ни минуты, движемся дальше на восток.

Невольным путешественникам очень хотелось вернуться домой, на Землю, во влажную духоту родного Таннского леса, но чтобы осуществить свою мечту, им необходимо было сделать всю черную работу за местных, винэрских, богов – отправить в ад злого готрельского мага и уничтожить его проклятое войско. Однако и остаться на Винэру не такая уж плохая идея. Землю всегда можно успеть исследовать, она никуда не денется, а на Винэру они впервые. Кому из землян хоть раз выпадал шанс побывать на обитаемой планете, удаленной от Солнечной системы на миллионы световых лет, расположенной где-то на другом конце Млечного Пути. Планета заселена людьми – верно, но они создали иную цивилизацию, здесь иной дух, менталитет, культура. В конце концов, на их долю выпал уникальный шанс исследовать эту цивилизацию, проникнуться ею, поучаствовать в исторических событиях, от исхода которых зависят судьбы миллионов людей, познать непостижимое, – например, постичь тайны, притягивающие людей на протяжении многих веков – загадки Запретных земель, изолированных от всего человечества Ледяной страны и Латенландии, приоткрыть завесу, – а что там, в этих таинственных местах? Можно бросить вызов не только Бэрайе-магу, но и другим смертельным людским врагам: кровожадным беспринципным варварам лапаротомам, их жестокому богу и Рыбе-Ершу – всем сразу, никого не убоясь и не суть важно, что будет после – выиграют неравную войну со злом или проиграют, обретя посмертную славу легендарных героев, не побоявшимся тех, от чьих имен дрожит в страхе все человечество.

Четверо бойцов бежали весь день на восток, желая скорее достичь ставшей столь вожделенной цели, поставленной еще накануне – собрать как можно больше информации о готрельском колдуне и его воинах, а затем, сопоставив все факты, устроить смертельную битву, да не одним, а собрав все войско, возможно, даже из числа лапаротомов, заклятых врагов всего Винэру. Почему бы не использовать одних врагов людей против другого? Вполне разумно, хоть и чревато последствиями, о которых, наверно, придется жалеть.

Весь день они бежали, приближая заветную цель, не щадя и не жалея своих сил, лишь изредка останавливаясь, дабы немного перевести дух, что-нибудь съестное поймать или перекусить местными ягодами, сочными корешками, листьями да испить водицы у ближайших ее источников ради пополнения запасов энергии. Бойцы придерживались одного темпа. Многочасовой марш-бросок не был им в тягость, тем более по относительно ровной, мощеной каменными блоками, дороге. Ведь родной Таннский лес – великолепная идеальная площадка для разностороннего физического и духовного развития. Благодаря каждодневным длительным и упорным тренировкам оборотни стали во много раз выносливее, сильнее, реактивнее, нежели почти год назад, незадолго до образования единой мощной команды неразлучных друзей.

Солнце уже перевалило за горизонт, на лес опустилась мягко благодатная звездная теплая ночь. Охотники, дремавшие днем, вышли из своих нор, порой оглашая темноту ревом, воем, рычанием, заявляя о себе, мол, я есть, я существую и я голоден, поэтому иду убивать, чтобы утолить его… или самому стать чьей-то добычей.

Двуногие хищники стали быстро уставать, дыхание с хрипом вырывалось из легких, а сами легкие горели огнем. Они понимали, что дальнейшее передвижение бессмысленно, до цивилизованных мест еще далеко, а Змеиный лес и не думал кончаться или хотя бы редеть к исходу пятого дня пребывания землян на Винэру. Необходимо дать телу отдых, иначе следующая схватка с проклятыми может стать последней в их жизни. Они перешли на шаг и свернули на север от каменной тропы. Мысли лениво ворочались в головах, Еханна так и вовсе высунула острый язычок, спотыкаясь на каждом втором шагу напару с Дмитрием, держась позади Натальи и Одина.

Пантера учуяла воду и, движимая мучительной жаждой, отправилась на северо-восток. За ней неотступно следовали ее спутники по жизни. У тихого, спокойного озерца мирно дремала тигриная семья. Почуяв людей, не особо скрывающих свое местонахождение, хищники встрепенулись, окружили котят, свирепо и яростно зарычали. Путники не испытали страха перед полосатыми хищниками и, не замедляя шага, разнохорово сами зарычали, двигаясь прямо на кошек. Тигры не были безмозглыми, они почуяли в двуногих существах властную необузданную силу, могущую при нужде вырезать всю семью, с истинной кошачьей гордостью и грацией, взяв в зубы оробевших несмышленых котят, жалостно мяукающих, грозно порыкивая (у кого челюсти не заняты), удалились в чащу.

Все четверо разом свалились на землю, приникли жадно к прохладной воде. Вскоре они уже дрыхли, плотно прижавшись друг к другу, под чистым звездным лунным небом, не опасаясь ни хищников, ни проклятых – первобытные звериные инстинкты самосохранения никогда не дремали.

Когда первые лучи солнца ласково коснулись безмятежных лиц чужаков с Земли, они резко подскочили на ноги, взъяренные нахальством летающих насекомых-кровососов, искусавших все тело. Они тучами зароились вокруг людей, противно жужжа. Еханну же разбудили проклятья друзей, нескончаемыми потоками сыпавшиеся на местных богов, Готрель и всех его обитателей.

Она лениво открыла глаза и вдруг почувствовала что-то неладное, а когда осторожно шевельнулась, ощутила чей-то жалящий укус около соска у левого бедра. Крыса озверела от подобного посягательства на свою персону, резко вскочила на лапы и увидела того, кто укусил ее. Огромная – трехметровая – черная змея, свернувшаяся клубком возле нее, когда крыса спала, зашипела, обнажив свою страшную пасть, раскрыла большой ядовитый зуб и тупо кинулась на серого грызуна, вероятно, не сообразив, что эта крыса очень отличается размерами от обычной. Еханна взвизгнула от бешеной ярости, отпрянула чуть в сторону и моментально перегрызла гадине шею. И даже когда черная тварь издохла, она продолжала яростно фырчать, кусать змею за бездвижное тело, а глаза сверкали молниями, хвост нервно елозил по земле, шерсть стояла дыбом.

Люди завороженно и удивленно наблюдали за этой картиной, позабыв о докучливых кровососах и лишь машинально отмахиваясь от них, пока Наташа не подошла к крысе и не положила заботливо ладонь на ее голову. Еханна от хозяйской ласки как-то сразу сникла, успокоилась, села на задние лапы.

Один взял на руки змею, внимательнейшим образом изучил ее, вертя тяжелое тело и так, и эдак, рассматривая со всех сторон. Вороненая кожа ядовитой гадины поблескивала на солнце.

– Хорошенькая, красивая тварь, – в общем ни к кому не обращаясь, проговорил Один. – Никогда таких не видел, – и начал ловко снимать с нее кожу.

– Ты зачем это делаешь? – не понимающе спросил Дмитрий.

– Мы, по-твоему, с кожей будем жрать змею? – ответил он вопросом на вопрос.

Не удосуживаясь развести костер, они перекусили мясом гадины в сыром виде, затем с наслаждением окунулись в тихую гладь кристально-чистого озерца, с берега которого прогнали вчера тигров, привели себя в порядок и окончательно смахивая с себя остатки сонного дурмана, помчались дальше, оставив далеко позади рои кровососущих насекомых.

Вчерашний изнуряющий бег дал о себе знать незамедлительно: все суставы и мышцы с трудом повиновались, каждое движение отзывалось ноющей болью в них.

Еханна вприпрыжку бежала позади хозяев. Поначалу она с удовольствием хватала и прожевывала трактовую живность, ничуть не замедляя этим скорости бега, но затем стала чувствовать к ней возрастающее отвращение, поэтому последнее, что поймала – крупный сочный богомол – выплюнула. На нее накатили вялость, слабость, а через некоторое время начали одолевать усталость, головокружение, тошнота и апатия. Еханна, не смотря на такое ухудшающееся состояние, продолжала упорно следовать за хозяевами, однако уже и спотыкаться и падать на ровном месте стала чаще, из груди вырывалось хриплое, надсадное дыхание, перед глазами медленно размножались радужные круги. Крыса тщетно пыталась понять своим нехилым для крыс умом, что с ней такое происходит, почему ей с каждой минутой становиться все хуже и хуже, почему язык немеет, а изо рта вываливается густая тягучая, словно желе или кисель, слюна и, относимая инерцией назад, прилипает к шерсти на груди и на лапах.

В конце концов, споткнувшись в очередной раз, Еханна упала на брюхо и серьезно ослабевшая сила воли уже не смогла поднять больное тело. Она видела сквозь радужную, застилающую зрение, пелену как быстро удаляются на восток ее горячо любимые хозяева, не обращающие внимания на то, что творится у них позади. Крыса не хотела оставаться одна и, собрав остатки мужества и сил, приподняв голову над землей, жалобно и громко завизжала на грани срыва, а затем умолкла, отчаянно цепляясь за угасающее сознание. Люди удалились на приличное расстояние, но все же они услышали зовущий крик-плач, тут же остановились, словно на невидимую стену наткнулись, а когда до их сознания дошло, кто отчаянно позвал, они разом бросились в сторону зова.

– Что с тобой, милая? – ласково спросила Пантера, опускаясь на колени перед крысой и беря ее безвольную голову в свои ладони. – Она сознание потеряла! – казалось, подобное очень удивило девушку. – Но разве бессмертные могут терять сознание?!

Один зря слова изливать не стал – он наклонился перед Еханной, крякнув от натуги, взял аккуратно ее на руки, при этом голова, лапы, длинный хвост свесились к земле.

– Ну и тяжелая же ты, зеленоглазая подруга! – и отправился в чащу.

Его опередили друзья – Наташа шла впереди в поисках воды, Волк отгибал ветви деревьев, мешавших идти, проламывал спешно дорогу в кустах и папоротниках. Все это он делал совершенно молча и угрюмо. Одину приходилось не только нести заботливо драгоценную ношу, но и умудряться смотреть под ноги, дабы ненароком не споткнуться.

Пантера вывела их к неширокой речушке, Один аккуратно положил на мягкую траву Еханну. Наташа быстро осмотрела тело крысы и нашла причину необъяснимого состояния оной. Один из ее сосков разбух и почернел, тонкий же укус начал нагнаиваться. И Наталья вспомнила все – и то, как Еханна еще рано утром, обнаружив под собой черную змею, разъяренно зарычала, и то, как остервенело загрызла эту тварь, и то, как даже после ее гибели долго фырчала, порыкивала, кидалась на мертвую гадину и кусала ее. Причиной ярости явился ядовитый укус, а теперь крыса страдала от жестокой, нестерпимой боли. Но что же это за яд такой, что даже организм бессмертного не может с ним эффективно бороться? Ведь в Гилее их всех не раз кусали различные ядовитые змеи, пауки и скорпионы, однако они быстро и успешно справлялись с интоксикацией без применения какого-либо антидота или сыворотки, собственными силами.

Наташа призвала на помощь свою броню, на кистях лязгнули обнажившиеся лезвия. И Один, и Дмитрий быстро сообразили, что сейчас произойдет, поэтому незамедлительно бросились на помощь. Они прижали крепенько руками и ногами Еханну с двух сторон. Наталья резанула кончиком саксонового кинжала по краю гнойника, придерживая свободной рукой серое тело – крыса очнулась от резкой боли и попыталась вырваться и, не смотря на ослабленное состояние, хозяева ее едва удержали. Писк отчаяния и боли эхом унесся по лесу. Пантера несколькими стремительными секущими движениями вырезала абсцесс, очень болезненно (Еханна, осознав, что с нею творят и кто, мужественно переносила адские муки, лишь невольно вздрагивая и хрипло дыша) надавила пальцами чуть поодаль от краев раны и прекратила мучить бедняжку, когда густая черно-алая кровь с гноем сменилась светло-алой чистой. Наташа набрала в ладонь древесного мусора, раскрыла лепестки орудийных портов на щеках и сожгла этот мусор слабым излучением, затем измельчила древесный уголь и еще раскаленным внесла его в рану. Еханна резко дернулась, пискнув от неожиданной обжигающей боли. Она мужественно перенесла все мучения и теперь грустно смотрела в никуда.

Мальчики стали носить воду из речки в сомкнутых вместе ладонях, по очереди поднося ее к самой морде, а Пантера слегка приподнимала ее голову, дабы легче лакала жидкость. Еханна вяло пила воду, большую часть расплескивая на землю, но все же кое-что попадало и в глотку. После того, как вода пошла обратно изо рта, подростки ловкими движениями стали ловить рыбешку и сваливать ее возле Натальи – она заботливо помогала крысе съедать рыбку, следила за тем, чтобы она не выплевывала ее. Затем грызуну дали отдохнуть несколько часов, набраться свежих сил.