– Я знаю это место, – неожиданно для себя ляпнул я и тут же спохватился.
– Откуда ты знаешь то место, если моих мальчиков только два дня назад там похоронили.
– Мне отец показал то место, и мы всякий раз останавливались возле их могил, чтобы отдать дань Велису и памяти наших предков.
Женщина опять внимательно посмотрела на меня и неожиданно спросила:
– Ты пришёл оттуда?
– Откуда, оттуда? – переспросил я, не поняв вопроса.
– Из-за Врат, – пояснила женщина.
– Да, а как вы додумались до этого?
– Вездот рассказал, что нашёл тебя недалеко от входа в подземелье. Мой муж, когда был почти при смерти после боя с литваками, посвятил меня в тайну Врат и наказал передать эти знания старшему сыну. Он пересказал мне предание своих пращуров – хранителей, что Врата ведут в другие мира, которые могут находиться как в прошлом, так и в грядущем. Но слава Маре, мой Ужвалд выжил и сам посвятил среднего сына Целава в сан Хранителя Врат. – растолковала хозяйка, – Ты мог знать о могиле моих детей, только если пришёл с той стороны из грядущего времени.
– Да, я оттуда, – подтвердил я. – А в какое лето, месяц и день я попал?
– Как считают криевские попы, то сейчас 6621-е (1113 год**) лето. По счёту латгольцев, сейчас 814-е лето после Великого исхода. А по исчислению нашего рода, 2158 круг Солнца. А сейчас 14-й день месяца Весны (март**), – ответила женщина.
– А вы разве не латгольского племени? – переспросил я, озадаченный тем, что летоисчисление рода хозяйки дома отличается от латгальского.
– Нет, – растолковала она, – Наш род берёт своё начало от Корлиса Врачевателя сына Медведя.
– А кто это? – поинтересовался я.
– Как гласит предание, он возник ниоткуда в нашей округе и первое время жил в развалинах Древнего города. Он имел славу колдуна – целителя и мог поднять на ноги даже безнадёжных больных и израненных воинов. Корлис Врачеватель или Карл сын Бера, как он сам себя называл, прожил более ста тридцати зим и оставил после себя большое потомство. Его сын Роба и основал наше селище, а все его жители – близкие друг другу родственники. Он же приучил своих родственников вести счёт лет, почему-то, от 1942 года. Что значит эта дата никто уже не помнит.
– Да! В моём времени уже никто не помнит этой легенды! И летоисчисление мы ведём только от сотворения мира! – удивлённо воскликнул я. – А как долго я пролежал в беспамятстве? – немного заплетающимся языком спросил я.
– Только один день и одну ночь! – с удивлением в голосе ответила женщина и добавила. – Это очень мало при такой ране.
– А как вас звать? – поинтересовался я.
– Зови меня матушка, матушка Эгле, – немного подумав, ответила она. – Да, а из которого лета ты пришёл?
– Из лета 6721-го (1213**).
Эгле замолчала и стала что-то считать, бормоча и загибая пальцы. Спустя несколько минут она вновь повернулась и заявила:
– Выходит, что ты – мой внук в пятом поколении
После долгой беседы у меня не осталось сил сопротивляться, и я только кивнул в знак согласия. Хозяйка дома, увидев моё состояние сильной усталости, поправила у меня под головой подушку и ласково вымолвила:
– Поспи, сынок.
«Почему сынок? Что она задумала?», – было последней мыслью перед тем, как я погрузился в сон.
В очередной раз я проснулся из-за голосов, доносившихся из противоположной части дома. Я различил голос Эгле и чужой, грубый мужской. Говорили они не громко, но я хорошо их слышал.
– Это хорошо, Дравестов, то ты сам пришёл ко мне, – обратилась женщина к незнакомцу. – Я уже сама хотела плыть к тебе.
– Я услышал от людей с Ликснянки, что твой сын Целав погиб, – степенно ответил чужак, – и сразу же собрался к тебе.
– Молва донесла до тебя неправильные вести, – с грустью ответила Эгле. – Мои сыновья, возвращаясь с верховьев реки, столкнулись с медведицей и её выводком. Ант и Кришт погибли, а Целав вернулся домой израненный. У него разбита голова. Сейчас он спит в спальной части дома.
– С ним будет всё в порядке? – взволнованно поинтересовался гость. – А то говорят, что от раны в голове мужчины могут потерять свою мужскую силу, а то и вовсе тронуться умом.
– Нет, с этим у него всё в порядке, – поспешила успокоить хозяйка, – Только немного повредило память. Он почти ничего не помнит из своего прошлого.
– Ну это не великая беда! – заявил мужчина, – Мою Эю он, надеюсь, помнит.
– Не знаю, – слышна была неуверенность в голосе хозяйки. – Я не спрашивала. Как-то не до того было.
– А что со свадебным ритуалом, который мы уговорились совершить в праздники дней Провода зимы? – решил уточнить мужчина.
– Всё будет как мы сговорились, Дравестов, – заверила Эгле, – не волнуйся, Мой сын совершит обряд соединения с твоей Эей у вашего священного дуба в тот день, в который мы сговорились. Начинай варить пиво, сыр и коптить мясо.
– А можно мне краем глаза взглянуть на будущего зятя? – смиренно попросил гость, – Я его видел всего два раза, а последний раз на Триглав.
– Конечно, дорогой гость! – тихо воскликнула женщина. – Только, пожалуйста, тихонько. Целав, к сожалению, ещё очень слаб и почивает.
Услышав немного шаркающие шаги немолодого уже человека, я притворился, что сплю. Для меня визит моего будущего тестя и разговор о моей скорой свадьбе оказался полной неожиданностью. Я услышал тихое сопение недалеко от моего правого уха, лёгкий перезвон металлических украшений и скрип кожаных одежд.
Потоптавшись возле моей кровати несколько минут, гость удалился, тихо ступая по полу, скрипевшему под тяжестью его тела.
Проводив гостя, Эгле вернулась в закуток, где возлежал я. Она прекрасно поняла, что я всё слышал и только притворялся спящим.
– О какой такой свадьбе вы только что толковали с гостем, матушка Эгле? – поинтересовался я.
– О твоей, сынок, – лукаво улыбаясь, ответила женщина.
– Но я ведь не ваш сын! – напомнил я ей. – Я не ваш Целав. Как вы предъявите меня невесте и её родителям?
– Я уже говорила, что ты как две капли воды похож на моего сына, – пояснила матушка. – Невеста видела тебя только два раза, вы поговорили немножко и разошлись, поэтому она вряд ли отличит тебя от настоящего Целава.
– Но ведь это подмена! – возразил я, – Лжа!
– Никакой подмены, никакой лжи, – заверила женщина. – Мы сговорились с Дравестом, Владельцем большой торговой ладьи из селения Лаукесы, что мой сын Целав, из рода Владельцев такой же большой ладьи возьмёт в жёны его дочь Эю и свадьба состоится в праздник Провода зимы
– Но… – хотел возразить я.
– А что «но», – перебила меня Эгле, – разве ты не из рода Владельцев большой ладьи из селища Любосты?
– Но я не собирался жениться! – был мой последний довод.
– А ты подумай хорошо – с хитрым прищуром предложила Эгле. – Погибли двое мужчин из нашей семьи. Как выяснилось, мой старший сын Ужвалд, который умер в прошлую зиму от лихорадки, оказался бесплодным. Все его бывшие жёны родили от других мужчин. В семье не осталось никого, кто может продолжить род. Как ты думаешь, что случится дальше?
