Айра Левинсон – папин агент, который занимается продажей прав на его произведения. Сейчас он как раз добивается того, чтобы права на экранизацию были проданы на выгодных для нас условиях, а это процесс вовсе не быстрый.
– Говорил, – ответил отец на мой вопрос.
– И?
– Ну, дело движется.
– Куда именно? – безжалостно спросила я.
Мы поглядели друг на друга и практически одновременно расхохотались.
– Айра профессионал, милая. Надо ему доверять, – заметил мой отец примирительно, когда перестал смеяться.
– Когда твой фильм выйдет, – пожаловалась я, – я, наверное, успею уже закончить университет.
– Вот и чудно, – заметил папа. – И эта профессорша, миссис Мерри-как-бишь-ее-там, уже не будет тебя тиранить. Спокойно сходим в кино, по-семейному…
– Никто меня не тиранит. Ну пап!
– Ты же сама говорила, что она ужасная.
– Она с характером, но вовсе не ужасная.
– Но раньше ты говорила, что ужасная.
– Сгоряча – я ошибалась. Она очень увлечена своим предметом. Знаешь, она ухитряется рассказывать о Шекспире так, что видишь живого человека. Не то что другие, у которых выходит памятник, причем надгробный. Замшелый, скучный памятник, на котором даже воронам неинтересно сидеть.
– Я рад, что она оказалась не такой уж плохой. – Отец потер виски и уставился в экран с хмурым видом.
– Если Айра продаст права, мы сможем переехать в другой дом? – спросила я.
– Тебе здесь не нравится?
– Нравится. Но…
Пока мы снимаем дом в Брентвуде[2 - Пригород Лос-Анджелеса.], однако, если Айра продаст права на экранизацию, сможем обзавестись собственным жильем, и не исключено, что даже в Беверли-Хиллз. Прямо скажем, неплохая карьера для семьи из Кэмп-Верде. Но дело не только в этом. Дом, который мы снимаем, хорош для небольшой семьи. Если я начну жить вместе с Джорджем, то…
Одним словом, могут возникнуть некоторые осложнения. А я так устроена, что не люблю осложнений, особенно таких, которые возникают на ровном месте.
– Тесса, вы с Джорджем обсуждали, что будете делать, когда он приедет сюда? – спросил отец.
Я кивнула.
– Да, мы немного говорили об этом. Но, знаешь, не так чтобы всерьез…
Выражение лица моего отца стало серьезным.
– Мне кажется, не мешало бы обсудить некоторые практические моменты. Ну, например, где вы будете жить и как будете себя обеспечивать.
Я почувствовала укол беспокойства. Мы с Джорджем немного говорили об этом, но никаких конкретных планов у нас не было. Мы оба были сосредоточены на своих делах: я – на учебе, он – на карьере в фирме своего отца. Мы знали, что у нас серьезные отношения, но мы еще не дошли до той точки, когда возникает желание озаботиться практической плоскостью совместной жизни и всем, что с ней связано.
– Знаешь, Тесса, я беспокоюсь о том, что ты приняла такое важное решение, не обдумав его как следует, – продолжал отец. – Рассматривали ли вы финансовые последствия совместной жизни? У вас есть план по этому поводу?
– Папа, Джордж разумный человек. – Я почувствовала, что начинаю сердиться. – У него хорошая работа, и он ответственно относится к деньгам. Мы что-нибудь придумаем.
Отец вздохнул.
– Я знаю, ты считаешь Джорджа хорошим парнем, но я просто беспокоюсь о твоем благополучии. Ты еще молода, Тесса. Ты учишься в университете, и вообще…
Я почувствовала прилив разочарования. Почему мой отец не мог просто довериться мне и Джорджу? В конце концов, мы же взрослые люди.
– Наверное, он будет жить здесь? – добавил отец. – Или вы решили снимать отдельное жилье? Надеюсь, ты не собираешься жить с ним в какой-нибудь грязной квартирке или чем-то таком, правда?
Вот, начинается.
– Я не думаю, что это возможно, папа, – твердо сказала я. – Я имею в виду, если мы все вместе поселимся здесь. Я люблю тебя, и мне нравится жить в Брентвуде, но… Мне нужно немного пространства и независимости. Нам с Джорджем, – поправилась я.
– Я и не собираюсь вас стеснять, – пожал плечами отец. – У нас в доме достаточно места. И ты же знаешь, что у меня обязательства по рекламным турам. Альбукерк, Нью-Йорк, Вегас – календарь поездок расписан до конца года. Меня часто не бывает дома. Живите здесь, а то зачем платить за аренду еще одного жилья? Лос-Анджелес вовсе не дешевый город.
Он был совершенно прав, и все же я колебалась.
– Ты правда не против, если Джордж переедет к нам?
Отец кивнул.
– Да, конечно.
– Хорошо, пап, – сказала я, улыбаясь. – Если Джордж согласится переехать к нам, мы можем попробовать.
Мой отец с облегчением улыбнулся.
– Я поговорю с Джорджем и узнаю, что он думает, – добавила я.
А в сущности, почему он должен быть против? Мой отец действительно часто уезжает, и дом тогда будет полностью в нашем распоряжении.
– Что у тебя на сегодня на повестке дня? – поинтересовался отец, когда я принялась за йогурт.
– Ничего особенного, – я наморщила нос. – Учеба и тусовки с друзьями. А, еще надо будет написать заметку для университетского портала. Элис попросила, она редактор спортивного отдела. – Элис Кэйхилл – моя однокурсница и подруга. – Так что я теперь журналистка, пап.
– Главное, не путай бейсбол с футболом, и все будет хорошо, – улыбнулся отец.
– Я не спутаю даже европейский футбол с нашим, – хмыкнула я. – Представь, я даже знаю, что такое пенальти. И чем занимается полузащитник, а еще…
Взгляд отца скользнул по экрану ноутбука, между бровями прорезались морщинки. Он сделал неловкое движение рукой и чуть не опрокинул чашку. Кофе выплеснулся на стол – немного, всего пара ложек, но этого оказалось достаточно, чтобы атмосфера, только что бывшая дружеской, определенно сгустилась.
– А, черт… – Отец виновато поглядел на меня. – Извини, Тесса.
Он взял салфетку и вытер кофе со стола, после чего сгорбился и уставился в свой ноутбук с таким расстроенным видом, что мне стало не по себе.
– Что случилось, папа? – спросила я, стараясь говорить как можно более непринужденно.
Он вздохнул и потер виски.
– Что случилось, что случилось… Понимаешь, персонаж никак не хочет умирать.
– Это как? – изумилась я.
– Ну, вот так, – проворчал отец. – Понимаешь, с тем характером, который я ему придумал, он никак не может дать себя в обиду. Скорее уж возьмет и сам прикончит главного злодея на сороковой странице. И о чем мне тогда писать?
– А поменять характер… – начала я осторожно.
– Не могу. На нем весь сюжет держится.
– Тогда убей злодея и расследуй его убийство.
– Нет, так нельзя. Дора не одобрит такой поворот сюжета.
Дора Графтон – его редактор в известном издательстве «Мэнвилл и Брок», и по всем творческим вопросам папа первым делом консультируется именно с ней.
– И вообще я устал, – добавил отец внезапно. – Черт бы их всех побрал!
Он захлопнул ноутбук и принялся нервно массировать пальцами лоб и надбровные дуги. Я пробормотала что-то вроде того, что он переутомился и ему нужно отдохнуть.
– Такое ощущение, что слова застревают у меня в голове, – пожаловался отец. – И ничего не ладится. Ничего!
Я понимала, как тяжело ему приходится в такие минуты. Отец всего в жизни добился сам, но далось ему это вовсе не легко. Он так и не смог получить высшее образование, несмотря на то, что «Мэнвилл и Брок» уже сделали на его книгах сотни тысяч долларов, а в будущем, скорее всего, сделают еще больше. И папа гордился тем, что я поступила в УКЛА[3 - UCLA – Университет Калифорнии в Лос-Анджелесе.], могла рассуждать о стихах Эмили Дикинсон[4 - Знаменитая американская поэтесса (1830–1886), чьи стихи отличаются специфическим использованием знаков препинания (чаще всего встречается тире) и заглавных букв.] и знала о существовании таких писателей, о которых он в жизни не слыхал.
Я поглядела на часы и поднялась с места. Тогда я была уверена, что мой предстоящий день расписан по минутам. Сначала лекции, потом интервью с каким-нибудь тренером университетской команды, потом я встречаю Джорджа в аэропорту, а отец… Надеюсь, Дора поможет отцу разобраться со строптивым персонажем, который грозит нарушить всю стройную композицию книги.
– Я думаю, тебе нужно поговорить с Дорой, – сказала я, поднимаясь с места. – Пусть она найдет управу на этого… как его зовут?
– Трой, – буркнул папа.
– Ну вот, скажи ей, что Трой уперся. Отбился от рук и портит всем жизнь. Я уверена, она что-нибудь придумает. Посоветуйся с ней… А я побежала.
И хотя отец знал, что я вожу аккуратно и не лихачу, он по привычке прокричал мне вслед, чтобы я была на дороге осторожной, и я пообещала ему, что буду паинькой.
Глава вторая
Тесса. Бродяга
Я вела машину по улицам Лос-Анджелеса, и убийственно яркое калифорнийское солнце било мне в глаза, даже несмотря на то, что я надела темные очки. По радио играла негромкая песня, слова которой терялись в реве двигателя и хаосе моих мыслей.
В чем-то отец, конечно, прав. Совместная жизнь – это не только секс, и мы с Джорджем должны решить, где и, главное, на что будем жить.
Но мне хотелось думать не об этом, а о том, чем мы с ним займемся сегодня вечером. Мы не виделись почти месяц, и поэтому…
«Тесса, ты за рулем, не отвлекайся!» – пробудился мой внутренний голос. Редкостный зануда, надо сказать. Сейчас – уж точно.
Мне стало смешно. Кстати, имя Тесса мне дали по настоянию бабушки Миранды, в честь ее матери. Моей собственной матери это имя не слишком нравилось. Впрочем, моя мать Хелен ушла из семьи восемь лет назад – ей надоело видеть, как муж тратит все свое время на сочинение книг, которые никто не хотел печатать. С тех пор муж стал достаточно известным писателем, а я учусь в университете в прекрасном городе, где есть океан, пальмы и Голливуд.
Интересно, купят у отца права или нет? И кто сыграет главные роли, если экранизация состоится?
Я уже знала, что покупка прав не обязательно означает, что фильм вообще когда-нибудь будет снят. Киноиндустрия – чертовски сложное дело, говорит моя подруга Лина. Ее отец – монтажер на студии, и Лина знает, о чем говорит.
Смартфон ожил. Проклятье, это не Джордж, это бабушка Миранда. Как говорится, только помяни черта, а он уже тут как тут.
– Миранда, привет, я за рулем!
Она терпеть не может, когда ее называют бабушкой. Она и в детстве требовала от меня, чтобы я называла ее Мирандой. В остальном это была вполне респектабельная провинциальная леди, мало чем напоминавшая своего сына – моего отца Джонатана.
– Твой отец не отвечает на звонки, – выдает она тоном государственного обвинителя.
– Он работает над книгой, – почти на автомате отвечаю я. – Сложный текст.
– Очередной маньяк всех кромсает?
Господи, вот уж королева сарказма. Между прочим, дом в Финиксе куплен ей за счет этих самых маньяков, которых придумывает мой папа. Но если я напомню об этом Миранде, она наверняка обидится.
– Он не обсуждал со мной сюжет, – говорю я чистейшую правду.
– Скажи ему, чтобы он мне позвонил.
Дорогая Миранда, люди уже придумали электронную почту, мессенджеры, спутниковую связь и не знаю что еще, но тебе обязательно надо тормошить меня и требовать, чтобы мой отец тебе звонил.
Само собой, ничего такого я ей не говорю, а машинально отвечаю:
– Хорошо. Скажу.
– Я видела тебя в репортаже о вашем университете, – говорит Миранда. – Ты выглядела лучше всех. Молодец, так держать!
В голосе ее прорезывается нечто, подозрительно похожее на гордость. Может быть, я сентиментальна, но сейчас я одним махом прощаю ей все ее прегрешения, как прошлые, так и будущие.
– Я… Э…
Ничего умнее мне в голову не приходит.
– Возможно, я вообще зря тебя беспокою, – добавляет старая леди. – Но отцу все-таки скажи, что я жду его звонка.
Она отключается, даже не попрощавшись. Мысленно я пытаюсь решить вопрос, звать ли ее на нашу помолвку с Джорджем – если, конечно, та вообще состоится.
С другой стороны, почему бы и нет?
Запищал смартфон. Новое сообщение в студенческой группе.
