Кафе Овчинниковых располагалось на первом этаже пятиэтажки и окнами выходило на улицу Ленинского Комсомола. Просторный зал был полон. Многие столики, накрытые весёлыми клеёнчатыми скатерками, занимали женщины с маленькими детьми. Пару дальних – Настины знакомые из второй школы, еще какие-то подростки. Шумные мичманы сидели у самого большого окна. Домашнего уюта добавляли накрахмаленные салфетки, стоявшие веером на каждом столике, узорчатый тюль на окнах и хрупкие маленькие вазы с гвоздиками.
Настя, Катя и Светка прошли к стойке, присели на высокие стулья, умостив на коленях рюкзаки. На пластиковых полочках возле кассового аппарата как всегда лежат сникерсы и марсы. Литровая банка доверху набита жевательной резинкой в разноцветных обертках. В воздухе витает аромат растворимого кофе и ванили.
Светка откашлялась, привлекая внимание отца, который шуршал пакетами в скрытой от глаз посетителей кладовке.
– Минутку! – отозвался Роман Алексеевич.
Вскоре он подошел к стойке. Короткие волосы цвета спелой пшеницы, голубые глаза – Светкин папа напоминал Насте арийца из военного фильма… Но мудрая ирония прищура опять же ломала всё впечатление…
– А, девочки, – пригласительно махнул Роман Алексеевич. – Простите за неудобство, очень много народу сегодня… Вы посидите пока. Сейчас вас угостят моим фирменным черничным пирогом и брусничным чаем. Надежда, поторопите Евгению Петровну, – обратился он к официантке.
Невысокая темноволосая женщина лет сорока в белом кружевном переднике и наколке кивнула Светкиному отцу и ушла на кухню. Настя расположилась между подругами. Из головы не выходил темноволосый Красавчик историк.
– Ну Кать, ну и симпатичный у вас директор, – заявила Светка.
– Да обычный он, – пожала плечами Катя.
Симпатичное личико и нежные карие глаза сражали наповал всех мальчиков в классе. Но сегодня Катя выглядела безрадостной, как никогда. Было заметно, что она переживает из-за перевода в новую школу. Катя тоскливо скользила взглядом по бутылкам с алкоголем, стоявшим на полках за спиной Светкиного отца, и будто мечтала напиться с горя.
– А как его зовут? – не отставала Светка.
– Александр Евгеньевич, – грустно ответила Катя.
– Ну и везучая ты, Катюх! Каждый день с таким Красавчиком в коридорах сталкиваться!
– Я уже скучаю по Наташе, – вздохнула Катя. – Лучше неё нет никого.
– Согласна, – поддержала подругу Настя.
– А что новенький ведёт? – продолжила приставать Светка.
– Историю. Вместо уроков по субботам обещал походы в сопки, типа в наших местах есть пещеры, в которых велись раскопки в пятидесятых. Говорит, если бы не внезапное затопление, летающий сейд уже нашли бы.
– Ого! – воскликнула Светка. – Пятидневка… Итс кул!
– Да ну, – все так же мрачно произнесла Катя. – Я откажусь, пусть двойки ставит. Ненавижу болота и сырость!
– Давай я вместо тебя буду ходить в сопки, с удовольствием надену папулины резиновые сапоги! – предложила Светка.
– Никаких походов, – нахмурил брови Роман Алексеевич.
– Ну п-а-а-п.., – протянула Светка.
– Я сказал нет. И ты, Катя, не расстраивайся. В Управлении образования никогда не позволят какому-то приезжему хорьку менять учебный план.
– Кстати, откуда он? – спросила Настя.
– Из Питера, – бросила Катя.
Тут Настю осенило. Каждое лето она гостила у бабушки в Санкт-Петербурге. Гуляла по набережным, в Михайловском саду, на Марсовом поле. Недалеко располагался этнографический музей, величественное здание с колоннами, мраморной отделкой и витражами на потолках. В кружке, который вела Наташа, Настя задумала сделать доклад о саамах-лопарях и проиллюстрировать его фотографиями. В тот день она встала пораньше. Миновав турникеты, свернула налево и попала в зал северных народов. Настя бывала в музее раньше, но и представить не могла, что он такой огромный. Пленочной мыльницей она фотографировала колпаки, вязаные из шерсти, длинные ситцевые рубахи, суконные штаны, украшенные бисером и цветными лоскутами, глухие штаны из замши и оленьих шкур со шнурком на поясе, кафтаны с высокими воротниками-стойками, пёстрые юбки на лямках, сложные головные уборы из красного кумача, расшитые жемчугом и бусинками, вежу-шалаш из тесаных брусков и бересты, манекен, изображающий шамана с бубном и свистулькой, кожаную лодку, чучела ездовых северных оленей…
Вдруг из служебного входа в зал выскочил темноволосый мужчина в чёрном двубортном американском тренче длиной до самых ботинок. Развернулся на каблуках, снова распахнул дверь, просунул голову и крикнул:
– Ну так и скажите, что вам плевать на науку! Я сам поеду на Кольский, сам найду пещеры, привлеку спонсоров и возобновлю раскопки!
Из-за двери прозвучал сердитый мужской бас. Незнакомец ничуть на смутился.
– Летающий сейд существует!
Странный мужчина со всей дури саданул дверью, пролетел мимо Насти и скрылся из глаз. Теперь Настя знала наверняка – в зале этнографического музея она видела директора новой школы. Удивительно, что они вновь встретились в маленьком военном городке…
Хлопнула входная дверь. К барной стойке, лёгок на помине, подошел Александр Евгеньевич. Поправил узел чёрного фбр-галстука и мягко проговорил:
– Мне бы пообедать. У вас есть оленина?
– К сожалению нет, – покачал головой Светкин отец. – Могу предложить свежую сёмгу и томатный суп с морепродуктами.
– Ну давайте. Я присяду там.
Красавчик занял освободившийся столик и стал смотреть в окно. Сверка больно толкнула Настю локтем.
– Ну и симпатяга, ну и Голливуд…
Из кухни вернулась Надежда. Молча поставила три кружки, заварочный чайник, тарелку с нарезанным пирогом.
– А вот Наташа, – громко проговорила Светка. – Как она проворачивает чудеса с золотарником?
– Вероятно, она цветок где-то в плаще несёт, – предположила Катя. – А потом достает не то из-за спины, не то из кармана, просто никто не успевает заметить.
– Тогда почему, когда мероприятие заканчивается, горный золотарник исчезает? – продолжала любопытствовать Светка.
– Может его ветром уносит? – предположила Настя.
– Наталья Сергеевна очень любила своего мужа, – вмешался Роман Алексеевич. – Помню, после трагедии всё обивала пороги Мурманского обкома, чтобы памятник поставили. Она тогда работала простым учителем, никто её, конечно, всерьез не воспринимал.
– А ты, пап, откуда это знаешь?
– Странный вопрос, я ж хозяин городского кафе.
– Девчата, – развязно произнес проходивший мимо мичман, из тех, кто сидел у окна. – Ради бога извините, что встреваю в такую интересную беседу, но в городе поговаривают: Наталья ваша – колдунья.
Все вокруг было обыкновенно и буднично: залитый тёплым сентябрьским солнцем зал кафе, голос Володи Тетерина, читающий по радио местные новости, маленькая смеющаяся девочка с воздушным шариком в руке, смешной пацан из второй школы в модных адиках и его весёлая подружка в лосинах, надувшая под носом пузырь жвачки… Красавчик историк, склонившийся над своим супом, бросил быстрый взгляд в сторону бара. Да какое право имеет этот подвыпивший мичман разносить такие слухи про Наташу?
– Вы придумываете? – хохотнула Светка.
– Нет, конечно. – Рука мичмана поблуждала в воздухе и раза со второго ухватилась за спинку Настиного стула. – Я на полном серьёзе, девчонки. Моя жена после разговора с этой ведьмой собрала вещи и отчалила к родителям в Питер. Вернулся со службы, а на столе записка. Год не звонит, на письма не отвечает.
– Это ваше семейное дело, – возмутилась Катя. – Наталья Сергеевна ни при чём.
– Она добрая, – подхватила Светка.
– Все её любят, – горячо добавила Настя.
– Ага, конечно, – заспорил мичман. – На то она колдунья. Всех в городе загипнотизировала. Ну, ваше дело, – и он нетвёрдой походкой направился в сторону мужского туалета.
Настя съела последний кусочек пирога и вытерла губы мягкой бумажной салфеткой. Вдруг ей показалось, что замолчало радио, затихли голоса и в милом, по-домашнему уютном зале кафе, на несколько секунд повисла жуткая тишина, сквозь которую пробился звук капающей воды. Странный звук. Говорят, таким гулким он бывает, когда затонувшую подлодку сжимает морская толща…
– Как думаете, правда про Наташу? – заинтригованно спросила Светка. – Она же саамка?
– Свет, не выдумывай, – отрезала Катя.
– С чего ты взяла, если саамка, так сразу колдунья, – сердито проговорила Настя. – И вообще, про волшебников всё выдумки.
Света удрученно заегозила десертной ложечкой по своему блюдцу.
– А мне бы хотелось, чтобы Наташа обладала паранормальными способностями. Как многие в Икс Файлс. Скучно-о-о. Вот бы узнать правд-у-у…
– Так давайте проследим за ней. Куда она ходит после школы? – совсем оживилась Катя.
– Еще можно Тойво расспросить, – предложила Настя.
– Ага, такого в век не разговорить, – усомнилась Светка.
– Ну, попробовать можно, – сказала Настя.
– Саамы очень древний народ, – вдруг прозвучал за спиной голос Красавчика-историка. – Сам Иван Грозный велел доставить лапландских шаманов, шестьдесят нойдов привезли в Москву накануне Крещения. Прибывшие устроили коллективное камлание, результат которого для царя оказался неутешительным – ему сообщили точную дату смерти.
– И как поступил Иван Грозный? – спросила Светка.
– По одной версии царь жестоко расправился с лапландцами, по другой – приказал сжечь колдунов в назначенный ими день, чтобы доказать их неправоту, по третьей – утром восемнадцатого марта одна тысяча пятьсот восемьдесят четвертого года государь вышел к шаманам и обвинил их в шарлатанстве. Тогда один из нойдов пробурчал: «Ещё не вечер». И оказался прав – после ужина Иван Грозный скончался.
– И при чем тут Наталья Сергеевна? – спросила Настя.
– Часто нойдам противостояли злые ведьмы гейды, которые могли причинить людям вред. Хотя и с добрыми волшебницами вёльвами мало кто имел дело, саамы четко разделяли магические традиции на мужские и женские. Вы, девочки, присмотритесь к директрисе. Если заметите у неё специальную прялку для работы с магией сейда, то она точно колдунья…
– Как вам обед? – перебил Красавчика Роман Алексеевич.
– Благодарю, было очень вкусно, – вежливо ответил историк, подхватил со спинки стула свой чёрный тренч и направился к двери.
Посетители стремительно расходились, зал почти опустел.
– Всё, мне пора, – Катя натянула на плечи рюкзак.
– И мне, – улыбнулась Настя. – Давайте встретимся завтра после уроков.
– В сквере перед Администрацией? – предложила Светка.
Настя и Катя кивнули.
– Погуляем? Настюха, может, Тойво позовем?
– Конечно, – улыбнулась Настя и помахала подругам.
2.
Утром в субботу Настя шла по гулким улицам, казавшимся шире в ранний рассветный час. Припаркованные машины, пустые скамейки, на которых обычно собираются бабушки обсудить сплетни.
Солнце едва показалось из-за пологих сопок, возвышавшихся над городком. Из подъезда пятиэтажки выбежал торопливый военный, на ходу застегивая шинель. Седой вахтёр ритмично цокал ботинками, возвращался с ночной смены. Насте вдруг стало зябко в грубой брезентовой куртке. Хотя озноб по всему телу, возможно, и не от холода вовсе…
На улице Ленинского Комсомола невольно замедлила шаг. Кто-то ночью ограбил видеосалон. Разбил витрину, раскидал по тротуару коробки из-под кассет…
Ну вот, только хотела заглянуть в понедельник после школы, выбрать новинку!
Настя по зебре перебежала дорогу и повернула на Строительную. Экспедиция с Красавчиком-историком продлится до воскресенья, а она уже жалела, что пообещала Кате и Светке пойти со всеми. Лямки походного, тяжело нагруженного рюкзака, натирали плечи, а новые резиновые сапоги болотного цвета оказались велики.
Петухов дожидался, как и было условлено накануне у арки городского рынка. На длинной шее болтается размотанный шарф, непромокаемые штаны заправлены в сапоги, штормовка сидит ладно, будто пригнанная в ателье. За спиной угадывается грамотно уложенный рюкзак, в руке – солдатская фляжка.
– Настюх, на часы смотрела?
– Чего кипятишься? – огрызнулась Настя. – Ну проспала, бывает.
– Так уйдут же без нас. Не отставай. Времени в обрез.
– Хочешь, чтобы шла быстрее – неси!
Настя освободилась от тяжелого рюкзака, а Петухов глотнул из фляжки и без возражений взвалил на плечо и её ношу тоже.
Во дворе школы номер три было многолюдно. Новые Катины одноклассники, ещё какие-то ученики, Катя, Светка, Красавчик-историк, сменивший свой чёрный тренч на модный питерский пуховик цыплячьего цвета.
Новое здание школы, тоже панельное, как и почти все дома в городке, казалось построенным из детских кубиков. Панели были – красные, белые и зеленые.
– Так, внимание! – хлопнул в ладоши Красавчик и поднялся на бетонное крыльцо. – Надеюсь все, кто хотел, пришли. Все знают это место? – он раскрыл папку и показал собравшимся пожелтевшую фотографию, вложенную в файл.
На старом чёрно-белом снимке был смутно виден пологий склон сопки, засыпанный крупными, испещренными лишайником камнями.
– Выглядит устрашающе! – крикнули сзади.
– На черепаху похоже!
– Согласен, – кивнул историк. – Тем не менее, подниматься по такому склону достаточно легко. Присмотритесь. Размеры камней соответствуют высоте ступеньки, на которой я сейчас стою. Там есть места для отдыха – ручей, моховая и ягодные полянки…
