Александр Гарцев "Борьба с ветрами"

– Но как ты можешь быть так уверен в своих решениях? – спросила Жанна Петровна однажды, когда они обсуждали очередную его инициативу.

– Потому что я нахожу подтверждение своим идеям в решениях Пленумов ЦК, в материалах съездов, – уверенно отвечал Валерий Иванович, – Это как инструкция, где всё ясно. Всё чётко сказано. Все цели определены. Вот последний доклад генсека, читали? – горячился он, помахивая газетой.

– Это – то понятно. Но не всё так однозначно, – возразила Жанна Петровна, – Иногда нужно смотреть шире, в жизнь, искать ответы не только в документах, но и в жизни, в опыте людей, вот, например, Нина Андреева…

Валерий Иванович при этом имени поморщился. Но спорить с тезисами статьи Нины Андреевой: «Не могу поступиться принципами» не стал.

Просто кивнул, вроде, как бы, признавая и её право на такую позицию.

– Но я нахожу вдохновение еще и в художественной литературе, и в воспоминаниях, в мемуарах. Ну и в постановлениях партии. – добавлял он, подумав. – Там есть не только мудрость, но и прямые указания.

Жанна Петровна только вздохнула.

Она работала на этой должности, в отличие от Валерия Ивановича, уже много лет. И считала, впрочем, вполне обоснованно, что ее опыт управления городом достаточно успешен. А раз он успешен, зачем его менять?

Но что делать.

Она сама выбрала Валерия Ивановича в свои заместители. Не без рекомендации, конечно, уважаемых ею товарищей из горкома партии.

Вообще, выбор кандидата на должность заместителя для нее надо сказать, был непростым, но Жанна Петровна остановила свой выбор на Валерии Ивановиче.

Возможно, потому что он уже был народным депутатом, представлял интересы избирателей, проживающих в микрорайоне градообразующего предприятия.

Но она и не предполагала, что он так сильно увлечется идеями реформ, перестройки, гласности.

А Валерий Иванович считал по-другому.

Ведь он пришёл на эту работу из делового мира, из коммерческих служб материально-технического снабжения завода, где технологические и динамичные управленческие процессы были построены на основе сложной системы норм и научной организации труда.

Он считал себя современным деловым человеком. А сложившуюся до него систему работы аппарата горисполкома называл, извините за слово, «колхозной», бюрократической.

Оставаться равнодушным он не мог. Смириться с этим тоже. Не то время сегодня, товарищи!

Он попытался поставить работу отделов, инструкторов, специалистов и самих руководителей на новый, современный, перестроечный уровень.

Во-первых, Валерий Иванович предложил изменить график работы горисполкома, ввести дежурство ответственных работников для приёма граждан в выходные дни.

Он настаивал, чтобы двери горисполкома не закрывались амбарным замком после 17:00.

Предложил он и круглосуточный номер прямой линии председателя горисполкома для обращения граждан по любым вопросам в любое время, выделив для этой цели две штатные единицы.

Структура горисполкома тоже подверглась изменениям: некоторые отделы были сокращены, другие объединены, их функционал изменён.

– Как, – в ужасе хваталась за голову Жанна Петровна, читая очередную служебную записку талантливого реформатора, коим без сомнений считал себя Валерий, – а что нам скажет орготдел облисполкома. Нет. Нет. Без их согласия. Разве можно?

Валерий Иванович ввёл новый распорядок работы, новый ритм функционирования тех комитетов, комиссий и отделов, которые он курировал.

Некоторые вроде бы мелкие изменения производились без ведома и согласования с председателем горисполкома, что вызвало у нее недоумение и тревогу.

Через три месяца работа горисполкома была полностью перестроена.

Новшества были встречены с радостью жителями городка, но консервативная часть горисполкома напугала председателя, утверждая, что все эти изменения направлены на то, чтобы «подсидеть» ее.

Перепуганная такой активностью Жанна Петровна начала борьбу за своё место, опасаясь, что энергичный новый заместитель стремится занять его.

Но это было не так.

Валерий Иванович и не думал об этом. Он и не хотел этого. Ему было не до этого.

Купаясь в море своих компетенций, он реформировал сферу, за которую отвечал он и по должности и по должностным обязанностям.

Так началась новая глава в истории горисполкома, полная споров, диспутов и борьбы за власть.

Из рабочих записей Валерия Ивановича.

«Только что закончилось селекторное совещание по дорожному строительству. Надо бежать домой. Уже поздно. А ещё надо срочно подготовить ответ на жалобу. Ладно, возьму с собой.

С сегодняшнего дня записи в ежедневнике решил вести постоянно. По десять – пятнадцать минут после работы.

Время так быстротечно. Так много событий происходит вокруг. И если не записать, не поразмышлять над проблемами и ситуациями, с которыми за день столкнулся, можно наделать ошибок.

Надо все осмыслить не спеша, обдумать.

И, если не черкнуть пару строк по итогам дня, чувствую, как тупею. Или грубею.

Что, в общем-то, одно и то же.

Успеваешь за два дня провернуть массу дел, встретиться, выслушать и поругаться с десятками людей, и почему-то в большинстве своем это исполнители, которые не выполняют вовремя порой ни своих прямых обязанностей, ни решений сессий, исполкомов и штабов, ни твоих прямых указаний.

И за этими исполнительскими лицами (а по сути, масками) уже иногда, черт подери, не видишь людей.

И в порошок готов стереть за эту варварскую неисполнительность, недисциплинированность, неоперативность, бескультурье.

Особенно, за эти бегающие глазки, что нагло врут.

А иногда, чему удивляюсь сам и что мне самому неприятно, испытываешь даже скрытое удовольствие от этого словесного хлестанья провинившихся по щекам.

И хлещешь с удовольствием. И если это мужик, то и матюжок иногда пропустишь.

Вот это уже плохо.

Это ржавчина власти разъедает мою душу, меняет меня.

Надо остановиться. Это не мой стиль.

К тому же сложные, в силу разного понимания стиля работы советского работника, отношения с шефом, человеком несомненно, талантливым, известным финансистом, напрягают.

Оторвавшее ее от родной профессии Постановление ЦК КПСС «О выдвижении женщин на руководящие должности» на несколько лет сделало ее руководителем горисполкома.

Испытание властью и для мужчин – то тяжелая ноша, а для женщины, мне кажется, порой и вовсе неподъемная.

Почему?

Потому, что власть кружит голову. Меняет человека неузнаваемо. Волею судеб я оказался у нее первым заместителем. Первым.

Что, конечно, как женщина, делающая изо всех своих сил политическую карьеру, она восприняла эту передвижку партийных кадров очень болезненно и очень ревниво.

Я сразу предлагал ей другой стиль работы, не указательно – административный, суетливо-нервный, а основанный на научной организации труда, принципах справедливости и нравственности, на перестроечных демократических началах.

Не поняла.

Не приняла.

Ни мои предложения, ни меня.

А несколько дней назад Жанна Петровна даже сказала мне странную фразу:

– Валерий Иванович, а вам не кажется, что вы меняете всё слишком быстро, без консультаций?

На что я без колебаний ответил:

– Но если мы хотим добиться прогресса, мы должны действовать решительно, согласны?

А вот сегодня еще одно подтверждение моих слов, моих позиций, моих действий.

Закончилась сессия городского Совета.

Только что в кабинете у шефа выслушали замечания Юрия Константиновича Пухлова, инструктора орготдела облисполкома.

Подтянутый, стильный, в шикарном светлом костюме-тройке, красный галстук с белоснежной рубашкой, остроносые тоже цвета беж полуботинки. Золотые крупные запонки.

Будто с картинки, словно из Москвы.

Всё это придавало особый вес его словам.

– Да, – вдохнул он разочарованно, допивая чашку чая. – Должен я вам сказать.

Паузы между словами и глотками чая были значительными, солидными.

Давно заметил, что чем ниже должность представителя власти, тем наряднее он одевается и солиднее стремится выглядеть при выезде на места и в беседах с руководителями районов и городов.

– Должен я вам сказать, – повторил он, наслаждаясь моментом и нашими вопросительными переглядываниями. – Сессия-то прошла по старинке. Я недоволен ее организацией.

«По старинке» – это сегодня, в перестроечное время, конечно, самая обидная оценка.

Хотя, мысленно соглашаюсь. Мне до сих пор непонятно, зачем была изменена тема сессии, заменен докладчик. Всё было скомкано, организовано в несколько дней. До перестройки ли? До новых ли элементов? Где уж там!

– Вот я вам скажу, – продолжал франтоватый Пухлов, – В горисполкоме, например, областного центра впервые решили провести сессию горсовета (не поверите!) (Он многозначительно поднял палец с большим красивым перстнем), без президиума, а в зале установили микрофоны, чтобы любой депутат мог высказаться, задать вопрос. А в Первомайском райисполкоме последнюю сессию провели вообще без доклада!

И увидев наши удивленные лица, «Как так? Без доклада?» добавил, снисходительно:

– Предварительно и доклад, и решения сессии обсудив в низах!

– Все перестраиваются! – оглядел он нас свысока и добавил, – А вы?

Смотрю на председателя. Она равнодушно доедает пирожное. Знает цену этим инструкторским накачкам. Она с другими мужиками общается, с первыми, с замами. И что ей этот Пухлов? Не указ. Нет! Вот, если Николай Павлович, председатель, намекнет или скажет, это да. Это указание. А что Пухлов?

Этих инструкторов в белых, бежевых, черных костюмах, тройках и галстуках, сколько уже сменилось.

Жанна Петровна доедает пирожное. Посматриваю на нее. Не согласна? Или не понимает, о чем речь?

Молча, попивает кофе Андрей Петрович, директор завода, зашедший к нам после сессии.

А речь идет о перестройке нашей деятельности.

Действительно, обсуждаем серьезнейший вопрос о повышении роли Советов, а им, народным избранникам, членам исполкома хоть бы что.

А ведь прав Пухлов, никакой подготовки к сессии не было, не было даже элементарного анализа обсуждаемой проблемы.

Такой наш стиль.

Вот в моих делах, а я у нее зам, мне так работать нельзя.

На своем участке я наведу полнейший порядок. Пора, засучив рукава, браться, по-новому, по-перестроечному.

Конечно, мешают и подавляют неумные непродуманные указания. Но это эмоции. А вкалывать надо без них.

Пухлов уехал. Сажусь разбирать бумаги. Сегодня снова домой только к восьми.

Андрей отпустил свою машину еще до сессии. Домой пошли пешком.

Мне машина не положена по должности.

Вообще, у нас в горисполкоме, машина все-таки есть, но в отличие от завода только одна машина. Это вазовская шестерка, переданная из гаража облисполкома и уже не одну сотню тысяч побегавшая по сельским дорогам. Есть у нас и водитель.

Но это шофер Жанны Петровны.

И если нужно что-то по горисполкомовским делам, все обращались к ней. Надо отметить, что Жанна Петровна никогда никому не отказывала.

Но в пять часов водитель, которого все уважительно звали Николай Константинович, запирал машину в обитый железом деревянный гараж.

И уходил домой.

Впрочем, пройтись вечерком после напряженного дня по вечернему городу – одно удовольствие. Тем более с человеком, с которым давно знаком.