Фомин, по-прежнему не говоря ни слова, несколькими быстрыми шагами пересек комнату и оказался вдруг в опасной близости от Александра Вазгеновича. Тот инстинктивно отшатнулся.
– Никита, – противно всхлипнул он, – не трогай меня, не бей меня!.. Ну, хорошо, я очень виноват, ударь меня, Никита…
– Я не буду тебя бить, – тихо сказал Фомин.
В руках у него оказался моток широкого скотча, и этим скотчем Никита основательно привязал покорное могучее тело Александра Вазгеновича к его тяжелому креслу. Вначале к спинке кресла широкими охватами были прикручены грудь и предплечья, затем к подлокотникам – руки, потом дело дошло до ног, которые надежно были прихвачены в двух местах – у щиколоток и повыше, в зоне колен.
Замараев не сопротивлялся. Он смотрел на то, что делает Никита, словно бы со стороны.
– Никита, мне показалось, что когда я говорил, ты думал о чем-то своем. Ты никак не реагировал, Никита. Ты хоть слышал меня?
– Я внимательно слушал, Александр Вазгенович. Мне очень понравилось.
– Понравилось?
– Да. Про микрофоны ты вдохновенно врал. Но особенно понравилось в другом месте – про то, как этот злодей Павликов повесил с твоей помощью майора ГРУ. Висит ГРУ-ша – нельзя скушать!
– Никита, – светским тоном сказал Замараев, – тебе никто не говорил, что у тебя странное чувство юмора?
Фомин не ответил, продолжая не торопясь и на совесть работать, словно фельдшер, накладывающий гипсовую повязку.
– Я понимаю, – сказал Замараев, когда работа со скотчем уже близилась к завершению, – ты не доверяешь мне, это твое право. Ты хочешь оставить меня связанным, чтобы я никому не просигнализировал, я понимаю, но, Никита, мне уже больно, циркуляция крови нарушена…
– Кажется, я сейчас заплачу, – серьезно сказал Фомин.
– Не издевайся, Никита. Ты же не можешь оставить меня в таком виде?
– И не собираюсь.
– А что же ты задумал? – забеспокоился Александр Вазгенович. – Ты же сказал, что не будешь меня бить?
– Не буду, – пообещал Никита.
Он осмотрел дело своих рук, подергал ленту в разных местах и, похоже, остался удовлетворен. В качестве последнего штриха широкой полосой скотча он залепил рот Александра Вазгеновича.
– Я не буду тебя бить, – повторил Фомин. – Я буду тебя пытать. Или, может, сразу скажешь, где мои деньги?
Глава пятая. Другой Гербалайф?
1
25 февраля 2000 года, суббота
Иванов предупредил заранее, что в субботу, к двум часам дня, к тому времени, когда у Серовой было назначено, он не поспеет. Планы, однако, изменились, и он задержался всего-то на двадцать минут. Но, приоткрыв дверь прокуренного кабинета Серовой, Игорь Евгеньевич понял, что обсуждение уже идет полным ходом. Кроме самой Валентины Николаевны и двух ее сотрудников – Лукича-Пахомова и Николая Максимова, присутствовал еще один незнакомый мужчина с тонким, немного надменным лицом. Выглядел он подтянутым и моложавым, но именно не молодым, а хорошо сохранившимся, даже, пожалуй, засушенным. Сухарь, мысленно окрестил его Иванов, отметив идеально сидевший на незнакомце пиджак и дорогой итальянский галстук. Иванов посчитал неудобным при постороннем целоваться с Серовой и, сдержанно поздоровавшись со всеми, сел поближе к окну.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70955896&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
