Я подозрительно покосился.
– И ты ослика оттыкал?
– Нет, Саш, что ты. Я только рассказываю, как врачи советовали. Что бы я осла…
Но я не поверил. Впрочем, от этого мое дружеское чувство к узбеку не ушло. Я учился воспринимать людей не согласно своим требованиям и ожиданиям, а согласно их хорошим чертам. Недостатки приходится игнорировать.
Основной нашей же темой с узбеком была забота, что будем делать по возвращении домой. Он планировал обратиться в индийское посольство в Ташкенте за содействием в организации концертов по стране. Танцы индийские, музыкальные спектакли. Даже с собой привез кассету с записью. Мы ее в санстхане посмотрели на видике. Ярко одетые дилетанты выкаблучивали, что могли. Солистом был Зафар. Он очень гордился своим выступлением, часто тыкал пальцем, показывал: «Вот, вот я! Смотрите, это я! Во как мы можем!»
Но через несколько минут, Зафар не обманул моих ожиданий и разругался с индийцами, которые технику предоставили, по поводу культур-санскар.
– Да вы все лгуны! – доказывал он. – Вы все врете!
– Нет, ты думаешь, если три человека тебя обманули, так вся страна такая? -оправдывались те.
– Эээ! – он в презрительной гримасе махал рукой.
И снова ругань, ругань, ругань. Таков был Зафар. С этим ничего нельзя было поделать. Я не старался никогда его сдержать. У каждого своя дорога. Я еще не знал к чему это приведет.
Зафар рассказывал, что претендентов на его место – послать учиться в Индию – было около двухсот человек. Они проходили строгие письменные экзамены. Потом устные. Он в первом был не столь силен, зато языком на хинди молоть умел. Не как я.
– Я думаю, это чудо, что я здесь, – говорил он. – Я с детства смотрел фильмы и мечтал сюда попасть. И вот мечта сбылась.
Я улыбнулся. Ведь это была и моя история. Разве что мне, если что-то и достается, то за так. Ни я, ни Наташа не сдавали никаких экзаменов. Я приехал с нулевым хинди. Наташа попала еще чудесней. Поначалу она вообще не вошла в список. А потом некая Оксана взяла и отказалась. Тоже годами ходила-ходила в культурный центр: хинди от зубов отскакивал, а как посылать стали, объяснила, что ей институт дороже. Зато мы снова с сестрой вместе оказались. Разве это не назовешь чудом?
Несомненно, тут была закономерность. В культурный центр мы как верноподанные ходили аж лет пять. Индия, дух этой страны, оценила. В любом деле так. Будешь долго верен чему-то, и оно когда-нибудь тебе отплатит добром. Наверное.
Еще Зафар рассказывал, что Джизак его – маленький кишлачный городишко – сильно ему не нравился. А ведь и я сам из тухлых захудалых Петушков. Он переехал в Ташкент. Образования нет. Работал долго в ресторане, где делал торты. Там его русскому и научила бабенка из Саратова. Бойкая алкоголичка. «Я охуеваю, Маня!» – было ее самым ходовым выражением. Он рассказывал о ней с чувством. Видимо, ему доставляли удовольствия воспоминания о том времени. Торты он научился делать на высшем уровне. Было много заказов. Но это ему надоело. Бросил. Женщины всегда его любили и не только за торты.
– Одна даже была очень богатая. Молодая, но замужняя, – рассказывал он. – Предлагала мне стать ее любовников. Ну чтоб содержать меня. Но я отказался. Мне это противно. Мужик я или кто? Не-ет, я отказался. И не жалею.
– Она, говоришь, молодая была? – спросил я, возмущаясь. – Зачем отказался? От содержания это ладно, но от молодой бабенки?!
– Да.
– И отчего же не стал ее любовником? – я закусил губу.
Я никогда не отличался везучестью с женским полом. Поэтому меня всегда раздражало, когда парни рассказывают о таких золотых моментах, а не пользуются ими.
– Она была немножко страшная, – пояснил Зафар. – Чего уж скрывать, если бы была хоть красивая, я бы согласился. Но зачем красивая так будет делать, платить мужику, чтобы он ее ебал. Хм.
Подошел такой момент, когда мне нужно было что-то рассказать о своих успехах с девушками. Хвастать было нечем. Поэтому я сделал масляное лицо и увернулся вопросом. Я часто так делал и раньше.
–У тебя полно девок было, смотрю. Ты, Зафар, кобелина. А как тебе с ними нравилось? В какой позе?
Обычно, все мужики на это клюют.
– Вот так.
Он повернулся спиной, уперся руками в колени и чуть прогнул поясницу. Мне стало забавно подумать, что если бы кто-то вошел сейчас в комнату, то застал бы двух полуголых парней, один из которых стоял в полураковом положении, будто предлагая, а другой пялится на его ягодицы, словно решая принять ли предложение.
– Это больше всего мне нравится.
– Понятно. А почему не в более ровном положении?
– Дак это какой член надо длинный иметь, чтоб до дырки дотянуться?
– А у тебя, что маленький? – и я расхохотался.
Зафар побелел.
– Да у меня в стоячем хоть простыни вешай!
Меня всегда смешило, что он как-то по-подростковому реагирует на такие шутки. И отговорки у него наивные.
– Вот за тобой Ниша бегает. Так же ее будешь? – спросил я, скрывая зависть.
Забыл сказать: Ниша из нас двоих уже выбрала Зафара. Пару раз она сидела с нами у фонтана и кокетничала с узбеком. Мне же бестактно заявила, что у меня ужасный хинди и она меня не понимает. Даже, когда она спросила Зафара, поедет ли он к ней в Суринам, он ответил: «Нет, я даже не знаю где это», я подхватил и выпалил, что поеду за ней хоть на край света – и даже после этого она предпочла его.
– Да какой там? – махнул он рукой. – Где? В общаге что ли? Я давно ни на что здесь не расчитываю. И потом мне у нее жопа не нравится. Какая-то большая. Я чуть поменьше люблю. Не тощую, а нормальную. У Ниши жопа ну уж огромная!
– Да нет, мне кажется в самый раз, – замотал я головой с видом знатока.
– А ты видал какие у Ии сиськи? – спросил он. -Мне сиськи очень нравятся.
– И что ты с ними будешь делать?
– Ну как? Сосать, лизать, мять. Что еще? Она, Ия-то, предлагала мне потрахаться.
– Да ты что?! – удивился я. – Не может быть! Правда?
– Да. Было такое. Но я отказался.
– Не понимаю, почему, – пожал я плечами. – По-моему, ты часто от всего отказываешься.
– Может быть, может быть.
– А тебе кто здесь нравится из девок?
– Ну Динарка. Правда, сучка она, отказала мне. Потом Юля ничего. Ниша. Одна-две шриланки. Вот еще Тануджа, – он вздохнул. – Правда, замужем.
Я тоже вздохнул и ушел спать к себе.
15
Русскоязычные девчонки предложили на выходные поехать в Дели на дискотеку. С нами поехал друг Ирины, смазливый Викрам.
Мы въехали в Дели на конечную совсем затемно. Абу попытался уйти своей дорогой, но девчонки в него вцепились:
–Ты что? Поздно, оставайся с нами. Опасно одному. Викрам узнал, что сейчас этот же автобус пойдет до Газиабада. Там и остановимся. А утром все вместе в Дели вернемся.
Абу зажался, смешивая русский с хинди:
– Э…не, ничего не хога со мной… кья опасно? Я, не, мне брат нада.
Но те силой втащили его в автобус. Вместе приехали, все друг за друга и отвечают.
Я тоже вздохнул с облегчением. Пока есть Абу рядом, я не пустое место по сравнению с Викрамом. Просто большая компания.
Ладно. Газиабад, в сущности, – делийский отросток, каким-то чудесным стечением обстоятельств стал высокореспектабельным местом. И если по одну сторону дороги высился семизвездочный отель с лакеями, то сразу напротив ютились жуткие трущобы, помоечные нагромождения.
– Что это за Газибад такой, Викрам? – спросила Ия. – Я слышала, что на гастроли именно сюда приезжают такие завезды, как Рики Мартин, Шакира.
Тот закивал и начал хвалится, что тут живет его друг, миллионер. Здесь самые лучшие в Дели дискотеки.
Все то время, пока мы искали себе прибежище и ходили мимо лакеев и накаченых до невозможного секьюрити, велорикши неотступно преследовали нас. Они жужжали что-то про темноту, позднее время и очень хорошие отели.
Мы с сестрой с замиранием сердца слушали, как каждый раз Таня спрашивала у очередного метродотеля почем самая дешевая комната: семь-десять тысяч рупий.
А у нас всего-то с собой столько и было. На обратную дорогу до Агры будешь милостыню просить. Неужели мы потратим все деньги на какой-то отель? Или будем спать на ходу на улице? Меня охватила тихая истерика. И какого черта поперлись с этой мотовой компанией? Да еще и усталость: поздно, на спине рюкзак, глаза начинают приятно слипаться
– Знаете ребята, – Таня манерничала, как щедрая опекунша. – Если вам всем дорого, я могу одна за всех оплатить комнату, мне это ничего не стоит. У меня мама в банке работает, занимается международными переводами.
Нет, все были против влезать в такие долги. Поэтому Викрам, пыжа из себя стреленого воробья, хотя ясно было видно, что только что вылез из гнезда и знает не больше нашего, поймал двух авторикш и попросил отвезти нас всех в самый дешевый и приличный отель или гест хаус.
– Я виноват, сори, завез вас сюда, я все оплачу.
Мы с сестрой злобно и лихорадочно понадеялись, что остальные позволят ему выполнить обещание. Так или иначе, у нас обоих был зуб на него: ее он проигнорировал, меня выставил в нелучшем свете перед девками, да вдобавок он затащил нас якобы на дискотеку, а сам ничего не знает, нет ни диско, ни комнатки передохнуть.
– Нет, Викрамчик, что ты?! Нет и нет! – запричитали разные акценты. – Мы друзья.
Расселись по кабинкам. Не успели отъехать, как Ирина попросилась к нам: ей рядом с водителем не уютно ездить, мол, пусть Саша, то бишь я, пересяду. Но сестра быстро ухватилась за случай отомстить им через меня за все свои прежние поездки:
– Ничего, не смертельно. Я так много раз ездила. Пусть теперь Саша тоже отдохнет, – в ее голосе я услышал злорадство.
Мне стало неудобно: давление с двух сторон. Да еще и Таня тут же осудила. Но против семьи я не пошел. Сестра надавила мне на плечо: сидеть. Ирина обиделась, но смирилась. Мне стало чуть жалко эту овечку, пострадала опять же слабое звено, а не какие-нибудь Юльки, Ийки, Мадины.
И так, обиженные на всех и на все, остановились возле двухэтажного строения. Пока регистрировались, Викрам заплатил за дорогу. Мы вдвоем сделали вид, что забыли о долге.
Абу окликнул меня:
– Эта, Александер, пойдем есть купим? Бхукх чуть чуть, – хлопнул себя по животу.
Я не хотел объедаться ночью, но ради друга согласился его проводить.
Сонные рикши вяло просились отвезти, но Абу махнул им отрицательно рукой. Они тут же вернулись к распаренным сиденьям. Мы перепрыгнули в два счета проезжую дорогу с бетонным разделителем посередине. На другой стороне сбились в кучу навесы с очагами. После нескольких минут осмотра мы не обнаружили ничего стоящего и вернулись в отель. Спать.
Наступило утро.
Сели в пустой старый городской автобус до Дели. Абу снова тащил, как ишак, свой и Юлин багаж. Ирина волокла чемодан на колесиках. Викрам, не соизволя ей помочь, сам шел налегке.
Вылезли мы у Нью Дели стейшан и сразу увидели ряды до смешного дешевых на вид гостиниц. Абу быстро попрощался и исчез в неизвестном направлении.
Мы радостно махнули:
– Ой, смотрите, дешевые отельчики. Нам про них знакомая рассказывала.
Идущие впереди пренебрежительно оглянулись. Таня нравоучительно бросила:
– Тануджа с Кавитой и Прией ездили в Дели и нашли агентство, через которое сняли дешевую хорошую комнату со всеми удобствами и телевизором за шестьсот рупий. Мы пойдем туда. У меня есть точный адрес.
Кампашка уверенно зашагала. Мы сразу сникли, но подчинились. Вдруг в этот раз они будут правы. Да и куда мы одни…
– Эй, эй! Куда? Отель? Найс отель! Вери чип, вери гуд! – нас похватали за руки и уже куда-то тащили. Таня, как предводитель, заулыбалась и крикнула нам всем: это то самое агентство. Отступать показалось поздно.
Нас усадили в ряд в квадратном малюсеньком помещеньице, предложили чай, воды. Викрам, обеспокоенный и потерянный, с извинением смотрел на всех, и куда-то отлучился на некоторое время. А когда вернулся, с нас всех содрали по шестьсот рупий за две комнаты и усатый мужик с насмешливым лицом покатил тихо на мотороллере, указывая нам дорогу. Мы все дальше уходили от дешевых отельчиков и заходили в какие-то дебри, плутая по узким закоулкам гулей.
Отель, как я и боялся, нам обошелся дороговато. Ни о какой сотне рупий в сутки речи не было, разве что заведение оказалось почти на высшем уровне. Но это не прибавляло ему ценности в моих жадных и скаредных глазах.
Два наших номера находились на верхнем этаже. Дверь перед дверью. Девчонки в одном номере, я с Викрамом в другом.
Вселившись рано утром, решили немного вздремнуть. Мы по очереди приняли душ и теперь, пытаясь забыться дремотным сном, лежали и вели вялый разговор. Я допытывался о его семье, заработке его отца-инженера и всякую всячину, что обычно лезет в голову, когда тело устало, но все еще борется с нездоровой нервной бодростью. По лицу этого красавчика я читал, что ему надоела моя бубниловка, и вообще он себя вел по-зазнайски.
Уснуть так мне и не удалось. Я лежал и размышлял над тем, как странно иногда может повернуться жизнь и ты валяешься полуголый на одной кровати с каким-то малознакомым кренделем. И не где-нибудь, а в затерянном в гулиях с претензиями на первоклассный отеле в настоящем змеевнике – в Дели. Я боялся этот город. Я боялся быть самостоятельным и предпринимать одиночные шаги, и поэтому цеплялся за компанию. Хотя деньги уж слишком быстро и незаслуженно по-пусту тают и покидают мои и сестры кошельки. И все по вине их…
Я повернулся. Викрам валялся, закрыв глаза. Не спит.
Какое-то время спустя в дверь постучались. Я пошел открывать. Наташа.
– Может оденешься и сходим прогуляемся? Мне не спится, мы вроде бы спали. А они дрыхнут.
– Да, сейчас, – я быстренько напялил рейтузы, футболку и шлепанцы.
Закрыл дверь и был таков.
Солнце уже распалилось отменно. Народ сновал туда-сюда. Шла бойкая уличная торговля. За углом прикупили зеленоватых бананов с тачки и двинулись вдоль разнообразных лавок. На нас глазели и приветствовали…
Углубившись по самые городские топи, мы побоялись заплутать, да и народ пялился в полном изумленьи – здесь белые, видно, совсем не бывают; повернули обратно, поедая на ходу купленные дешевые самосины. Наташа решила найти интернет кафе и написать делийским друзьям по переписке, что она тут.
