– Расскажи, как появился Эйден.
Как появился Эйден…
Я молчала. Не хотела проходить эту полосу по новой. Боялась. Хотя боятся было нечего. Боль стала родной. Я срослась с ней. Проехалась по каждой грани. Распробовала сотни оттенков её вкуса. И каждый из них отдавал тоскливой горечью. Опустошал.
И всё же…
– Хорошо, – кивнула я и откинулась на спинку кресла.
Закрыла глаза. Отмотала воспоминания и нашла нужный момент.
Чудовищный. Мучительный.
Когда мне без анестезии вырезали все органы тупым ножом.
Полтора года назад.
Боль. Боль, охватившая всё тело. Пульсирующая в каждой клетке. Она растекалась, опоясывала. Плавила. Плавила моё тело. Самый сильный очаг можно было определить, не открывая глаз. Голова. В неё словно залили вулканическую магму, и она медленно, с особой изощрённостью и жестокостью изничтожала каждый нейрон.
Я хотела прикоснуться ко лбу, вытереть мокрое. И не смогла. Рука не слушалась. Я попыталась разлепить глаза, и их мгновенно пронзило сильной резью. Я дёрнулась и тут же замерла, испугавшись громко запищавшего монитора.
Череп разрывало на части, а горло драло колючей сухостью, словно его под завязку забили опилками. Я накопила немного слюны и сглотнула. Не помогло. Ещё раз. Бесполезно. Тяжёлое тревожное дыхание вырвалось сквозь слипшиеся губы.
– Эмили, ты слышишь меня? – откуда-то сверху раздался знакомый, пронизанный откровенной паникой голос. – Кивни, пожалуйста, если слышишь.
И я кивнула. Потому что слышала.
– Зови Фрэнка. – Снова голос сестры. – Скорее.
Я повторно попыталась разомкнуть веки. Превозмогая ломоту, я очень сильно старалась увидеть хоть что-то, и это несгибаемое упорство помогло мне одержать первую маленькую победу в неравной схватке. Сначала передо мной растянулась тонкая светлая полоса, а затем появились размытые очертания комнаты.
– Вот. – В мои губы ткнули чем-то тонким и колючим. – Сделай пять коротких глотков.
Я попыталась увернуться, но не смогла. Голова весила миллионы фунтов.
– Это просто вода, Эмили. Не волнуйся.
Вода. Какое волшебное слово. Глупо опасаясь, что её могут у меня отобрать, я принялась жадно всасывать жидкость. Не считая. Я не могла считать. Несколько секунд я слышала лишь гулкий звук собственных сглатываний, а затем трубочку довольно резко выдернули у меня изо рта. Возможно, я превысила дозу. Хотелось попросить ещё, но язык будто онемел, и я вяло двигала им из стороны в сторону, пытаясь выжать из себя хоть одну букву.
Медленно сморгнув туманную пелену, я забегала более осознанным взглядом по комнате: белая мебель, игла в руке, стойка с капельницей и подушка между ног. Я попыталась сдвинуть отяжелевшее тело на пару дюймов, и мгновенная, словно нетерпеливо ожидающая своего выхода боль взорвалась, охватила нижнюю часть туловища. Непроизвольно застонав, я с силой впилась зубами во внутреннюю сторону щеки, и противная соль заполнила рот. Меня затошнило.
Ноги… Что-то произошло с ногами.
– Эми, не двигайся, пожалуйста! – тревожно воскликнула сестра, и я попыталась сфокусировать свой взгляд на ней.
Почему в голосе столько отчаяния?
– Ноги, – прошелестела я. – Ноги не…
Дверь в палату открылась, впуская в помещение высокого мужчину в белом халате и очках. Он стремительно подошёл к кровати, склонился и пристально осмотрел что-то в районе моих бёдер. А закончив, переместился к лицу.
– Привет, Эмили, – бодро улыбнулся он. – Помнишь меня?
Я облизала языком потрескавшиеся губы и в знак положительного ответа слегка качнула неподъёмной головой.
– Как меня зовут?
– Фрэнк. – Мой голос был похож на хрипящий свист. – Фрэнк Купер.
Я его помнила. Хирург и коллега Кэти. Значит, я находилась в больнице, в которой работает сестра.
– Умница. А теперь медленно назови мне своё полное имя и год рождения.
– Эмили… Джози… Майерс. Одна тысяча девятьсот девяносто девятый…
– Молодец. Тошнит? – аккуратно осмотрев голову, он ощупал пальцами мою шею и спустился к рёбрам.
– Да…
– Голова кружится?
– Немного…
– Давление понижено, – сказал он Кэт, смотря на монитор. – В остальном показатели в пределах нормы.
– Болит голова… – пробормотала я, бросая короткий взгляд на сестру. Кэтрин была до ужаса бледной. – Голова и… Что случилось?
– Голова и левая нога? – уточнил Фрэнк, игнорируя мой вопрос.
– Да… Что произошло?
– Я дам тебе обезболивающее. Станет легче. Теперь тебе нужно отдохнуть.
Я тяжело сглотнула, пытаясь восстановить хронологию событий… Квартира… Спор… Командировка… Да, в Австралию… Просьба перенести свадьбу… Обида… Бар… Машина… Сцепленные пальцы… Глаза… И… Я резко дёрнулась, и монитор тут же отозвался визгливым пиканьем.
– Где Эйден?
Доктор успокаивающе положил руку мне на плечо.
– Прошу, не двигайся. У тебя…
– Где Эйден? С ним всё в порядке?!
– Эмили, нельзя шевелиться, у тебя серьёзные травмы, – уже строже проговорил Фрэнк, видя, что я отказываюсь внимать его словам.
Мне было плевать на травмы. Вся боль выветрилась из головного отсека. Отошла на задний план. Я хотела знать лишь одно.
– Что с ним? – Я метнулась обеспокоенным взглядом к сестре. – Он ранен? Насколько серьёзно?!
В ответ – убийственное ничего. На кончике языка зародился привкус страха.
Я попыталась сесть. Бедро, рёбра и позвоночник захлестнуло второй волной острой боли. Не выдержав натиска, я упрямо проглотила лезущие наружу стоны и обессиленно откинулась на подушку, уступая давлению рук Фрэнка.
– Готовь пропофол, – резко бросил он Кэти.
Я встрепенулась. Жгут тревоги и сомнений затянулся туже.
– Что? Зачем?! Скажите, что с Эйденом!
Сестра нервно вскрыла ампулу и принялась набирать лекарство в шприц. Но её настолько сильно трясло, что она не справилась с порученным ей заданием и выронила сосуд из рук. Стекляшка разбилась, и мутная жидкость растеклась по полу.
Фрэнк, недовольно поджав губы, наградил её хмурым взглядом.
– Почему ты молчишь? – повысила я голос. – Кэти! Где он?!
Сестра замерла. Подняла на меня покрасневшее лицо.
Почему она плачет?
– Возьми себя в руки, – обращаясь к Кэтрин, холодно высек доктор, продолжая удерживать меня за плечи.
Паника поднялась к самому горлу. Запульсировала.
– Скажите, что происходит! – отчаянно просила я.
– Тебе нужно немного поспать. Потом я тебе всё расскажу. – Очередной дежурный и совершенно не успокаивающий ответ Купера вызвал злость.
– Нет, – я замотала головой и попыталась отцепить его руки. – Отведите меня к Эйдену или приведите его ко мне. Мне нужно увидеть его прямо сейчас!
Фрэнк отвернулся и показал какой-то знак сестре, после чего они быстро поменялись местами. Теперь руки Кэти осторожно сжимали мои плечи.
– Эми, послушай. Всё будет хорошо.
– Нет. – Я вцепилась пальцами в её ладони. – Скажи, что происходит! Кэти, я умоляю!
– Кэтрин! – раздался предупреждающий голос Купера. Он вскрыл новую ампулу и набирал лекарство, параллельно бросая напряжённые взгляды на спину сестры.
– Пожалуйста, – прошептала я, вглядываясь в отчаяние, глубоким отпечатком прилипшее к её лицу. – Скажи мне… Я тебя умоляю…
– Он погиб, Эми…
Я смотрела на неё в ответ и не моргала. Не дышала. И не понимала, почему она говорит эту ерунду.
– Это невозможно.
– Прости, милая. – Она прислонилась своим лбом к моему. – Я тебе помогу. Всё будет хорошо.
– Мне не нужна помощь. Это невозможно.
– Милая, – Кэти заглянула мне в лицо, – я…
– Это невозможно! – нечеловечески заорала я, яростно отталкивая её от себя. – Невозможно! – Со всей дури рванула руку, катетер вылетел из вены. Попыталась встать, но не смогла даже сесть. Тело… Оно не слушалось, не принадлежало мне. Я упала бы, если сестра не успела бы вовремя подхватить меня.
– Невозможно! – Из глаз брызнули слёзы. – Зачем ты меня обманываешь? Зачем, твою мать, ты меня обманываешь?! Как ты можешь такое говорить?! Как ты можешь?! – Я беспощадно лупила её ладонью по спине, пока она крепко прижимала меня к своей груди.
– Зафиксируй руку! – прогремел чёткий приказ Фрэнка. – Быстрее!
– Нет! Не надо! Пошли к чёрту! – орала я, пытаясь отбиться от сестры. – Я не хочу спать! Я хочу увидеть Эйдена! Отведите меня к Эйдену! Отведите…
Мимолётная боль в сгибе локтя, и сознание начало туманиться, путаться, выбрасывать из реальности. Я пыталась остаться. Очень пыталась. Старалась изо всех сил. Но оно ускользало, не за что было ухватиться…
– Я хочу увидеть Эйдена… Я хочу…
Настоящее время.
Наступила тяжёлая, томительная пауза, в которой нужно сделать несколько глотков кислорода. Я отчаянно сжимала веки, скребла ногтями велюровую обивку кресла и не хотела продолжать.
– Я соболезную твоей утрате, – разбил тишину вполне искренний голос доктора Кауфмана.
Молчание.
– Эмили, я ни к чему тебя не принуждаю. Мы можем перенести наш разговор…
– Нет! – резко распахнув глаза, опротестовала я. – Не надо. Я расскажу сейчас.
Доктор никак не отреагировал на мою резкость.
– Хорошо.
– Он появился сам.
– Сам?
– Да. Он появился сам. Но… – Я перевела взгляд на окно.
Снова пасмурно. Самое пасмурное лето в Чикаго.
– Наверное, я его позвала.
