– Нет, не можем. Потерпишь, – пихнув его плечом, вышла с балкона и практически убежала в ванную с диким желанием почистить зубы.
Выдавив пасту на щётку, замерла, уставившись невидящим взглядом в зеркало. Мы же были с Владом так счастливы все четырнадцать лет… Или мне это казалось? Может, только я этого хотела? А всё обстояло не так радужно-единорожно?
Мы познакомились… Нет, нас познакомили, когда мы оба были в отношениях. Моя Оксанка только начала встречаться с парнем, а лучшим другом этого парня был как раз Влад Антонов. Оксана потащила меня с собой в кино с клятвенным обещанием не сводить меня ни с кем. Хотя мой Саша – на тот момент я думала, что у нас всё серьёзно – ей не нравился. Влада почти так же заманил Павел. И вот мы сидим в кинотеатре парами. Оксанка и её Паша весь фильм обжимаются, целуются и хихикают. Мы же сидим со скучающими лицами и абсолютно не понимаем, что тут делаем. Влад тогда прямо заявил, что не свободен. Я же гордо фыркнула, что больно-то и надо, у самой жених имеется. После кино наша сладкая парочка предложила продолжить, но мы хором отказались и разбежались в разные стороны.
Тогда мне Влад показался слишком напыщенным ослом, и как мужчину в кандидаты «мой» я его даже не рассматривала. Прошёл месяц. За это время я осталась одна. Саша решил двигаться дальше и уехал в Питер. Мне даже не предложил поехать с ним, что очень задело. И я его послала ко всем чертям. Троюродная сестра Оксана, которая была всегда бойкая и ярче меня во всех планах, не стала утешать. Она лишь предложила это дело отметить и, конечно, в компании своего парня и его друга, про которого я на тот момент и забыла. Так мы с Владом встретились второй раз. Он тоже оказался свободен, и ему ничто уже не мешало хорошо меня рассмотреть и начать ухаживать.
Как он ухаживал! Всё было красиво, сдержанно, волнующе и романтично. Три месяца мы просто гуляли: посещали все культмассовые мероприятия; обошли все хорошие кафешки и ресторанчики, после составив нашу гастрономическую карту города; часто бывали в гостях у общих друзей, которые решили съехаться. И ни разу Влад не перешёл мои личные границы, за что я всё больше и сильнее в него влюблялась. Да и как по-другому? Высокий, стройный, увлекается волейболом и велоспортом. Его улыбка топила меня, как мороженку на ярком солнце. В общем, спустя ещё месяц Антонов мне сделал предложение. И только после моего согласия мы стали близки. И как же я потом жалела, что была лишена целых четыре месяца такого умопомрачительного секса!
Свадьбу сыграли скромную. Даже очень скромную: только моя мама, брат остался дома под присмотром доброй соседки, троюродная сестра Оксанка с родителями и парнем, родители Влада и кто-то ещё из его близких. Денег тогда не особо было на пышное торжество. Я только начала работать в банке консультантом за копейки, нарабатывая стаж. Мой будущий муж, хоть и старше был на пару лет, но тоже престижной работой похвастаться не мог – слесарь шестого разряда на нашем градообразующем предприятии. Взяли небольшой кредит на торжество, который вскоре быстро закрыли.
Первые годы брака были самыми сладкими и счастливыми. Мы буквально купались в любви друг к другу, понимая многое без слов, лишь стоило посмотреть в глаза супруга. Жили в съёмной однушке, пока ходила беременной, а после рождения Кости взяли ипотеку и вложись в трёхкомнатную квартиру в практически достроенной многоэтажке. И всё равно было хорошо, хоть и сынок первый год своей жизни был неспокойный, и денег сильно не хватало. Мы держались и поддерживали друг друга. Влад брал подработки, свёкры частенько помогали с внуком, я раньше вышла на работу. Но и отдыхать успевали. Ездили по стране, на море частенько. Всё у нас было, пока…
Два года назад досрочно выплатили ипотеку на нашу трёшку благодаря тому, что муж резко пошёл на повышение. Я же застряла в своём банке, работая кассиром. Меня всё устраивало, да и Влад ни разу плохим словом не обмолвился насчёт моей работы. Взял в кредит новую машину, которую вместе в салоне выбирали. Сын пошёл в восьмой класс. Учёбой, правда, не сильно нас баловал, но мальчишки, они и в Африке мальчишки. Сильно к Косте не лезли, лишь раз попросили нас не огорчать оценками. Жили как все нормальные семейные пары со своими планами на будущее. И вот удар… Где и что я упустила?
Вода из крана продолжала напором утекать в слив, а я как стояла с зубной щёткой в руках, так и стою столбом. Фыркнув, засунула щётку в рот и стала остервенело, до боли в дёснах, чистить зубы, словно счищать с них и себя ту гадость, которую услышала. А ведь я даже ещё ничего толком не знаю, кроме того, что мой муж признаётся в любви другой женщине. Слёзы моментально выступили на глазах. Сплюнув пасту, умылась полностью, остудив лицо. Не время реветь, только ещё больше расклеюсь. Сейчас надо собраться. Сжать в кулак нервы, выдержку и слабость. Выслушать, принять правду и подумать, как жить дальше. Ведь как прежде уже точно не будет.
Глава 3
Вера
Выходить из ванной не хотелось. Так бы и просидела здесь до утра, пока Влад не уйдёт на работу. Но это глупо. Я сама сказала, что хочу с ним поговорить. И да, пока есть силы, я должна это сделать. Надо выяснить всё сейчас, перестрадать ночь, а завтра… Боже, я не знала, что будет завтра.
Сев на бортик ванной, закрыла лицо руками, снова всхлипывая. Как же болит в груди и не только… Дикая боль кажется не только душевной, но и физической, которая выворачивает и ломает кости. Несколько раз глубоко вздохнув, выхожу в коридор и на деревянных ногах иду на кухню. Влад сидит за столом и что-то строчит в своём телефоне и сладко улыбается. Сволочь! Он даже не взглянул на меня, так важно там… с ней. А что ещё я могу подумать, когда вижу его блестящие глаза? Снова выхожу и в комнате сына прошу того ложиться пораньше спать, и если вдруг что, то не мешать нам с папой. На удивление Костя спокойно реагирует, а я снова иду на эшафот.
Влад, развалившись на стуле, пристально следит за мной. Включаю чайник и, чтобы хоть на время отвлечься от самых паршивых мыслей, завариваю крепкий кофе. Ведь знаю точно – сегодня не усну.
– Сказала бы, я сварил бы кофе.
– Не нужно, привыкаю к самостоятельности.
Двумя руками держу кружку, чтобы не выдавать свою нервозность. Сажусь напротив мужа и снова внимательно его рассматриваю. Изменил причёску. Незначительно, но ему очень хорошо. Раньше Влад оставлял волосы подлиннее, а сейчас они короткие, и первые сединки пробиваются на макушке. Не замечала. Взгляд спокойный, уверенный, с хитрецой, словно что-то знает, чего не знаю я. Делаю глоток и ковыряюсь в воспоминаниях. Когда мы в последний раз куда-то выбирались? Даже просто на прогулку или по магазинам, в кафе? Точно давно.
– Почему мы не гуляем вдвоём? – странно, что именно это сейчас мне так важно.
– Что? Вер, ты сегодня до безобразия странная.
– Я странная и безобразная, – повторяю и делаю глоток. Кофе плохо проходит через спазмирующую гортань. Так неприятно.
– Нет, я не это сказал. Ты не такая.
– А какая, Влад? Какой ты меня видишь? – замираю с кружкой.
– Нууу… Ты хорошая. Хорошая жена и мать. Вер, что происходит?
Вот так. Просто хорошая! Спасибо и на этом. Хоть удобной не назвал. Тогда бы точно пожертвовала горячим кофе и выплеснула в него. Снова начинает внутренне потряхивать. Силы уходят, много трачу на самоконтроль и выдержку. Всегда легко закатить истерику, высказать в крике всё, что думаю, и послать в далёкое пешее. Но что это решит? Влад ответит тем же, а может, и хуже. Знаем, проходили разок, потом неделю не разговаривали. А ещё не хочу выглядеть истеричкой, упасть в его глазах ещё ниже и сравнивать себя с той… Так, далеко захожу. Ищу глазами свой телефон, а когда вижу его на полочке возле телевизора, прошу ещё пока мужа мне его подать.
– Держи. Вер, ты хотела поговорить, – такая забота в голосе, а меня чуть не тошнит. Не нужно, милый, так напрягаться.
– Да. И сейчас хочу, – слава богу, голос пока ещё не подводит. А вот пальцы уже не слушаются. С третьей попытки разблокировав мобильный, включаю аудио, которое мне прислали. – Слушай, малыш. А потом говори.
Влад замирает на первых фразах и сразу узнаёт свой голос. Он медленно переводит взгляд с телефона на меня, приподнимает брови в немом вопросе: «Откуда это у тебя?». Я же просто продолжаю мелкими глотками проталкивать напиток, не чувствуя вкуса. Мне важно видеть его реакцию, но Влад быстро приходит в себя. Он подпирает рукой голову и продолжает слушать, а меня уже реально тошнит. Не выдерживаю, подскакиваю к раковине и весь кофе выходит обратно. Ноги так ослабели, что еле стою, держась за столешницу. Вытираю рот полотенцем и возношу хвалу Богу, что запись подошла к концу.
– Откуда это у тебя?
Полощу рот водой. Так противно, что хочется искупаться с хлоркой. Просто «откуда»?!
– Прислали. Видимо, кому-то очень важно, чтобы я всё узнала, – выговариваю, не поворачиваясь.
– Ясно. Ну… Так даже лучше, – мощный удар в спину от предателя. – Вер, сядь.
Да, сажусь на место, ведь стоять не могу. Полотенце держу в руках. Это моя соломинка, чтобы не сорваться и не рехнуться. Сейчас снова будет невыносимо больно, даже ещё сильнее… Но куда больше?
– Лучше? Если бы не это, – тыкнула пальцем в свой телефон, говоря о голосовом сообщении, – ты бы продолжал вести себя как подонок?
– Вот давай без оскорблений!
– Простите-извините, что слегка обидела!
– И без сарказма. Если хочешь разговаривать, то веди себя по-взрослому, – он словно отчитывал меня как маленькую. – Вера. Я хочу развода. И да, сразу скажу, что я встретил другую. Ту, с которой у меня впервые такая яркая, настоящая любовь.
Меня словно отхлестали по щекам, потоптались по оголённым чувствам и вырвали сердце, разрезая его на мелкие частички у меня на глазах. Яркая… Настоящая любовь. А у нас что тогда было? Что, Влад? Как же твои горячие признания после очередного удовольствия в постели? Или быстрые «люблю» в любом месте и при любой ситуации? Которые стали всё реже. И уже всё чаще я произносила признания, а в ответ получала однозначное: «угу». Всё это вихрем пронеслось в голове за какие-то несколько секунд. Вопросы только в голове, не могу их выдавить, кинуть ему в лицо.
– Вера, у нас всё прошло…
– Как давно… ты любишь… не меня? – хотела сказать её, эту Ирину, но не смогла. Язык прикусила в прямом смысле слова, и сейчас во рту неприятный тошнотворный привкус железа.
– Это так важно?
– Да.
Муж криво улыбнулся, встал из-за стола и достал турку. Теперь ему кофе захотелось. В отличие от меня, Влад пил только свежесваренный кофе. Варил сам и часто на двоих. За совместные годы жизни он с большим мастерством научился колдовать над этим напитком, так, что даже арабы позавидовали бы. Я безумно любила его кофе с солью, щепоткой корицы и тёртым шоколадом. Вот и сейчас он хотел варить на меня. Потянулся за второй небольшой чашечкой, но потом покачал головой и оставил её на месте в верхнем шкафу. А я горько улыбнулась. Надо отвыкать от его кофе. Как, впрочем, и от всего остального…
– Полгода назад мне на фотографию с чёрным конём одна женщина поставила в ВК сердечко, – он обернулся, ища во мне понимание, о каком фото он говорит. Я помнила. То, которое я и сделала. Влад уверенно держал в одной руке уздечку, низко наклонившись к голове коня, и гладил по шее другой рукой, сверкая шикарной улыбкой. Но я не кивнула, а он продолжил, словно это сущая мелочь. – А на следующий день она написала. Мы зацепились за тему лошадей, ну и продолжили общение дальше.
– Оказывается, так просто найти свою любовь… В соцсетях, – прошептала себе под нос, до сих пор не веря в действительность. Я сейчас сижу на кухне и обсуждаю новые яркие чувства мужа к другой! Бред. Но мы это делаем.
– Сам в это не верил, но так получилось. Ира замечательная…
– Прошу, избавь от восторженных описаний своей… – чуть не вырвалось шлюхи. Вовремя замолчала, отводя взгляд к окну. – Мне это неинтересно и не нужно.
– Да, ты права. Прости. Мы долго переписывались, а потом встретились… Вер, так бывает, что видишь впервые человека и понимаешь, что он именно твой человек, тот самый… Вот и тут так было. Мы бы… Нет, не так, – я перевела взгляд на Влада, не поняв его запинки, – у нас бы с тобой всё равно ничего не вышло, Вера.
– Интересная логика. Ты это понял, когда встретил свою эту любовь? Или пришёл к такому выводу раньше? – Как же до чёртиков обидно! – Почему так долго терпел-то?
– Я не знаю почему… – он сел напротив, поставил свой кофе и сцепил руки в замок. Влад, как и я ранее, уставился в окно, обдумывая очередную мысль. А я ждала, уже понимая, что теперь мы стали совершенно чужими людьми. – Думал, что так правильно. У нас семья, ячейка общества, ребёнок, общие интересы. Жил и всё, по накатанной, – он пожал плечами.
С ума сойти. Значит, со мной всё по накатанной дорожке было. Но почему так? Ведь я раньше видела его чувства, его огонь в глазах и вот эту дурацкую улыбку, которая играет на его губах, стоит Владу вспомнить про ту, другую.
– И я была накатанной? – выдала фразу и зажмурилась. Ведь и так понятно, а слов не вернёшь.
– Вер, перестань. Ты женщина, к которой у меня были чувства… Не такие, как к Ирине, яркие и сильные. Но были. Раз уж так всё откровенно сейчас у нас, то врать и лицемерить не хочу. Ты достойная женщина. Красивая, умная… Я уважаю тебя за все те годы, что была рядом, и за сына всегда скажу спасибо. Но вот так случилось.
– Да, очень откровенно, – хмыкнула я, поражаясь самой себе, что до сих пор сижу и слушаю это. – Интересно, как бы ты воспринял такой разговор, будь всё да наоборот?
Влад наконец-то перевёл взгляд на меня, в котором читалось недоумение. Неужели в его голове ни разу не возникало такой мысли, что и я ведь могу в кого-то влюбиться? Встретить того самого и уйти из семьи. Нет. Не возникало! И это сейчас даже мне видно. Я всё делала и доказывала ему, что Влад мой единственный и никто так, как он, мне не нужен. Вот и заслужила себе измену и развод. Я снова хмыкнула, но уже своим мыслям. А ведь до ужаса стало за себя обидно. Всю жизнь кладёшь на алтарь любви и семьи, а в итоге остаёшься одна. Где справедливость?
– Я бы тебя отпустил.
– А знаешь, это ты сейчас так говоришь, чтобы себя обелить. Хотя уже неважно…
– Вера, ты сама посуди. Если человек хочет изменить свою жизнь и в старой ему плохо, то есть смысл его держать?
Глава 4
Влад
Весь день не покидало какое-то странное предчувствие. Не могу сказать, плохое или хорошее. Не бился тот злосчастный тревожный колокольчик в груди, как это было пару лет назад с Костей. За час до звонка жены не мог найти себе места, плохо было на душе. А потом понял, когда Вера позвонила и сказала, что с Костей в больнице, и сын сломал ногу.
И вот я весь день, чтобы не копаться в себе, болтал по телефону с Ириной. Говорили обо всём на свете, даже просто молчали. Главное, что я чувствовал – она рядом со мной. Иногда приходилось прерываться, рабочие моменты ненадолго отвлекали. Но потом я снова звонил ей и снова уплывал от её тихого, спокойного голоса. Даже голоса жены и любимой сильно отличались. Странно, их я сравнил практически сразу, как только Ирина мне позвонила в первый раз. Видимо, я сначала влип в голос, а потом уже и во всю неё. У Веры был уверенный и слегка высокий голос, даже когда она говорила тихо, слышали почти все. А её просьбы иногда казались приказами, что очень раздражало.
С Ириной я мог быть собой. Рассказывать о планах, мечтах и даже наговаривать пошлости. Она меня понимала с полуслова, чего не скажешь о Вере. Жена хмыкала и частенько переводила тему. Да и вообще мы редко стали о чём-то, кроме семьи и быта, разговаривать. Испарились задушевные разговоры, как раньше, у обоих появились свои маленькие секретики и интересы.
За последние полгода Ирина стала моей отдушиной и большим секретом, который хранить получалось с большим трудом. Я всем естеством и душой рвался к ней, каждой частичкой хотел быть рядом, но не мог. Не мог не потому, что у самого не получалось, нет. Я всё для себя решил после месяца общения с ней и первой нашей близости. Ирина – моя и только моя. Не мог, потому что она ещё была замужем. И этот мешающий фактор становился проблемой.
С каждым днём всё сложнее становилось идти домой. До зубной боли не хотел, зная, что с ума буду сходить по нежному тихому голосу той, которая пока не со мной. Приходил только потому, что надо. Семья ни о чём не догадывалась. Сын-то понятно, малой ещё, хоть и через год паспорт получать. А вот Вера вся была с головой в работе и быту. Иногда смотрел на неё и понимал, что захоти она в эту минуту секса, то не смог бы. Раньше с пол-оборота заводился, помани только пальчиком. Да и понятно, у молодости есть свои плюсы. Желание возникает даже при виде голой груди на картинке. Сейчас всё не так. Хочется желанную женщину, с которой связаны все фантазии и мысли. Поэтому секс с женой стал быстрым, пресным и всё реже и реже. Сколько мы уже не занимались им? «Да, может, с недели три точно», – прикинул в голове, когда поднимался на лифте домой. А с Ириной получалось чаще, но приходилось подстраиваться под неё. Не свободна она. Чёрт!
У самой двери в квартиру притормозил и снова прорепетировал радостное выражение лица и голоса. Теперь это стало традицией. Хоть сегодня не забыл обещанный калькулятор сыну. Интересно, как будет общаться Костя с сыном Ирины? Её пацану сейчас девять. В принципе, разница не сильно большая, могут и поладить. Мысль внезапно долбанула, и я завис. Тряхнув головой, отбросил сейчас совсем ненужные мысли и зашёл домой.
Вечер прошёл как обычно. Вот только Ирине вздумалось в нежность поиграть. Слала красивые картинки с любовными посланиями, сердечки и много-много слов, от которых хотелось улететь. Тут я уже не сравнивал жену и её, прошло это время. Вера давно перестала что-то мне присылать в сообщениях, кроме списка покупок или важной информации по семье. И это как-то стало нормой. Пока не понял, что даже сердечко-смайлик – это до чёртиков приятно, когда просто так.
Весь вечер делал вид, что мне всё равно, что там происходит у меня в телефоне, но потом не выдержал и, как пацан, под надуманным предлогом убежал из душной квартиры на улицу, чтобы услышать её. Но не успел. Ирина быстро отписалась, что муж дома и говорить не получится. Но разве меня это остановит? И тогда стал слать голосовые, зная, что она потом их прослушает и ей будет так же, как и мне, приятно. С Ириной я словно помолодел лет на десять. Снова захотелось дурачиться, а больше всего – любить!
А вернувшись домой, совсем не понял концерта со стороны Веры. С версией «на покурить» я, конечно, прошляпился и спалился. Мысленно дал себе оплеуху и стал играть на ситуации вокруг Веры, когда она внезапно решила закурить. Цирк какой-то! Но дальше хуже. И стал немного догадываться, что произошёл какой-то апокалипсис, пока выходил.
Что ж, это к лучшему. Пришла первая мысль, когда Вера включила моё голосовое Ирине. Оправдываться и врать не было ни сил, ни желания. Повторюсь, была бы моя воля, жена узнала бы раньше. Поэтому я максимально честно всё рассказал Вере. Видел, какой для неё это был удар и как она себя сдерживала, чтобы не устроит нам обоим скандал. За это мысленно был ей благодарен.
А впереди у нас оставалось самое сложное: решить вопрос с разводом, разделом имущества и самое важное – поговорить с Костей. Удивительно, но первые пункты мы под остывший кофе смогли спокойно обсудить. Квартиру, ипотеку за которую выплатили почти два года назад, продадим, чуть большую сумму денег отдам Вере. По бытовой технике и мебели тоже порешали. Всё, что Вере не понадобится, пусть продаёт и вырученные средства себе забирает. В конце концов, я не настолько конченый, чтобы ещё и тряпки делить. С Ириной в новую жизнь, с новым багажом!
Дело дошло до сына. Вера замолчала, пытаясь сдержать слёзы, которые блестели на глазах. Да мне и самому было нелегко, очень его люблю. Но понимаю, что пока с мамой ему будет лучше.
– Вер, я буду платить алименты и просто так подбрасывать деньги, чтобы он лишний раз к тебе не обращался.
– Как благородно… А общение тоже в деньги переведёшь?
Опять она начала плеваться сарказмом. Тяжело вздохнул, проигнорировал всплеск негатива и спокойно ответил:
– Это не так. Для Кости я всегда буду доступен. В любое время, когда он захочет и по любой причине.
– Хм. Это ты сейчас так говоришь. Время покажет.
– Как скажешь, – поднял руки вверх, не собираясь продолжать.
Некоторое время мы сидели молча. Вера смотрела в свою кружку, а я на неё. Всё размышлял, почему по прошествии стольких лет вместе мне с ней стало пресно? Вера, по началу наших отношений, казалось, идеально мне подходит, как внешне, так и морально. Рост у неё средний, на голову ниже меня. Глаза красивые – серо-голубые, а когда плачет или немного выпьет, так вообще становятся ярко-зелёными. Чисто её фишечка. Несколько лет, как Вера перекрасилась в блондинку. Нет, она не стала, как сейчас модно, платиновой, но мягкий золотой ей шёл, хоть я и любил её природный шоколадный цвет. Так раньше и называл её «шоколадка». Фигура… Нормальная у Веры фигура, одна попа чего стоит. Сколько мужиков смотрит, сам замечал. Но меня уже не цепляет. Ирину хочу до чёрных точек в глазах. Мою маленькую. Да, Ирина маленькая, вернее рост у неё меньше, чем у Веры, и волосы тёмные, длинные. В такие волосы приятно запустить пятерню и смотреть, как водопадом между пальцев просачиваются.
Опять сравниваю. Плохо. Понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Как хорошо, что люди не умеют читать мысли, иначе бы мне в голову прилетела кружка. Улыбнулся мысли и замер, когда на меня с укором смотрели зелёные глаза жены. Надо уже отвыкать называть Веру женой…
– Я хочу, чтобы ты сегодня ушёл…
– Почему? И куда?
Вот это новость! Что у женщин в голове происходит, откуда такие внезапные мысли появляются?
– Туда. К ней. Не хочу тебя больше видеть. И твою приторную улыбку.
– Спешу тебя расстроить, Вера. Но пока я не могу, даже если бы хотел.
– Не принимают?
– Не в этом дело… Ирина пока ещё не свободна, нужно время.
– Могу только пожалеть, – так и знал, что будет кусаться. Но Вера продолжила елейным голоском. Откуда у женщин появляется эта стервозность? – Она хоть молодая? Давай, добей меня.
– Не стану. Ирина моя одногодка.
– Бедненький! Как же тебя так угораздило? Мало того, что твоя любовь несвободна, так ещё и старая!
Ну всё! Не могу больше терпеть издёвки. Вышел на балкон, чтобы перекурить и успокоиться. Нет смысла заводиться, ни к чему. Может, Вере так легче, а у меня совершенно на ночь глядя нет желания ругаться.
– Вера, пожалуйста, давай не будем расставаться врагами. У нас общий сын, есть общее прошлое… – вернулся на кухню и спокойно начал.
– Именно. Теперь прошлое. Ведь ты так легко настоящее перечеркнул изменой и превратил его в прошлое. Ты даже капельку сейчас той боли не испытываешь, какую испытываю я.
– Согласен, могу только ещё раз извиниться. Но выгнать ты меня не можешь, а уйти пока я не могу. Давай поживём в разных комнатах. Обещаю, что недолго.
– А дальше?
– Я найду съёмную квартиру и съеду. А вы с Костей до развода спокойно поживёте здесь. Дальше сама понимаешь…
