– С удовольствием, – хмурится, снимает и набрасывает мне на плечи своё пальто, а сам присаживается рядом со мной. Тепло и притягательный аромат мужского нишевого парфюма мигом окутывает моё промёрзшее тело.
Скептично фыркаю. Но выходит скорее истерично, а он продолжает:
– Дай только причину неудавшегося суицида угадаю, – берёт паузу и делает вид, что размышляет. – С родителями поругалась? Нет. Несчастная любовь? Вполне. Я бы даже отметил, что это вероятнее всего. Наверняка, ты любила его, доверяла ему, а он тебя предал… с секретаршей. Нет? С сестрой? С соседкой? Тоже нет. Точно! С твоей подругой.
– Замолчи! – эмоциями, наконец, выворачивает. Слёзы градом. Инстинктивно пытаюсь закрыть глаза и уши, чтобы отгородиться от него. Он будто бы в самом моём сознании изощрённо ковыряет. Слишком глубоко. Слишком больно. – Ты ничего не знаешь! Ни обо мне! Ни о моей жизни! НИ-ЧЕ-ГО!
Истерика только-только начинает набирать обороты. А он ждёт всего несколько коротких минут, и тут же произносит:
– Значит, угадал, – говорит он так, словно утверждает. На меня действует моментально, раздражающе, как красная тряпка на быка.
Сопли, слёзы – вмиг прекращаются. Злость остаётся.
– Ты ничего не знаешь, – повторяю. Последний раз надсадно всхлипываю, но замолкаю.
– Не особо интересно, милая, – фыркает он, протягивая мне руку, которую я упрямо игнорирую. Секунда, две… и он поднимает меня прямо за шиворот, чтобы поставить на ноги.
– Я не просила тебя меня “спасать”. Ты всё испортил!
Он тянет меня за собой в сторону проезжей части, видимо туда, где он оставил машину, но я твёрдо упираюсь пятками своих кед в мостовую.
Уже где-то рядом слышится вой сирен служб спасения. Эти всегда вовремя, ничего не скажешь!
Незнакомец вдруг наклоняется ко мне, обхватывает за талию и с лёгкостью закидывает себе на плечо. Единственное, что успеваю, это прихватить с собой фотоаппарат.
– Знаешь, милая, – приговаривает он, проходя прямо сквозь толпу зевак, – я тут решил, что ещё и жизнь тебе знатно подпорчу.
– Да что с тобой?! А ну, поставь! Поставь меня говорю! – злюсь, колотя его кулаком по широкой спине. – Кто ты такой вообще?
– Считаешь, что сейчас самое время познакомиться? – смеётся он, слегка подбрасывая меня, как мешок с картошкой, что вызывает во мне новый всплеск бессильного негодования. Он точно делает это намеренно. – Я Егор. А тебя как зовут?
Держу паузу. Недолгую.
– Хотя, знаешь, – его голос с издевательской хрипотцой вибрирует где-то в районе моего живота, – можешь не говорить, если не хочешь. Я тебе сам что-нибудь придумаю.
– Мила, – отвечаю сразу, хоть и совершенно неохотно. Понятное дело, если вниз головой висеть! Кому понравится?!
– Видишь, как я снова угадал, милая. Ты точно не захочешь знать, но я скажу: так звали одну красотку, которую я трахал вчера ночью, – усмехается он, и я ещё раз бью его по спине, в то время, как большая мужская ладонь припечатывает мои ягодицы. – Шучу! Красивое имя. Запоминается.
Глава 2
Я давно должна была согреться, а меня до сих пор всю трясёт.
Минут пятнадцать мы молча сидим в небольшой уютной кофейне, куда меня приволок Егор. Здесь тепло, приятно пахнет свежей выпечкой, а главное… несмотря на вечернее время, совсем немного посетителей.
Вот только у меня никак не получается успокоиться, и объяснимая причина тому – сидящий напротив меня “герой”, который даже не пытается скрывать раздражающую улыбку. Наглую. Пробую на него не смотреть и прячусь за пузатой чашкой горячего зеленого чая, в которую я стихийно вцепилась обеими руками, но пока тоже безрезультатно.
Упрямо молчу.
Хотя, следовало бы, возмутиться его неадекватному поведению и противоправными действиями: насильно спас, а потом – вообще похитил.
Потребовать вернуть меня обратно?
А если попробовать просто встать и уйти?
Трудно сказать, как я выгляжу со стороны, если этот “спасатель” сразу категорично отнёс меня к разряду параноидальных шизофреников с суицидальными наклонностями. Ловлю своё отражение в оконном стекле и реально пугаюсь. М-да, вид у меня тот ещё: одетая явно не по погоде, с растрёпанными ветром волосами и посиневшими от холода губами; на бледной коже – чёрные, как у панды, подтёки туши под глазами и на щеках.
Если хорошенько вглядеться, то в моих стеклянных глазах до сих пор:
Стас и Марина. Марина и Стас.
То, что я сейчас эмоционально испытываю можно охарактеризовать одним ёмким словом – невыносимо, и это находится за гранью моего болевого порога.
Вдох.
Боль-н-о. До чего же больно!
Выдох.
Чтобы заглушить всхлип, буквально расплющиваю губы о закруглённый край чашки.
– Почему? – голос не слушается, получается с хрипотцой. Коротко откашливаюсь, но ничего, кроме этого короткого вопроса, выдавить из себя больше и не получается.
Но Егор, кажется, и не ждёт от меня ни пояснений, ни длинных речей, ни душещипательных признаний.
Наконец, я оставляю многострадальную чашку в покое и пробую негнущейся пятернёй хотя бы пригладить спутавшиеся пряди. Тщетно. Выходит только хуже.
– Не знаю, – он равнодушно пожимает плечами, помешивая свой кофе, и смотрит на меня с вызовом, словно открыто указывает на то, что именно благодаря ему я так легко отделалась. – Теперь сижу, жалею.
Фыркаю. Ведь намеренно провоцирует!
– Если этот ответ тебя чем-то не устраивает, – он усмехается, сверкнув идеально белыми зубами, – тогда давай другой: меня привлекла твоя задница, милая. Просто захотелось её потрогать и убедиться, так ли она хороша. Знаешь, – делает паузу, – ничего особенного. Теперь можешь вернуться и прыгать.
Движением глаз Егор указывает мне на дверь, и я едва сдерживаюсь, потому что мне, до зуда в ладони, хочется отвесить ему хлёсткую пощёчину напоследок. Публично. Пусть со скандалом.
Вскакиваю.
Буквально киплю от негодования. Мозг настолько захвачен этой сильной эмоцией, что ни о чём и ни о ком другом я уже не думаю. Не получается. Стоп! СТОП. В моей голове нет больше Стаса с Мариной, а есть только нешуточное раздражение, намеренно вызванное конкретным человеком, и направлено оно прямо на него. Исключительно.
Как только осознаю это – снова сажусь на место.
Я практически уверена, что под отвратительной маской самоуверенного мерзавца скрывается его настоящее лицо… гораздо более привлекательное самоотверженное. Или мне в срочном порядке нужно научиться разбираться в людях.
– Решила задержаться и дать своей заднице ещё один шанс? Считаешь, если я потрогаю её снова, то моё мнение поменяется?
Нет. Беру свои мысли о нём обратно. Он конченый ублюдок!
Натурально рычу и демонстративно поднимаюсь с места. Дёшево блефую. Идти-то всё равно некуда.
– Сядь назад, – Егор хватает и удерживает меня за запястье. – Мне ещё счёт не принесли.
– Да пошел ты, – цежу сквозь сжатые зубы и пытаюсь вырвать руку.
Наша оживлённая перепалка начинает привлекать внимание немногочисленных посетителей. Несколько человек даже оборачиваются и перешёптываются. Одна из официанток идёт прямо к нам.
– У вас всё в порядке? – интересуется предельно вежливо.
– В полном, Леночка, – во все тридцать два, обворожительно улыбается ей Егор, предварительно прочитав имя на бейдже. Та не может сдержать ответную улыбку, слегка покраснев, предпочитая не замечать, что он продолжает всё так же крепко удерживать моё запястье. – Моя девушка просто ревнует. Вспыльчивая. Она считает, что я слишком заглядываюсь на чужие женские… м-м, выдающиеся формы.
Мне кажется, или эта Леночка тоже готова предложить ему оценить кое-что своё ненатуральное?
– Извините. Не буду мешать.
– Вы прелесть, – бросает вслед официантке и оборачивается ко мне. Насмешливость бесследно исчезает, тон его голоса меняется на холодный приказной. – Сядь.
Глава 2.2
– Я всем сердцем желаю, чтобы ты горел в аду!
– Это мне и хотелось услышать, милая, – Егор нахально подмигивает и отпускает мою руку, чтобы с комфортом откинуться на спинку стула.
БЕСИТ! Как же сильно он меня бесит! Но, кроме этого, меня в буквальном смысле передёргивает от одной мысли о том, что с таким как он у меня могли бы быть отношения.
“Моя девушка просто ревнует” – ЧТО? Я, слава Богу, пока в здравом уме! Ни за что не обратила бы внимания на этого самоуверенного кобеля! Циничного и развязанного.
Поджимаю губы, скрипя зубами возвращаюсь на место.
– Девушка? Пфф! Ничего более реального придумать не мог? – копирую его позу, скрещивая руки на груди. – Серьёзно?
Несколько секунд Егор изучающе смотрит на меня, а потом его губы расплываются в дерзкой усмешке:
– Серьёзно. Только прошу не набрасываться на меня в первый же вечер! Я мужчина, знающий себе цену! Хотя чего это я, конечно набрасывайся. Сделай приятно мне… – он делает красноречивую паузу, – и… себе.
Кажется, сама ситуация, в которой я поневоле оказалась, его чертовски забавляет.
– Ну-ну, убеждай себя в этом! – отвечаю едко, с нескрываемым сарказмом, но отвожу взгляд в сторону. От его слов внутри всё сжимается. Выдыхаю. Дальше продолжаю уже морально устойчивым тоном: – Чего ты от меня хочешь?
– Ничего, – произносит так, словно отмахивается от меня, как от назойливой мухи, беспокойно жужжащей близ его именитого уха. – Разве что ты сама решишь по-особенному отблагодарить меня.
Закатываю глаза к потолку и чисто риторически спрашиваю:
– За спасение?
– За чай.
Фыркаю. И тут же замечаю официантку-Леночку, которая направляется к нам со счётом и терминалом оплаты.
– Спасибо, – я торопливо натягиваю широченную благодарную улыбку, аж щеки болят. – Могу идти?
Не успеваю встать, как Егор снова удерживает мою руку, но на этот раз припечатывает её своей ладонью к столу. Его глаза глядят холодно, без насмешки.
– Тебе есть куда пойти?
– Нет, – отвечаю предельно честно.
– Тогда вернись на место и не дёргайся, – он не повышает голоса, но в его резком тоне снова слышатся нотки язвительности. Бесячие. – Мало ли что тебе опять в голову взбредёт. Ещё от надуманной безысходности всё-таки сбросишься вниз.
Глупость конечно, но настроение поднимает.
– Беспокоишься? Значит, всё это не только из-за моей заурядной задницы, – даже не пытаюсь скрывать своё любопытство. – Есть и другие причины.
– Ждёшь слёзную историю?
Я согласно киваю. Егор берёт чайную ложку, переворачивает “ручкой” к себе и шутливо делает вид, что протыкает ею своё сердце. Смеясь, продолжает:
– Что-нибудь о том, как я потерял первую любовь на этом мосту а ты безумно на неё похожа? Или то, как мы с женой, будучи романтичной парой, прикрепили замок к тамошним перилам. В знак вечной любви, а ключ выбросили в реку. Жена оставила меня, и теперь, по вечерам я вынужден нырять, чтобы найти этот чёртов ключ, без которого никак не могу открыть грёбаный замок и забыть любимую супругу. Оно?
Бессознательно задерживаю дыхание и натужно сглатываю.
– Так ты женат?
– Нет. Я просто хочу сказать, что ничего другого ты от меня не услышишь, – хмыкает Егор, последним глотком допивая остатки своего остывшего кофе. – А теперь поднимай свою привлекательную пятую точку и иди за мной. Ты вся мокрая и грязная. Вполне возможно, что имеются ещё какие-то невидимые сейчас серьёзные повреждения, кроме очевидных проблем с головой. Тебе, похоже, всё равно, а люди вокруг таращатся.
– Хам обыкновенный, – сразу ставлю ему точный диагноз, и поднимаюсь следом за ним, бережно перевешивая фотокамеру с одного плеча на другое.
– Это факт, милая, – улыбается мне Егор. – Боюсь тебя шокировать, но я гораздо хуже, чем ты обо мне думаешь.
Понятия не имею, почему я вот так просто доверяю свою жизнь наглому незнакомцу, но уже через несколько минут мы молча возвращаемся к тому самому мосту, а уже оттуда уезжаем на его роскошной машине (к слову, одной из самых дорогих современных седанов с дьявольским трезубцем на радиаторной решётке).
Я безучастно смотрю в окно со стороны пассажира, неосознанно натягивая и пряча кисти рук в растянутые рукава джемпера, несмотря на то, что мужское пальто всё ещё на моих плечах, а в салоне автомобиля приятно тепло. Егор неотрывно глядит на дорогу, однако тянется к приборной панели и включает мягкий подогрев моего сиденья. Очевидно, думает, что я этого не замечаю.
Глава 2.3
Яркий свет фар от встречных автомобилей слепит глаза. В обе стороны давно и безнадежно собралась чудовищная пробка, а это прежде всего время подумать.
Безотрывно гляжу на придорожные фонари, а случайный незнакомец увозит меня всё дальше от дома, семейная небольшая квартирка в котором всего за пару минут стала для меня самым ненавистным местом.
Глупо подвергать себя опасности, то так же очевидно нелепо видеть её во всём.
Я этому Егору совсем не доверяю, но вряд ли он сделает мне больнее, чем уже сделали двое самых близких людей. Только если он не какой-нибудь маньяк/шизофреник/или банальный извращенец со странностями.
