Глава 2
Полина
– Нарушение цикла может быть вызвано многими причинами, – объясняет мне молодая врач в женской консультации.
– Я примерно полгода назад переболела пневмонией – это могло повлиять? – интересуюсь робко.
– Конечно, – кивает она. – Пневмонию лечат серьёзными препаратами, которые нередко дают кучу побочек.
– Я очень хочу малыша, – признаюсь врачу, – да только ничего у нас с мужем пока не получается.
– Ни в коем случае нельзя отчаиваться! – наставляет она меня, делая записи в карте. – Вы молодая, сильная, всё ещё будет. Сейчас я вам выпишу назначения, пройдёте курс лечения, а потом снова ко мне на приём.
– Спасибо, – киваю я, принимая из её рук листок. – Всего доброго, Наталья Андреевна!
Выхожу из кабинета, рассматривая назначения. Ничего особенного вроде нет, витамины и гормоны, восстанавливающие цикл.
Приём у этого нового врача мне понравился, я впервые была у неё, она совсем недавно переехала к нам в город, а о ней сразу стали появляться в сети хорошие отзывы. Вообще, мне давно надо было заняться женским здоровьем, да всё времени не было, с моим графиком работы не получалось отпроситься даже на час. Ну а теперь есть возможность, и я решаю её не упускать.
Я очень хочу, чтобы у нас с Димой родился малыш. Хочу, чтобы у нас была большая и крепкая семья. И пусть у мужа пока какие-то неприятности на работе, из-за которых он практически ночует в офисе, но ведь рано или поздно они закончатся. Почти у всех наших знакомых семейных пар есть дети, и я понимаю, что тоже готова стать мамой.
Несколько лет назад мы с Димой хотели пожить для себя, добиться высот в карьере и не особо об этом задумывались, но сейчас уже время пришло, я это чувствую. И я знаю, что муж любит детей, видела, как он общается с малышами наших знакомых.
Я захожу в аптеку, покупаю всё по списку, переданному мне врачом, и иду в кафе, в котором мы договорились встретиться с Юлей.
– Ну как ты? – с улыбкой приветствует меня подруга. – Я уже второе пирожное себе заказала, они тут невероятно вкусные.
– Привет, – здороваюсь с ней, усаживаюсь напротив неё за столик и делаю заказ. – Врач сказала, что ничего катастрофического у меня нет, каждая женщина сталкивается со сбоем цикла. Восстановим сейчас, и можно будет серьёзно планировать беременность.
– Я рада, – искренне произносит подруга. – Вообще, несправедливо, конечно, устроила людей природа. Вечно женщинам приходится за всё отдуваться: и критические дни у них, и беременность целых девять месяцев, потом ещё адские муки во время родов. Столько мучений ради счастья стать мамой! Мужикам проще, они вообще не парятся. Сделали своё дело, получили удовольствие, и гуляют себе, в ус не дуют.
– Да уж, – усмехаюсь я. – Но я готова потерпеть все неудобства.
– Это понятно, – кивает Юля. – Мы, женщины, вообще на многое ради материнства готовы, даже собой пожертвовать. А Дима твой что на это говорит? – неожиданно спрашивает меня.
– В смысле? – удивляюсь я. – Мы же семья. А семья – это родители и дети. Если бы Дима не хотел детей, то не женился бы на мне.
– То есть ты с мужем это не обсуждала? – уточняет подруга.
Я задумываюсь и не припоминаю таких разговоров.
– Нет, – пожимаю плечами. – Но разве это нужно? По-моему, и так всё понятно. К тому же Дима никогда не высказывался против детей.
– Я-асно, – тянет Юля, отпивая кофе. – Ну что ж, желаю тебе удачи в достижении своей цели. Пусть у тебя всё получится!
Мы шутливо чокаемся чашечками с кофе, и я улыбаюсь, веря, что всё задуманное мной действительно исполнится.
День сегодня тёплый и солнечный, и после кафе мы с Юлей решаем прогуляться по городскому парку. А в нём много мамочек с детьми разных возрастов, и я внимательно за всеми наблюдаю, одновременно слушая, как Юля мне рассказывает о том, что творится на её работе в её отсутствие.
– Представляешь, этот козёл протащил к нам в отдел свою любовницу, посадил её на тёплое местечко, она сидит, ни хрена не делает, только зарплату получает, пока другие сотрудники должны выполнять её обязанности! – возмущается подруга, ласково называя своего босса «козлом». – В общем, я серьёзно подумываю о том, чтобы по твоему примеру уволиться. Посижу немного дома, в порядок себя приведу и подыщу себе другое место, где сотрудников ценят и уважают.
– Почему бы и нет? – пожимаю плечами я. – У тебя опыт в своей сфере большой, тебя в любом месте возьмут. А твой босс будет потом от досады локти кусать.
– Да, наверное, так и сделаем, – кивает Юля, и мы направляемся к выходу из парка, а я провожаю взглядом молодую мамочку, ведущую за руку симпатичную малышку лет двух. Девочка одета в красивое розовое платьице, на ногах белые туфельки, светлые непослушные кудряшки собраны двумя блестящими заколочками – ну просто маленькая принцесса! – Не завидуй, будет и на твоей улице праздник, – усмехается подруга, увидев, что так привлекло моё внимание.
– Я надеюсь, – смущенно улыбаюсь ей.
– Ладно, Полечка, побегу я. В кои-то веки записалась на маникюр и педикюр, не хочу опаздывать: к этому мастеру очень сложно попасть, она нарасхват. А ты не забывай принимать свои витаминчики, ну и почаще с Димой этим самым делом занимайтесь, всё же без участия мужчины забеременеть тебе не помогут никакие чудо-средства.
– Удачи тебе! – желаю подруге, мы прощаемся и расходимся в разные стороны: она в салон красоты, а я домой – готовить ужин.
***
Дома, пока готовлю, раздумываю о том, что сказала Юля. Она собирается менять работу, надо бы и мне озаботиться поисками новой. Если я собираюсь в декретный отпуск, полагающиеся мне выплаты по уходу за ребенком не помешают, а для этого я должна быть трудоустроена. Да, Дима меня сейчас не ограничивает в финансах, но если государством положены всяческие поощрения, неразумно от них отказываться. К тому же сидеть дома мне уже откровенно скучно.
Дима всё так же задерживается на работе, и я уже не мучаю его расспросами, терпеливо ожидая, когда же эта тяжёлая полоса в жизни закончится и мы снова, как и прежде, будем проводить тихие вечера вдвоём. Я вижу, что муж устал, его тоже уже всё раздражает, и, как могу, стараюсь сглаживать возникающие иногда на ровном месте конфликты. Это сложно, да, но в жизни вообще никогда не бывает всё гладко. Моя задача сейчас – поддержать Диму и дать понять, что наш дом – это та тихая гавань, в которой никто его не будет грузить и выедать мозг, здесь он может отдохнуть и расслабиться после тяжёлого рабочего дня.
Пока чищу и нарезаю картофель, краем глаза смотрю какой-то женский сериал. Раньше никогда не включала телевизор на кухне, а в последнее время он работает у меня постоянно. Видимо, таким образом я пытаюсь восполнить недостаток общения, ведь я почти всегда одна. А так вроде бы есть какой-то фон, я слышу чужие разговоры и не ощущаю такого опустошения и одиночества.
Наверное, как раз из-за работающего телевизора я не слышала, как открывалась входная дверь, потому что появление на кухне Димы становится для меня полной неожиданностью.
– Привет! – раздается его голос за моей спиной, и я от испуга едва не роняю из рук лопатку, которой перемешивала жарящийся в сковороде картофель. А потом резко разворачиваюсь и радостно кидаюсь к мужу, обнимая за шею.
– Привет! – Целую его в колючую щёку и прижимаюсь к крепкой груди. – Как хорошо, что ты сегодня пришёл пораньше! Я и не надеялась, если честно… Но у меня уже почти всё готово, – начинаю тараторить, – ты переодевайся, мой руки, будем ужинать.
– Подожди, Полина, – останавливает меня Дима, хмурясь. – Сначала я должен тебе кое-что сказать. Точнее, показать.
Он разворачивается и выходит из кухни, а я пугаюсь его последних фраз. Что такое случилось?
Картошка уже готова, я накрываю сковороду крышкой, выключаю конфорку и медленно иду за мужем в прихожую.
– Вот, Полина, познакомься. – Муж отходит чуть в сторону, и я вижу стоящего около двери маленького мальчика. Ему, наверное, годик или чуть больше. – Это Миша.
Я, замерев, пытаюсь переварить услышанное. Мальчик тоже стоит как вкопанный и смотрит на меня своими испуганными глазками, не произнося ни слова.
– Здравствуй, Мишенька, – ласково произношу я, боясь напугать ребёнка ещё больше, а потом поворачиваюсь к мужу. – Это сын кого-то из твоих друзей? Тебя попросили за ним присмотреть? Во сколько его заберут?
– Нет, – отрицательно качает головой муж. – Мишу никто не заберёт, он теперь будет у нас жить.
– Как это? – теряюсь я. – Что это за ребёнок? Откуда он взялся? – шёпотом спрашиваю, а по спине проходит холодок, кожа покрывается мурашками от нехорошего предчувствия.
Муж снимает с малыша лёгкую курточку, ботиночки и отводит его в гостиную. Потом берёт меня за руку и практически на буксире тащит на кухню, потому что ноги отказываются мне повиноваться.
– У Миши умерла мама, – вздохнув, начинает говорить Дима, старательно пряча от меня взгляд. – Поэтому мальчик будет жить у нас.
– Но почему именно у нас? У него что, нет других родственников? – продолжаю допытываться я.
– Есть, – неожиданно резко отвечает муж и наконец-то поднимает на меня глаза. – Я его отец.
Его признание выбивает почву у меня из-под ног, в голове вихрем проносятся разные мысли, и я, осознав последние слова мужа, взрываюсь и не могу сдержать нахлынувшие враз эмоции.
– Да как ты мог, сволочь! – ору, толкая Диму в грудь. – И тебе не стыдно приводить в наш общий дом нагулянного на стороне ребёнка! Ты просто приходишь и так легко мне об этом говоришь!
Слёзы текут по щекам от обиды и раздирающей душу боли, я продолжаю молотить мужа по плечам, груди, даже даю пару пощёчин.
Понимаю, что у меня самая настоящая истерика, но не могу остановиться. Я просто не могу поверить, что мой Дима, мой любимый муж, мог так со мной поступить.
– Прости, – это единственное, что я от него слышу, а после он отодвигает бушующую меня в сторону и уходит из кухни, направляясь в сторону гостиной, в которой всё так же тихо сидит мальчик.
Я же бегу в ванную и включаю холодную воду, умываюсь, пытаясь успокоиться, но получается плохо. Пол словно уплывает из-под ног, руки дрожат, колени трясутся.
Не знаю, сколько времени провожу за этим занятием. Наконец удается остановить поток слёз и привести себя в относительный порядок.
Выйдя из ванной, вижу закрытую дверь в гостиную, оттуда не доносится ни звука.
Бездумно иду в нашу с мужем спальню, достаю джинсы, футболку и переодеваюсь. Не могу сейчас находиться дома! Я просто медленно умираю здесь от душевной боли. Мне словно перекрыли кислород, и я потихоньку задыхаюсь.
Надеваю кроссовки и выхожу из квартиры, тихо закрыв за собой дверь.
Глава 3
Полина
Когда выхожу из подъезда, вдыхаю полной грудью и прикрываю глаза, чтобы вновь не разреветься. Всё, что только что произошло у нас дома, кажется мне какой-то фантастикой, сном, параллельной реальностью.
Бездумно делаю шаг и направляюсь к дорожке, ведущей в парк. Во дворе дома сейчас много детей с родителями, которые как раз закончили рабочий день и забрали малышей из садиков, и сил моих смотреть на это просто нет. Потому что один такой малыш – совершенно чужой для меня, но родной для моего мужа – сейчас находится в моей квартире.
В парке тоже наверняка много людей, но там у меня больше шансов найти уединенное местечко и посидеть в одиночестве. Видеть сейчас никого не хочу и не могу!
Эмоции внутри меня сменяются с бешеной скоростью. В одну секунду мне хочется вернуться домой, схватить что-нибудь тяжёлое и как следует надавать неверному мужу по голове, а через мгновение я чувствую полную апатию – нет никакого желания что-либо делать.
– Мама, мама, смотри, как я могу! – раздаётся спереди детский голосок, и я чувствую резкую боль в ноге: какой-то малыш – чуть постарше того, что сейчас сидит в моей гостиной, – врезался на самокате в меня. Кажется, у меня от этого столкновения искры из глаз брызнули, и я не сдержалась, всё-таки расплакалась снова.
– Боже! – подбегает ко мне молодая мамочка и принимается извиняться: – Простите нас, пожалуйста, он пока ещё не очень хорошо управляется с самокатом, мы только вчера его ему купили… Глебушка, ну я же тебе говорила: смотри по сторонам и не разгоняйся! – строго отчитывает ребёнка, и он за компанию со мной начинает плакать.
И… к моему удивлению, я не испытываю к этому малышу ни капли сострадания. Мне в этот момент жаль себя! Да, это эгоистично и неправильно, где-то глубоко внутри я это понимаю, но меня так разрывает от душевной боли, что я сейчас, кажется, ненавижу всех детей на свете.
Мама с сыном уходят, я же иду в парк и сворачиваю по дорожке в сторону – туда, где обычно мало народу. Нахожу незанятую скамейку в зарослях пышных кустов и сажусь на неё, потирая ноющую ногу.
Могла ли я сегодня утром, когда мы с Юлей гуляли в парке, подумать, что моя жизнь так резко развернётся на сто восемьдесят градусов? Я ведь рассматривала гулявших деток, мечтала, что у нас с Димой скоро будет свой малыш. А перед этим побывала на приёме у врача, получила консультацию и купила нужные препараты в надежде, что после курса лечения сама стану мамой.
И что теперь? Муж привёл в наш общий дом нагулянного на стороне сына и просто поставил меня перед фактом, что этот мальчик будет у нас жить, даже не поинтересовавшись моим мнением!
Некоторое время спустя я понимаю, что уже не плачу: слёз просто не осталось. Внутри пустота, равнодушие. Я не представляю, что делать дальше и как быть.
Наверное, нужно сесть спокойно рядом с мужем и поговорить без нервов и истерик. Да, Дима, можно сказать, своим поступком всадил мне нож в спину, я ведь доверяла ему безмерно и не могла себе представить, что он способен на такую подлость. Но мы взрослые люди, и обсудить ситуацию нам всё же придется.
Зябко поёживаюсь: уже начинает темнеть, холодает, а я ведь выскочила на улицу в тоненькой футболке. Не хватает мне снова заболеть и опять загреметь в больницу.
Поднимаюсь со скамейки и направляюсь в сторону дома. В голове полный вакуум, совершенно не знаю, с чего начну разговор с мужем.
Захожу в звенящую тишиной квартиру и, скинув кроссовки, несмело заглядываю в гостиную: мальчик спит на диване, укрытый пледом. Мужа рядом с ним нет.
Его я обнаруживаю сидящим за кухонным столом. Дима, увидев меня, молча указывает на стул напротив, и я, глубоко вздохнув, сажусь.
– Поля, я представляю, что ты обо мне сейчас думаешь. И я не буду отрицать, что поступил как полная скотина…
– Совершенно верно, – вклиниваюсь в его объяснения я, и он кивает:
– Согласен. Но так сложились обстоятельства. По-другому я поступить не мог. Я не знал о существовании этого ребёнка. Мне стало о нём известно только после того, как его мать… умерла. Прости меня, Поля.
Я некоторое время молчу, переваривая информацию. Дима сходил налево, нагулял ребёнка, и я слышу от него скромное: «Прости, Поля». Вот так просто для него, оказывается, решаются подобные вопросы. А я-то, дура, переживала, что он на работе упахивается, света белого не видит, ждала его на ужины, романтические вечера устраивала… Это ж надо быть такой слепой! Права была Юлька, а я слушать её не хотела, Диму перед ней выгораживала, уверенная, что мой любимый муж никогда меня не предаст…
– Дима, я не знаю, чем заслужила такое отношение к себе, – звенящим от напряжения голосом говорю мужу, боясь снова разреветься. – Всегда была примерной женой, никогда не давала поводов в себе усомниться. Да у нас с тобой даже никаких серьёзных конфликтов не было! Я безоговорочно тебе доверяла, переживала, что ты безумно устаёшь на работе, искала возможности хоть как-то тебе помочь. А ты… ты… – я теряюсь, не находя нужных слов.
– Я знаю, что виноват перед тобой, – отвечает муж, старательно отводя от меня взгляд, – но ситуацию изменить невозможно. Миша будет жить с нами. Он теперь часть нашей с тобой семьи.
– То есть ты уже абсолютно всё решил? – уточняю я. – Тебе не кажется, что подобные вещи слишком серьёзны?
– У нас с тобой детей нет, – пожимает плечами муж, – и не известно, будут ли. За годы брака ты не забеременела, хотя мы практически никогда не предохранялись. Может, и в будущем не получится? А теперь у нас будет полноценная семья. Тебе сложно это принять, я понимаю, мне тоже нелегко, поверь. Но время всё расставит по своим местам, мы привыкнем.
Ну надо же, он уже всё решил!
– Мне интересно, как бы ты поступил, если бы я тебе изменила, забеременела и родила от другого мужика, – ехидно усмехаюсь я, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди. – Наверное, встретил бы меня из роддома с оркестром, подарил в честь этого бриллиантовое колье и от души признался в любви, – продолжаю ёрничать, пытаясь успокоить свою злость.
– Прекрати, – морщится муж и сжимает ладони в кулаки. – Сейчас не время для подобного тона.
– Серьёзно? – подскакиваю я и упираюсь ладонями в стол, нависая над сидящим мужем. – А когда будет время? Может, ты подготовил ещё какие-то сюрпризы? Может, каждую неделю будешь приводить сюда новых детей и заявлять, что они будут жить с нами?
– Полина! – рычит муж.
– Ты меня не перебивай, Дима! – Остановить меня уже не получится, ярость внутри кипит, словно в адском котле, и просится наружу. – Ещё сегодня утром я была счастливой женщиной, строящей планы на жизнь, а сейчас что? Что прикажешь мне делать и как быть? – последние слова я уже выкрикиваю, а спустя мгновение в образовавшейся тишине слышу негромкий детский плач.
Сердце болезненно сжимается, и я вновь опускаюсь на стул, обхватывая звенящую от напряжения голову ладонями.
– Он плачет, ты что, не слышишь? – обращаюсь к сидящему неподвижно мужу.
– Слышу, – кивает он, тяжело вздыхая, и поджимает губы, не торопясь что-либо предпринимать.
– И ты будешь продолжать здесь сидеть? – интересуюсь с удивлением.
Дима лишь устало закрывает глаза.
Плач становится громче, и я не выдерживаю, поднимаюсь и иду в гостиную.
