И в этот момент мой ангел-хранитель решил напомнить о себе самым остроумным способом. Я, конечно, имею в виду Игоря, с чувством юмора которого вы уже немного познакомились. Он прислал мне фото самого себя. Не целиком. Фрагмент. Хорошо, что я знала, чего от него ожидать, и мгновенно сориентировалась: ни один ребёнок не пострадал.
Не помню, как я выскочила из кабинета, но помню, как долго бежала в поисках укромного угла и наконец забилась куда-то под лестницу. Оттуда, заткнув второе ухо пальцем, я позвонила своему суженому и высказала ему многое. Как он вообще додумался послать мне в школе свой…
Но ничто не могло поколебать невозмутимости Игоря.
– Так я же не во время урока, – фыркнул он. – А ты вообще где? Так-то тебя в учительской ждут.
Это какая-то манипуляция, это ненормально, я считаю. Вот есть виноватый человек, косячник, которому по-хорошему надо бы оторвать кое-что, и вдруг – хоба! И он уже не виноват, а я снова бегу по школе, на этот раз в поисках учительской. Кринж.
Наш дружный коллектив
– И где же мы ходим? – спросила меня круглая румяная женщина, лишь только я залетела в учительскую. Впрочем, это прозвучало вполне приветливо, я бы даже сказала, радушно.
– Я знакомилась с учениками.
– Зачем? – искренне удивилась присутствовавшая здесь Хомякова.
А вот румяная, напротив, поддержала меня:
– И правильно! И с нами сейчас познакомишься! – С этими словами она, поворачивая меня за локоть, будто бы я пулемёт, застрочила скороговоркой, поочерёдно указывая на попадающихся коллег: имя-отчество-предмет, имя-отчество-предмет, имя-отчество-предмет. Отстрелявшись, она предложила мне представиться, и я назвалась.
– Боюсь, всех сразу не запомню, – испугалась я, потому что осознанно уловила лишь как зовут Игоря Владимировича – физрука нашей школы.
– И не бойся! Иди сюда! – Румяная вытащила меня в коридор и поставила перед внушительным стендом «Наш дружный коллектив». – Вот они мы все.
Её палец упёрся в саму себя примерно десятилетней давности – ещё не круглую, но уже овальную. «Марина Васильевна Румянцева (Боже мой, как совпало!), учитель начальных классов», – прочитала я.
И вдруг со мной случилось какое-то «недодежавю». Я узнала костюм завуча Потешкиной отдельно от Потешкиной. Отвечаю, это был он – своими петушиными цветами идеально очетающийся с её привычкой смотреть по-куриному боком, этого не забыть. Однако сверху к костюму почему-то была приделана голова совсем другой женщины, а снизу – подпись: «Башмакова Галина Адольфовна, директор».
– Может быть очень скоро и ты на этой доске окажешься, – разулыбалась Румянцева и, вдруг сообразив, над чем это я зависла, стрельнула взглядом в обе стороны по коридору, склонилась к моему уху и серьёзно добавила: – А может быть, когда-нибудь тебе и этот костюм достанется.
Я посмотрела на неё. Она посмотрела на меня. Мы обе поняли, что мы обе всё поняли, и, связанные нашей тайной, молча вернулись в учительскую. Румянцева снова превратилась в веселушку:
– Что ж, милая Тамара, в начале твоего трудового пути мы пожелаем тебе самого главного в нашей профессии. Как ты думаешь – чего?
Она говорила тягуче, нараспев, будто на утреннике, подсказывая, в каком месте надо позвать Деда Мороза. Я поддалась праздничному настроению и стала гадать, что же в моей будущей профессии главное.
– Всё лучшее – детям?
Не знаю, почему я так сказала. Кажется, где-то слышала эту фразу, и сейчас она вдруг сама собой всплыла в памяти в ответ на эмоцию. Да, такой себе из меня импровизатор… Румянцева же ничуть не подала виду, что я сморозила глупость, а сразу перешла к правильному ответу:
– Главное в нашей профессии – иметь мужа, чтобы нас обеспечивал, пока мы тут «всё лучшее детям»!
От неожиданности я всхохотнула, а Румянцева будто бы только этого и ждала:
– Чего ты смеёшься? Видишь, никто не улыбается. А как ты думаешь, почему?
И правда – никто в учительской не улыбался. Разве только Игорь, но он не в счёт. Наверное, они уже видели этот номер раньше, вот им и не смешно, подумала я. Но на этот раз не стала озвучивать сырые догадки и ответила вопросом:
– А почему?
– А потому что, Тамарочка, это не шутка.
Стало грустно и немного страшно. Я вздрогнула и инстинктивно посмотрела на Игоря. Надо же… Инстинктивно. А ведь я так не хотела вот этого всего. Я никогда не видела себя в роли приживалки, подруги на шее. «Муж добивается чина, а жена варит щи на». Нет. Хотя Игорь в этом смысле надёжен, я искренне им горжусь. В свои двадцать пять он настоящий добытчик: и физрук в школе, и тренер в клубе, и водитель в такси, словом, хочешь жить – умей вертеться. Правда, в своём такси он чаще вертел меня, чем баранку, но тем не менее…
Зачем же я пошла в учительницы, раз хочу сама себя кормить, спросите вы? Не надо меня ловить. Я знала куда иду, готова нести свой крест и владею навыками выживания. Себе на хлеб, пусть и без масла, я всегда заработаю сама. Как? Ну, во-первых, – репетиторство. А, во-вторых, можно же ещё что-нибудь придумать.
Говорят, в Люксембурге учительница получает по восемь тысяч евро в месяц. Врут, наверное. Хотя нет, я сейчас проверила, действительно получает, и даже не восемь, а девять. Божечки, сколько же это нашими? А если она ещё будет давать частные уроки и готовить абитуриентов? Нет, мне не под силу это сосчитать, я гуманитарий. А ещё там автобусы бесплатные…
Так. Пока я не в Люксембурге, надо как-то выживать. Да и мужика своего пора пожалеть, а то можно и заездить. Потом в сорок лет шмяк, инфаркт и выноси – кому это надо? Есть у меня одна задумка. Я стану блогером! Нет, это не вместо моих «записок», а параллельно. Думаю потянуть и блог, и мемуары. Буду писать о педагогике. А что? Кривляться на камеру я не умею, а вот пишу крепко. У меня будет серьёзный канал. Раскрутить его, монетизировать, а потом жить за счёт рекламы и в ус себе не дуть. Оно так и работает, это все знают. Сегодня же заведу, давно надо было.
Я неслась домой, больше всего на свете боясь забыть удачные мысли для своего первого поста. «Чем встречает школа», – это будет настоящий боевик. Утренняя вахтёрша проснётся знаменитой, когда пост выйдет. Меня распирало изнутри, как банку с кока-колой: потяни за кольцо, и рванёт. Я была готова писать на стенах, асфальте и деревьях и как никогда понимала Есенина, который, не найдя в «Англетере» чернил, вскрыл себе вены. Господи, да что же я туплю? Ведь у меня в телефоне есть диктофон!
И конечно, только я раскрыла рот, как зачем-то понадобилась любимому.
– Алё, ты где, прогульщица?
– В смысле, прогульщица? Меня Хомякова отпустила!
– В смысле «отпустила»? А кто будет проставляться перед коллективом? Надо, а то зачморят. Слышала про школьный буллинг?
Игорь знатный шутник, с ним нельзя уши развешивать. Пропадёшь, если не мыслишь критически.
– Что-то я не помню, чтобы кто-то говорил насчёт проставляться.
– Говорили, пока ты со школьниками знакомилась.
– Ну и кому они говорили, если я со школьниками знакомилась?
– Как кому? Так-то у нас ещё практикантка по английскому есть.
– Блин.
Неужели это правда? Но не будет же Игорь так нелепо врать. Проще согласиться, а то мало ли что. Мне вспомнилось, как Хомякова обошлась с сегодняшней именинницей, и я сдалась.
– Ладно. Во сколько?
– В семь в учительской.
– В семь? А чего такое время тупое? Почему не субботу утром? Многим удобней было бы.
– Идеальное время! Дети расходятся, шоу начинается. Сегодня ты узнаешь, что творится в школе после заката.
Что творится в школе после заката
Игорь сказал, что к чаю всё купит сам, потому что заботится обо мне. Надеюсь, это будут не ломаные пряники. К семи часам я снова попёрлась в школу. В этот раз другим путём – посуху. А ещё я не встретила никакой вахтёрши: заходите кто хотите, хоть в бахилах, хоть без, никто вам и слова не скажет.
Вы помните, как молчит школа во время уроков? Тишина аж трещит, она натянутая, опасная и вот-вот взорвётся звонком. Теперь же вокруг меня стояла тишина безучастная. Даже не стояла и не царила. Она безвольно болталась, как ветер по заброшке. Однажды Игорь затащил меня на развалины какого-то завода якобы для того, чтобы представить знакомым бомжам. Мы долго их ждали и даже успели заскучать. Бомжи же появились в самый пикантный момент и оказались совершенно незнакомыми. Мы бежали по цехам и залам, таким же гулким и пустым, как сейчас школа. Только стёкол в оконных проёмах не было, вот и вся разница.
Я остановилась перед дверью учительской, чтобы побороть вдруг нахлынувшее волнение. Неловко быть виновницей торжества, когда твоей фотографии даже нет на стенде «нашего дружного коллектива». Глубоко вздохнув, я нажала на ручку и шагнула из тишины в тишину.
А где же все? Как же так? Может быть, они попрятались и затаились, чтобы выскочить с криками «Сюрприз»? В смятении я принялась искать телефон, и в этот миг за моей спиной вдруг заиграла старая, заезженная, но так и не растерявшая своей сексуальности мелодия. Всё-таки он меня провёл. Убью гада.
– Здравствуй, девочка. Ты новенькая? – Игорь всегда опускает голос в нижний регистр, начиная нашу любимую игру.
Так обидно застигнутая врасплох, я ещё не придумала, кем буду в этой импровизации, а Игорь времени не терял и, схватив мои ягодицы медвежьими ручищами, посадил меня на стол. Я безвольно сменила гнев на милость, а злость на страсть, когда его руки легли на мои плечи. Правда, он сделал это только для того, чтобы стащить с меня пальто. Затем Игорь, как лесной волк, с шумом втянул мой запах и впился в шею жарким поцелуем. Теряя контроль над собой, я уже готова была опрокинуться назад, но он удержал меня в объятиях.
– Твой текст, детка. Ты что, забыла?
Так, действительно, чего это я. Собралась, включилась:
– Извините, это, наверное, какая-то ошибка. Я пришла сюда сеять разумное, доброе вечное.
«Робкая практикантка» – не придумав ничего оригинальнее, я приняла очевидную, хоть и несколько шаблонную роль. Начнём так, а дальше посмотрим, к тому же он в этом этюде вроде неплохо ориентируется:
– Ты должна пройти посвящение, прежде чем что-то здесь сеять.
Он снова поставил меня на пол, развернув к себе задом. Я охнула от мощного толчка бёдрами и вцепилась руками в стол.
– А вам тоже приходилось проходить это посвящение?
– Нет, – продышал он мне на ухо, схватив при этом за грудь. – Я родился сеятелем.
«А он сегодня хорош», – подумала я и решила включить в сюжет любовный треугольник.
– Вообще-то у меня есть парень. Спортсмен.
Тут рождённый сеять рывком развернул меня к себе и испытующе заглянул в глаза.
– И где же он?
– Да вот, позвал меня сюда на вечеринку, но сам почему-то не пришёл.
– Так он у тебя обманщик? – Игорь снова прошёлся губами по моей шее и вдруг залез языком в ухо. Всегда так делает, когда хочет меня сбить. Но не тут-то было.
– Нет, он у меня дурачок, – ответила я, ёжась от щекотки.
Дальше Игорь скатился в совсем уж банальный ход, даже стало немного обидно.
– Если бы я был твоим парнем, я бы никогда тебя не обманывал и любил бы каждый день по два раза. – На этой реплике его рука нырнула под мой свитер, где за долю секунды расправилась с лифчиком. Игорь ворвался в родную стихию. Знает все мои застёжки лучше, чем я сама, в этом его суперсила. Бывало, обернуться не успею, как он уже и сам расчехлится, и я окажусь перед ним в костюме Евы. Ему бы фокусы показывать с переодеванием: ловкость рук и никакого мошенства.
Тем временем мой Адам снова развернул меня, и вдруг стало ясно как день, что пока я тут рефлексировала, партия подошла к концу: белым остался всего один ход.
– Игорь, ты дурак? – только и успела всхлипнуть изнутри меня маленькая приличная девочка.
– Называй меня Игорем Владимировичем. Я буду вести у тебя физкультуру. Ставим ноги на ширину плеч…
– Дверь хотя бы закрой, извращенец.
Он отвечал мне, уже ритмично шатая стол:
– Во время урока дверь не должна закрываться на замок, это требование пожарных.
Я продолжала упорно шутить, будто не замечая происходящего между нами:
– Ого! То есть, к нам ещё и пожарные приедут?
– Конечно, если от нашего трения возникнет пожар.
А вот сейчас я отыграюсь. Обожаю его дразнить, зная, что он не собирается мною ни с кем делиться.
– Я вся горю! Вызывай подкрепление!
Как я уже говорила, сегодня Игорь был особенно хорош. Он схватил со стола какую-то тетрадь и принялся затыкать ею мой рот.
– Рано. Я пока сам справляюсь.
Гейм овер. Я не могла больше прикидываться невозмутимой, отдаваться, ржать и думать над следующей шуткой.
Мой принц
Таким образом запуск моего блога затянулся на несколько часов, и я вот что подумала… Честное слово, мне было бы сподручнее завести блог эротический, а не педагогический. Во-первых, материала больше: каждый день – новый контент, а то и не по одному разу. Во-вторых, с такой жизнью, как у меня, надо успевать записывать серьёзные мысли, пока они не стёрлись из памяти повседневной рутиной, состоящей из двух простых пунктов: сначала «свари-накорми», а потом «постели-уложи». Нелёгкая гендерная доля.
После ужина Игорь подбирался ко мне, на что-то рассчитывая, но я отбилась и засела за блог, переживая, что уже забыла всё задуманное, а запал иссяк. Игорь всё ещё бродил вокруг, как кот, кругами, пытаясь завести не песнь, не сказку, а меня, но я не собиралась размениваться. Через какое-то время он принялся шататься голым, думая, что это смешно. Я наорала на него, чтобы зашторил окна, и выгнала. Он ушёл в постель и оттуда тихо скулил.
