Доминго говорил, что у канцлера есть доступ к системе безопасности дворца, а значит он точно знал, когда обновляется контур. Да и следы русалочьей магии возле лаборатории Ортеги наталкивают на определённые размышления.
– Почему сёстры Рикхальди отправились в султанат? – спросил Леус.
– Таша вышла замуж за саваханского посла – Рамона Мольвери, – продолжила Элоиза, – и уехала с ним. А Венди не хотела разлучаться с сестрой. К тому же, Рамон убедил Совет магов спонсировать её исследования.
– Какие? – уточнила я.
– Венди имела сильный Дар тёмного целительства и была талантливым алхимиком. Она работала над усовершенствованием формулы восстанавливающих зелий. Хотела уменьшить откат и исключить побочный эффект привыкания при длительном использовании.
Полезные исследования, но как-то они не укладываются в общую картину. Я надеялась, что Венди окажется специалистом по магии призыва или Мастером иллюзий. Но алхимик-целитель…
Стоп! Ортега ведь тоже алхимик!
Но мы думали, что его похитили с целью подставить инквизицию и запутать следствие. Неужели ошиблись?
– Рамон Мольвери… Рамон… – задумчиво повторил Леус, – вспомнил! Альфа чёрных ягуаров. Он был первым, кто выступил за вечный мирный договор между султанатом и Ивлией.
– Да, – Элоиза тяжело вздохнула и отвернулась, – они с Ташей были очень красивой парой, и я так радовалась за них… Но сказка обернулась кошмаром.
– В прессе писали, что Рамон погиб во время пожара, пытаясь спасти беременную жену, – вспомнил Доминго. – Но не успел…
– Не успел, – шёпотом повторила Викхамерли, – и Венди не успела, она жила неподалёку и часто гостила у сестры. Её тело даже не смогли опознать. Завалы разгребали больше недели.
Теперь и я вспомнила. Жуткий, загадочный пожар, вспыхнувший в доме посла. Огонь вмиг перекинулся на соседние дома, а затем пламя распространилось на целый квартал. Об этом много писали, но никто так и не смог выяснить истинную причину трагедии.
Тогда шах Саваханского султаната быстро обрезал крылья прессе и пообещал казнить каждого, кто посмеет обнародовать хоть один снимок, связанный с этим пожаром или вынести на всеобщее обсуждение какие–либо подробности. Но случай был настолько громким, что его изучали даже на лекциях по дипломатическому икусству и истории султаната.
– Помню, ходил странный слух, – Элоиза закрыла глаза, ещё глубже погружаясь в воспоминания, – будто бы во время пожара уцелел только портрет Таши, работы мастера Карима Анвара. Картина была защищена магией фениксов, потому и не сгорела. Но вскоре она исчезла. Не знаю, насколько всё это правда, хотя сам портрет я помню. Прекрасная работа! Сразу видна рука мастера.
– Леди Элоиза, а вы не могли бы воссоздать его иллюстрацию? – попросила я.
– Могу, конечно, – ведьма прошептала короткое заклинание, призывая ещё одну иллюзию.
– Великие духи, – простонала я, прикрыв глаза ладошками. – Это он! Тот самый портрет, который видела Летиция перед смертью!
Ошибка исключена! Слишком тонкая, запоминающаяся работа, её просто невозможно с чем-то спутать.
Завораживающие, нежные переходы между светом и тенью. Размытые, словно утопающие в магической дымке контуры… Мягкая полуулыбка на лице Таши, задумчивый, слегка растерянный взгляд. Кажется, словно девушка вот-вот оживёт и сойдёт с картины, а невесомая, скользящая по пухлым губам улыбка, превратится в звонкий смех.
Нежная и эфемерная, величественная и недоступная. Настоящая королева.
Тогда, глядя на полотно глазами Летиции, мне не удалось рассмотреть всех деталей. Я успела лишь заметить, что красавица с картины один в один похожа на нашу ведьму. Но сейчас… Сейчас я увидела главное.
Художнику удалось запечатлеть душу Таши и передать своё восхищение девушкой. Поэтому полотно и выглядело таким живым и ярким.
– Удивительно целостная композиция, – восхитился Темнейший, – какие мягкие мазки! Такое живое взаимодействие света и тени! Вы правы, сразу видна рука мастера!
Вот кому нужно было показывать иллюзию портрета… Жаль, что я не настолько хорошо разбираюсь в живописи. Не признала знаменитого саваханского художника, чьи картины стоят как дворцы.
Только почему я так уверена, что портрет похитили не из-за его коллекционной ценности? Всё указывает на то, что Зверь был влюблён в Ташу или одержим ею.
Всё, кроме одного. Картина висела в передней! Разве не логичнее разместить этот шедевр в спальне или гостиной?
Но я чётко помнила, что Летиция не успела нигде спрятаться. Она запуталась в юбках и упала в прихожей. И во время падения зацепила рукой картину, слегка повредив ногтями краску.
И Каратель никак не отреагировал, что жертва испортила портрет. А должен был!
– Не понимаю, – в конец растерялась, – зачем Зверь выкрал портрет и что он значил для него?
– Виола, ты говорила, что Летиция повредила картину при падении? – напомнил Себастьян.
– Да, она царапнула ногтями по полотну.
– Под ногтями седьмой жертвы были обнаружены следы засохшей краски, – припомнил Леус, – но поскольку сама Летиция увлекалась живописью, это никого не насторожило.
– А если портрет выкрал не Зверь? – неожиданно подал голос Кусини.
– А кто тогда? – опешила.
– У дипломатов уровня Мольвери всегда море врагов, – пояснил Берти. – Что если Каратель мстит причастным к смерти Таши и Рамона?
– Но причём здесь картина? – нахмурилась.
– Портрет могли выкрасть после пожара, чтобы запутать следы, – предположил кот.
– Версия интересная, но никто из жертв никак не связан с султанатом, – возразил Себастьян. – К тому же, портрет каким-то образом попал к Карателю. Виола помнит его из видения.
– Возможно, он висел в доме вора? – предположил Фреди. – Его Каратель убил первым, а после стал заманивать туда следующих жертв.
– Нет, такой вариант не вписывается в ритуальный круг, – ответил Леус.
– Ритуальный круг? – насторожилась Элоиза. – Вы вернулись к этой версии?
– Да, и появились новые улики, – кивнул Леус. – Я позже расскажу детали.
– Выяснили, что он пытался сделать?
– Пока склоняемся к запрещенному аркану Силы…
– А если это обряд воскрешения? – встрепенулась. – Первый круг женщины, второй мужчины… Кто-то пытается воскресить Ташу и Рамона?
– Не поверите, но версию с воскрешением мы рассматривали одной из первых и отвергли ещё пятнадцать лет назад, – вздохнул Витторио, – тогда привлекли лучших специалистов по ритуальной магии и членов Чёрного Ордена в полном составе. Перевернули вверх дном архивы, но не нашли ни одного ритуала, требующего таких жертв.
– Да и временной промежуток слишком большой, – добавил Доминго, – для проведения воскрешения нужно, чтобы от момента смерти до обряда прошло не больше суток.
Понятно. Значит этот вариант точно отпадает. Каратель начал свирепствовать через пять лет после смерти Таши. Да и погибла девушка в султанате, а маньяк орудовал в столице Ивлии.
– И мы забыли упомянуть, что во всём королевстве лишь трое магов способны осуществить подобное, – добавил Темнейший.
– Но они состоят в Чёрном Ордене и приносили Клятву Крови, – подытожил Леус, – а значит, находятся вне подозрения.
– А как насчёт русалочьих следов возле лаборатории Ортеги? – вспомнила я.
– Русалочьих? – удивилась Элоиза. – В каком смысле…
– У чёрного входа в лабораторию милорда дэ Ланса были обнаружены следы русалочьей магии, – пояснил Леус, – сможешь выяснить, кто из морских ведьм недавно выходил на сушу?
– Никто не выходил, – немного помедлив, ответила Викхамерли, – приближается Серебряная ночь, и ты сам должен понимать…
– Это касается только чистокровных. Но как насчёт полукровок? – уточнил Витторио.
– А их следы различаются? – поинтересовалась я.
– Нет, – вздохнула Элоиза, – но Зов действует на нас по разному. Все чистокровные уже два дня как перекинулись в истинную форму и спустились к Лунному храму. Но в этом году Зов такой сильный, что притянет и полукровок.
– А сирены тоже не могут противиться Зову? – спросил Вергилий.
Ох, Анжи! Проклятье…
Разве что, мы её сами в океан выпустим. Но и это сумасшедший риск! В это время морские девы слишком уязвимы и Каратель может применить амулет Ночного Охотника, имитирующий Зов и позволяющий приманивать и подчинять сирен.
Сейчас за подобное полагалась смертная казнь. Только желающие подчинить морскую деву всё равно не перевелись. Слишком редкая, уникальная магия и ценная чешуя. А слёзы и кровь сирен на чёрном рынке стоили целое состояние, ведь с их помощью можно изготовить уникальные любовные и подчиняющие зелья.
– Сирены-полукровки могут сопротивляться, – наконец ответила Элоиза. – Но тогда Зов причиняет им сильную боль. И учтите, что обычную Серебряную ночь ещё можно перетерпеть, но такая, как эта, бывает раз в двадцать лет! Полное затмение трёх лун призовёт всех.
– Плохо, – констатировал Леус. – Нельзя отпускать её…
– Кого? – нахмурилась ведьма. – Витторио, если я узнаю, что вы силой удерживаете хоть одну морскую…
– Ей нужна наша защита! – воскликнула я.
– И ты можешь лично встретиться с ней, – добавил Леус, – если она согласится, конечно. Может тогда вы придумаете, как спасти её от Зова…
– Яд добродетели, – скривилась ведьма.
Что?!
– Единственное зелье, которое может заглушить Зов, – продолжила Викхамерли, – но вреда от него куда больше, чем пользы. Серебряная ночь священна, не зря все морские собираются в храме. Его магия восстанавливает нас, дарует защиту и благословение.
– И временно делает уязвимыми! – рявкнул Витторио. – На девушку, о которой мы говорим, охотится Каратель. Если он воспользуется амулетом Ночного охотника…
– Можешь не продолжать! – перебила Элоиза. – Я… сварю зелье, но сомневаюсь, что вы найдёте безумца, который согласится разделить с сиреной её боль.
– Это уже наши проблемы, – отрезал Вергилий.
– Хорошо. А теперь уходите, мне нужно связаться со жрицами и обдумать услышанное. Если узнаю что-нибудь, сама выйду на связь.
ГЛАВА 5: Шпионы в кустах и проклятья по скидке
Особняк Виолы
За окном раздался истошный вопль и треск ломающихся веток. С дерева упал очередной репортёр.
Уже пятый за последние полчаса.
– Хорошо, что я на крышу тоже защиту поставил, – вздохнул Вергилий.
– Лучше б ты вокруг дома капканы и волчьи ямы подготовил, как я и предлагал, – буркнул Витторио.
– Без лицензии нельзя, – сокрушённо отозвался дядя.
– Могу помочь с разрешением, – заботливо предложил Темнейший, когда в окне мелькнул шестой силуэт, – или проклясть кого-нибудь. Для прессы сделаю скидку. Пять неснимаемых проклятий по цене трёх!
– Я их бесплатно прокляну! – пообещала, скомкав вторую газетёнку.
Стервятники! Тараканы вездесущие!
«Возможно, столь поспешное бракосочетание вызвано деликатным положением леди…».
Да я их сейчас так прокляну, что они месяц будут деликатно сидеть в уборной!
– Зачем тратить Дар бесплатно? – удивился тёмный. – Возьмём заказы у конкурирующих газет, вы проклянёте одну шайку, а я вторую. И проблему решим, и денег заработаем!
Хм… неплохая идея!
– Лицензия у меня есть, – подмигнул Доминго, – запишу в протоколе, что активность репортёров мешала расследовать дело об исчезновении Ортеги дэ Ланса. И всё, дело в яме, как говорится!
– В шляпе, – поправил Леус.
– Ну, тут кому как повезёт, – невозмутимо ответил некромант.
Магофон снова пронзительно затрещал, и я с чувством стукнула его по крышке, сбивая звонок. Как же мне все надоели!
За минувший час только от Паоло пятнадцать пропущенных сообщений скопилось! А про остальных и говорить страшно. Мне звонят и пишут люди, которых я знать не знаю! И ладно бы они просто поздравить хотели, но нет! Все хотят под шумок узнать историю знакомства с герцогом, выпытать, с чем связано наше поспешное бракосочетание, и когда ждать пополнения в семье!
Благо, матушка уладила дела с семьей дэ Кароне и обошлось без скандала. Правда, с Паоло всё равно как-то неудобно получилось.
Внезапно вспыхнул вихрь портала и из перехода выскочили Кусини, Лекс и Фреди.
– Первый разведотряд вернулся с задания! – бодро отрапортовал кот. – Разрешите доложить?
– Докладывайте, агент Альберто, – кивнул Себастьян.
– Возле дома леди Виолы ошивается двадцать четыре репортёра, – начал Кусини, – из них шестеро выбыли из игры по причине производственных травм.
