Скасти бы напомнил, что он, если пожелает, сможет открыть тропы Фае и сбежит через их земли далеко от Метрополии. Да, ему, разумеется, придется, затем, иметь дело с разъяренными сидхе, что ничуть не более приятно, нежели демонологи, но… С ними, хотя бы, имеется шанс договориться.
А вот Эргар… Эргар бы не отступил. Даже, как теперь понимал Ардан, если здесь пролегали не его охотничьи тропы. Даже, если дело касалось зверя, не живущего в Алькаде. Эргар бы помог. Спас. Защитил. Потому что таков был его путь среди снежных вершин, купающихся в холодном, лунном свете длинных ночей.
И стоило юноше вспомнить родные горы, как дыхание выровнялось, а сердце немного успокоилось. Он ведь, все же, в первую очередь, ученик барса. Не дело ему…
– Ш-ш-ш-ш, – прошипели на ухо.
Четыре руки выдернули его из лаза и тут же, дернув в сторону, потянули вниз. Глаза Ардана, из-за яркого света, какое-то время привыкали к новой обстановке.
Когда юноша смог, наконец, снова нормально видеть, то обнаружил себя, вместе с Плащами, за сложенными друг на друга деревянными ящиками, служившими им укрытием.
Вчетвером они прятались в овальном, широком, арочном проходе. По стенам вились толстенные тропинки кабелей, соединявшиеся в гудящих трансформаторах, а порой уходящие по трубам в стены, местами покрытые стальными пластинами. Сам же проход, с одной стороны, ограждался стеной, а с другой, через широкие арки, открывал вид на круглую площадку метров десять диаметров.
На той искрили четыре высокие, похожие на стальные воздушные шарики, установки с узкими основаниями и здоровенными сферами в навершиях. Кабели, отходящие от них, должны были, по задумке инженеров, соединяться с остальными и, четырьмя широкими магистралями, расходиться по трансформаторам, распределяющим напряжение к следующим ответвлениям. Кажется так, когда-то, объяснял брат Анны.
Вот только магистральные кабели оказались обрублены и, вместо того, чтобы присоединяться к трансформаторам, каждый из них оказался закреплен медными клемами к винтам на крышках хрустальных ящиков. Хрусталь являлся одним из лучших проводников Лей-напряжения – лампы в фонарях, к примеру, делали именно из него.
Контейнеры лежали на каменном полу в четырех, выведенных кровью, участках самой, пожалуй, громадной и сложной печати, которая и на печать-то, по сути, не была похожа. Скорее на их сочетание. Будто кто-то соединил воедино сразу пять разных конструкций, объединив те в единую форму.
И если бы Ардан не видел прежде чертежа стратегической магии, то счел бы подобное творение бредом сумасшедшего.
В центре же, прямо внутри печати, сидела закутанная в черный балахон фигура и не двигалась.
Ардан, даже со спины, пусть и не видя лица, мигом узнал её. Именно эта фигура стреляла в него прошлой ночью.
– Не шевелись, – шикнул на него Урский. – Смотри.
Ард сперва не понял куда именно ему смотреть, так что сосредоточился на хрустальных ящиках. В одном он увидел кусок кости очень странной формы. Изогнутой под несколькими углами, да еще и с бугрящимися наростами. Во втором обнаружилась странница. Исписанная (с такого расстояния даже зрение полукровки матабар не могло разобрать ни письмена, ни, тем более язык) мелким почерком, явно не из пергамента или бумаги. Третий хранил в себе ничем не приметный камень. Таких в лесу, у подножья гор или на берегу рек и озер можно тысячами собрать. А вот в последнем Ард приметил хорошо знакомую ему статуэтку.
Ту самую, из-за которой на Пятой улице погибло столько людей…
– Там, – указал Урский, неожиданно, в сторону от центра зала.
Ардан повернул голову влево и едва сдержался, чтобы не выругаться. По арочному проходу, цепляя головой (если так можно было назвать это уродство) стальные балки, располагавшиеся почти у самого свода, находившегося на высоте в пять метров, брело нечто.
Оно, порой, задевало стеклянные окна, уходящие в опустевшие рубки и иные помещения, отвечавшие, видимо, за работу данного узла.
Тварь стояла на четырех длинных, спицевидных лапах с мощными, круглыми, выпирающими суставами. Кожи или меха создание не имело. Лишь скрипящие пластины панциря, наползавшие друг на друга.
Передние лапы, напоминающие руки, выглядели мощнее задних, у которых, вместо бедер, имелись странные отростки в виде прутов с шишковидными наростами. Опиралось создание на некое подобие ладоней. Причем с разным количеством отростков с когтями. У левой передней их насчитывалось четыре, у правой – шесть.
На задних же лапах-ногах на левой всего два, а вот на правой, сохранившей очертания стопы, таких насчитывалось аж восемь.
Длинные, метра четыре, лапы присоединялись к обнаженному скелету, закованному во все тот же хитиновый панцирь. Странной формы туловище, отдаленно напоминающее человеческое. И, причем, рядом с каждым суставом, внутри которого крепилось основание лап, обнаружились другие. Плечевые и бедренные. Из них, нелепо дергаясь, торчали жгутики. Будто дополнительная пара лап и ног.
Что же до головы, то отличить где заканчивался торс и начиналась пасть не представлялось возможным. Нижняя челюсть будто росла из груди, а верхняя плавно переходила в спину. Гладкую и покатую. Как у дельфина, картинки которых Ардан видел в учебниках.
Монстр медленно, тяжело переставляя свои длинные лапы, двигался по периметру перехода.
И, несмотря на свою отталкивающую внешность, тварь совсем не источала запаха. Вообще никакого. И, если бы не её громадные размеры, с учетом, как бесшумно она двигалась на своих пальцах-когтях, то Ардан даже не заметил бы монстра.
А если он не чувствовал запах, то значит…
– Тазидахская военная химера, – прошипел Урский. – Проклятье, капитан, откуда в центре нашей столицы отродье военной машины Братства?
– Меня это сейчас, Александр, если честно – совсем не волнует.
Ардан, из-за того, что неудобно сидел, попытался было двинуться в сторону, но его плечо крепко, до боли, сжал Урский.
– Не шевелись, – повторил Александр. – Это классификация Спринтер. У них нет ни обоняния, ни слуха, ни зрения, но они отлично ориентируются по вибрациям. И бегают почти девяносто километров в час. И могут так – часами. Тазидахиан использовал их, в свое время, для охоты на кавалерийские отряды. А сейчас во всю пытаются модернизировать против бронированной техники и… проклятый Взгляд Ведьмы.
Урский зыркнул на Ардана, а тот лишь, в молчаливой попытке извиниться, дернул бровями. Учитывая описание – двигаться как-то резко расхотелось.
– Удивительно, что тварь не почувствовала, как мы сюда поднимались, – процедил Милар.
Эрнсон все это время молчал и не двигался, замерев не хуже рыси перед прыжком.
– Лей-излучение, – Ардан аккуратно, медленно, указал на искрящиеся установки. – В них, в замкнутом, изолированном поле, находятся высококачественные, здоровенные накопители. Каждый такой может…
– Да плевать, – перебил капитан.
– Какой план, Кот? – подал, наконец, голос Эрнсон. – Эту тварь так просто не свалишь.
– Урский, – после секундной паузы, спросил Милар. – Ты на Армондской границе с такими сталкивался?
Ардан мазнул взглядом по племенным татуировкам на лысом черепе Александра.
– Я – нет, – как и всегда – строгим и немного отстраненным тоном, ответил тот. – Некоторые парни – да.
– И что?
– Ничего. Все они мертвы. От этого засранца не убежать и, если он почувствовал твою вибрацию, то не спрятаться.
– А завалить как?
– Единственное, не прикрытое панцирем место – пасть. А броню не берет ничего, что слабее артиллерийского снаряда шестьдесят пятого калибра.
– Срань, – выругался Милар и со скепсисом взглянул на револьвер. – Жаль что пушка в карман не помещается, да?
Тварь, медленно переставляя лапы, брела из стороны в сторону, оставаясь поблизости от фигуры в центре печати. Химера явно несла охранную функцию.
Тазидахская химера. Диверсанты Кастилии и Селькадо в поезде.
Ардан еще раз посмотрел на демонолога. Даже если… нет, не даже, а – когда они её остановят, то это вовсе не положит конец расследованию. Скорее – наоборот. Слишком многое указывало на то, что Ард не разгадал всю головоломку целиком, а лишь нащупал самую первую ниточку. Одну из тех, за которые и дергали оставшиеся в тени кукловоды, руководящие нынешним, жутким представлением.
– Стажер.
– Да?
– Мы отвлечем монстра, – скрипнул зубами Милар. – А ты разберись с демонологом.
От услышанного Ардан едва на задницу не плюхнулся, что положило бы конец всем их планам.
– Но…
– Без всяких но, господин маг, – капитан аккуратно, стараясь не делать лишних движений, обнажил саблю. – Ты среди нас единственный маг. Тебе и разбираться с госпожой. Но постарайся побыстрее, а то мы слишком долго не протанцуем с этой мразью.
Ардан сглотнул и кивнул, разом ощущая, как вес на плечах становится лишь тяжелее.
– Не подведи, Ард, – медленно поворачиваясь к монстру, произнес Урский. – Иначе… да ты и сам понимаешь, что будет, если мы тут проиграем.
– Ну что, парни, – Милар шмыгнул носом и, выставляя перед собой револьвер, прищурил левый глаз. – Кто первый сдохнет, тот…
– Фатиец! – хором, во всю мощь луженых глоток, выкрикнули оперативники и, под прикрытием выстрелов Милара, перепрыгнули ящики и бросились в сторону монстра.
Первый же выстрел Урского угодил прямо в пасть химеры и, разрывая розоватую плоть, пуля застряла где-то в верхнем небе. Монстр, роняя зеленую кровь и тягучие слюни, запищал встревоженным комаром. Только куда громче и злее. Следующие пули уже рикошетили от захлопнутых замком клыков.
Тварь взмахнула передней левой лапой и длинные, ничуть не меньше клинков самого Эрнсона, когти полоснули в паре сантиметров над головой Дина. Но тот, еще на ходу рухнув на колени, проехался под лапой, раскрошившей кирпичную кладку и смявшей стальные пластины. Эрнсон, пружиной выпрямляясь, подпрыгнул и, оттолкнувшись, как недавно от ограды, от задней лапы твари, кувырнулся в воздухе спиной назад, а затем крыльями расправив руки, резко вонзил ножи в сочленение сустава правой передней лапы.
Тварь снова заревела и, дернувшись в сторону, разбила плечом стекло окна рубки. То осыпалось сверкающей крошкой на подбежавшего Урского. Александр, на ходу вернув револьверы в кобуры, надел кастеты. На каждой из массивных железных костяшек оказался выгравирован священный символ Светлоликого. Урский, заревев ничуть не тише Гуты, с размаху ударил по когтям раненной Дином лапы. Ардан, даже за несколько метров от Урского, почувствовал как вздрогнула земля под ногами, а в месте удара Александра на хитиновом панцире образовалось несколько трещин.
Милар в это время, не прекращая стрелять по пасти химеры, не давая той разомкнуть клыки, тоже юркнул между ног и, бегая волчком, сек саблей все, до чего мог дотянуться, нисколько не заботясь, что удары не оставляют ни малейших следов.
Плащи, будто мошки, роились под телом химеры, не позволяя той дотянуться до них пастью и путая её собственные лапы, буквально скручивая в узел.
– Ард! – взревел Милар, на ходу открывая барабан револьвера, высыпая гильзы и перезаряжая «месяцем». – Действуй!
И если все эти несколько мгновений фигура демонолога не обращала внимания на происходящее, то, услышав имя юноши, вздрогнула.
Ардан, открывая гримуар, сиганул через ящики и, игнорируя сражение Плащей с химерой, побежал к чертежу печати. Если он все правильно понял, то чтобы остановить ритуал требовалось самую малость – разрушить хотя бы одну из установок и тогда чертеж потеряет постоянную подпитку Лей, а для воплощения подобной конструкции требовалось просто чудовищное количество…
Ард, повинуясь инстинктам, прямо на ходу замер и, оттолкнувшись, сиганул в сторону. Сильно ударившись плечом о землю, кубарем покатился в сторону. Остановившись, он вскочил и снова отпрыгнул подальше от того места, где находился.
Но на этот раз не успел вовремя и край его плаща, прожигая тот насквозь, задели капли кислоты.
На полу же чернели шипящие разводы в тех местах, куда прилетели заклинания демонолога.
Та, поднявшись на ноги, скинула с головы капюшон.
Ардан вздохнул.
Он искренне надеялся ошибиться.
«– Вы, госпожа, – протянул указку профессор. – Второй ряд, четвертый стол.
С места поднялась девушка с блестящими серьгами и низким лбом, что её, чудным образом, нисколько не портило.
– Двух контурная печать общего типа, – произнесла она. – Если не ошибаюсь, то два луча красной и луч зеленой.
– Близко, но неверно, – без тени недовольства, а скорее даже с ажиотажем, резюмировал Конвел. – Продолжаем.»
Он помнил её. Скромная девушка со звонким смехом и немного странным рвением к учебе. Она всегда пыталась соревноваться с каждым, кто хоть немного опережал её по табелям. А таких, учитывая, что Вселена Лорлова находилась в числе лучших учениц первого курса, имелось не так уж и много.
Среднего роста, средней комплекции, с немного впалыми глазами, всегда очень яркими серьгами, не драгоценными, а из дешевой бижутерии, она постоянно стягивала волосы в тугой пучок, что старило её на несколько лет.
Стипендиантка короны.
Сирота.
Совмещала учебу с работой гувернанткой. В доме жили вовсе не её родные, а семья, нанявшая на работу начинающую волшебницу. Хотели, наверное, чтобы их ребенок с детства рос под присмотром мага.
– Ты-ы-ы, – раненной волчицей провыла Лорлова.
Её волосы больше не были собраны в пучок. Взмокшие от пота и крови, локоны разметались по плечам.
– Вселена, ты…
– Не смей! – взвизгнула волшебница.
Она быстро, куда быстрее, чем демонстрировала на занятиях по военной подготовке, ударила посохом о пол и под её ногами сформировалась темная, почти черная печать, чью конструкцию Ардан легко узнал.
Вернее – успел опознать некие сходства с теми чертежами, что он забрал из поезда.
Демоническая печать из Школы Хаоса, созданной госпожой Талией.
Из навершия Вселены вырвалась спица из черного и алого, туманных всполохов, перемешанных друг с другом в непонятном соцветии. Ардан, расставаясь с двумя лучами, воплотил вокруг себя классический Щит.
– Ты жалок, – засмеялась Вселена, когда спица насквозь прошила чары Ардана и, лишь немного отклонившись в сторону, рассекла его левое бедро.
Ард зарычал от обжигающей боли (даже через отвар) и, инстинктивно, захромал в сторону.
– Проклятый недочеловек! – кричала Вселена, окончательно потерявшая остатки привычного облика веселой, задорной отличницы. – Думаешь ты такой умный?!
Очередная спица хаоса, вместе с черной печатью, выстрелила из её посоха. Ардан, понимая, что не сможет увернуться из-за раненной ноги, да и щит вряд ли поможет, ударил посохом, и над его плечами мигом сгустились четыре ледяных сгустка, забрав из Звезды, подпитанной накопителем, еще шесть лучей.
Первая из игл Ледяного Залпа врезалась в черно-красную и обе они растаяли во вспышках льда и чего-то жуткого и неприятного.
Еще две исчезли во вспыхнувшем, ревущем потоке алого тумана, вихрем закружившего вокруг Вселены. Ардан понятия не имел, что за магию та использовала, но, судя по всему, куда больше, чем могла позволить себе её звезда.
