Конференц-зал нервно и напряженно гудел. В воздухе витало предвкушение, а девушки то и дело поглядывали по сторонам, и пару раз я поймала себя на том же. Даже Дженни, осмотревшись, полезла в сумочку за помадой и покраснела, заметив мой взгляд.
– Я честно не вижу в этом ничего такого, – сказала она, и я ей поверила. – Просто… все так на него молятся, что я уже не удивлюсь, если он придет в кроссовках с крылышками и с нимбом над головой, будто он бог какой-то. – Осекшись, Дженни быстро поправилась: – В смысле, на поле.
Я подмигнула, кивнув, и добавила, просто чтобы ее позлить:
– Ага, конечно. – Но я-то знала, какие парни ей нравятся – точно не играющие в футбол шатены. Она уже два года встречалась со спринтером, завоевавшим бронзу и серебро на Олимпийских метрах, – зверем ростом под сто девяносто и обхватом ног чуть ли не больше моего туловища. Выпендрежница.
Дженни нахмурилась.
– Так, тебе напомнить о тех фотографиях?
Вот блин. Она меня подловила и, судя по ухмылке, прекрасно это понимала. Мы с Дженни как-то раз съездили в гости к родителям, и мама достала мои детские фотографии, на которых в красках запечатлелась моя одержимость Култи. В первую очередь, пожалуй, торты с его лицом, которые мне три года подряд дарили на дни рождения.
– Привет, Дженни, – раздался над ухом знакомый голос. Тут же протянувшиеся со спины руки ухватили меня за щеки, а над головой показалось знакомое лицо с карими глазами. – Привет, Сэлли.
Я потыкала ей в переносицу пальцем. Ее темно-русые волосы привычно коротко подстрижены – по-мальчишески, что вполне ей шло.
– Я соскучилась, Харлоу, – сказала я лучшей защитнице страны.
Харлоу Уильямс действительно считалась лучшей, и неспроста. Она жутко пугала. В жизни была чудесной девушкой, а на поле при виде нее включался инстинкт самосохранения, заложенный в нас природой, и требовал бежать от этого тарана подальше.
Не зря мы называли ее Чудовищем.
В ответ она зажала мне ноздри, перекрывая воздух.
– Я тоже соскучилась. Есть что-нибудь вкусное? – спросила она, все так же надо мной нависая.
Вкусное, конечно, у меня было. Вытащив из сумки три питательных батончика, я протянула ей арахисовый – ее любимый.
– Вот поэтому я всегда за тебя горой, – довольно вздохнув, сказала она. – Спасибо, Сэл. Потом до тебя докопаюсь, расскажешь, как жизнь.
– Договорились.
С излишней силой похлопав меня по макушке, Харлоу уселась на место, облокотилась о столешницу и коротко помахала нам одними пальцами, вгрызаясь в батончик. Мы с Дженни переглянулись, закатывая глаза. С Харлоу мы играли еще в сборной, пока я числилась в ее составе, так что знали друг друга лучше всех.
– Вот чокнутая.
Дженни кивнула.
– Ага. Помнишь, как она сбила тебя во время тренировки?
Плечо тут же заныло. Это из-за Харлоу я с ним до сих пор мучилась.
– Еще бы не помнить, я потом три недели играть не могла. – Она выбила мне его, когда я попыталась ее обвести. Урок я усвоила сразу же. Обычно я не боюсь агрессивных игроков, но Харлоу – это другой разговор.
Когда все собрались, Гарднер хлопнул в ладоши и поздравил нас с началом подготовки к очередному сезону. Практически все тут же удивленно заозирались, ведь кое-кто так и не подошел, но Гарднер либо не заметил, что никто его не слушает, либо ему было плевать, потому что продолжил как ни в чем не бывало.
Наверняка многие сочли странным, что человек, выходивший на поле с гриппом и переломами, не явился на первую встречу команды, но никто ничего не сказал. Обычно у него была идеальная посещаемость. Его и ураган бы не остановил.
– Этим летом тренера Марси приняли на работу в Мобильский университет, так что наше руководство предложило нескольким кандидатам занять ее позицию. Несколько дней назад нам посчастливилось подписать договор с Райнером Култи, который в представлении, думаю, не нуждается. Теперь он будет исполнять обязанности помощника тренера.
Послышалось несколько вздохов и ахов. Эти люди что, совсем почту не проверяют? Гарднер тем временем продолжал:
– Я прекрасно знаю, что вы, дамы, у нас сугубо профессионалы, но все же скажу: для вас он тренер Култи. Не Райнер, не Король, а если услышу, как называете его Фюрером, – вылетите отсюда пробкой. Все ясно? Шина из пиар-отдела чуть позже обговорит с вами, что можно и нельзя постить в соцсетях, но своей головой тоже, пожалуйста, думайте.
Я бы и так не назвала Култи Фюрером, но после такой угрозы даже думать о нем не хотела – чисто на всякий случай. Судя по неловкой тишине, воцарившейся в конференц-зале, всем пришли похожие мысли. Но все мы были профессионалами. Я встречала более нацеленных на победу людей, только когда играла в составе сборной.
А сейчас мы превратились в детсадовцев, с открытым ртом кивающих на каждое предостережение.
На скамейку запасных отправит? На весь сезон? Или вообще в другую команду сплавит? Ага, щас. Не бывать этому.
В конце тирады Гарднер представил шестерых новичков и изложил план на ближайший сезон: подобрать игроков так, чтобы они раскрывали таланты друг друга на поле и принесли команде очередную победу. Ну и заодно сказал еще что-то про доступ в спортзал местного университета и про наши задачи за пределами поля. В общем, выдал типичную вводную речь, которой начинался каждый сезон.
Только раньше меня не угрожали выкинуть из команды за неуважение к тренеру, который за год зарабатывал больше, чем мы все за жизнь.
Я слишком долго строила свою карьеру, чтобы разрушить ее из-за подобной глупости.
Спасибо большое, но на хрен такое счастье.
Гарднер еще немного поговорил о том, на чем мы сосредоточимся в течение шести недель перед официальным началом сезона, потом представил остальной персонал, и в конце концов вперед вышла Шина – та самая девушка из пиара, которая видела мой позор на пресс-конференции, но ни разу не вмешалась.
Разумеется, говорила она про Култи, Култи и еще раз Култи.
– …присутствие привлечет к команде дополнительное внимание. Нужно воспользоваться интересом общественности и переключить фокус на цели организации, что привнесет ценный вклад в развитие Лиги…
А я знала! Знала, что они позвали его в первую очередь ради рекламы!
– …если этот вопрос поднимут во время интервью, постарайтесь свести разговор к команде или Лиге. Также хочу сообщить радостную новость…
Радостную новость?
– …мистер Култи прибудет завтра…
Под столом Дженни ткнула меня ногой.
* * *
Шина не соврала: немец в отставке действительно привлек к команде немало внимания. Если раньше перед тренировками игроков тихо-мирно встречала небольшая группа фанатов, теперь парковка была буквально забита арендованными автомобилями и фургонами телевизионщиков. Сраных телевизионщиков! Когда я подъехала, по стоянке уже слонялись люди – несколько девчонок из игроков, но в основном какие-то незнакомые журналисты, репортеры, блогеры и, наверное, фанаты Култи. Оставалось надеяться, что фанатов будет больше всего, но как-то я сомневалась.
А ведь мы даже не на тренировку приехали, а на традиционную предсезонную сдачу нормативов для оценки пригодности. Сущая ерунда – а людей набежало…
Живот скрутило паникой, и я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
Не помогло.
Вдох-выдох, вдох-выдох – к третьему я припарковалась и немного пришла в себя, а то выбиралась бы из машины с лицом человека, сдерживающего рвотные позывы. Но стоило только забрать из багажника спортивную сумку, как за спиной раздалось:
– Касильяс!
Вот ведь срань.
– Сэл Касильяс! У вас не найдется минутки? – продолжил упорствовать репортер.
Закинув сумку на плечо, я обернулась к мужчине, который отделился от группы незнакомцев. Он помахал мне, а я помахала в ответ, натянув на лицо улыбку, хотя сердце ушло в пятки. Не виноват же он, что я теряюсь и нервничаю перед камерами.
– Конечно, – очень убедительно соврала я. До начала оценки оставалось двадцать минут, но мне еще нужно к ней подготовиться.
– Как ваши дела? Стивен Купер, «Спорте Дейли», – представился он, пожимая мне руку. – Если не возражаете, задам вам пару вопросов.
– Валяйте, – кивнула я.
– В целях фиксации материала наш разговор будет записываться. – Он продемонстрировал диктофон и нажал кнопку записи. – Чего вы больше всего ждете от этого сезона?
– В первую очередь – его начала. У нас в команде несколько новичков, как среди игроков, так и среди персонала, и мне не терпится увидеть, как мы с ними сработаемся. – Вот и повод для гордости появился: я ответила как взрослый адекватный человек, которому вовсе не хочется наложить в штаны.
– Как вы относитесь к новости о Райнере Култи, который займет позицию помощника тренера?
– В это все еще сложно поверить. Я в восторге. Очень рада, что нам будет помогать такой опытный человек.
– Вам не кажется, что он не лучший кандидат на тренерскую позицию?
Я засунула вспотевшие руки в карманы. Обычно интервью проходили нормально, но иногда превращались в тикающие бомбы. Уж и не помню, сколько раз я случайно ляпнула то, о чем потом пожалела, и это только подогревало мой страх.
– Признаю, выбор необычный, но отнюдь не плохой. Култи неоднократно и вполне заслуженно становился игроком года.
Он умеет выкладываться на полную, а к этому стремится каждый игрок. К тому же, думаю, рано судить о его тренерских способностях, ведь мы еще не видели, как он себя покажет, – ответила я.
Он посмотрел на меня с сомнением, будто не верил, но спорить не стал.
– Отлично. Можете рассказать, что ждет нас в новом сезоне? Увидим ли мы «Пайпере» в финале?
– Будем надеяться, – улыбнулась я. – Мне пора идти, но могу ответить еще на один вопрос, если хотите.
– Хорошо, тогда последний: вы не планируете в ближайшее время возвращаться в состав национальной сборной?
Я открыла рот, помолчала и снова закрыла. Покачнулась на пятках, вытирая ладони о шорты.
– В ближайшее время – нет, не планирую. Хочу сосредоточиться на работе в предстоящем сезоне. – Тяжело сглотнув, я пихнула ему руку в знак прощания, а секунду спустя уже решительно направлялась к полю, минуя других девушек, тоже беседующих с журналистами. В спину мне донеслась пара окликов, но я вежливо отказалась отвечать на вопросы. Перед сдачей нормативов надо размяться.
Сегодняшний комплекс упражнений состоял из часового бега, бесконечных подтягиваний, отжиманий, приседаний и прочих адских пыток, которые недавно разработала старая карга, официально занимающая должность нашего фитнес-тренера. Некоторые боялись их как огня, но я не имела ничего против. В восторге тоже не была, но я целый год много и упорно тренировалась, чтобы не запыхаться за один только первый тайм, да и мне нравилось быть самой быстрой в команде. Уж извините.
Я не просто так выкладывалась больше других. Да, я быстро бегала, но с годами не молодела, и больная лодыжка тоже не становилась лучше. А тут еще и колено, которое тревожило меня последние десять лет. Приходилось компенсировать травмы тяжелыми тренировками, заботой о здоровье и пониманием, что в любой момент меня могут заменить.
Я только сбросила сумку на краю поля, как наконец-то случилось то, чего я боялась и ожидала.
Внимание привлек возглас незнакомой девушки, ее громкое:
– Господи. Боже. Мой.
Я обернулась – и увидела его. Здесь. Совсем рядом.
Все. Мне конец.
Пятикратный игрок года стоял неподалеку и с высоты своих ста восьмидесяти семи сантиметров разговаривал с нашим фитнес-тренером, злобной старушенцией, не знающей жалости.
«Блин!»
Я поспешно потянулась пригладить волосы, будто они успели бы растрепаться за пять минут вне машины, но резко остановилась. Это что вообще такое? Я тут же опустила руку. Меня никогда не волновало, как я выгляжу во время матча. Да меня в целом по жизни-то это не волновало. Пока волосы не лезут в глаза, а подмышки с ногами побриты, меня все устраивало. Да, пару раз в неделю я выщипывала брови и обожала делать маски для лица из подручных средств, но это буквально мой максимум. Меня спрашивали, по какому поводу нарядилась, когда я надевала джинсы, настолько все было плохо.
Я на последнее свидание пришла в ободке, намазав губы гигиеничкой, а тут волосы поправляла. Капец.
Во имя собственного достоинства хотелось бы отметить, что я никогда не была отбитой фанаткой. Ну, иногда краснела при встрече с футбольными кумирами и на концерте Джастина Тимберлейка очень смутилась, когда он коснулся моей руки… да и все, в общем-то. А сейчас увидела на поле короля мяча в сине-белой футболке и простых спортивных штанах и просто… не знаю.
Обалдела, наверное.
Райнер Култи кивнул что-то в ответ на слова старой садистки, и я почувствовала себя… странно.
К моему вящему ужасу, ровно в этот момент о себе решила напомнить та восторженная тринадцатилетняя девочка, которая собиралась выйти за него замуж и нарожать толпу маленьких футболистов. Жизнью клянусь, меня прошиб пот и одновременно с этим чуть не остановилось сердце. Лучше всего мое состояние описывало одно слово: шок. Я была в шоке.
Потому что… Райнер Култи.
Король.
Лучший игрок Европы за последние…
Так, хватит. С этим надо заканчивать, вообще заканчивать, срочно. Умом-то я понимала, как глупо по нему сохнуть. Я ведь уже не девчонка, которая по нему фанатела. Я десять лет как послала на хер придурка, который сначала женился, а потом чуть не разрушил только-только начавшуюся карьеру брата. Култи был простым человеком. Я закрыла глаза и подумала о первом, что могло прогнать вечно крутящееся в голове «этожеКултигосподибожемойохренеть».
Он может какать.
Сидя на унитазе.
Как все люди.
Так, отлично: это действительно помогло. Я представила его сидящим на фаянсовом троне, вспомнила, что он обычный человек с обычными человеческими потребностями, и постаралась взять себя в руки. Разумеется, я и так это знала, причем давно. Он был простым человеком с простыми родителями, и ему тоже нужно срать, ссать и спать, как и всем нам.
Он срет, срет, срет, срет, срет.
Да.
Все отлично. Все замечательно.
Было – пока Дженни вдруг не ткнула меня локтем под ребра. Округлив глаза, она едва заметно склонила голову в сторону Култи. Типичный дружеский жест: «Смотри, вон парень, от которого ты без ума. Видишь?»
Вот зараза. Тоже округлив глаза, я одними губами прошептала:
– Заткнись.
